Лукас мчался по асфальтированным проселочным дорогам Висконсина, вцепившись одной рукой в руль, другой — в рычаг переключения скоростей и лихорадочно нажимая на педали. Солнце отражалось от запыленного ветрового стекла его «порше». По мосту Сен-Круа около Тейлорс-Фоллс, ведущему в Миннесоту, он проехал медленно, но, убедившись в отсутствии полицейских, снова нажал на акселератор и полетел в сторону солнца и Городов-близнецов.
Он выехал на 36-ю автостраду к западу от Стиллуотера. В полдень движение было вялым и машины встречались редко. Пикапы и фургоны проносились мимо выпасов для коров, мимо сараев и заболоченных участков, заросших тимофеевкой. В восьми милях к востоку от 694-й автомагистрали Лукас задел дверцу красного «форда таурус SHO». Дорога была пустой, если не считать встречающихся время от времени ворон, которые пировали на останках животных, попавших под колеса.
Лукас опустил глаза и посмотрел на спидометр. Сто семь миль.
«Что, черт тебя подери, ты вытворяешь?»
Он и сам не вполне понимал это. Накануне, когда уже спускался вечер, он выскочил из своего домика у озера и проехал восемьдесят миль на север, в Дулут, сказав себе, что хочет купить книги: в том захолустье в Висконсине, где он жил, приличных книжных магазинов не было. Он и в самом деле купил книги, но в восемь часов вечера обнаружил, что сидит в баре гостиницы «Ви-Блю» и пьет пиво. Лукас был в темно-голубой рубашке, какие носят с вечерним костюмом, в шелковом пиджаке, слаксах цвета хаки, коричневых мокасинах и без носков. Безработный матрос с рудовоза был явно возмущен его голыми ногами, и на одно счастливое мгновение, пока не появился бармен, Дэвенпорту показалось, что парень к нему привяжется.
«Мне необходимо с кем-нибудь подраться», — подумал он. Но ему совсем не нужно было то, что последует потом, — полицейские. Лукас вернулся в свой домик с купленными книжками, на следующий день попытался порыбачить, потом сдался и отправился в Города-близнецы, выжимая из машины всю скорость, на какую она была способна.
Через несколько миль после встречи со злосчастным красным «фордом» Лукас проехал мимо первых жителей пригородов, возвращающихся домой с работы из центра города. Покопавшись в бардачке, он нашел радар-детектор, прикрепил к защитному козырьку и вставил шнур в прикуриватель, продолжая гнать «порше» по разбитому асфальту. Он еще сильнее нажал на педаль акселератора и включил приемник, станцию «Города-97». «Little fit» играли зажигательный буги «Shake Me Up» — отличное музыкальное сопровождение серьезному превышению дозволенной скорости.
Промелькнула магистральная эстакада, и движение стало плотнее. Сто восемнадцать миль. Сто девятнадцать. Неожиданно впереди появился стоп-сигнал, о котором Лукас забыл; голубой седан сворачивал направо, пока не включился красный свет. Дэвенпорт сманеврировал, обогнал седан, потом микроавтобус, на короткую долю секунды выхватив взглядом удивленное и испуганное лицо светловолосой женщины средних лет, у которой была полная машина светловолосых детей.
Это искаженное страхом лицо еще какое-то время стояло у него перед глазами. Лукас вздохнул, немного отпустил педаль газа и покатил по инерции. Снизил скорость до ста, потом до девяноста, до восьмидесяти. Проехал через северный пригород Сент-Пола к выезду на 280-е шоссе. Когда он работал в полиции, то частенько сбегал на озеро. Теперь, после отставки, свободное время опутывало его, точно бесконечная бумажная лента, и тишина, царящая там, стала нравиться ему гораздо меньше…
День выдался теплым, солнце пятнало дорогу, играя с тенями туч на стеклянных башнях Миннеаполиса на западе. И тут появился патрульный автомобиль.
Лукас заметил его в зеркале заднего вида, когда тот выезжал с Бродвея. Никакой сирены. Он снова взглянул на спидометр. Шестьдесят миль в час. Пределом было пятьдесят пять, значит, шестьдесят — это нормально. Впрочем, копы часто привязывались к владельцам «порше». Он еще немного сбросил скорость. Полицейская машина приближалась и вскоре оказалась прямо за его бампером. В зеркало Лукас увидел, что коп разговаривает по рации: видимо, сверяет номера. Затем загорелись огни на крыше и включилась сирена.
Лукас застонал и съехал на обочину. Патрульный следовал за ним на расстоянии пятнадцати футов. Знакомый парень: когда-то он служил в юго-западном отделе, а сейчас работает в Сент-Поле. И нередко заходит в продуктовый магазин неподалеку от дома Лукаса. Как же его зовут? Лукас принялся копаться в памяти. Келли… Ларсен? Полицейский вылез из машины. Суровое лицо, темные очки, в руках ничего нет. Значит, штрафа не будет. Кроме того, он не шел, а бежал к «порше»…
Лукас перевел рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, нажал на тормоза, открыл дверь и развернулся на сиденье, опустив ноги на асфальт.
— Дэвенпорт, проклятье, я так и подумал, что это твоя развалюха, — сказал Ларсен, стукнув кулаком по крыше «порше». — Все сбились с ног в поисках тебя.
— В чем дело?
— Чертов Беккер сбежал из правительственного центра. Пока что он напал на двоих людей.
— Что?!
Лукас Дэвенпорт был в рубашке цвета хаки с коротким рукавом, джинсах и кроссовках. На его загорелом дочерна лице резко выделялся неровный белый шрам, рассекающий бровь. Прилив адреналина чуть не заставил Лукаса задохнуться.
— Два твоих приятеля устроили засаду у тебя дома. Они думают, что он может явиться за тобой, — сказал Ларсен.
Этот высокий полицейский постоянно подтягивал ремень форменных брюк и оглядывался по сторонам, как будто опасался, что Беккер выскочит из придорожной канавы.
— Пожалуй, я поеду туда, — решил Дэвенпорт.
— Валяй.
Ларсен снова стукнул кулаком по крыше автомобиля.
Выехав обратно на шоссе, Лукас взял трубку автомобильного телефона и набрал прямой номер департамента полиции Миннеаполиса. Он почувствовал смутное довольство собой. Ему не нужен был этот телефон, и он редко им пользовался. Лукас установил его через неделю после того, как купил «ролекс» из золота и стали, красующийся теперь на его запястье, — два бесполезных символа свободы от службы в полиции. Признаки того, о чем предположительно мечтает каждый коп, — жить собственной жизнью и добиться успеха. В настоящий момент его бизнес поворачивал в новом направлении, игры уступили место компьютерным симуляциям полицейских тактических задач. «Игры и симуляции Дэвенпорта». Учитывая, как возросли продажи, ему, возможно, придется снять офис.
— Миннеаполис, — ответила диспетчер.
— Соедините меня с Хармоном Андерсоном.
— Это ты, Лукас? — спросила диспетчер, Мелисса Желтый Медведь.
— Ага.
Он ухмыльнулся: еще не все его забыли.
— Хармон ждет твоего звонка. Ты дома?
— Нет, в машине.
— Ты слышал о том, что случилось? — затаив дыхание, спросила Мелисса.
— Да.
— Будь осторожен, милый. Я тебя переключу…
Через минуту Андерсон взял трубку и без лишних слов сразу перешел к сути:
— Дел и Слоун сейчас у тебя дома. Слоун взял ключ у твоего соседа, но они зря теряют там время. Он уже не придет. Прошло три часа.
— А как насчет квартиры Дела? Они с Беккером в каком-то смысле родственники.
— Мы отправили и туда пару ребят, но он где-то прячется. Так быстро он не высунет нос.
— Как ему удалось…
— Поезжай домой, Слоун тебе все расскажет, — перебил его Андерсон. — Я спешу. У нас тут настоящий дурдом.
И он повесил трубку. Ясное дело: «Нужно выполнять полицейскую работу, для гражданских нет времени». Лукас съехал с Университетской авеню, добрался до Вандалии, пересек I-94 и покатил по Критин-авеню и окутанной тенями деревьев дороге, бегущей вдоль реки. «Для Дэвенпорта нет времени».
Он жалел себя и знал это.
За два квартала от своего дома он поехал медленнее, внимательно глядя по сторонам, и остановился перед поворотом. В районе, где он жил, скрыться было сложно, разве что внутри домов. Открытые дворы, засаженные деревьями, полыхали самыми разными красками: дикие яблони с розовыми цветами, длинные ряды тюльпанов, клумбы с ирисами, розовыми пионами и ослепительно-желтыми нарциссами и — совершенно неожиданно — пятачок белоголовых одуванчиков, каким-то чудом не попавших под струи водораспылителей. День стоял теплый, и люди работали на лужайках или на крышах домов. Двое ребятишек в шортах бросали мячи в корзины, закрепленные на стенах гаражей.
Беккер не мог спрятаться в одном из этих открытых дворов, а забраться в дом очень непросто — слишком много людей вокруг. Лукас завернул за угол и медленно поехал к своему коттеджу.
Женщина из агентства недвижимости охарактеризовала его как «приятный загородный дом»: камень и деревянная обшивка, камин, большие деревья, гараж на две машины. В конце заасфальтированной подъездной дорожки Лукас притормозил, нажал на кнопку, открывающую гараж, и стал ждать, когда дверь поднимется до конца. В гостиной шевельнулась занавеска.
Въехав в гараж, Лукас обнаружил Слоуна, который стоял, засунув руки в карманы, около двери, ведущей в дом. Слоун был худощавым, с высокими скулами и глубоко посаженными глазами. В тот момент, когда хозяин дома выбрался из машины, за спиной Слоуна появился Дел, из-за пояса у него торчала рукоять девятимиллиметрового компактного пистолета. Этот детектив был старше, и его лицо напоминало наждак — результат многолетней работы на улице.
— Что вообще произошло? — спросил Лукас, как только дверь гаража опустилась.
— Старый помощник шерифа снял с него наручники, чтобы он мог оправиться, — ответил Слоун. — Беккер всем говорил, что у него геморрой, и всегда ходил в туалет во время дневного перерыва.
— Приучал их, — сказал Дэвенпорт.
— Похоже на то, — кивнул Дел.
— Так вот, присяжные ушли, и конвоир повел его в уборную, перед тем как отправить в камеру, — продолжал Слоун. — В кабинке Беккер отвинтил от стены стальной держатель для бумаги. Вышел наружу и отделал старика.
— Он умер?
— Пока нет, но у него вытекают мозги. Скорее всего, он останется парализованным.
— Я слышал, что Беккер напал на двоих?
— Да, на второго позже, — ответил Дел и принялся объяснять, что случилось.
Свидетели у зала заседаний суда видели, как Беккер уходил, но только позже догадались, что это был он. Другие заметили, как он пересек площадь перед зданием, миновал тех, кто любит перекусить на улице, потом распугал голубей и помчался дальше прямо в трусах.
— Судя по свидетельствам, он пробежал примерно десять кварталов до склада-магазина, взял там стальной арматурный стержень и напал на клерка, который работал внутри в диспетчерской. Забрал одежду и бумажник. Там мы его потеряли.
— А как тот парень?
— В тяжелом состоянии.
— Меня удивляет, что Беккер его не убил.
— Сомневаюсь, что у него было время, — проговорил Дел. — Он спешил, как будто направлялся в определенное место. Вот почему мы приехали сюда. Но чем больше я об этом думаю, тем сильнее сомневаюсь, что мы поступили правильно. Беккер смертельно тебя боится. Не думаю, что он сунется к тебе.
— Он псих, — сказал Дэвенпорт. — Так что вполне может сунуться.
— Как бы там ни было, у тебя есть разрешение на ношение оружия? — спросил Слоун.
— Нет.
— Нужно будет это организовать, если мы не поймаем Беккера.
Они его не поймали.
Следующие сорок восемь часов Лукас провел, встречаясь со своими старыми информаторами, но никто не был расположен с ним разговаривать. Впрочем, с копами тоже. Все оказались очень заняты.
Лукас достал из сейфа в подвале «кольт гоулд кап» сорок пятого калибра, почистил, зарядил и спрятал под кроватью, положив на книгу. Днем он возил его с собой в «порше» и испытывал удовольствие от тяжести в кармане и запаха чистящего средства, от которого потом болела голова. Он проторчал целый час в гравийном карьере в Висконсине, расстреляв две коробки безоболочечных экспансивных пуль в ростовую мишень.
Через два дня после того, как Беккер сбежал из суда, соседи нашли тело Кэтрин Маккейн. Она занималась продажей антиквариата и была подругой жены Беккера. Беккеры побывали у нее на вечеринке примерно за шесть или восемь недель до того, как была убита Стефани. Беккер хорошо знал ее дом и то, что она жила одна. Он поджидал ее возвращения домой и убил ее молотком. Прежде чем уехать в ее машине, он ножом вырезал ей глаза, чтобы ее призрак не подсматривал за ним из другого мира.
А потом он исчез.
В конце концов автомобиль Маккейн нашли на стоянке аэропорта в Кливленде. К тому моменту Беккера давно и след простыл. В тот день, когда обнаружили машину, Лукас убрал пистолет обратно в сейф. Он так и не получил разрешения на ношение оружия. Слоун забыл об этом, а потом это стало ненужным.
Лукас временно перестал встречаться с женщинами и неожиданно понял, что ему трудно сосредоточиться на мысли о свидании. Он пытался рыбачить, целую неделю ежедневно играл в гольф. Не помогло. С некоторым изумлением он осознал, что его жизнь похожа на его же холодильник, в котором лежали упаковка из шести бутылок светлого пива, три банки кока-колы без кофеина и медленно переходящая в стадию окаменелости банка горчицы.
Ночью, не в силах заснуть, он не мог выбросить Беккера из головы. Не мог забыть чувство погони, ощущения, испытанные, когда он подбирался к убийце, загонял его в угол…
Лукасу не хватало этого. Нет, он не скучал по департаменту полиции с его совещаниями и грубой политикой. Ему недоставало охоты. И напряжения.
Слоун дважды звонил из Миннеаполиса, сказал, что, похоже, Беккер куда-то убрался. Один раз позвонил Дел, предложил как-нибудь выпить пивка.
Лукас согласился: «Конечно».
И стал ждать.
Беккер был настоящим подонком.
Дэвенпорт знал, что он обязательно появится.