— Я никогда не был в этой комнате, — сказал Бонелло.
— Это была комната старой жабы, — сказал Пиани.
— Ложитесь тут оба, — сказал я. — Я разбужу вас.
— Если вы проспите, tenente, нас австрийцы разбудят, — сказал Бонелло.
— Не просплю, — сказал я. — Где Аймо?
— Пошел на кухню.
— Ложитесь спать, — сказал я.
— Я лягу, — сказал Пиани. — Я весь день спал сидя. У меня прямо лоб на глаза наезжает.
— Снимай сапоги, — сказал Бонелло. — Это жабина кровать.
— Плевать мне на жабу!
Пиани улегся на кровати, вытянув ноги в грязных сапогах, подложив руку под голову. Я пошел на кухню. Аймо развел в плите огонь и поставил котелок с водой.
— Надо приготовить немножко спагетти, — сказал он. — Захочется есть, когда проснемся.
— А вы спать не хотите, Бартоломео?
— Не очень. Как вода вскипит, я пойду. Огонь сам погаснет.
— Вы лучше поспите, — сказал я. — Поесть можно сыру и консервов.
— Так будет лучше, — сказал он. — Тарелка горячего подкрепит этих двух анархистов. А вы ложитесь спать.
— В комнате майора есть постель.
— Вот вы там и ложитесь.
— Нет, я пойду в свою старую комнату. Хотите выпить, Бартоломео?
— Когда будем выезжать, tenente. Сейчас это мне ни к чему.
— Если через три часа вы проснетесь, а я еще буду спать, разбудите меня, хорошо?
— У меня часов нет.
— В комнате майора есть стенные часы.
— Ладно.
Я прошел через столовую и вестибюль и по мраморной лестнице поднялся в комнату, где жили мы с Ринальди. Шел дождь. Я подошел к окну и выглянул. В надвигавшейся темноте я различил три машины, стоявшие одна за другой под деревьями. С деревьев стекала вода. Было холодно, и капли повисали на ветках. Я лег на постель Ринальди и не стал бороться со сном.
Прежде чем выехать, мы поели на кухне. Аймо приготовил спагетти с луком и накрошил в миску мясных консервов. Мы уселись за стол и выпили две бутылки вина из запасов, оставленных в погребе виллы. Было уже совсем темно, и дождь все еще шел. Пиани сидел за столом совсем сонный.
— Мне отступление больше нравится, чем наступление, — сказал Бонелло. — При отступлении мы пьем барбера.
— Это мы сейчас пьем. Завтра будем пить дождевую воду, — сказал Аймо.
— Завтра мы будем в Удине. Мы будем пить шампанское. Там все лежебоки живут. Проснись, Пиани! Мы будем пить шампанское завтра в Удине.
— Я не сплю, — сказал Пиани. Он положил себе на тарелку спагетти и мяса. — Томатного соуса не хватает, Барто.
— Нигде не нашел, — сказал Аймо.
— Мы будем пить шампанское в Удине, — сказал Бонелло. Он наполнил свой стакан прозрачным красным барбера.
— Не пришлось бы нам наглотаться дерьма еще до Удине, — сказал Пиани.
— Вы сыты, tenente? — спросил Аймо.
— Вполне. Передайте мне бутылку, Бартоломео.
— У меня еще есть по бутылке на брата, чтоб с собой взять, — сказал Аймо.
— Вы совсем не спали?
— Я не люблю долго спать. Я поспал немного.
— Завтра мы будем спать в королевской постели, — сказал Бонелло. Он был отлично настроен.
— Завтра, может статься, мы будем спать в дерьме, — сказал Пиани.
— Я буду спать с королевой, — сказал Бонелло. Он оглянулся, чтоб посмотреть, как я отнесся к его шутке.
— Ты будешь спать с дерьмом, — сказал Пиани сонным голосом.
— Это государственная измена, tenente, — сказал Бонелло. — Правда, это государственная измена?
— Замолчите, — сказал я. — Слишком вы разгулялись от капли вина.
Дождь лил все сильнее. Я поглядел на часы. Было половина десятого.
— Пора двигать, — сказал я и встал.
— Вы с кем поедете, tenente? — спросил Бонелло.
— С Аймо. Потом вы. Потом Пиани. Поедем по дороге на Кормонс.
— Боюсь, как бы я не заснул, — сказал Пиани.