Обнаженная Дженнифер вышла из ванной. Высокая, стройная женщина, с маленькой грудью и светлыми волосами, темными бровями и голубыми глазами, которые иногда, если она сердилась, становились цвета речного льда. Лукас поймал ее, когда она проходила мимо кровати, и, потянув на себя, положил животом себе на лицо.
— Было классно, — сказал он. — Нужно заниматься этим чаще.
— Я здесь, — ответила она.
Лукас потерся носом о ее живот, но она оттолкнула его голову.
— Ты мне все мышцы испортишь.
— Какие? Их тут нет.
— Очень даже есть. — Дженнифер включила свет, закрыла дверь и закружилась, рассматривая себя в огромное зеркало, висевшее у дальней стены. — У меня животик растянулся и сзади отвисло. С этим я справлюсь, а вот с животом труднее.
— Вы, барышни-яппи, обладаете диковинными представлениями о реальности, — лениво проговорил Дэвенпорт, откинувшись на спину и наблюдая за ней. — Ты выглядишь безупречно.
Она проскочила мимо, увернувшись от его руки, и взяла с комода хлопчатобумажную ночную сорочку.
— Не могу решить, ты опять врешь или у тебя один секс на уме, — сказала она, натягивая рубашку через голову.
Лукас пожал плечами и снова откинулся на огромную подушку.
— Но как бы там ни было, это срабатывает. И с постельными делами у меня все в порядке.
— Мне бы следовало вышвырнуть тебя, Дэвенпорт, — заявила Дженнифер. — Я… Малышка плачет?
Он прислушался и уловил тихий плач ребенка, доносившийся из соседней комнаты.
— Ага.
— Пора есть, — сказала женщина.
Они не были женаты, но у Лукаса и Дженнифер имелась крошечная дочь. Дэвенпорт настаивал на свадьбе. Дженнифер говорила: «Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас». Она жила с ребенком в загородном доме к югу от Миннеаполиса, примерно в пятнадцати минутах от дома Лукаса в Сент-Поле.
Дэвенпорт сполз с кровати и пошел за подругой в детскую. Как только дверь открылась, Сара перестала плакать и начала мурлыкать.
— Она мокрая, — сказала Дженнифер, взяла малышку и передала мужчине: — Переодень ее, а я пойду подогрею кашку.
Лукас отнес дочь на пеленальный столик, расстегнул липучки на памперсе и бросил его в мусорный контейнер. Он насвистывал, занимаясь этим, и малышка завороженно на него смотрела, даже пару раз поджала губки, как будто сама собиралась засвистеть. Дэвенпорт вытер ей попку влажными салфетками, отправил их вслед за подгузником, присыпал кожу и надел чистый памперс. К тому времени, как он закончил, Сара пускала пузыри от восторга.
— Боже праведный, тебя определенно нельзя оставлять рядом с любым существом женского пола, — сказала Дженнифер, которая в этот момент вошла в комнату.
Лукас рассмеялся, поднял Сару и принялся подбрасывать ее на ладони. Она засмеялась и с неожиданной силой схватила его за нос.
— Ой-ой, отпусти папин нос…
Дженнифер заметила, что он похож на Элмера Фадда,[4] когда пытается говорить детским голоском. Сара ткнула его в глаз другой рукой.
— Господи, меня избивают, — сказал Лукас. — Ты что вытворяешь, детка, зачем ты бьешь своего старика?
В этот момент зазвонил телефон, и Дэвенпорт посмотрел на запястье, но он снял часы. Впрочем, было уже поздно, больше двенадцати ночи. Дженнифер вышла в коридор и взяла трубку. Через секунду она вернулась.
— Тебя.
— Никто не знал, что я поехал сюда, — удивленно проговорил мужчина.
— Это дежурный, забыла, как его зовут… Мини. Даниэль сказал ему, чтобы он попробовал позвонить сюда.
— Интересно, что случилось?
Лукас подошел к телефону, взял трубку и сказал:
— Дэвенпорт.
— Гарри Мини, — услышал он мужской голос. — Шеф приказал найти тебя, чтобы ты явился к нему. В его кабинете, через полчаса.
— А что случилось?
— Понятия не имею. Лестер и Андерсон уже здесь, Слоун едет.
— А у вас ничего особенного не произошло? — спросил Лукас.
— Ничего, — ответил Мини. — На Юниверсити ограбили «Севен-илевен», но это обычное дело. Никто не пострадал.
— Хм, — Дэвенпорт задумчиво почесал подбородок. — Ладно, сейчас приеду.
Он повесил трубку и стоял, не убирая от нее руки и рассеянно глядя на картинку на стене — раскрашенный от руки английский коттедж.
— Что? — спросила Дженнифер.
— Не знаю. Совещание. Шеф, Лестер, Андерсон, Слоун и я.
— М-да, — Дженнифер стояла, уперев руки в бока. — Ты над чем сейчас работаешь?
— Ни над чем особенным, — ответил Лукас. — До нас продолжают доходить слухи, что отсюда продают оружие, но ничего определенного. Активная торговля крэком. Вроде бы и все.
Дженнифер кивнула. Она десять лет была телевизионным репортером в отделе новостей. После рождения Сары работала на полставки и стала продюсером. Но годы, проведенные на улицах города, не прошли даром: она по-прежнему обладала хваткой и любила новости.
— Знаешь, на что это похоже? — спросила она, и на ее лице появилось задумчивое выражение. — На компанию, которую Даниэль закрыл в прошлом году. Банду Бешеного Пса.
— Но у нас ничего не происходит, — проговорил Дэвенпорт, снова покачал головой и отправился в туалет.
— Ты мне расскажешь? — крикнула она ему вслед.
— Если смогу.
Лукас подозревал, что первые отцы города построили здание городского совета Миннеаполиса в качестве изысканной насмешки над своими потомками. В этой куче гранита было жарко летом и холодно зимой. Весной и осенью, в подвале, где находился его офис, стены покрывались сырым налетом, похожим на сок деревьев. Другой детектив, не слишком рьяный католик, как и Лукас, сказал, что им стоит подождать, когда стены особенно обильно покроются влагой, потом аккуратно разбить одну из них, наподобие Иисуса, и заявить о священном чуде.
— Мы могли бы срубить неплохую капусту, — с энтузиазмом сказал он.
— Я не слишком часто хожу в церковь, — сухо ответил ему Дэвенпорт. — Но все равно не хочу, чтобы меня отлучили.
— Чушь собачья.
Лукас обошел здание, оставив «порше» на стоянке, отведенной для полиции. В угловом офисе шефа горел свет. Когда он обошел капот своей машины и ступил на тротуар, сзади остановился микроавтобус «шевроле» и громко просигналил. А через минуту из него выбрался Гаррисон Слоун.
— Что происходит? — спросил Дэвенпорт.
Слоун пожал плечами. Он был худым, с мягкими карими глазами доброго щенка и маленькими усиками, делавшими его похожим на пилота истребителя английских ВВС в кино про Вторую мировую. На нем был спортивный костюм и теннисные туфли.
— Понятия не имею. Я спал. Мне позвонил Мини и сказал, чтобы я явился сюда.
— Со мной было то же самое, — проговорил лейтенант. — Великая тайна.
Когда они входили в дверь, Слоун спросил:
— Как рука?
Лукас посмотрел на тыльную сторону руки и пошевелил пальцами. Бешеный Пес сломал ему несколько костей в области кисти. Когда он сильно сжимал руку, она еще болела. Доктора сказали, что, возможно, она будет тревожить его до конца жизни.
— Неплохо. Она уже нормально действует. Я тренируюсь с резиновым мячом.
— Если бы такое случилось с тобой десять лет назад, ты стал бы инвалидом, — заметил Слоун.
— Десять лет назад я, скорее всего, успел бы пристрелить мерзавца, прежде чем он бы до меня добрался, — ответил ему Дэвенпорт.
В здании было безлюдно, пахло мастикой и дезинфицирующими средствами. Их подошвы тихо шуршали, когда они шли по тускло освещенным коридорам, голоса отражались от мраморного пола, когда они рассуждали о звонке Даниэля. Гаррисон считал, что срочное совещание вызвано политическими проблемами.
— Вот почему нас всех сорвали посреди ночи. Хотят решить все до того, как пронюхают газетчики, — сказал он.
— В таком случае зачем нужны Лестер и Андерсон? Какое к этому имеют отношение отделы ограблений и убийств?
— Даже не знаю.
Слоун задумчиво разгладил усы.
— Тут что-то другое, — сказал Дэвенпорт. — Кто-то умер.
Дверь в офис шефа была открыта, Лукас и Слоун вошли и обнаружили в темной приемной Квентина Даниэля, который что-то искал в столе своей секретарши. Начальник был широкоплечим мужчиной с открытым, приветливым лицом мясника из соседней лавки. Только глаза, маленькие, пронзительные, внимательные, выдавали острый ум за простоватой внешностью.
— Скрепки воруешь? — спросил Слоун.
— Проклятых спичек никогда не найти, особенно когда они нужны. А курить все бросили, — проворчал Даниэль. Он рано ложился спать и рано вставал, но сейчас выглядел взволнованным, почти счастливым. — Заходите.
Фрэнк Лестер, заместитель начальника следственного отдела, и тощий, как доска, Хармон Андерсон, компьютерный гений и помощник Лестера, сидели на стульях напротив стола шефа. Дэвенпорт и Слоун устроились на тех, что остались, а Даниэль уселся за свой стол.
— Я весь вечер провел с телефонной трубкой в руках. Фрэнк и Хармон слышали большую часть моих разговоров, — сообщил Даниэль прибывшим. — В Нью-Йорке совершено убийство главы отдела социального обеспечения. Сразу после пяти часов дня, по их времени. Довольно известная личность, Джон Андретти, итальянец. Кто-нибудь из вас о нем слышал?
Лукас и его коллега покачали головами.
— Нет, а должны были? — спросил Слоун.
— Про него много писали в «Таймс», — пожав плечами, ответил Даниэль. — Бизнесмен, который занялся политикой. У него были весьма необычные представления о социальном обеспечении… В любом случае он из богатой семьи. Строительство, банки и тому подобное. Учился в Чоуте, потом в Гарварде. В Йельском университете изучал юриспруденцию. Роскошные зубы, роскошная жена с роскошным бюстом и четверо роскошных деток. В семье никто не принимает наркотиков, не употребляет алкоголь, не спит с чужими женами или мужьями, и все ходят в церковь по воскресеньям. Его отец устроил так, что он собирался баллотироваться в конгресс этой осенью, а через четыре года, возможно, в сенат. Нью-йоркские газетчики уже начали называть его итальянским Джоном Кеннеди…
— И что произошло? — спросил Дэвенпорт.
— Его прикончили. В собственном офисе. При трех свидетелях. Убийца вошел внутрь, в руках у него был пистолет. Заставил всех отойти к стене, а сам встал за спиной жертвы. И еще прежде, чем кто-то успел ахнуть, этот парень — кстати, он индеец — схватил Андретти, заставил откинуть назад голову и перерезал ему горло странного вида каменным кинжалом.
— Дело дрянь, — сказал Лукас.
Слоун сидел на своем стуле, открыв рот. Андерсон с любопытством на них поглядывал, а у Лестера на лице застыло беспокойное выражение.
— Очень точно подмечено, — проговорил Даниэль, наклонился вперед, взял сигару из новенькой коробки, поднес к носу, понюхал и положил назад. — Вот именно дрянь. Индеец выстрелил в одного из помощников Андретти, но он выкарабкается.
— Семья убитого пришла в ярость и начала вспоминать старые контакты, — продолжил Андерсон. — Губернатор, мэр, задействованы все. — Андерсон был в клетчатых брюках, полосатой рубашке и желто-коричневых ботинках. — Полиция Нью-Йорка носится по городу, точно куры, которым отрубили головы.
— Андретти обладал в Нью-Йорке огромными связями, — кивнув, подтвердил Даниэль. — У него двадцать братьев, сестер и кузенов с кузинами, а еще родители. Море денег и вдвое больше политического влияния. Они жаждут крови.
— По их мнению, тот, кто убил Андретти, был связан с Блубердом?
— А ты взгляни на убийства, — ответил Квентин и развел руки в стороны. — Это же очевидно. Есть кое-что еще. В офисе Андретти имеется видеокамера, которая ведет запись круглосуточно. Свидетели опознали убийцу. Снимок получился отвратительный, он появился на пленке всего секунд на десять, когда шел через вестибюль, но час назад они передали его на телевидение. А через несколько минут после того, как его показали, владелец мотеля из Нью-Джерси сказал, что ему кажется, этот парень останавливался у него. Местные копы проверили информацию и считают, что он не ошибся. У них нет номера машины — в этом мотеле номера никого не интересуют, — но хозяин помнит, что они из Миннесоты. И еще: когда убийца выезжал, он сказал, что возвращается домой. Кроме того, владелец абсолютно уверен, что это индеец. И еще одна деталь.
— Какая? — спросил Слоун.
— Полицейские Нью-Йорка умолчали про каменный нож, — ответил шеф. — Они сообщили в средства массовой информации, что Андретти зарезали, но про кинжал ничего не рассказали. А владелец мотеля спросил ребят из Джерси: «Он его зарезал большим каменным ножом?» Копы удивились: «Что?» Хозяин вспомнил, что убийца носил его на кожаном шнурке. Он видел его около автомата по продаже кока-колы и заметил, что кинжал висел у него на шее.
— Значит, сведения точные, — заметил Слоун.
— Да. И похоже, он направляется сюда.
Даниэль откинулся на спинку стула, положил руки на живот и переплел пальцы.
Лукас пощипывал губу, раздумывая над тем, что услышал. После короткого молчания он посмотрел на шефа.
— У того парня есть косы?
— У убийцы? Никто ничего не говорил про косы… — Он пару мгновений что-то искал на своем столе, нашел компьютерную распечатку, прочитал ее и сказал: — Нет. Волосы прикрывают уши и верхнюю часть воротника рубашки. Довольно длинные, но для кос недостаточно.
— Плохо.
— Почему?
— Потому что тип, который пришил Куэрво, носил косы.
Все дружно переглянулись, и Даниэль предположил:
— Он мог их состричь.
— Я то же самое говорил про Блуберда, когда мы его застрелили, — сказал Лукас.
— О господи, — выдохнул Лестер и принялся тереть шею сзади.
Он отвечал в их отделе за работу со средствами массовой информации.
— Получается, их трое. Будь их двое, репортеры устроили бы нам настоящий сумасшедший дом, но трое… Мне уже поджаривали пятки, я больше не хочу этого.
— Плохо дело, Фрэнк, — ухмыльнувшись, сказал Слоун. — Похоже, убитый был большой шишкой. Как только телевизионщики и газеты объявят происходящее заговором, они тебя в клочья разорвут. Особенно когда услышат про каменные ножи. Все придут от них в полный восторг.
— Местные газеты уже про них пронюхали. Через пять минут после того, как в новостях сообщили, что убийца — индеец, нам сразу же позвонили и стали расспрашивать про Блуберда. «Стар трибьюн», «Пионер пресс», все станции. Ассошиэйтед Пресс передавало сообщение по радио, — доложил Андерсон.
— Слетелись точно мухи на мед, — заметил Слоун.
— Итак, мы создаем команду, как в деле Бешеного Пса. Я объявлю об этом на пресс-конференции завтра утром, — сказал Даниэль. — Фрэнк будет отвечать за внешнее расследование и каждый день общаться с прессой. Хармон снова займется базами данных. Все так же, как раньше. Ты должен собрать даже незначительные мелочи. Сделай копии для всех.
— Я начну сегодня. Попрошу кого-нибудь размножить отчет об операции по захвату Блуберда. И как его застрелили.
— Хорошо. И сделай мне для пресс-конференции. — Даниэль повернулся к Слоуну. — Ты должен заняться связями Блуберда. Всеми. Он — наша единственная зацепка в этом деле. Если нам удастся узнать имя убийцы из Нью-Йорка, проверь всех его знакомых. Ты будешь действовать относительно самостоятельно, но о каждом своем движении докладывай Андерсону ежедневно. Нас интересуют мельчайшие детали, которые тебе удастся накопать.
— Понял, — кивнув, ответил детектив.
— Лукас, ты сам по себе, как и в расследовании дела Бешеного Пса, — продолжал Даниэль. — У нас почти нет контактов с сообществом индейцев. А ты у нас единственный, у кого они есть.
— Не слишком много, — возразил лейтенант.
— Но это все, что у нас имеется, — сказал шеф.
— Может быть, задействуем Ларри Харта? Мы использовали его раньше…
— Хорошо. — Даниэль расплел пальцы и указал на Лестера. — Позвони завтра в отдел социального обеспечения и выясни, не можем ли мы на время забрать у них Харта в помощь. Скажи, что мы повысим ему зарплату.
— А кто он такой? — спросил Слоун. — Чиппева?
— Сиу, — ответил Дэвенпорт.
— Странный он, вот что, — заметил Андерсон. — Он вытащил какие-то генеалогические данные из компьютера городской администрации. Системщики с ума бы посходили, если бы узнали про это.
— Он нормальный парень, — пожав плечами, сказал Лукас.
— Значит, давайте постараемся его привлечь, — проговорил Даниэль, встал и медленно, держа в карманах руки, отошел от своего стола. — Что еще?
Похороны Блуберда будут записывать на пленку. Следователи попытаются идентифицировать всех, кто туда придет, а затем изучат их под микроскопом. Слоун составит список друзей и родственников, которые могли знать о деятельности убийцы. Их допросят лучшие детективы отдела сбора информации и борьбы с наркотиками. Андерсон свяжется с копами из Джерси и постарается получить у них описание внешности и машины убийцы, а затем сверит эти данные с делами индейцев из Миннесоты, Висконсина, Небраски, Северной и Южной Дакоты.
— Завтра с самого раннего утра у нас тут начнется настоящий цирк, — добавил Даниэль. — И вот что я вам скажу: когда сюда прилетит парень из Нью-Йорка, я хочу, чтобы у него сложилось впечатление, что мы держим руку на пульсе. Мы должны выглядеть как высший класс, а не как кучка провинциальных идиотов.
Андерсон откашлялся.
— Не думаю, что это будет парень, шеф. Мне кажется, к нам отправили женщину, — сказал он.
Слоун и Лукас переглянулись.
— Ты что несешь? — возмутился детектив.
— Мы же вам говорили. Нет? Проклятая семейка Андретти взяла нью-йоркских копов за горло. Они решили прислать сюда человека, который будет наблюдать за нашим расследованием, — сказал Даниэль и повернулся к Андерсону. — Ты говоришь, это женщина?
— Да. Я так понял. Если только у них нет копа по имени Лилиан. Она лейтенант.
— Фу, — проворчал Даниэль и принялся потирать подбородок так, словно поглаживал бородку. — Ладно, как бы там ни было, могу гарантировать, что с ней будет непросто.
— И к кому мы ее направим? — спросил Лукас.
— Пусть работает со Слоуном, — ответил Даниэль. — Так она проведет некоторое время на улице. И будет чувствовать, что занимается чем-то полезным.
Он окинул взглядом комнату.
— Еще что-нибудь? Нет? Тогда за дело.
Мультипликационный герой, глуповатый охотник из популярной серии «Безумные мелодии».