В «Лакоте» Лукас изучил в зеркале свою раздувшуюся щеку. Синяк потемнел, багровое пятно, расползшееся на пол-лица и особенно яркое в середине, по краю было шероховатым. Он коснулся щеки и поморщился. Лукас не в первый раз получал сильные удары и знал, что его ждет: на месте содранной кожи появится корочка, вокруг нее все станет желто-зеленым, и через неделю он будет выглядеть еще хуже — превратится в настоящего Франкенштейна. Он покачал головой, попробовал осторожно улыбнуться, проглотил полдюжины таблеток аспирина и проспал два часа. Когда он проснулся, головная боль заметно ослабела, но появилась тошнота. Он выпил еще четыре таблетки аспирина, принял душ, почистил зубы, вытащил из-под кровати блокнот «Биенфанг», а из чемодана — широкий маркер и написал:
«Беккер.
Нуждается в деньгах.
Нуждается в наркотиках.
Живет в Мидтауне с другом?
Есть автомобиль.
Его никто не видел. Маскировка?
Знает химию.
Знает медицину.
Контакт в Беллвью.
Ночь».
Лукас прикрепил схему к стене и принялся ее изучать, лежа на кровати. Если Беккер покупает наркотики, ему требуются деньги — иначе быть не может. В тюрьме округа Хэннепин он страдал от ломки и умолял, чтобы ему вернули таблетки.
Вывод: он должен искать контакты с поставщиками или хотя бы одним из них. Может быть, он работает на кого-то? Едва ли в качестве продавца: даже самый недалекий дилер поймет, что имеет дело с бомбой с часовым механизмом, если узнает Беккера. Возможно, он выступает в качестве химика — метамфетамин несложно синтезировать, если ты получил необходимую подготовку и имеешь доступ к нужным материалам. Если он начал производить метамфетамин, тогда понятно, откуда у него деньги, наркотики и даже место проживания.
Машина — это уже иная проблема. Беккер избавляется от тел и, очевидно, использует автомобиль. Где он его взял? Откуда у него документы? Все указывает на сообщника…
Лукас встал, зашел в ванную комнату и посмотрел в зеркало. Кожа на разбитой щеке затвердела. Он потрогал ее ногтем, оторвал корочку, и по скуле потекла струйка крови. Проклятье! Нужно быть осторожнее. Лукас взял кусок туалетной бумаги, прижал к щеке и вернулся в постель.
Он снова принялся изучать схему на стене, но задумался о другом. Почему на него напали? Действительно ли с ним хотели расправиться или происходит что-то еще? Его вполне могли пристрелить: в тот момент он был беспомощен. А если его не собирались убивать, бейсбольные биты позволили бы разобраться с ним более эффективно. Почему нападавшие рискнули и дали ему шанс оказать сопротивление? Если бы он успел вытащить пистолет, то мог бы их убить…
Почему Лили выглянула из окна именно в это время?
Но главная загадка была слишком сложной. Пока он не сумел продвинуться вперед, и Лили с О'Деллом это понимали. Он мог лишь изучать документы и слушать, что говорят вокруг. Лукас не владел внутренней информацией, не знал предыстории — и в результате не понимал, в каком направлении следует искать. Однако его окружали люди, которые к этому причастны: Фелл, Кеннет, сам О'Делл и даже Лили. Тогда о случайности не может быть и речи.
В восемь тридцать он встал, оделся, вышел на улицу, взял такси и через десять минут был в квартире Лили. Она его ждала.
— Ты все еще плохо выглядишь. — Лили прикоснулась к его щеке. — Какая горячая! Ты уверен, что сможешь сегодня работать? Придется побегать.
— Ладно, — кивнул он. — Ричу назначено на девять?
— Да. Он нервничает, но придет.
— Я не хочу, чтобы он меня видел, — сказал Лукас.
— Хорошо. Ты можешь сидеть на кухне с выключенным светом, а он будет говорить с тобой из коридора.
— Отлично.
Лукас сунул руки в карманы и направился на кухню.
— Есть что-нибудь новое по Беккеру? — спросила Лили, последовав за ним.
— Нет. Впрочем, я пришел к выводу, что он выходит только по ночам. — Лукас сел на высокий дубовый стул и оперся о стойку бара. Рядом стояла керамическая ваза ручной работы, наполненная яблоками. Он взял одно и принялся вертеть в руке. — Даже если он пользуется театральным гримом, при дневном свете его лицо не может не привлекать внимания.
— И что из этого следует?
— Можно ли организовать после полуночи проверку одиноких мужчин, которые ездят на недорогих автомобилях в центре города?
— Господи, Лукас! Шансы отыскать его таким образом минимальны, а какие-нибудь психи пристрелят нескольких полицейских во время таких проверок.
— Я лишь пытаюсь найти способ оказать на него давление, — сказал Лукас и бросил яблоко в вазу.
— Неужели мы хотим вытеснить его отсюда? Он просто переберется в другое место и начнет все сначала…
— Я не уверен, что мы на это способны. Уж не знаю, каким образом, но у него здесь все очень удачно сложилось. Он сумел найти надежное убежище. Если он уедет, то все потеряет. Сама подумай: сейчас Беккер один из самых известных людей в стране. Он не может останавливаться в отелях, заправляться на бензоколонках, ему нельзя пользоваться общественным транспортом. И ездить на машине, не подвергаясь опасности, — если его остановит полицейский, ему конец. Беккеру необходимы наркотики и деньги. Если мы сумеем на него надавить и он пустится в бега, то долго не продержится.
Лили немного подумала и кивнула.
— Пожалуй, мы кое-что сможем сделать. Мы не будем останавливать всех подряд, но можно объявить, что мы проводим такую операцию, и попросить поддержки у населения. Показать несколько задержаний по телевидению…
— Было бы неплохо.
— Завтра я поговорю с Кеннетом.
Лили села на стул напротив Лукаса, положив ногу на ногу и обхватив колено руками.
— Как получилось, что это дело поручили ему? — спросил Лукас.
— О'Делл использовал свои связи. Кеннет — один из наших лучших специалистов по организации и проведению подобных расследований.
— Они не любят друг друга.
— Да, не любят. Я не знаю, почему О'Делл выбрал именно Кеннета, но могу сказать одно: он бы так не поступил, если бы не был уверен, что Кеннет поймает Беккера. В Миннеаполисе тебе удавалось контролировать бюрократическую сторону процесса из-за того, что у вас небольшой департамент и все знают друг друга. Но здесь… Мы должны найти Беккера, или покатятся головы. Люди напуганы.
Лукас кивнул и немного подумал.
— Кеннет связан с отделом сбора информации. Ты уверена, что он не имеет отношения к так называемому Робин Гуду?
Лили посмотрела на свои руки.
— Я это чувствую. Впрочем, я ничего не могу доказать. Тот, кто стоит во главе этих людей, наделен харизмой и даром организатора… и имеет определенные политические взгляды. Кеннет подходит по всем параметрам.
— Но?..
— Он обладает здравым смыслом. И верит… в добро. Во всяком случае, мне так кажется. Мы с ним говорим о самых разных вещах…
— Хорошо.
— Но это не доказательство, — закончила Лили.
Она была напряжена, вопрос Лукаса вызвал у нее тревогу.
— Меня интересовали не улики, а твое мнение, — сказал Лукас. — А как насчет О'Делла? Складывается впечатление, что он руководит всем. Управляет и тобой, и Кеннетом. Даже мной — по крайней мере, так ему кажется. Он, словно фокусник, вытащил из шляпы Фелл…
— Я не знаю, просто не знаю. Уже одно то, как он выявил Фелл, похоже на настоящую магию. Возможно, мы попусту тратим время.
Она хотела сказать еще что-то, но раздался звонок в дверь. Лили соскочила со стула, вышла в коридор и нажала кнопку интеркома. Послышался мужской голос:
— Бобби Рич, лейтенант.
— Я открыла, — сообщила Лили и повернулась к Лукасу. — Займись светом.
Лукас выключил свет и сел на пол, скрестив ноги. Он наблюдал из темноты, как Лили ждет у двери: высокая женщина с аристократической шеей, заметно похудевшая после их последней встречи.
«Харизма. Хорошие организаторские способности. Определенные политические взгляды».
— Как тебе удалось уговорить О'Делла пригласить меня в Нью-Йорк? — неожиданно спросил Лукас. — Он не хотел этого? Тебе пришлось настаивать?
— Идея исходила от него в большей степени, чем от меня, — ответила Лили. — Я лишь рассказала ему о тебе, а он сразу заявил, что ты идеально подходишь.
Рич постучал в дверь, а Лукас подумал: «В самом деле?»
Рич оказался высоким чернокожим мужчиной атлетического телосложения. Он так коротко стриг редкие волосы, что голова казалась бритой. На нем была зеленая спортивная куртка с коричневыми рукавами и синие джинсы.
— Привет, — поздоровался Рич, входя в квартиру.
Лили указала ему на кресло — она выбрала его, чтобы Лукас мог видеть лицо визитера — и сказала:
— На кухне еще один парень.
— Что?
Рич, усевшийся было в кресло, приподнялся и посмотрел в конец коридора.
— Не вставай, — резко сказала Лили, заставив его опуститься на место.
— Что здесь происходит? — спросил он, по-прежнему глядя в сторону кухни.
— У нас есть человек, который сумел близко подобраться к Робин Гуду. Может быть. Он не хочет, чтобы ты видел его лицо. Он не знает, кому можно верить. Если ты не желаешь говорить со мной в его присутствии, мы можем закончить на этом. Тебе будет достаточно перейти в спальню, а он уйдет. После этого мы останемся вдвоем… но я хотела, чтобы ты знал.
Сжав ладонями ручки кресла, Рич облизнул нижнюю губу. Через мгновение он расслабился.
— Не вижу, как это может мне повредить.
— Конечно, — согласилась Лили. — По большей части он будет просто слушать, возможно, задаст пару вопросов. Почему бы тебе не повторить то, что ты рассказал Уолту? Если кому-то из нас понадобится что-нибудь уточнить, мы тебя прервем.
Рич немного подумал, посмотрел в темноту, словно надеялся что-то увидеть, и кивнул.
— Ладно.
Он находился дома, когда ему позвонил бывший взломщик Лоуэлл Джексон, которого он несколько раз арестовывал. Джексон старался порвать с криминальным прошлым, работал маляром, и дела у него шли неплохо.
— Он сообщил, что ему позвонил приятель, Корнелл по прозвищу Рыжий. Корнелл сказал, что видел, как убили Фреда Уэйтса, и это были не обычные бандиты — один из преступников, немолодой белый мужчина, сидел в машине; Рыжий решил, что он полицейский. Джексон дал мне адрес.
«Немолодой белый мужчина?»
— Ты пытался найти Корнелла? — спросила Лили.
— Да. У меня ничего не вышло. Тогда я отправился на встречу с Джексоном. Он сказал, что сразу после разговора со мной видел Корнелла на его обычном месте — на Сто восемнадцатой улице. Все это есть в моем рапорте.
— Продолжай, — велела Лили.
— Корнелл сказал, что уезжает из города домой. Никто не знает, куда он делся. Его фамилия Рид. Корнелл Рид. У него есть судимость. Наркоман, подсел на крэк. Впрочем, раньше он учился в колледже. Иными словами, это не обычный хулиган с улицы.
— Сколько ему лет? — спросила Лили.
— Около двадцати пяти.
— Он из Нью-Йорка?
— Нет. Предположительно приехал с юга, возможно, из Атланты. Живет здесь несколько лет, но Джексон сказал, что они никогда не говорили о том, откуда он родом. Тут что-то было… не так. Корнелл не рассказывал о своем прошлом. Когда он напивался, то часто плакал, когда ему задавали вопросы.
— Сколько раз его задерживали?
— С полдюжины, ничего серьезного. Кражи в магазинах, небольшие дозы наркотиков. Мы попытались найти что-то на него в информационном центре, но там ничего не оказалось — его первые аресты были в Нью-Йорке, а адреса в Гарлеме.
— И он исчез.
— Найти его не удалось. Мы проверили Атланту, но они ничего о нем не знают.
— Возможно, он мертв?
Рич нахмурился.
— Не думаю. Когда его видели в последний раз, он был в новых туфлях, а в руках держал большую нейлоновую сумку. Так говорят парни со Сто восемнадцатой улицы. Корнелл пришел с ними попрощаться. Потом сел в такси, и больше его никто нигде не встречал.
— Вы написали об этом в рапорте?
— Да. И мы продолжаем его разыскивать. Честно говоря, он единственная наша зацепка.
— А что вы делаете по убийству Петти? — поинтересовался Лукас.
— Главным образом следим за парнями, — ответил Рич. — Если честно, я испытываю тревогу. Пытался увильнуть от участия в расследовании. Мне не нравится наблюдать за своими.
— Как вас выбрали? — спросил Лукас.
— Понятия не имею. Наверное, решение приняли наверху, — наморщив лоб, ответил Рич. — Мой начальник сказал мне, что я должен прибыть в Сити-Холл для получения задания. Он так же не знает, что происходит.
— Хорошо, — произнес Лукас. — С чего Корнелл взял, что белый был немолодым человеком?
— Понятия не имею. Если я его найду, обязательно спрошу. Может быть, он уже встречал его раньше…
Разговор продолжался еще полчаса, но Рич лишь повторил то, что было в отчетах. Лили поблагодарила его и отпустила.
— Пустая трата времени, — сказала она Лукасу.
— Мы должны были попытаться. Что тебе о нем известно? Я имею в виду, о Риче.
— На самом деле не слишком много.
— Он хороший детектив?
— В целом — да. Вполне компетентен, но не более того.
— Хм.
Лукас коснулся разбитой щеки, опустил голову и задумался.
— Что такое?
— У меня возникли кое-какие идеи, — сказал он, поднимая голову. — Давай пройдемся.
— Хочешь прогуляться? Осмотреть ресторан?
— Далеко до него? — спросил Лукас.
— Если не спешить, минут десять или пятнадцать.
— А в нас не будут стрелять, когда мы выйдем на улицу?
— Нет. О'Делл попросил двух полицейских поговорить с управляющими соседних домов, — ответила Лили. — Они следят за подозрительными типами, которые появляются поблизости.
На улице было пусто, но Лукас внимательно оглядел окна на противоположной стороне через дверь вестибюля.
— Нервничаешь?
— Нет. Просто пытаюсь понять, — ответил он.
Лили внимательно посмотрела на него.
— Что?
— Ничего.
Он покачал головой. Рич не вызвал у него подозрений.
— И все же…
— Правда, ничего…
— Ладно, — с тревогой сказала Лили, продолжая изучать его лицо.
Гринвич-Виллидж был тихим симпатичным местечком: повсюду ухоженные кирпичные дома, на подоконниках горшки с цветами, тут и там кованые решетки. Впечатление несколько портила колючая проволока на оградах. Люди здесь выглядели иначе, чем в других районах города, чувствовалось присутствие богемы: сандалии и парусиновые шорты, бороды и волосы до пояса, старомодные велосипеды и деревянные ожерелья.
Ресторан «Манхэттенский кабальеро» находился на улице красных каменных зданий. Небольшое заведение, название и фирменный знак были написаны на стекле, в соседнем окне красовалась реклама пива.
— Они стреляли из третьего окна второго этажа, — сказала Лили, остановившись на тротуаре возле двери в «Кабальеро» и показывая на другую сторону улицы.
— Если у тебя есть лазерный прицел, то промахнуться невозможно, — заметил Лукас, посмотрев наверх. Потом он перевел взгляд на тротуар. — Должно быть, Петти стоял здесь — видны царапины.
Увлеченный геометрией и техническими подробностями убийства, он перестал обращать внимание на свою спутницу. Повернувшись к Лили, он увидел, что она опирается на окно ресторана, словно у нее закружилась голова, а ее лицо побледнело и приобрело восковой оттенок.
— Господи, извини…
— Я в порядке, — пробормотала Лили.
— Мне показалось, что ты сейчас упадешь в обморок.
— Это гнев, — сказала она. — Когда я вспоминаю о Уолте, мне хочется кого-нибудь убить.
— Все так плохо?
— Так плохо, что я не могу в это поверить. Словно я потеряла ребенка.
Они взяли такси, чтобы добраться до квартиры Петти. Когда они ехали по Бруклинскому мосту, Лили спросила:
— А ты когда-нибудь здесь был? В Бруклин-Хайтс?[23]
— Нет.
— Отличное место. Я собиралась сюда переехать, но если ты успел пожить в Гринвич-Виллидж, то уже не хочешь его покидать.
— Да, выглядит неплохо… — сказал Лукас, глядя в окно такси. — Женщина из дома, где расположена квартира Петти…
— Логан.
— Да. Кажется, она утверждает, что кто-то находился в его квартире, когда он уже был мертв, еще до того, как прибыли полицейские?
— Да, совершенно точно. Она вспоминает, что подумала тогда: он вернулся домой, а потом опять ушел. В тот вечер она смотрела телевизор и вспомнила название передачи, даже сумела уточнить, какая часть шла в тот момент. Мы проверяли — он был мертв уже десять минут.
— Кто-то действовал быстро.
— Даже очень. Он с точностью до минуты знал, когда в Уолта будут стрелять. И ждал этого. Только непонятно, как он сумел попасть в квартиру. У него должен был быть ключ.
— Это довольно просто, если речь идет об операции, разработанной отделом сбора информации.
— Тебе это должно быть известно, — усмехнулась Лили.
Дом из темного кирпича, в котором находилась квартира Петти, стоял на склоне пологого холма, в тупике. Место казалось немного запущенным, но приятным. Дверь Марси Логан была слева, в крохотном вестибюле.
— Как вы поздно, — сказала хозяйка, глядя на полицейский значок Лили.
Цепочку она не сняла. Логан была пожилой женщиной лет шестидесяти пяти, с седыми волосами и светлыми глазами.
— Вы сказали, что придете в десять часов.
— Прошу нас извинить, возникли срочные дела, — ответила Лили. — Мы отнимем у вас совсем немного времени.
— Что ж, заходите. — Голос прозвучал сурово, но Лукасу показалось, что она рада компании. — Мне придется подогреть кофе…
Логан приготовила домашнее печенье и кофе. Печенье она положила на серебряный поднос. Поставив кофейник в микроволновую печь, она принялась расставлять чашки и блюдца.
— У вас очень уютно, — сказала Лили.
— Благодарю вас. Знаете, совсем рядом снимали «Очарованные луной». Я даже видела Шер на Променаде…
Когда кофе согрелся, хозяйка подтолкнула поднос с печеньем к Лукасу. Он попробовал: овсяное и съел еще одну печенину, запивая кофе.
— Это была не женщина, — твердо сказала Логан, когда Лили задала ей вопрос. — Слишком тяжелые шаги. Я его не видела, но ходил мужчина.
— Вы уверены?
— Я целыми днями слушаю, как приходят и уходят люди, — ответила Логан. — В таких вещах я разбираюсь. Я подумала, что вернулся Уолтер, а если бы там была женщина, у меня бы такой мысли не возникло.
— Он поднялся наверх, провел там несколько минут, а потом спустился? — спросила Лили.
— Совершенно верно. Прошло не более получаса, потому что мое шоу идет тридцать минут. Он появился после того, как оно началось, а ушел до окончания.
— Вы сказали следователям, что подумали о Петти, — продолжала Лили. — Впрочем, уверенности у вас не было, и вы не стали проверять. Почему у вас появились сомнения?
— Тот, кто приходил, остановился в вестибюле. Словно смотрел на дверь моей квартиры и прислушивался, есть ли кто-нибудь внутри. Потом он поднялся наверх. Уолтер всегда был человеком решительным. Он бы сразу вошел ко мне или отправился к себе. В особенности в пятницу. Он всегда выпивал несколько бутылок пива и к тому времени, когда добирался до дома, едва мог терпеть… ну, вы меня понимаете. Он спешил. И почти сразу после того, как входил в свою квартиру, я слышала, как в туалете спускают воду. Но в тот вечер человек остановился у входа, а на обратном пути снова помедлил в вестибюле. Мне как-то не по себе, когда я об этом думаю. Возможно, он размышлял, не следует ли избавиться от возможного свидетеля.
— Не думаю, что вашей жизни что-то угрожало, — сказала Лили, улыбнувшись последним словам хозяйки.
— А почему вы все время молчите, молодой человек? — обратилась Логан к Лукасу, который принялся за шестое печенье.
Казалось, он не в силах остановиться.
— Я слишком занят печеньем, — признался Лукас. — Оно просто великолепно. Вы можете заработать целое состояние.
— О, как вы милы, — с улыбкой сказала она. — А что случилось с вашим лицом?
— На меня напали грабители.
— Как это похоже на Нью-Йорк! Даже полицейские…
— А откуда вы знаете, что этот тип поднимался именно в квартиру Петти? — спросил Лукас.
— Ну, я слышала, как он вошел, потом заработал лифт — он поднимался наверх. А еще через секунду раздался звонок — мне показалось, что он донесся из кухни. Значит, человек ехал до второго этажа. Когда лифт останавливается на третьем, мне почти ничего не слышно. А если едет выше, я уже не могу определить куда.
— Значит, — продолжил Лукас, — вы услышали шум на втором этаже.
— Да. Линны и Голды уже пришли домой, Шумахеры на все выходные уехали на Файер-Айленд. Я решила, что вернулся Уолтер, к тому же он всегда приходил в это время. Но я не слышала, чтобы он спускал воду в туалете. Затем лифт снова звякнул на втором этаже и стал опускаться вниз. И тот, кто в нем ехал, вновь задержался возле моей квартиры — прошло около минуты, прежде чем хлопнула выходная дверь. Мне бы следовало выглянуть, но я смотрела шоу.
— Ничего страшного, — кивнул Лукас. — А вы уверены, что это не был гость, пришедший в одну из соседних квартир?
— Абсолютно уверена, — ответила пожилая женщина, качая головой. — Когда здесь появились полицейские и сообщили, что произошло, я рассказала им о странном посетителе, и они опросили всех. Соседи говорят, что в тот день гостей у них не было.
Они закончили беседовать с Логан, поднялись на лифте на второй этаж, и Лили сняла печать с дверей квартиры Петти. Он поддерживал у себя дома порядок, но сейчас здесь все перерыли эксперты. Холодильник был отключен, дверца осталась распахнутой. Шкафы также были открыты, повсюду валялась бумага. Лукас подошел к письменному столу Петти, стоящему в небольшом алькове, и принялся просматривать финансовые документы. Записной книжки он не нашел.
— Я не вижу записной книжки.
— Вероятно, ее забрали парни из убойного отдела. Я спрошу у них, — пообещала Лили.
Десять минут спустя она констатировала:
— Как и в случае с Ричем, мы напрасно потратили время. Здесь ничего нет.
На обратном пути их поджидала миссис Логан с коричневым бумажным пакетом, который она протянула Лукасу.
— Благодарю, — сказал он и с улыбкой добавил: — Когда я с ними покончу, то вернусь за новой порцией.
Пожилая леди захихикала, а полицейские вышли на улицу и поймали такси.
«Корнелл Рид. Он видел убийцу, немолодого белого мужчину, и понял, что это полицейский».
Лукас лежал в номере отеля и размышлял об этом. Затем он вздохнул, скатился с кровати, вытащил из кармана записную книжку и нашел в ней домашний телефон Хармона Андерсона. Набирая номер, Лукас посмотрел на часы. В Миннеаполисе полночь.
Андерсон уже лежал в постели.
— Господи, Лукас, что происходит?
— Я в Нью-Йорке…
— Я знаю. Сам не прочь там оказаться… — Было слышно, как Андерсон приглушенным голосом сказал кому-то: — Лукас. — Потом он вновь заговорил громче: — Моя жена передает тебе привет.
— Послушай, я сожалею, что разбудил тебя…
— Ладно…
— Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности, но ты не можешь сделать для меня кое-какую работу на компьютере? Я заплачу тебе, как консультанту.
— К дьяволу деньги. Что тебе нужно?
— Я тут попал в змеиное гнездо, старик. Ты не мог бы узнать, у каких авиакомпаний есть рейсы из всех крупных аэропортов Нью-Йорка, включая Ньюарк, и проверить, не покупали ли в течение последнего месяца билет на имя Корнелла Рида? Или на человека с именем Корнелл, если такое вообще возможно. Или Рыжего Рида. Я не думаю, что речь идет о полете через океан, разве что на Карибы. Прежде всего проверь перелеты внутри страны — в Атланту, Лос-Анджелес или Чикаго. Я должен знать, куда он отправился и кто платил за билет, если у тебя получится.
— Это может занять пару дней.
— Свяжись со мной. И я не шутил относительно денег. Несколько долларов тебе не помешают.
— Мы решим эту проблему.
— Позвони мне, старик.
Лукас повесил трубку и снова лег на кровать, продолжая вспоминать разговор с Ричем. Рич не знал, почему его выбрали в команду Петти. Для Лили это также оставалось тайной. Из всех его достоинств сработало одно: ему позвонил знакомый грабитель, что оказалось единственной ниточкой в расследовании. Удивительно редкая удача.
Рич сказал, что Корнелл Рид — наркоман. Если это так, то он не должен был улететь из Нью-Йорка. Если у него имелось достаточно денег на авиабилет, то Рид купил бы наркотики и уехал на автобусе. Или попросил бы кого-нибудь подвезти его. Или просто остался бы в городе. Когда у тебя много крэка, тебе никуда не нужно уезжать… Нет, он определенно не стал бы отдавать кассиру аэропорта Ла Гуардиа несколько сотен долларов.
С другой стороны, наркоман не поедет на такси на автобусный вокзал. Можно добраться на метро, а на оставшиеся деньги купить еще дозу. Аэропорт — совсем другое дело. Туда непросто доехать, если не брать такси…
Что ж, возможно, он улетел. Может быть, ему купили билет, который невозможно сдать. Например, это сделали официальные лица.
Или кто-то из департамента полиции.
Кроме того, не следовало забывать о рассказе миссис Логан.
Все это очень любопытно. Но Лукас испытывал тревогу. Неужели Лили ничего не поняла? Или рассчитывала, что Лукас не догадается?
Престижный жилой микрорайон в Бруклине.