Они с Джеком будут жить под одной крышей.
Реальность этой перспективы навалилась на Камерон во время поездки на квартиру Палласа в район Саут-Луп. Агент попросил напарника подбросить их с Камерон туда, чтобы он мог взять свою машину и «кое-какие» вещи. Когда они выруливали от здания ФБР, Джек перегнулся через спинку сиденья и поинтересовался, есть ли у свидетельницы вопросы по поводу того, как теперь будет осуществляться защитное наблюдение.
Она небрежно ответила, что навскидку в голову ничего не приходит.
Это было неправдой.
У нее возникла масса вопросов. Для начала, где Джек собирается спать? Сможет ли она по-прежнему ходить на работу? Придется ли ей готовить еду, пока ФБРовец живет в ее доме? (Вернейшее средство отправить на тот свет их обоих.) Будут ли они вместе заниматься обыденными делами, например, смотреть по вечерам телевизор? (Так, не забыть бы — нужно удалить из перечня любимых телепередач шоу «Холостяк».) И где именно Паллас собирается спать? (Этот конкретный вопрос занимал настолько значительный процент ее мыслей, что нелишне и повторить.) Разрешается ли агенту в принципе оставлять подопечную одну, например, когда он принимает душ? Или, исключительно из соображений безопасности, в таких случаях ей лучше присоединяться к телохранителю?..
— Это займет всего пару минут, — пообещал Паллас, пока они поднимались в лифте. — С тобой все нормально? У тебя вид, словно ты на какой-то миг отключилась.
— Все еще перевариваю сегодняшние события, — соврала Камерон, надеясь, что невольно не заполыхала при мысли об обнаженном Джеке в своей ванной.
По прибытии на четвертый этаж агент провел спутницу до своей квартиры в конце коридора и открыл дверь, приглашая внутрь.
Камерон не знала, каким ожидает увидеть убранство «Каса дель Паллас» — наверное, суровым, спартанским, с минимумом мебели и обилием серого цвета, — но, шагнув за порог, обнаружила совсем иное. Стены были из нештукатуреного кирпича, а потолок — балочным. Выдержанный в стиле «лофт» первый этаж имел открытую планировку: гостиная переходила в современную кухню, а справа по коридору располагались, кажется, туалетная комната и небольшой кабинет. В квартире был и второй уровень; консольная лестница вела на небольшой балкон. За ним сквозь открытую двойную дверь из матового стекла виднелась хозяйская спальня.
Говоря без преувеличений, жилище ФБРовца оказалось уютнее и гораздо приветливее, чем думалось Камерон. Но не это удивило ее больше всего. Что действительно привлекло ее внимание, так это книги.
Они занимали в гостиной всю стену — сотни томиков, аккуратно выстроенных на полках темно-красного дерева. И еще немного стояло под кофейным столиком.
— Надо же, у тебя тут целая коллекция, — восхитилась гостья, подойдя к стеллажам, где смешивались научно-популярная литература и беллетристика, издания в твердом переплете и в мягкой обложке. — Ты, должно быть, любитель чтения.
— Заполняет свободное время, — пожал плечами Паллас.
Камерон тоже хотелось бы иметь такое собрание книг — в ее планах по обустройству дома значилось превратить часть третьего этажа в библиотеку. Хотя помощница прокурора и не располагала возможностью читать в свое удовольствие: много свободного времени уходило на общение с друзьями. И это заставило ее задуматься, есть ли в жизни Джека свои Колин или Эйми? Или хоть кто-нибудь? Он казался ужасным… отшельником.
ФБРовец кивнул на второй этаж:
— Пойду, соберу вещи. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, все нормально.
Как только хозяин скрылся наверху, Камерон осмотрелась в гостиной более тщательно, выискивая то, что могло бы дать хоть какое-то представление о тайне по имени Джек Паллас. На стене напротив дивана висел впечатляющих размеров плоский экран — ну конечно, у него бо-о-ольшой телевизор. Может, агент Паллас и загадка, но он все-таки мужчина. И, судя по книгам на полке кофейного столика, интересуется черно-белой фотографией.
Взгляд следопытки привлекли несколько рамочек на столике у дивана. Любопытствуя, она подошла ближе. Один из снимков был сделан несколько лет назад — Джек и еще трое парней на выпуске из Вест-Пойнтской военной академии, все в парадной форме: серый китель, белые брюки, перчатки, фуражка.
Камерон взяла в руки рамку. На фото Паллас гордо, широко улыбался, положив руки на плечи стоявших рядом однокурсников. Ее поразила эта улыбка — смелая и искренняя. На первый взгляд совершенно не тот человек, которого она знает.
Она повернулась к следующему снимку: черно-белому изображению смеющейся женщины лет двадцати пяти, подталкивающей качели с маленьким мальчиком. У хохотуньи были темные глаза, прямые волосы длиною до подбородка, заправленные под обруч, и поразительное сходство с Джеком.
— Мои сестра и племянник, — прозвучал за спиной голос хозяина дома.
Камерон вздрогнула и повернулась. Паллас стоял перед ней с большой спортивной сумкой у ног. Неизвестно, как долго он пробыл здесь.
Возвращая фотографию на место, гостья постаралась скрыть свою заинтересованность.
— Ты часто видишься с ними?
— Пока был в Небраске, получалось не очень. Надеюсь, теперь удастся почаще. — Агент одной рукой забросил здоровенную сумку на плечо: — Готова?
Окидывая спутника взглядом, Камерон не смогла удержаться от воспоминаний о вечере в ночном клубе. Сильные плечи и руки, припечатавшие ее к двери, поджарые мускулистые бедра, возбужденно прижимавшиеся к ней, крепкая грудь, которую она только начала исследовать. И пылкое желание в темных глазах.
А теперь этот мужчина будет спать в соседней комнате.
Может, безопаснее было рискнуть и остаться без охраны?
* * * * *
По возвращению свидетельницы в ее жилище ФБРовец первым делом убедился, что все отремонтировано в соответствии с его указаниями — и замок входной двери, и французское окно из спальни на балкон. Как он и распорядился, контора прислала бригаду убрать стекло и забить окно досками.
Камерон скептически осмотрела плоды трудов ремонтников:
— Это определенно привносит в отделку дома ту нотку «вандализма», к которой я стремилась.
— Зато надежно, — заметил Паллас. — О стиле позаботимся позже.
Второе, что сделал агент — бок о бок с хозяйкой тщательно проверил помещение, пока не удостоверился, что все в порядке. Учитывая размеры особняка, на процедуру ушло не пять минут.
— Ты была замужем? — поинтересовался Джек, открывая встроенный шкаф в одной из гостевых спален.
— Нет, — ответила Камерон, похоже, удивившись вопросу.
«Версия насчет богатенького бывшего супруга исключается», — подумал Паллас.
Еще одна загадка, до сути которой он скоро доберется.
Третьим номером в списке значилось устроиться. Охранник занял ближайшую к спальне хозяйки комнату — по счастью, в отличие от других гостевых спален укомплектованную мебелью, — и распаковал сумку. Стащил пиджак, повесил его в шкаф, положил запасной пистолет на тумбочку и открыл один из ящиков стоявшего в углу комода.
Внутри обнаружилась мужская футболка.
Джек с грохотом задвинул ящик и выбрал себе другой.
А затем перешел к четвертому пункту повестки вечера: позаботиться о Камерон.
Мисс Линд отлично выдерживала роль несгибаемого государственного обвинителя, делая вид, будто спокойно справляется со всем случившимся в этот день. Но по дороге к особняку Джек увидел затуманившую ее глаза усталость, за ироничным тоном комментария про заколоченное окно расслышал нервозность и заметил секундное колебание, когда помощница прокурора последовала за ним вверх по лестнице на второй этаж, несомненно, припоминая недавнее нападение.
Как он догадывался, Камерон полдня ничего не ела. Похоже, с еды можно начать не хуже, чем с чего-либо другого. Притормозив под дверью хозяйской спальни и убедившись на слух, что все нормально, Паллас направился вниз, на кухню. Агент отыскал в ящике со всякой всячиной потрепанное меню из китайского ресторанчика, расположенного в паре кварталов отсюда, и рассудил, что это беспроигрышный вариант. Он понятия не имел, чего хотелось бы подопечной, поэтому заказал кучу всего — плевать на расходы, запишет на счет Бюро. Кроме того, так у них еще останется еда, а то, судя по холодильнику и морозилке, повар из Камерон еще хуже, чем из него. Благодарение Богу за службу доставки, потому что мужчине ростом под метр девяносто на низкокалорийных замороженных обедах дольше часа не протянуть. Когда в джунглях Колумбии Джек с четырьмя другими парнями из их спецназовского отряда пять суток перебивался с хлеба на воду, его рацион и то был посытнее.
Затем он проверил бар в столовой. Судя по содержимому, хозяйка дома любила вино, причем красное, так что Джек решил не рисковать и выбрал каберне. Хочет Камерон признавать это или нет, но ей потребуется помощь, чтобы уснуть нынешней ночью. Прислушиваясь к звукам лившейся в ванной воды, Паллас прошел на кухню и наполнил бокал. Через несколько минут в дверь позвонили, и после краткого замешательства, когда ФБРовец обшмонал паренька из службы доставки, вытребовал у него удостоверение личности и перезвонил в ресторан для подтверждения, заказ был получен.
Агент водрузил пакеты с провизией на стойку, захватил бокал с вином и отправился наверх. Как он и просил, Камерон оставила дверь своей спальни приоткрытой. Он постучал.
— Входи, — тихо отозвалась она.
Джек толкнул дверь, открывая пошире, увидел подопечную перед открытой гардеробной и пошел к ней.
— Я подумал, может, тебе захочется вина, чтобы лучше… — Камерон обернулась, и он затих, ошарашенный увиденным.
В аквамариновых глазах стояли слезы.
«Ну, конечно», — сообразил ФБРовец. Здесь же прятался преступник, поджидая свою жертву.
Паллас поставил бокал на пол и шагнул к свидетельнице:
— Камерон… уже все позади. Ты ведь понимаешь, правда?
Она сморгнула, по щеке покатилась слезинка.
Это его просто убило.
Джек обнял ее, привлек ближе и прошептал на ухо:
— Он к тебе больше и близко не подойдет, малыш, обещаю. Никто никогда тебя и пальцем не тронет.
Свидетельница повернула голову, припав щекою к груди телохранителя, и бросила взгляд в гардеробную. Джек мог поклясться, что расслышал всхлип.
— Такое красивое, — наконец пробормотала она.
Паллас посмотрел в ту же сторону. В шкафу висело развернутое к зрителям длинное шелковое платье темно-розового цвета. Он понятия не имел, почему Камерон плачет над нарядом, но рассудил, что в данных обстоятельствах лучше просто кивать и проявлять сочувствие. Может, злоумышленник помял его или еще что.
— Очень красивое, — осторожно согласился агент.
Камерон указала на пару серебристых туфелек на высоких каблуках, которые стояли на полу гардеробной прямо под платьем, словно обутые на невидимую женщину.
— И эти туфли… — Полные слез глаза посмотрели на Палласа снизу вверх. — Идеально к нему подошли бы, правда?
Да-а… пожалуй, ужин лучше пропустить, а вместо этого сразу уложить ее в кровать. Кто-то явно расклеился.
Джек прочистил горло. Честно, Уилкинс с такими ситуациями справляется куда лучше.
— И теперь… ты не хочешь надевать эти туфли, потому что… убийца, возможно, прикасался к ним? — «Проклятье, он же мужчина, откуда ему знать? Вдруг женская обувь — такая же святыня, как дамские сумочки и девичники?»
Отодвинувшись, Камерон наградила ФБРовца страннейшим взглядом:
— Что? Да ну, Джек, не считай меня полной идиоткой. Это же платье подружки невесты. Я расстроилась, потому что должна была надеть его на свадьбу Эйми. А свадьба в эти выходные, в Мичигане. Среди сегодняшнего хаоса я совсем о ней забыла, — вздохнула свидетельница. — Разве ты не собираешься заявить, что я не смогу поехать?
Паллас задумался:
— Где именно в Мичигане?
— В гостинице в Траверс-Сити[18]. Эйми в детстве часто отдыхала там с родителями. Она долгие годы планировала свою свадьбу — эта церемония многое для нее значит. Похоже, Колину все-таки придется занять мое место, — выдавила усмешку собеседница. — Вот он распсихуется.
Джек видел, что кроется за ее улыбкой. Было невозможно не заметить, насколько Камерон близка со своими друзьями.
Траверс-Сити находился в паре сотен миль от детройтского офиса, но можно попросить Дэвиса обратиться к тамошним коллегам за услугой. У шефа повсюду имелись должники.
— Я мог бы отвезти тебя на свадьбу, — предложил агент.
— Правда? Думаешь, это будет безопасно?
— При условии, что Бюро пришлет туда на подмогу несколько человек из Детройта, — вполне. Кстати, поездка даже к лучшему. У тебя большой дом — обширная территория для охраны. Я запланировал установить здесь систему безопасности: беззвучную сигнализацию, датчики движения, все, что только можно. Теперь одна из наших техгрупп сможет в выходные этим заняться, а когда мы с тобой вернемся, аппаратура уже будет налажена.
Собеседница выдохнула с видимым удивлением и одновременно облегчением:
— Отлично. Ну что ж — хух, — это оказалось проще, чем я думала.
Джек вскинул голову. Постой-ка… Он не мог решить, разозлило это его или по-настоящему впечатлило. Зацепив пальцем поясок спортивных брюк, в которые переоделась свидетельница, Паллас подтянул ее поближе.
— Одурачила меня, да?
— Ты что, шутишь?! — с вызовом уставилась на ФБРовца Камерон, похоже, оскорбившись подобным предположением. — Разве после такого дня у меня нет права пролить пару слезинок? Пфф…
Паллас ждал.
— Свадьба Эйми действительно важна для меня — не могу поверить, что ты в этом сомневаешься. Честно, Джек, слезы были настоящими.
Агент выждал еще немного. В конце концов она сознается. У него всегда сознаются.
Под его тяжелым взглядом обманщица заерзала:
— Ну, ладно, ладно. Слезы частично были настоящими, — и раздосадовано покосилась на допросчика. — Ты в этом действительно профи.
— Знаю, — ухмыльнулся Паллас, поднял с пола бокал и вручил подопечной. Последовав за агентом вниз, она увидела на кухонной стойке пакеты с едой.
— Присаживайся, а я пока накрою на стол, — предложил Джек. — При твоем эмоционально неустойчивом состоянии мне бы не хотелось, чтобы ты и дальше выматывалась.
Камерон наблюдала, как Паллас вытаскивает из пакетов белые картонные коробки и расставляет их по стойке, и вопросительно подняла глаза, когда он остановился.
— Ну вот… пожалуй, и вся сервировка.
— Ничего себе, — рассмеялась хозяйка, — ты действительно пойдешь на что угодно, лишь бы произвести впечатление на девушку, — и ухватила палочки и ближайшую картонку, явно не особо смущаясь непрезентабельной подачей.
Сначала за едой они обсудили расследование дела Робардс. А когда начали убирать со стола, Камерон перевела разговор на ранее запретную для них тему — три года, проведенные агентом в Небраске. Памятуя о подводных камнях такой беседы, Джек решил рассказать об одном из своих последних заданий — поимке банковского грабителя, которого из-за повадки оставлять вазелиновые отпечатки своей филейной части на окнах рядом с выпотрошенными ночью банкоматами местная пресса окрестила «Задничным бандитом»[19].
Выбрасывая пустые коробки, Камерон старалась не рассмеяться, но с позором провалилась.
— Извини. Уверена, это было очень важное расследование. И как же вы поймали этого типа? — Она снова начала хихикать. — Выстроили подозреваемых со снятыми штанами в ряд для опознания?
— Ха-ха-ха, — передразнил Джек, протягивая руку ей за спину, чтобы выбросить остальной мусор. — Нет, этого типа поймали, потому что в один из разов, размазывая вазелин по заднице, он оставил отпечатки пальцев, и мы их идентифицировали. Он уже сидел за ограбление круглосуточного магазинчика.
— Хотелось бы мне видеть, как ты производил его арест, — заметила Камерон, прислоняясь к стойке и отпивая вино.
— Это был звездный час моей карьеры, — сухо бросил Паллас, запихивая в холодильник сложенные хозяйкой в судочки остатки ужина. Закрыв дверцу, он увидел, что собеседница смотрит на него с неожиданно серьезным выражением лица.
— Что-нибудь не так? — спросил агент.
— Я должна кое-что тебе рассказать. О том, что произошло три года тому назад… Это не я сослала тебя в Небраску.
Осознавая услышанное, Джек провел рукой по губам:
— Выкладывай.
Траверс-Сити (Traverse City) — замечательный городок с населением около 15 тысяч, расположенный в Северном Мичигане на берегу озера Мичиган. Округа специализируется на выращивании вишни. Ежегодно в первую неделю июля (как раз можно ехать) в Траверс-Сити проводится недельный Вишневый фестиваль, привлекающий примерно 500 000 посетителей. Местность также славится своими виноградниками и является одним из центров производства вина на Среднем Западе.
Описанный случай основан на реальных событиях, так что можно точно знать, где именно в Небраске "выпасался" наш доблестный агент. В 2008 году в городишке под романтическим названием Валентайн (Valentine) (а еще его, естественно, называют "Городом сердца") некий Томас Ларви не только обворовывал местные лавочки, аптеки и честных горожан, но и оставлял на окнах отпечатки своих намазанных вазелином или детским маслом неприличных мест. Причем ловили похабника больше года — и это при населении в 3 тысячи человек!