Пока Камерон исповедовалась, Джек мерил шагами кухню.
Помощница прокурора сперва затронула дело Мартино, рассудив, что желательно прояснить все с самого начала, и рассказала, как Бриггс принял решение не предъявлять обвинений и распорядился не разглашать этот факт ни ФБР, ни кому бы то ни было.
— Я тогда только-только начала работать в прокуратуре — мне не хотелось идти на конфликт, — призналась она. — Если бы разговор с Сайласом случился сейчас, все было бы иначе.
А потом выложила и все остальное: про старания своего шефа уволить Палласа, про знакомого из Минюста, про встречу с Дэвисом и даже про свой ответ на вопрос начальника ФБРовцев, почему она хочет помочь.
— Понимаю, что перевод в Небраску не ахти какой результат, но все же лучше, чем оказаться вовсе уволенным со службы. Это самое большее, чего я могла добиться в сложившихся обстоятельствах.
Когда она закончила, агент ничего не сказал. Прошла минута, и…
Паллас по-прежнему молчал.
А затем, прикипев к собеседнице глазами, прошествовал к ней через кухню.
Камерон подобралась. Судя по взгляду, Джек сейчас ее или придушит, или…
Он поцеловал ее — жарко, требовательно. Когда Паллас оторвал губы от ее рта, они оба не могли отдышаться.
— Почему ты не рассказала мне этого три года назад, до моего отъезда?
— Ты заявил тридцати миллионам человек, будто у меня вместо головы задница. Смешно, но такие слова отбивают всякую охоту к конструктивному разговору.
— Да уж, — улыбнулся Паллас. — Ну, и что нам теперь делать?
Словно она знает.
— Думаю, нам надо обсудить правила в данной ситуации. Правила твоего проживания в этом доме. Со мной.
Джек отодвинулся.
— Верно. Рамки поведения. Неплохая мысль.
ФБРовец пробежал пальцами по шевелюре, прислонился к барной стойке рядом со свидетельницей и, покосившись на нее, шумно выдохнул:
— Полагаю, первое, о чем следует договориться: чтобы ты не шастала по дому в обтягивающих футболках и штанишках для йоги.
— Хорошо. Перестану, как только ты побреешься.
Паллас потер ладонью щеку и ухмыльнулся:
— Нравится щетина, да?
А то.
— Я предупреждал, чтобы ты на меня так не смотрела, — сжал челюсти Джек.
В его взгляде она увидела и возбуждение, и внутреннюю борьбу.
Плевать.
Камерон преодолела расстояние между ними и поцеловала его. Словно отбрасывая всякие вступления — против чего она нисколько не возражала, — Джек подхватил ее под бедра и приподнял. Не прерывая поцелуя, Камерон обвила ногами его талию, и Паллас вынес ее из кухни, направляясь к лестнице.
— Наверное, это плохая идея, — провела Камерон ладонями по мускулистым плечам и рукам, восхищаясь легкостью, с которой они удерживали ее на весу.
Джек с вызовом прикусил ее нижнюю губу:
— Ну, так останови меня. Напомни, что я не должен сближаться с тобой, пока ты свидетельница в моем расследовании.
Она запустила пальцы в темную шевелюру.
— Звучит очень путано.
На верху ступеней Паллас прижал ее спиной к стене, поцеловал в шею и мурлыкнул у основания горла:
— Скажи, что мне надо притормозить.
— Вероятно, надо, — закрыв глаза, почти простонала Камерон и передвинулась так, чтобы твердая выпуклость в его джинсах оказалась между ее бедер.
Резко втянув воздух, Джек внес ее в спальню.
— Скажи, что у тебя просто комплекс благодарности за то, что я сегодня спас тебе жизнь.
— Думаю, это вполне возможно.
Он опустил ее на кровать и медленно наполз сверху. Голос звучал хрипло.
— Просто скажи, что не хочешь этого, Камерон.
Она провела пальцем по ссадине на щеке агента:
— Извини, но врать я не стану.
Паллас поцеловал ее, и в обоих словно что-то щелкнуло. Камерон стала дергать наплечную кобуру, понятия не имея, как снять эту чертову штуковину. Руки Джека блуждали по ее телу. Он сгреб подол ее футболки, собираясь стащить одежду через голову.
— Только швы не зацепи, — пробормотала Камерон в его губы.
— Ч-черт, — прошипел Джек и внезапно откатился в сторону.
— Нет… куда это ты? — Если не за презервативом, то сейчас у них состоится крупный разговор. И очень многие ее слова будут нецензурными.
— Тебя же сегодня подстрелили, — выдавил он между прерывистыми вдохами.
— Ничего страшного, — потянулась к нему Камерон. — Всего-то две десятых балла, забыл?
Ухватив за кисти, Джек прижал ее к постели.
— Теперь уже на что-то похоже, — одобрительно глянула она.
— Господи, Камерон. Я только что узнал, что последние три года был настоящим придурком. Не заставляй меня быть придурком и сейчас. Давай хотя бы это сделаем правильно. Ты ранена, ты в расстроенных чувствах — я не хочу воспользоваться ситуацией.
Свидетельница сердито зыркнула снизу вверх:
— Неудачный момент ты выбрал, чтобы снова начинать вести себя мило. По-моему, мы уже об этом говорили.
— Поверь — мне ничуть не легче, — слез с кровати Джек. — Как бы там ни было, тебе сегодня нужно отдохнуть. А если я не уйду, отдых ты получишь в последнюю очередь. — Он протянул руку и помог ей подняться.
Камерон встала с кровати и последовала за агентом до порога. Глядя на нее, Джек задержался в дверях: волосы его были взъерошены, глаза приобрели оттенок горячего шоколада. Сексуальные глаза, вот только секса она так и не получила.
— Знаешь, утром я, наверное, буду благодарна за то, что сегодня ты оказался таким джентльменом.
— А сейчас?
— А сейчас мои чувства к тебе далеки от приятных.
— Мне не привыкать, — ухмыльнулся Паллас и пошел по коридору в гостевую спальню, но, прежде чем войти в комнату, остановился: — Кстати, у меня в комоде лежит какая-то мужская футболка.
— Белая, с эмблемой «Сокс»?
— Угу.
— Это Колина. Он, должно быть, забыл ее здесь в одну из своих ночевок.
— Вы двое точно просто друзья? — с подозрением переспросил агент.
— Да, — рассмеялась на это Камерон.
— И ты уверена, что он гей?
— Абсолютно.
Джек с удовлетворенным видом кивнул:
— Спокойной ночи, Камерон.
И до утра она его не видела.
* * * * *
Паллас переоделся в спортивные брюки и футболку, оставив пистолет на лодыжке, и постоял в дверях своей комнаты, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Камерон готовилась ко сну. ФБРовец неторопливо проделал собственную процедуру, затем проверил почту на смартфоне. Покончив с делами, Джек бросил пару подушек к спинке кровати и лег, закинув руки за голову. Он подумывал полистать прихваченную с собой книгу, но настроение у него было совсем не для отдыха.
После того как шум стих, агент выждал еще тридцать минут — на всякий случай, затем встал, прокрался по коридору и, неслышно шагнув в спальню Камерон, остановился на пороге, прислушиваясь к ее тихому, ровному дыханию. Удовлетворенный тем, что свидетельница уснула, Паллас скользнул в угол комнаты, опустился на пол возле заколоченного досками французского окна, которое выходило на балкон и пожарную лестницу, и прислонил голову к стене.
Джек сидел в темноте и сторожил.
Он знал, что сон в конце концов сморит его — доводилось спать и в более неудобных местах, — но это будет неглубокая дрема без сновидений. При необходимости он окажется наготове в одно мгновение.
И помоги, Боже, тому, кто попытается пробраться мимо.