Услышав стук, Камерон подняла глаза от компьютера. Дверь открылась, и в комнату просунулась голова Роба Меррокo, коллеги из соседнего кабинета:
— Ну, как сегодня прошло предъявление обвинения?
— Как и ожидалось. Этот тип заявил, что невиновен, — отозвалась помощница прокурора. — Ничего, присяжные вынесут ему приговор в две секунды. — Ответчик, тренер школьной футбольной команды в одном из северных пригородов, обвинялся в получении детской порнографии на свой компьютер. Найдись у его адвоката хоть капля здравого смысла, он ни за что не допустил бы передачи дела в суд.
Это было мерзкое разбирательство, одно из немногих, когда Камерон с трудом удавалось сохранять хладнокровие. Само пребывание в одном зале суда с обвиняемым вызывало у нее отвращение и истощало эмоционально.
— Зачем ты по-прежнему берешься за такие случаи? — недоуменно спросил Роб. — Повесила бы на кого-то из новичков.
Решать вопросы подобным образом было не в ее стиле, но Камерон в благодарность за сочувствие выдавила улыбку.
— Все нормально, переживу. — Она провела ладонями по волосам и устало откинулась на спинку стула. — А как у тебя?
— Только что предъявил олдермену[16] обвинение во взяточничестве.
— Отлично, — одобрила Камерон. — Тогда лучше поговорим о твоем деле.
В течение следующих нескольких минут коллеги обменялись жалобами на ужасную загруженность, посплетничали об одном чрезвычайно брюзгливом судье их округа и обсудили, на кого из сотрудников канцелярии следует возложить бесславную миссию уборки в комнате досудебных совещаний. Дружеский треп прервал звонок от секретарши Камерон.
— К вам Колин, — сообщила та. Называть фамилию этого посетителя не было необходимости. За четыре года секретарь мисс Линд свыклась с частыми визитами журналиста.
— Спасибо, пускай заходит. — Камерон кивнула Робу, помахавшему на прощание от двери. Секунд через двадцать на месте коллеги появился Колин.
— Твой голос звучал ужасно утомленно, — с порога заявил друг, ссылаясь на короткий телефонный разговор, состоявшийся между ними примерно час назад. — Вот я и решил тебя похитить.
— Выдался тяжелый день в суде. — Камерон посмотрела на часы: — Еще только четыре. Я не могу сейчас уйти. Это было бы… нечестно.
Колин расхохотался:
— Ты же с ног сбилась, разрываясь все эти дни между работой, девичником Эйми и еще кое-какими делами, которые здесь обсуждать не следует. Тебе нужна передышка. Пойдемте, советник — угощу вас винцом в баре «404».
Предложение было заманчивым. Камерон понимающе посмотрела на приятеля:
— Только что сдал статью, да? — Ее догадки всегда попадали в точку.
— Что плохого в желании уделить время лучшей подруге, когда у нее выдался тяжелый день? — невинно поинтересовался журналист. — А насчет того, удалось ли мне сегодня написать по-особенному проницательно и остроумно, — что ж, ты просто обязана заглянуть в завтрашнюю газету. Там под моей фотографией будет большая колонка о каком-то там спорте.
Камерон сделала кислую мину — очень смешно. Однако, несмотря на заваленный делами стол, а также на предчувствие очередного приступа несносной непревзойденности у Колина, рассудила, что пропустить стаканчик с лучшим другом — не такая уж плохая идея.
В итоге Камерон Линд потрясла в прокуратуре всех, в том числе и себя, впервые за четыре года улизнув с работы пораньше.
* * * * *
Закончив проверку верхних этажей в доме подопечной, офицер Харпер вошел на кухню.
— Все чисто. А у вас? — глянул он на своего напарника по смене, офицера Ригана, который осматривал первый этаж.
Тот кивнул:
— У нас все в порядке.
Хозяйка проводила полицейских до порога и заперла за ними дверь.
— И что они станут делать дальше? — полюбопытствовал Колин, который устроился возле кухонной стойки, пока охранники совершали положенный обход.
— Последуют за нами в бар и будут ждать снаружи, пока не заступит вечерняя смена.
— Почему у меня такое чувство, будто в присутствии агента Палласа все происходит куда интереснее? — подначил приятель.
— С Палласом в последнее время возникли небольшие… осложнения, — признала Камерон.
«Осложнения», несомненно, было подходящим выражением для описания ситуации. Той субботней ночью, присоединившись к Уилкинсу, Эйми и остальным участницам девичника, Камерон с Джеком обменялись всего двумя словами. С ее стороны это было «спасибо» после того, как ФБРовцы подвезли их с Эйми до дома и осмотрели особняк, со стороны Палласа — «пожалуйста». С тех пор они не виделись и не разговаривали.
Что очень даже ее устраивало. Правда-правда. За последние пять дней у Камерон было время разобраться в своих чувствах. Да, они с Джеком действительно проделывали все то, в чем она никогда не сознается, в первом попавшемся офисе ночного клуба, но Камерон пришла к выводу, что случившееся — не более чем часть навалившегося в последнее время стресса. Она переволновалась из-за отключения света, была возбуждена и взвинчена, а Паллас просто оказался поблизости. Прижимаясь губами к ее груди.
«Скажи мне».
«Позволь тебя потрогать».
Всякий раз при этих воспоминаниях Камерон чувствовала, что краснеет. Очевидно, все-таки существовал уровень, на котором они с Джеком запросто могли общаться без недомолвок.
Она кратко изложила Колину события субботы, опуская наиболее пикантные моменты. Что само по себе было странным, поскольку обычно друзья откровенничали обо всем. Однако кое-что из происшедшего казалось ей слишком… личным.
— Похоже, я пропустил интереснейшую вечеринку, — отметил журналист по окончании рассказа. — Ну, и как теперь будут развиваться ваши отношения?
– Никак, — подчеркнуто заявила Камерон. Колин что, не принимает во внимание состояние посттравматического стресса? Она же упомянула о нем не менее шести раз. — Субботний вечер ничего не значит. Просто случайность.
Приятель бросил на нее скептический взгляд:
— Детка, надеюсь, ты хоть сама веришь в то, что говоришь?
Не совсем.
— Ну ладно, я действительно испытываю физическое влечение к Джеку Палласу, — сдалась Камерон. Для нее было огромным шагом признать вслух даже этот факт. — А кто бы не испытывал? Ты же его видел.
— Суровый мачо с наплечной кобурой — угу, знаем таких.
— Вот-вот. Но влечение можно пересилить. В смысле, он же заявил тридцати миллионам человек, будто у меня задница вместо головы. Как уважающая себя женщина разве я могу запасть на такого парня?
— Это выглядело бы несколько парадоксально, — согласился Колин.
— Кроме того, я ему даже не нравлюсь, — добавила Камерон.
Приятель склонил голову набок:
— Так вот что тебя беспокоит?
— Ничего меня не беспокоит. Просто, учитывая историю наших отношений, глупо полагать, что субботний вечер означал нечто большее, нежели заурядное физическое влечение с его стороны. — Камерон сделала паузу. — И очень хорошо, что у нас с Палласом на этот счет одинаковое мнение.
Колина, похоже, развеселила такая оценка ситуации.
— По-моему, тебе следует выпить несколько бокалов, чтобы во всем как следует разобраться.
— Мне не нужно ни в чем разбираться, — пренебрежительно отмахнулась подруга и указала на свой офисный костюм: — Что мне требуется, так это переодеться, прежде чем отправиться в бар.
— Я поднимусь с тобой, — сказал Колин, слезая с табурета, и вышел из кухни вместе с хозяйкой. — Хочу заглянуть в гостевую спальню. Куда-то подевалась моя футболка с эмблемой «Сокс», и я подумал, что мог оставить ее здесь в одну из своих прошлых ночевок. Либо футболка у тебя, либо Ричард утащил ее, когда съезжал.
Камерон последовала за другом вверх по лестнице.
— А вы с ним с тех пор так и не разговаривали?
— Ни разу. Я надеялся, он позвонит или хотя бы напишет по электронной почте. Но Ричард, по-видимому, счита…
Никто не заметил приближающейся угрозы.
На поднявшихся на второй этаж друзей бросилась темная фигура, неясная тень, движущаяся с ослепительной быстротой. Из-за шедшего впереди приятеля Камерон даже не уловила, откуда выскочил этот человек. Налетчик ударил чем-то Колина по голове, тот застонал и осел на пол. Камерон испуганно выкрикнула его имя.
Мужчина, одетый во все черное, резко обернулся. Его лицо полностью закрывала лыжная маска с небольшими отверстиями для глаз и рта, на руках были черные перчатки.
Предмет в руке налетчика оказался пистолетом.
Нацеленным прямо в Камерон.
Ее ноги будто увязли в зыбучем песке. Камерон бросила взгляд на лежавшего на полу друга. Колин не шевелился.
Человек с пистолетом направился к ней.
Камерон попятилась, медленно отступая вниз по лестнице. Незнакомец двинулся следом.
— Что вам нужно? — еле слышным шепотом спросила она.
Делая следующий шаг, человек в черном поднял обтянутую перчаткой свободную руку и указал.
«Ты».
Олдермен — в США член городского совета.