- Казенная, - ответила конторщица, а потом добавила, еще гуще краснея: - А это моя собственная. Не трогайте.
- Очень, очень милая ручка. Такой бы ручке да маникюрчик, а она кавычки тут всякие пишет! И глазки. Ваше как имя, товарищ конторщица?
- Анна, - ответила конторщица.
- Анютины глазки, стало быть! Хе-хе... Ги-ги!
- Ги-ги?! - очень удивленно отозвались станционные.
- Ну, хорошо, не буду вам мешать. Я вижу, что у вас все в порядке. Тетради... Книги... Очень, очень мило. Ну-с, итак, всего лучшего. Оревуар!
- Честь имеем кланяться, - отозвались станционные и, почтительно расступившись, пропустили ревизора. Он торжественно прошел в дверь и отбыл.
Когда дверь за ним закрылась, начальник станции развел руками и заявил:
т - Сорок пять лет живу на свете и ничего подобного никогда не видел. Вот это ревизор так ревизор!
- Легкая личность, - согласились все и разошлись по своим домам.
"Гудок", 24 января 1925 г.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ СТЕНГАЗЕТЫ
(ее собственный дневник)
Я - стенгазета. Издаюсь на ст. Павлоград Южных жел. дор. Зовут меня "Клевак". Имя, может быть, и не особо красивое, но рабочее. Так меня окрестил мой папаша - профкружок в честь инструмента, которым вытягивают гнилые шпалы из-под пути.
*
В начале моей жизни (в декабре 1923 года) меня писали на больших листах в пяти экземплярах, причем я висела на всех стенах.
*
Через некоторое время меня стали писать на трех листах, а потом на одном. Причем мой заголовок нарисовали на доске, а статьи на листах бумаги приклеивали на нее. Из двухнедельной меня сделали постоянной и на старые новости наклеивали новые новости. Жаль только, что вися под постоянным заголовком, я никуда из месткома не выходила.
*
В одно прекрасное время вместо новостей на мне почему-то появились объявления, и притом в таком количестве, что я совершенно ослепла. Невероятно воняло клеем, и как сквозь сон я слышала, что мой профкружок распался к чертям
*
Однажды летом 1924 года я слышала разговор, что будто бы меня берется издавать ячейка комсомола.
*
И точно: однажды утром с меня содрали все бельмы, и я вижу, что передо мной стоит секретарь месткома и внимательно смотрит на меня. Проходили всякие люди и спрашивали:
- Чего ты смотришь?
Он ответил:
- Я хочу раскрасить ее попривлекательнее и поидейнее, но рисовать совершенно не умею.
*
Тем не менее, не умея рисовать, он нарисовал эскиз идейного содержания, потратил на это дело восемь дней.
*
Затем он призвал нашего уважаемого маляра-артиста - комика-режиссера бывшего ремонтного рабочего, а ныне истопника и совершенно безыдейного художника Петрушку и вручил ему деньги и свой эскиз.
*
Петрушка данный ему эскиз потерял и нарисовал меня по своему собственному эскизу: желтыми буквами по зеленому фону, устроив таким образом надо мной пивную вывеску.
Когда я высохла, меня торжественно внесли в местком, и не смотря на то, что я была единогласно признана двухнедельной, в течение пяти месяцев выпустили всего лишь три номера.
*
Самым лучшим периодом моей жизни был третий номер, который был очень хорошо раскрашен и вывешен не в месткоме, а в культуголке, где рабочие любовались мной.
*
Затем про меня почему-то забыли, а так как на мне была карикатура, изображающая рабочих, бегущих в ватерклозет, то какой-то шутник изобразил на мне кучки брызжущего человеческого кала, испакостив таким образом всю мою физиономию.
*
Можете судить сами.
*
Однажды вечером подошел ко мне секретарь месткома, увидал на мне безобразие и содрал меня, сказав стоящим "ядом комсомольцам:
- Надо, ребята, следить за газетой и не подрывать ее авторитета дурацкими рисунками.
*
Слова его были очень умные. Но так как он, содрав меня, ничего на доску не навесил, то очень скоро меня поперли со стены и поставили в темный коридор.
*
Где я стою и до сих пор.
*
Стою и думаю - до каких же пор я буду стоять? Разные люди ходят вокруг меня и говорят, что вся моя редколлегия яростно занимается физкультурой. Кроме этого, в местном кинематографе появились две изумительные по глупости картины: одна - "Месть маркитантки", а другая - "Муж, жена и вопрос". Эти картины проглотили не только все внимание редакторов, но и все их главные средства.