Харту достался район, где в основном жили индейцы, а Слоун изучал связи и окружение Джона Лисса. Лукас, отчаянно сопротивляясь похмелью, прочесывал парикмахерские, бары, кафе и меблированные комнаты.
Вскоре после полудня Дэвенпорт позвонил диспетчеру, чтобы выяснить, чем занимается Лили, и ему сказали, что она еще у окружного прокурора. Он заглянул в «Арбис»,[16] заказал сэндвич с ростбифом и вышел с ним наружу. Он стоял, прислонившись к «порше», когда заработала рация и дуло дробовика вновь оказалось у его головы. Он едва не уронил сэндвич. Парализованный, Лукас застыл на месте. Холодный металл прижимался к его коже, а перед глазами вставала квартира Худа, круг патрульных машин, писк полицейских раций… Через несколько секунд все потускнело, и Лукас, спотыкаясь, отошел от своего автомобиля и уселся на стоявшую поблизости бетонную скамью в форме гриба. Так он просидел несколько минут, по спине у него медленно стекал пот. Наконец он с трудом поднялся на ноги, сел в «порше» и отъехал от закусочной.
Через полчаса диспетчер сообщил ему номер телефона в отеле, где остановилась Лили. Глядя на рекламу ремней ручной работы, Дэвенпорт позвонил из уличной будки напротив магазинчика, торговавшего кожей.
— Ланч? — спросил Лукас, как только Лили поздоровалась с ним.
— Я не смогу, — сказала она, а потом, после небольшой паузы, добавила: — Я возвращаюсь домой.
Мужчина задумался, глядя на сияние рекламы. А затем перевел взгляд на телефонную трубку, зажатую в руке.
— Я думал, ты немного задержишься, чтобы узнать, что будет дальше.
— Я так и собиралась, но потом… У окружного прокурора больше нет ко мне вопросов, и я позвонила в аэропорт, чтобы выяснить расписание рейсов на Нью-Йорк. Сначала я хотела улететь вечером, но мне сказали, что на час тридцать есть билеты. Я уже заказала такси…
— Я бы мог зайти…
— Не надо, — быстро сказала она. — Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.
— Господи, Лили…
— Извини… — Она немного помолчала. — Надеюсь, с тобой все в порядке. И что мы еще встретимся. Может быть. Ну, ты знаешь, когда-нибудь.
— Хорошо.
— Ладно, пока.
— Пока.
Она повесила трубку, и Лукас остался стоять, прижавшись спиной к стене.
— Проклятье! — громко выругался он.
Мимо проходили две школьницы с учебниками в руках. Услышав его, они испуганно посмотрели в его сторону и ускорили шаг. Дэвенпорт медленно двинулся к своей машине, сам не зная, что чувствует — разочарование или облегчение. Он еще около часа бродил по барам Лейк-стрит, меблированным комнатам и магазинам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Ничего. И хотя ему сообщили имена каких-то людей, которых можно было проверить, сердце у него не лежало к работе. Он посмотрел на часы. Десять минут третьего. Она уже летит в Нью-Йорк.
Лили.
Даниэль был в своем офисе. Он выключил лампу дневного света на потолке и сидел, купаясь в желтом луче, который лился от старомодной настольной лампы в форме буквы «S». Ларри Харт устроился на стуле перед его письменным столом. Слоун, Лестер и Андерсон заняли места с другой стороны. Лукас сел на последний свободный стул.
— Ничего? — спросил Даниэль.
— Ни намека, — ответил Харт.
Дэвенпорт покачал головой.
— Мы получили кое-какие материалы о Лиссе. Он работал на заводе по производству металлоизделий в Голден-Вэлли. Его коллеги говорят, что к нему не было никаких претензий, но Лисс интересовался всякими странными вещами, связанными с индейцами.
— Это нам поможет, — проворчал Андерсон.
Слоун пожал плечами.
— Я узнал имена его друзей, возможно, их стоит внести в компьютер, вдруг на них что-то есть.
— Семья? — спросил Лукас.
— Жена и ребенок. Жена работает в нескольких местах. Кассиром в «Таргете», а по ночам на полставки в «Холидей». У них есть сын: Гарольд Ричард, или Гарри Дик, семнадцать лет. У него проблемы с наркотиками. Несколько раз попадал в полицию: мелкие кражи, у него находили марихуану и крэк. Так, по мелочи.
— И это все? — спросил шеф.
— Извини, — вздохнул Слоун. — Мы стараемся изо всех сил.
— А что мы знаем о самом Лиссе? Что удалось найти?
Андерсон покачал головой.
— Ничего. Примерно через пятнадцать минут после того, как Лисса взяли, из Чикаго на частном самолете прилетел Лен Медоус. Он первым делом запретил своему клиенту разговаривать с полицейскими.
— Через пятнадцать минут? Медоус знал заранее? — спросил Дэвенпорт.
— Ну, на самом деле не через пятнадцать минут… — начал Слоун.
Харт его перебил.
— Офис резервации Файер-Крик находится в Брукингсе. Когда они услышали о стрельбе, то испугались возможных последствий. И сразу позвонили Медоусу. Он уже работал на них бесплатно. Медоус собрал через своих людей информацию — в основном через телевидение. Они узнали имя жены Лисса. Юрист позвонил ей — кстати, ее зовут Луиза — и предложил свои услуги. Она согласилась, и он вылетел в Брукингс. Когда Лисс пришел в себя после операции, Медоус получил возможность с ним поговорить. На этом все и закончилось. Полицейских больше к Лиссу не подпускали.
— Проклятье, — сказал Лукас, прикусив губу. — Медоус хорошо знает свое дело.
— Да, этот недоносок пользуется популярностью, — заметил Лестер.
— Фрэнк, ты настоящий недоносок, но никто не скажет, что ты не знаешь своего дела, — сказал Даниэль.
— Однажды я это сказал, — вмешался Слоун. — Когда он заставил меня заниматься кражами в супермаркете.
Лестер усмехнулся.
— И это не в последний раз.
— Проблема с Медоусом в том, что он никогда не идет на сделки, — сказал Лукас. — Он скорее проиграет дело, чем решится на согласованное признание вины.[17]
Они немного помолчали.
— Наши индейские друзья выпустили обращение к средствам массовой информации. Ко всем — газеты, телевидение, Дабл-ю-си-си-оу.[18] У нас имеется копия. Вероятно, пресс-релиз написан убийцами, — сказал глава департамента.
— Когда это произошло? — оживился Дэвенпорт.
— Они появились с утренней почтой. — Даниэль передал им копии пресс-релиза. — Восьмой канал огласил его в полдень и обратился к индейцам с просьбой прочитать пресс-релиз и сообщить, согласны они с ним или нет.
Лукас рассеянно кивнул и принялся за чтение. Авторы брали на себя ответственность за все четыре покушения, два в Миннеаполисе и Сент-Поле, а также в Нью-Йорке и Оклахома-Сити. Об убийстве в Брукингсе не упоминалось, значит, текст был написан до этого. Казни должны ознаменовать начало нового восстания против белой тирании. Здесь же приводились не слишком убедительные слова убийцы из Оклахомы, но Дэвенпорт нашел и подробности, о которых ничего не знал.
— Это все сведения об убийстве в Оклахоме? — спросил он, глядя на шефа.
Тот кивнул.
— Тут все изложено совершенно правильно.
— Вот как.
Он дочитал обращение и посмотрел на вторую страницу, протянутую Даниэлем, а также конверт, в котором пришел документ.
— Необычный конверт, — заметил Слоун.
— Да.
— Вы о чем? — спросил Харт.
Он прочитал пресс-релиз и тоже смотрел на конверт.
— Взгляни, где погашена марка, — сказал Дэвенпорт. — Миннеаполис.
Андерсон поднял голову.
— Мы считали, что они работают не отсюда.
— А теперь это станет известно всем, — сказал Даниэль. — Напряженность усилится.
— Похоже, это ответ на наше сообщение о том, что группа ответственна за смерть Желтой Руки, — сказал Ларри. — Они знали, что он принимал наркотики, и решили, что его прикончил дилер или другой наркоман, а его смерть связана с воровством. Сейчас они думают, что это дезинформация, которую снова распространяют белые полицейские.
— Вот черт, — проворчал Даниэль. Он подергал себя за губу, а потом посмотрел на Лукаса. — Есть идеи? Нам необходимо как-то ответить.
Дэвенпорт пожал плечами.
— Нужно попробовать деньги. Здесь полно бедняков. Наличные помогут развязать людям языки.
— Не слишком благородно, — возразил Харт.
— Средства массовой информации нас линчуют, — рассердился Даниэль и посмотрел на Лукаса. — Сколько?
— Не знаю. Мы будем действовать вслепую. Ума не приложу, что еще можно предпринять. У меня нет осведомителей среди индейцев. Если бы проблема возникла среди черных, я бы мог обратиться к двум сотням человек. Но с индейцами…
— Мы не найдем понимания, если будем раздавать деньги направо и налево, — не сдавался Харт. — Это слишком… как у белых. Индейцы скажут: «Белые люди всегда так поступают. Когда у них возникают проблемы, они покупают нас».
— Возможно, это не лучший путь. Вопрос в другом — даст ли он результат? — сказал Даниэль. — А о том, как восстановить отношения с общиной, мы подумаем позже. В особенности если учесть, что у нас их не было с самого начала.
Ларри пожал плечами.
— Всегда найдутся люди, которые готовы говорить за деньги. Индейцы ничем не отличаются от других народов.
Даниэль кивнул.
— А у нас есть источник средств, — сказал он. — Нам даже не придется влезать в фонд для осведомителей.
— Ты о чем? — спросил Лукас.
— Семья Андретти. Когда стало известно, что мы разобрались с Билли Худом, мне позвонил Андретти-старший и благодарил за помощь…
Даниэль нахмурился, вспоминая разговор, и посмотрел на Дэвенпорта.
— А где Лили? Я ее не видел.
— Улетела в Нью-Йорк, — ответил Лукас. — Она закончила здесь все дела.
— Проклятье, почему она не связалась со мной? — раздраженно спросил глава департамента. — Что ж, ей придется вернуться.
— Что?
— Андретти остались довольны тем, как закончилась история с Худом, но теперь их не устраивает, как говорит старик, «мелкая рыбешка». Он убедил полицейский департамент Нью-Йорка, что Лили должна оставаться здесь до тех пор, пока не будут пойманы все эти безумцы.
— Значит, она вернется? — спросил Лукас, почувствовав, что его дыхание стало прерывистым.
— Полагаю, она будет у нас завтра, разъяренная, как Андретти, — сказал Даниэль. — Но все будет происходить не там и не здесь. Андерсон сопоставил некоторые интервью…
Даниэль продолжал говорить, но Лукас перестал его слушать. Огонь предвкушения разливался в его груди и животе. Лилиан Ротенберг, полицейский департамент Нью-Йорка. Лукас прикусил губу, глядя в темный угол кабинета Даниэля, а шеф продолжал рассказывать.
Лили.
Через мгновение Лукас понял, что Даниэль замолчал и смотрит на него.
— Что? — спросил шеф.
— У меня возникла идея, — сказал Лукас. — Но пока я не хочу о ней говорить.
Через час после наступления сумерек Лукас нашел Элвуда Стоуна под фонарем на Линдейл-авеню. На сей раз Стоун не пытался убежать.
— Какого дьявола тебе нужно, Дэвенпорт? — Стоун был в темных очках и коричневой кожаной куртке. Он словно сошел с рекламы, предлагающей нанять гангстера. — У меня ничего нет.
Лукас протянул ему пачку фотографий.
— Ты знаешь этого парня?
Стоун просмотрел снимки.
— Может быть, я его видел, — сказал он.
— Его зовут Гарри Дик?
— Да. Может быть, я его видел, — повторил Стоун. — Что тебе нужно?
— Ничего сложного, Элвуд, — ответил Лукас. — Одолжи парню пару хороших порций кокаина.
— Какого черта… — Стоун скорчил гримасу, показывая, что не верит своим ушам. — Знаешь, я никому не даю в кредит. К тому же такому придурку. Ты спятил?
— Ну так послушай меня, Элвуд. Либо ты дашь Гарри кокаин — и это будет завтра, — либо я поговорю с парнями из отдела наркотиков, и они займутся тобой всерьез. У тебя будут проблемы каждый день.
— Проклятье…
— Или я могу сказать им, что ты временно стал моим осведомителем. Ты получишь этот статус… скажем, на пару месяцев? Как тебе такой вариант?
— Почему я?
— Потому что я тебя знаю.
Стоун задумался. Если он окажется в списке осведомителей, то будет защищен от полиции. Такой возможностью нельзя пренебрегать — пока никто об этом не догадывается.
— Ладно, — сказал дилер после недолгих раздумий. — Но только пусть наш договор останется между нами. Парни из отдела наркотиков ничего не будут знать, но если меня заберут, ты меня вытащишь.
Дэвенпорт кивнул.
— Договорились.
— И где мне найти этого сопляка Гарри Дика? Я понятия не имею, где он живет.
— Мы его для тебя отыщем. Дай номер твоего пейджера, и я тебе сообщу. Завтра. Скорее всего, с утра.
Стоун долго смотрел на Лукаса, а потом кивнул.
Сеть закусочных в США и Канаде.
Договоренность между судом и подсудимым о том, что последний признает себя виновным в совершении менее тяжкого преступления и получит минимальное наказание, причем суд не будет рассматривать обвинение в более тяжком преступлении.
Радиостанция, более 80 лет работающая в Миннеаполисе и Сент-Поле.