— Мисс Линд, к вам посетитель.
Покосившись на монитор, Камерон удивилась: время перевалило за два часа дня. Надо же, так увлеклась изучением материалов дела, что проработала весь обеденный перерыв.
— Спасибо, Элейн. — Помощница прокурора проверила ежедневник — на сегодня после обеда никаких встреч в нем не значилось. — А у этого посетителя имеется имя?
Голос дежурной из общей приемной в динамике громкой связи понизился до шепота:
— Велели не называть.
После всего недавно пережитого Камерон не была уверена, что ей по душе такое слышать. Она сняла трубку:
— Но мне хотя бы известна его личность?
— Да, несомненно, — подтвердила Элейн.
— Тогда почему я не могу заранее узнать, кто это?
— Понятия не имею — мне просто сказали, чтобы я попросила вас выйти. Ой, он смотрит в мою сторону. Мне пора, — и дежурная отключилась.
Камерон вернула телефонную трубку на место, взвешивая варианты.
Джек или Колин?
«Кто бы из них двоих ни явился, — решила умиравшая с голоду труженица, — он поведет меня на ланч».
Она выбралась из-за стола и направилась в коридор, любопытствуя, к чему такая таинственность. Интуиция подсказывала, что пришел Джек. За последние две недели ФБРовец частенько заглядывал к ней в офис — как по профессиональным, так и по личным причинам.
Мысли о нем неизменно вызывали на лице Камерон улыбку. Со времени ареста Ломбарда Джек почти каждую ночь проводил в ее доме — за исключением тех нескольких раз, когда Камерон ночевала в его квартире. В будние дни они с головой погружались в работу, зато вознаграждали себя по вечерам и в выходные.
Паллас решил собственноручно отремонтировать перила лестницы, а заодно произвести еще пару переделок в особняке. Хозяйка вызвалась помогать — что означало сидеть в уголке, потягивая вино, и читать очередную книгу из многотомной библиотеки ФБРовца, которая мало-помалу перекочевывала в ее дом. Время от времени помощница поднимала голову и вставляла свои пять копеек, затем где-то на втором бокале начинала замечать, как играют под футболкой мышцы работающего Джека и как аппетитно он выглядит, весь разгоряченный и взъерошенный, а потом — трах-бах — они внезапно оказывались на полу, уже оба разгоряченные и взъерошенные от занятия, не требующего ни молотка, ни гвоздей.
Но больше всего Камерон любила их с Джеком разговоры — по дороге из кинотеатра, за ужином в ресторане или дома на диване, когда агент рассказывал о своих прежних расследованиях, а она, примостив голову ему на грудь, делилась воспоминаниями об отце.
К счастью, внимание, которым средства массовой информации окружили Палласа и Камерон, похоже, наконец-то пошло на спад — чего оба ждали с нетерпением. Предъявление обвинений федеральному прокурору по Северному округу штата Иллинойс и последовавшая отставка стали самой громкой сенсацией в прессе в течение последних двух недель. По мнению Камерон, в конечном счете задержание Сайласа Бриггса прошло довольно гладко. В понедельник утром после нападения Ломбарда помощница прокурора «случайно» оказалась в приемной шефа в тот момент, когда Джек с Уилкинсом явились с ордером на арест. Сайлас поначалу поднял нешуточный крик, в частности, когда ФБРовцы надевали на него наручники. Камерон, стоявшая в сторонке с другими сотрудниками, наблюдала, как Джек, оставаясь спокойным и профессиональным, вполголоса произнес что-то, слышное только арестованному, и тот с задрожавшей нижней губой молча кивнул. Удивительно, но после этого Бриггс сделался весьма сговорчивым.
Почти такую же шумиху вызвал скандал с Грантом Ломбардом — в конце концов, не каждый день личного телохранителя сенатора США арестовывают за убийство девицы по вызову в одном из самых роскошных отелей Чикаго. К сожалению, вследствие этого Джек и Камерон оказались в эпицентре внимания: после нападения стало невозможным хранить в тайне тот факт, что помощница прокурора являлась в некотором роде свидетелем убийства. Средства массовой информации быстренько связали ее и Палласа с незабвенным комментарием трехгодичной давности насчет задницы вместо головы.
Хотя возобновившееся цитирование злополучной реплики, как правило, вызывало у ФБРовца очередной приступ набыченности, лично Камерон находила это даже забавным. Однажды, когда Джек попытался выдрать у нее из рук пульт и выключить десятичасовые вечерние новости, она насмешливо заметила, что когда-нибудь им надо будет показать эту запись детям в качестве доказательства своей любви с первого взгляда. Причем после ее высказывания Паллас не схватился с дивана и не обратился в бегство, а наоборот, исполнился амурного настроения, и Камерон расценила это как знак, что не нагнала на него особого страху.
Предвкушая нежданную встречу с Джеком, она ускорила шаг и повернула за угол в общую приемную.
Палласа там не оказалось. На самом деле, в вестибюле вообще было пусто.
Элейн за столом дежурного вскинула ладони.
— Этот человек сказал мне, что не желает дожидаться здесь — что предпочел бы побеседовать с вами в более укромном месте. Я провела его в бывший кабинет Сайласа, поскольку сейчас тем помещением никто не пользуется.
«Очень странно», — подумала Камерон. Заинтригованная еще больше, чем прежде, она пересекла приемную и прошла по коридору. Добравшись до бывшего офиса Сайласа Бриггса, она увидела стоявшего перед дверью высокого, хорошо сложенного мужчину. При приближении Камерон он кивнул:
— Можете войти, мисс Линд.
Держась начеку, она с опаской открыла дверь и ступила за порог. У окна с видом на озеро Мичиган стоял плотный немолодой человек с аккуратно подстриженными седыми волосами и в дорогом костюме. Когда Камерон прошла в кабинет, он повернулся и вежливо улыбнулся:
— Добрый день, мисс Линд. Спасибо, что так быстро согласились встретиться со мной.
Камерон закрыла за собой дверь и с удивлением произнесла:
— Сенатор Ходжес… Рада вас видеть. Что… привело вас сегодня в прокуратуру? — Несмотря на причудливое пересечение их жизненных путей и тот факт, что Камерон была осведомлена о личной жизни сенатора гораздо лучше, чем ей бы хотелось, они до сих пор никогда не встречались и не разговаривали друг с другом.
— Думаю, Камерон, мы оба понимаем, что этот визит следовало нанести давным-давно. Ничего, что я называю вас по имени? — Ходжес пересек комнату и устроился в одном из двух кожаных кресел перед столом. — Почему бы вам не присесть?
— Конечно, — кивнула Камерон.
В свете всего произошедшего в ту злополучную ночь в гостинице «Пенинсула» посиделки с сенатором в бывшем кабинете Сайласа Бриггса вызывали странное ощущение. Хотя, по правде, странное ощущение возникло бы, сиди она с Ходжесом в любом другом месте.
— Я в большом долгу перед вами, Камерон, и мне хотелось лично поблагодарить вас, — заговорил Ходжес. — Судя по словам специального агента Дэвиса, именно вы уберегли меня от ареста и, несомненно, сохранили мне место в Сенате. Виновный или нет, я бы не удержался на плаву после скандала с обвинением в причастности к убийству. Не говоря уж о моих… отношениях с мисс Робардс.
— Спасибо за благодарность, господин сенатор. Но, если честно, вся заслуга принадлежит расследовавшей дело команде ФБР. Я всего лишь оказалась в неподходящем месте в неподходящее время.
— Вы едва не погибли из-за пребывания в том месте и в то время. Невозможно передать, как сильно я сожалею об этом. Как сильно на самом деле я сожалею о многом. Я вел себя безответственно и глупо, из-за моих ошибок пострадали другие люди, причем некоторые смертельно. — Глаза собеседника затуманила печаль.
Камерон кивнула, не зная, как реагировать. Разговор с Ходжесом подействовал на нее отрезвляюще. Замыслы Мэнди Робардс в отношении высокопоставленного любовника были менее чем благовидны — как подтвердил Паллас после данных Ломбардом показаний о плане шантажа, — и весь этот инцидент явился очередным прискорбным свидетельством того, на какие крайности некоторые люди готовы пойти ради денег.
— Я расстроил вас, — заметил Ходжес
— Ничего страшного. Меня утешает, что все это уже позади.
— Вообще-то, не совсем все, — возразил сенатор. — После отставки Сайласа Бриггса передо мной возникла важная задача. Как старший сенатор от штата Иллинойс я обязан порекомендовать президенту человека для назначения новым федеральным прокурором. И, кажется, у меня на примете есть подходящая кандидатура, — собеседник сделал многозначительную паузу.
— Я? — с изумлением отпрянула Камерон.
— Вы, — кивнул Ходжес.
Камерон раздумывала, как лучше ответить.
— Господин сенатор, я искренне ценю ваше внимание. Но, если позволите говорить откровенно, я не жду от вас предложения столь высокого поста в качестве благодарности. И не хочу этого.
Ходжес улыбнулся, словно одобряя ее слова.
— Я предчувствовал, что вы так скажете. Позвольте заверить — мое предложение не имеет никакого отношения к моей благодарности. После обвинений, предъявленных бывшему прокурору, мне меньше всего хочется идти на риск очередного скандала, выдвигая кандидата, который не в полной мере соответствует данной должности. Если уж на то пошло, ваше знакомство со мной работает против вас.
Камерон сохраняла скептический вид.
— Мне нужно продолжать уговоры? — хмыкнул сенатор.
— Если ваши намерения серьезны, то да.
— Оказывается, меня не разыгрывали, когда предупреждали, что вы крепкий орешек, — проворчал собеседник. — Хорошо, я перечислю основные моменты, которые показались наиболее вескими мне, когда команда по проверке благонадежности упомянула ваше имя. У вас лучшая результативность из всех помощников прокурора этого округа. Судьи — да-да, мы поговорили и с ними — утверждают, что в зале суда вы бесстрашны и упорны. Честно говоря, после Бриггса этой конторе необходим именно такой руководитель. У вас отличные анкетные данные: вы вышли из рабочей среды, закончили юридическую школу, ваш отец геройски погиб, защищая закон, а после передряги с Ломбардом средства массовой информации уже считают, что у вас достаточно крепкие яйца. Но больше всего, Камерон, меня убедил тот факт — о котором вы скромно не распространяетесь, — что по личной просьбе Генерального прокурора вы после отставки Бриггса временно исполняете все его обязанности. А раз прокуратура до сих пор на плаву, имеет смысл дать вам возможность занять это место на постоянной основе. То есть… если захотите.
У Камерон замерло сердце. Мама дорогая, это происходит на самом деле. Уговаривать ее дальше нет никакой надобности.
— Господин сенатор, я сочту за честь быть вашим кандидатом на данный пост.
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнул Ходжес. — Откровенно признаюсь — у нас не имелось никакого запасного варианта. Я под этим пиджаком даже немного вспотел.
— Постараюсь в дальнейшем вредничать меньше, — засмеялась Камерон.
Тепло улыбнувшись, сенатор пожал ей руку.
— Поступайте так, как считаете нужным.
Поднявшись с кресел, собеседники вместе пошли к выходу.
— Забавно, что вы так выразились, господин сенатор… поскольку, надеюсь, вы понимаете, что, в отличие от Сайласа, я не намерена быть номинальным руководителем. Я хочу и дальше вести судебные процессы.
— С вашим послужным списком можете браться за любые дела, какие захотите. Главное, выигрывайте их, — подмигнул Ходжес, открыл дверь и кивнул своему охраннику.
Камерон смотрела, как они удаляются по коридору. Она постояла, пытаясь свыкнуться с мыслью, что у кабинета Сайласа Бриггса в не слишком отдаленном будущем есть весомый шанс стать ее кабинетом.
Федеральный прокурор Камерон Линд.
Звучит неплохо.
Улыбаясь во весь рот, она устремилась обратно в свой почти бывший офис настолько быстро, насколько позволяли чувство собственного достоинства и девятисантиметровые шпильки. Оказавшись у себя, Камерон для пущей конфиденциальности закрыла дверь, затем уселась за стол и сняла телефонную трубку.
Разумеется, первым делом она позвонила Палласу и все ему рассказала. Закончив делиться новостью, Камерон почувствовала на другом конце провода улыбку.
— Мои поздравления, советник. Вы этого заслуживаете. — По тону Джека было ясно, что он о чем-то умалчивает.
— Так ты знал?!
ФБРовец рассмеялся:
— Ну ладно-ладно, знал. Дэвис намекнул, что двум нашим агентам поручили проверку твоих биографических данных. Я каждый день бронировал столик в «Спьяджа», дожидаясь, когда Ходжес тебе сообщит. Должна же ты наконец получить свой ужин в том шикарном ресторане, а такое событие — отличный повод.
Невозможный человек — весь такой милый и заботливый.
— Я еще не решила, как отнестись к тому, что тебе стало известно о моем назначении раньше, чем мне.
— Не расстраивайся, — посоветовал Джек. — То, что я уже который день горжусь тобой, не должно умалять твоих восторгов по этому поводу. Кроме того, я практически всегда все знаю заранее. Пожалуй, тебе пора начинать к этому привыкать.
— На этой оптимистической ноте я вешаю трубку, — предупредила Камерон.
— Спешишь отделаться от меня, чтобы позвонить Колину? — подначил агент.
— Ничего подобного, — решительно возразила собеседница.
Вот черт, он действительно все знает заранее.
* * * * *
Через две недели у них случился еще один повод для празднования, хотя на этот раз Джек проявил гораздо меньший энтузиазм.
— С днем рождения, — провозгласила Камерон, устраиваясь за столиком в баре. Этим вечером она повела Палласа в «Сокка», ресторанчик-бистро буквально в нескольких кварталах от ее дома. — Тридцать пять. Такая дата, по-моему, достойна парочки подарков.
— Я же говорил, — насупился Джек, — не надо ничего мне дарить.
— Скажем так, я решила, что это одно из тех, похоже, нескончаемых твоих распоряжений, которые можно проигнорировать. — Камерон достала из сумочки и выложила на стол два конверта, один большой, сантиметра два толщиной, второй — маленький, но с какой-то вещицей внутри. — Выбирай.
Паллас взял тот, что побольше.
— Хороший выбор, — одобрила дарительница.
Открыв пакет, Джек обнаружил там объемный многостраничный документ. Вытащил его, перевернул, и в глаза тут же бросилось заглавие: «Соединенные Штаты Америки против Роберто Мартино и других».
Это был подписанный лично новоназначенным федеральным прокурором обвинительный акт по уголовному делу против тридцати четырех членов преступного синдиката, в том числе и самого Роберто Мартино. Акт насчитывал более ста пунктов нарушения законов страны и штата, начиная от рэкета, распространения наркотиков и огнестрельного оружия и заканчивая разбойными нападениями, покушениями на убийство и убийствами.
Джек молча пролистывал страницы. Примерно на середине документа агент задержался и внимательно перечитал обвинительные статьи, касающиеся убийства сотрудника Управления по борьбе с наркотиками, которого пытался спасти, и истязаний самого Палласа молодчиками Мартино. Все это было изложено абзац за абзацем с ужасающими подробностями.
— Плевать, если я не достану мерзавцев по каким-то другим пунктам — я за одно это отправлю их на виселицу, — спокойно пообещала Камерон. — Собираюсь передать дело в суд на следующей неделе. Мне подумалось, что неплохо бы при вступлении в новую должность навести шороху.
ФБРовец засунул документ обратно в конверт. Да, шорох будет еще тот. Протянув руку, Джек переплел пальцы с пальцами собеседницы. Камерон наверняка понимает, насколько важен для него этот обвинительный акт, но нужно убедиться, что она поступает так не из ошибочных побуждений.
— Ты уверена?
— На все сто. Мне три года хотелось взяться за данное дело.
— Может начаться серьезная заваруха, — предупредил Паллас. — К такому процессу следует подходить осторожно. Ломбард и Бриггс — ерунда по сравнению со схваткой с Мартино.
— Я много размышляла над тем, как нам следует действовать, — сказала Камерон. — Хочу привлечь всех агентов из чикагского отдела Бюро, а также из некоторых других подразделений, и произвести все аресты практически одновременно. Накрыть Мартино и его шайку одним махом, чтобы лишить их возможности ответного хода. Мне нужен надежный человек, который возглавит работу оперативной группы. Я подумала, что этим человеком должен быть ты. Я также считаю, что именно ты должен лично арестовать Мартино.
Джек поразмыслил над прозвучавшими словами. Часть из них вызвала у него легкую панику.
Неверно истолковав выражение его лица, Камерон недоуменно вскинула голову:
— Я думала, ты будешь рад почетной миссии уничтожить этого мафиози.
— Еще бы.
— Тогда почему такой вид?
— Просто пришло в голову, что теперь ты как федеральный прокурор имеешь в отношении меня властные полномочия.
Камерон вскинула бровь:
— Ваша правда, агент Паллас. В городе действительно новый шериф.
— Остроумно. И долго ты выжидала, чтобы заявить это?
— Примерно две недели, — засмеялась хитрюга и подтолкнула к нему второй пакет. — Не забудь про еще один свой подарок.
— По-моему, преподнесенную мне на блюде голову моего заклятого врага уже ничто не сможет превзойти, — заметил Джек, вскрывая конверт и вытряхивая содержимое.
Он ошибался.
Ключи от входной двери и пульт от гаража.
На мгновение застигнутый врасплох — небывалый случай, — Паллас вскинул глаза на спутницу:
— Это означает то, что я думаю?
— Все зависит от того, что ты думаешь. Если предполагаешь, что я прошу тебя переехать ко мне, то ты прав. — Ее лицо посерьезнело. — И если думаешь, будто я каждое утро просыпаюсь с вопросом, чем заслужила твое возвращение в мою жизнь, — что ж, в этом случае ты тоже прав.
Джек какое-то время сидел просто… ошеломленный. Никто и никогда не говорил ему ничего подобного.
— Иди ко мне, — хрипло пробормотал он, взявшись за стул Камерон, подтянул ближе и поцеловал ее — вначале нежно, затем, когда эмоции взяли верх, положил руку ей на талию и прижал к себе сильнее. Отодвинувшись, Джек заглянул в аквамариновые глаза. — Я люблю тебя, Кэм. Ты знаешь это, правда?
Она ответила поцелуем и прошептала ему на ухо:
— Я тоже тебя люблю.
Палласу потребовалась вся сила воли, чтобы сию же минуту не выдернуть Камерон из ресторана и не потащить домой. Сказанные ею слова — не говоря уже о черной кофточке, обтягивающей юбке и высоченных каблуках — сводили его с ума. Он метнул в спутницу коварную улыбочку:
— Надеюсь, ты не против сегодня отказаться от десерта. Я тут буквально умираю, так хочу остаться с тобой наедине.
— Эй, Джек — судя по вашим лицам, вам двоим немедленно нужен номер. И постарайтесь на этот раз выбрать такой, по соседству с которым не окажется мертвого тела.
— Реально, Камерон, твои друзья всегда появляются не вовремя, — услышав знакомый мужской голос, буркнул под нос Паллас и, повернувшись, обнаружил перед собой Колина.
— Поздравляю, приятель, — ухмыльнулся журналист, похлопывая именинника по спине. За Колином стояли Уилкинс, Ричард и Эйми с мужем.
— Я пригласила несколько человек, чтобы отпраздновать твой день рождения, — смущенно вскинула ладони Камерон. — Сюрприз.
— Мы идем в комплекте, — объяснил Колин. — Считай это общим подарком от всех нас: пятеро по-настоящему вредных и чрезмерно докучливых новых лучших друзей.
— Которые дарятся, и дарятся, и дарятся, — добавил Уилкинс.
— Я тронут, — осклабился Джек — Честно. И поскольку я, похоже, переезжаю, мы с Камерон всегда будем рады вас видеть в нашем доме. При условии предварительного уведомления минимум за сорок восемь часов.
Когда администратор зала подошла к ним, чтобы провести к столику, Камерон немного придержала Джека позади остальных и спросила:
— Ничего, что я их позвала?
— Это здорово, — поцеловал ее в лоб Паллас. — Спасибо.
Камерон обвила руками его шею.
— И в ответ на заданный ранее вопрос — я не против отказаться от десерта. Вообще-то, сладкое планировалось в домашней обстановке.
Звучит заманчиво.
— А можно хотя бы намек?
— Я в твоих наручниках.
Ну все, полный стояк. Сама мысль об обнаженной Камерон целиком в его власти бросила тело Джека в штопор.
Оттащив Камерон в уголок, где они были скрыты от остальных, Паллас прорычал:
— К черту ужин — уходим прямо сейчас.
— Мы не можем покинуть вечеринку так рано, — с напускной скромностью покачала головой спутница. — Это будет неприлично.
В ответ на поддразнивание Джек оперся ладонями о стену по обе стороны от Камерон, заключая ее в кольцо.
— Ага, мисс Линд… так вот как это будет с вами?
В аквамариновых глазах заплясали чертики:
— Причем всегда.
Больше книг на сайте — Knigoed.net