В самом начале одиннадцатого кто-то постучал в дверь. Сэм Ворон стоял с чашкой кофе около раковины на кухне. Он замер, услышав стук, и поднял голову. Аарон Ворон сидел за старой пишущей машинкой «Ройал», составляя пресс-релиз по оклахомскому убийству. Тень Любви был в ванной. Аарон подошел к двери и спросил:
— Кто там?
— Билли.
Билли. Аарон открыл замок и распахнул дверь. В коридоре стоял Худ в ковбойских сапогах и потрепанной, насквозь мокрой ковбойской шляпе на голове. Его квадратное лицо было бледным и усталым. Он сделал шаг вперед, Аарон обнял его и поднял в воздух.
— Проклятье, Билли, — сказал он, чувствуя у него на шее каменный нож.
— Я ужасно себя чувствую, приятель, — сказал Билли, когда Аарон его выпустил. — Переживал всю дорогу назад. Не отделаться от мыслей об этом.
— Потому что ты человек духа.
— Я не чувствую никакого присутствия духа. Я просто зарезал его, — сказал Билли и прошел в комнату.
Ворон окинул взглядом коридор и закрыл дверь.
— Белого человека, — сказал он.
— Человека, — проговорил Тень Любви из ванны. Он стоял в дверях, слегка расставив локти, точно стрелок. Щеки у него запали, белесые глаза напоминали глаза голодного волка. — Ты говоришь так, будто это ерунда.
— Я не считаю, что это ерунда, — возразил Аарон. — Просто я имел в виду, что это другое. Билли убил врага на войне.
— Человек это человек, — настаивал на своем Тень. — Какая разница?
— А индеец это индеец, и в этом разница — принадлежность к нашему народу, — возразил Сэм. — Одна из причин, по которой Аарон не хочет использовать тебя в нашем деле, заключается в том, что ты не понимаешь, чем убийство отличается от войны.
Оба Ворона ополчились на своего сына, и Худ решил вмешаться.
— Меня все ищут, — сказал он. Билли выглядел напуганным, точно кролик, которого загнали в угол. — Меня и Лео. Господи, я слышал про Лео и судью. Лео его убил. Вы от него что-нибудь слышали?
— Нет, и мы уже начали волноваться. Он на свободе, но от него нет никаких известий.
— Если только его не взяли, но молчат об этом, чтобы выжать из него все, — заявил Тень Любви.
— Я так не думаю. Слишком серьезное дело, чтобы им удалось что-то скрыть, — сказал Сэм Ворон.
Билли снял шляпу, швырнул на стул и пригладил рукой волосы.
— Про нас говорят по радио каждый час. Статьи во всех газетах от Нью-Йорка и до наших мест. В каждом городке, куда я заезжал.
— Они не знают ваших имен, — сказал Сэм.
— Они связали нас с Тони Блубердом. И значит, будут искать здесь.
— Это им не поможет, если они не выяснят, кто ты, Билли, — проговорил Аарон, пытаясь его успокоить. — В городах-близнецах двадцать тысяч индейцев. Как они поймут, кто им нужен? Кроме того, мы понимали, что они свяжут тебя с Тони, и это входило в наши планы.
— Они узнают ваши имена, — сказал Тень Любви, и его голос прозвучал хрипло, холодно. Он посмотрел на Воронов. — Пора лечь на дно, покинуть этот дом, если вы хотите остаться в живых.
— Еще рано, — возразил Сэм. — Когда мы почувствуем давление, мы отправимся в надежное убежище. Но не сейчас. Если мы исчезнем слишком рано и ничего не произойдет, мы расслабимся. Начнем выходить, и кто-нибудь нас увидит.
— А кроме того, у них нет личных данных, ничего, чтобы идентифицировать Билли и Лео, — повторил Аарон.
Тень Любви шагнул в комнату и положил руку на плечо Худа, не обращая внимания на своих отцов.
— Вот что я тебе скажу: они узнают имена. Твое и Лео. Рано или поздно они доберутся до всех нас. Они получили пленку с камеры слежения, установленной в здании, где ты убил Андретти, значит, у них есть твой портрет. Копы распечатают снимки и будут повсюду и на всех давить, пока кто-нибудь им не скажет. Кроме того, есть свидетель, видевший Лео. Они прямо сейчас показывают ей фотографии.
— Ты что, у нас большой специалист? — язвительно поинтересовался Аарон. — Во всем разбираешься?
— Я знаю достаточно, — ответил Тень Любви, его глаза были белыми и тусклыми, словно куски мрамора с могильного камня. — Я с семи лет на улице, мне известно, как работают копы. Они вяжутся к людям, разговаривают с ними и не отстают, пока не получат, что им нужно. Они выяснят имена.
— Ты не можешь быть в этом уверен…
— Не веди себя как старуха, отец, — рявкнул Тень Любви. — Это опасно. — Он мгновение смотрел Ворону в глаза, а затем снова повернулся к Билли. — Кто-нибудь обязательно расскажет. Кто-нибудь на нас всех донесет рано или поздно. Я встречался с одним из полицейских, ведущих расследование. Он охотник, это сразу видно. Он за нами придет, и он не какой-нибудь кузен большой шишки из Южной Дакоты, не сопляк, называющий себя копом. Он крепкий парень. Даже если он нас не схватит, это сделает кто-то другой. Рано или поздно. Все в этой комнате живые мертвецы.
Худ заглянул в глаза Тени Любви, затем кивнул и, казалось, вдруг стал выше.
— Ты прав, — неожиданно спокойным голосом проговорил он. — Я должен ликвидировать еще одного, пока могу. До того, как они меня арестуют.
Сэм хлопнул его по плечу.
— Отлично. У нас есть цель.
— А где Джон? Уехал?
— Да. Он в Брукингсе.
— О господи, он отправился за Линстадом?
— Точно.
— Это серьезно, — сказал Билли и провел рукой по волосам. — Мне нужно домой, хочу поспать немного. Знаете, может, я съезжу на север, погляжу на Джинни и дочку? Завтра или послезавтра.
— Поедем с нами к реке, — предложил Сэм. — Мы хотим посидеть в парной. Ты почувствуешь себя на сто процентов лучше. У нас есть спальные мешки и пара палаток. Сможешь отдохнуть на острове.
— Ладно, — кивнув, проговорил Худ. — Я так устал…
— Кроме того, нужно поговорить об одном человеке из Милуоки, — добавил Ворон. — О том самом, кто пытается придумать, как перехитрить закон о правах на землю на севере. Он умный парень.
— Не знаю, смогу ли я снова использовать нож. Когда я прикончил Андретти, кровь хлестала из его шеи, как из шланга.
У Билли снова задрожал голос, и Сэм остановил его, махнув рукой.
— Нож хорош тем, что он имеет значение для нашего народа и для средств массовой информации, — сказал он. — Но это не главное. В Милуоки возьми пистолет. Или винтовку. Важно убить того типа.
Аарон кивнул.
— Надень кинжал на шею. Если тебя арестуют, этого будет достаточно.
— Меня не схватят, — сказал Билли, его голос дрожал и прозвучал совсем тихо, но он заставил себя говорить спокойно. — Если мне не удастся уйти, я поступлю как Блуберд.
Они поговорили еще пятнадцать минут, пока Аарон собирал сушеную кору красной ивы и шалфей для парной. Сэм не мог спать без подушки, поэтому он взял одну с кровати. Они уже направлялись к двери, когда зазвонил телефон.
Аарон взял трубку, поздоровался, послушал секунду, улыбнулся и сказал:
— Лео, будь ты проклят. Мы беспокоились.
Лео Кларк звонил из Уичито. Он сказал, что Оклахома-Сити превратился в зону боевых действий. ФБР и полиция прочесывают резервацию. Он уехал оттуда сразу после убийства, спрятался в доме друга, на следующий день подстригся, а затем отправился в Уичито.
— Что у вас? — спросил Лео.
— Ничего серьезного. Но здесь повсюду агенты ФБР, так что это вопрос времени.
— Хотелось бы услышать…
— Средства массовой информации кричат о войне, так что все по плану.
— Нужно продолжать…
— Да. Вспомни, что сказал судья перед тем, как ты его прикончил, — попросил Аарон. Внимательно выслушал Лео и наконец ответил: — Отлично. Я внесу кое-что из этого в пресс-релиз, чтобы они знали, что мы не шутим. И процитирую тебя, как мы договаривались.
Они еще немного поговорили, затем Аарон повесил трубку.
— Лео на пути сюда, — сказал Ворон. — Он подстригся. Кос больше нет.
— Жаль, — заметил Сэм. — У него были прекрасные волосы.
— Теперь у него короткая стрижка и бакенбарды, — фыркнув, сообщил Аарон Ворон. — Он говорит, что стал похож на военного моряка.
Парная находилась на острове, ниже Форт-Снеллинг, там, где соединялись Миннесота и Миссисипи, на земле, в которой лежали кости сиу, погибших в лагере смерти. Аарон Ворон их чувствовал, слышал крики и плач, и это не давало ему покоя. Сэм боялся, что другая часть его существа умрет от разрыва сердца. Билли Худ помолился и сходил в парную, снова помолился и вернулся в парную — и так до тех пор, пока страх и боль, которые он испытал, убив Андретти, не утекли в землю. Тень Любви наслаждался жаром и наблюдал за остальными. Он тоже ощущал кости в земле, но не произнес ни одного слова молитвы.
Далеко за полночь они сидели на берегу реки и наблюдали, как медленно течет мимо вода. Билли прикурил от зажигалки «зиппо» и глубоко затянулся.
— Убить человека гораздо труднее, чем я думал. Тяжело становится потом, но сделать это — не проблема. Все равно что отрубить курице голову топором. Раз — и все. А вот когда я стал об этом вспоминать, у меня внутри начало все сжиматься.
— Ты слишком много думаешь, — заявил Тень Любви. — Я убил троих. И не испытываю никаких неприятных чувств, на самом деле мне даже нравится. Ты одерживаешь победу. И отправляешь еще одного урода прямо в ад.
— Ты убил троих человек? — резко спросил Аарон. — Я знаю про двоих. Одного в Южной Дакоте и второго в Лос-Анджелесе: наркодилера и фашиста.
— Теперь к ним прибавился еще один, — сказал Тень Любви. — Я бросил его тело в реку чуть ниже моста Лейк-стрит. — Он махнул рукой в сторону реки. — Может, он сейчас, когда мы тут курим, проплывает мимо нас.
Вороны переглянулись, и по щеке Аарона скатилась слеза. Сэм потянулся к нему и стер ее пальцем.
— Почему? — спросил Аарон у сына.
— Он был предателем.
— Ты хочешь сказать, что он был из нашего народа? — Голос индейца прозвучал громче, его наполнили страх и боль.
— Он был предателем, — повторил Тень Любви. — Он вывел полицию на Блуберда.
Аарон вскочил на ноги, обхватив руками голову и сжимая ее.
— Нет, нет, нет, нет…
— Его звали Желтая Рука, из Форт-Томпсона, — сказал парень.
— Я слышу голоса, — застонал Аарон. — Предки Желтой Руки были свободными воинами. Они умирали за нас, а теперь мы убили одного из их потомков. Они кричат…
Тень Любви встал и плюнул в реку.
— Человек — это всего лишь человек, и ничего больше, — заявил он. — Кусок гнилого мяса. Я пытаюсь сохранить вам свободу, а вы даже этого мне не позволяете.
Билли Худ никогда не мог спать в чужом спальном мешке. После тяжелой ночи он проснулся задолго до восхода, чувствуя, как отчаянно болит шея. Вороны и Тень Любви спали, а он выбрался из палатки, зажег фонарь, стараясь не шуметь, отправился в лес, вырыл ямку и облегчился. Закончив, он забросал ямку землей и начал собирать хворост.
Вдоль линии воды выстроились настоящие заросли мертвых деревьев. Худ собрал с десяток поленьев, длинных и толстых, как предплечье мужчины, и принес в лагерь. При помощи веток и тоненьких палочек он развел костер в форме вигвама высотой в фут, раздул огонь, дождался, когда он разгорится, и бросил более толстые поленья, а сверху поставил стальную решетку. Вороны держали в своем грузовике голубой эмалированный кофейник, внутри которого находилась банка растворимого кофе. Он достал его, наполнил водой из кувшина, положил кофе и поставил на решетку.
— Проклятье, — Аарон Ворон зашевелился. — Ничто так не пахнет, как кофе, приготовленный на свежем воздухе.
— У меня тут пара кварт, — сказал Билли.
Аарон выбрался из палатки. Он был в футболке с горлышком в форме буквы «V» и зеленых шортах.
— Чашки в холодильнике, в кузове грузовика, — сказал он.
Билли кивнул и пошел за посудой. Аарон посмотрел на восток, но солнца еще не было видно. Он принюхался. Утренний воздух пах росой, и речным илом, и горячим кофе. Когда Худ вернулся, Сэм и Тень Любви начали просыпаться в своих мешках.
— Джон уже должен быть в Брукингсе, — сказал Билли.
— Да. — Аарон снял прихваткой кофейник с огня и налил две чашки. — И что ты собираешься делать?
— Поеду домой, помоюсь, может быть, немного посплю, затем съезжу в Бемиджи, повидаю Джинни и дочку. Я тебе позвоню, — ответил Билли.
— Ты подумал насчет Милуоки? — спросил Аарон.
— Всю ночь, — Билли сделал глоток обжигающего кофе и посмотрел на Аарона поверх чашки. — Я смогу это сделать. Парная помогла.
Аарон оглянулся на парную.
— Пар всегда приносит облегчение. Он бы и рак лечил, если бы в это поверили.
Билли кивнул, а через пару мгновений сказал:
— Похоже, Тени он ничего не приносит. Не обижайся, Аарон, но мальчишка безумен.