Рихард долго рылся в чемодане с книжками (все никак не соберут денег на полки), вытащил "Остров сокровищ" Стивенсона.
- Это тебе. Я ее раз пять читал.
- Не, мне не надо. Мне читать некогда.
- Возьми, говорю!
- Ну, ладно. Так и быть, погляжу.
- Ты чего делаешь в воскресенье?
Пачкин пожал плечами.
- В устье Лиелупе поедешь? На яхте покатаемся - у меня там друзья. Порыбачим...
Пачкин кивнул, взялся за дверь. Лариса снимала плащ в коридоре.
- А, это ты стекла бьешь?
Просто пошутила.
- Ага!
Пачкин прошмыгнул на лестницу.
- Зачем он тебе? - спросила Лариса.
- Ну, у мужчин могут быть свои интересы, женщинам они кажутся чепухой...
- Нашел тоже мужчину!
- Я хочу взять его с нами на Лиелупе.
- Вот еще! Только собралась расслабиться...
- Ты и будешь отдыхать, он не помешает.
- Вдруг чего случится... Я боюсь...
- Да он самостоятельный...
Она ушла на кухню, ничего не ответив.
На следующий день Лариса, как всегда, опаздывала в консерваторию. Она надевала плащ, когда в дверь раздался звонок.
- Рихард дома?
Она заколебалась, не зная что ответить. В самом деле, Рихард очень устает - минуты нет свободной: лекции, халтура, чтобы заработать на жизнь. Что ему надо, этому прилипчивому дворовому мальчишке? Пачкин потоптался у двери.
- Так его нету?
- Нет-то нет... - протянула Лариса. - А ты чего хотел?
- Я? Да так...
Он застеснялся и повернулся, было, уходить.
- Видишь ли? - Лариса аккуратно подбирала слова. - Рихард сейчас ужасно занят. У него контрольные. Ты подрастешь, поймешь. У тебя свои дела, у него свои. Извини, я опаздываю на лекцию. Извини!
Пачкин кивнул, но все еще стоял на месте. Потом протянул Ларисе книгу.
- Отдайте, я прочел.
- Отдам обязательно...
Несколько дней у Рихарда было нервных. Он сдал две контрольные, сделал оркестровку пьесы. Без особого успеха, если не считать одного урока музыки с дочкой замминистра торговли, бегал он в поисках заработка. Рихард плохо спал, бормотал во сне. В воскресенье они никуда не сдвинулись. Лариса не поехала к матери, осталась помочь ему. Утром, перед тем как сесть за рояль, она сбегала в молочный за творогом и сметаной, тем единственным, что он ел. У нее самой оставалось две недели до шопеновского концерта. Она буквально вытолкала Рихарда пойти в парк погулять.
И действительно, развеявшийся и повеселевший, он пересек парк и шагал домой по булыжникам улицы Виландес. Старухи, которые вязали, сидя под древним вязом, перестали шевелить пальцами и смотрели ему вслед.
- Это он играет, - сказала одна старуха.
- Не играет, а только жене мешает, - возразила вторая.
- Бренчит, понимаешь, вместо того, чтобы мелодию издавать, подтвердила третья.
И они стали опять молча вязать.
Теперь, после прогулки, Рихарду захотелось во что бы то ни стало рвануть к приятелям на реку Лиелупе и выйти в море на яхте. Обязательно в море. Под ноги ему катился мяч. Рихард разбежался и врезал по воротам из портфелей. Попал! Мальчишки иронически поскалили зубы, и игра пошла дальше.
- Как дела, старик? - окликнул Рихард Пачкина.
Тот пробежал мимо, в гущу боя. Рихард еще раз позвал.
- Чего? - строго спросил Пачкин.
- Подойди, говорю!
- Ну!
- Чего не заходишь?
Пачкин ногой остановил мяч.
- Чего же приходить? Мешать вам заниматься?
- Давно ты перешел на "вы"?