— Благодарю вас. Я так и делаю. А если вы когда-нибудь станете набожным, помолитесь за меня, когда я умру. Я уже нескольких друзей просил об этом. Я надеялся сам стать набожным, но этого не случилось.
Мне казалось, что он улыбнулся с грустью, но я не был уверен. Он был очень стар, и на его лице было очень много морщин, и в улыбке участвовало столько черточек, что оттенки терялись в них.
— Я, может быть, стану очень набожным, — сказал я. — Во всяком случае, я буду молиться за вас.
— Я всегда ожидал, что стану набожным. В моей семье все умирали очень набожными. Но почему-то этого не случилось.
— Еще слишком рано.
— Может быть, уже слишком поздно. Может быть, я пережил свое религиозное чувство.
— У меня оно появляется только ночью.
— Но ведь вы еще и любите. Не забывайте, что это тоже религиозное чувство.
— Вы думаете?
— Конечно. — Он сделал шаг к бильярду. — Вы очень добры, что сыграли со мной.
— Это было большим удовольствием для меня.
— Пойдемте наверх вместе.
Ночью была гроза, и, проснувшись, я услышал, как дождь хлещет по оконным стеклам. В открытое окно заливала вода. Кто-то стучался в дверь. Я подошел к двери очень тихо, чтобы не разбудить Кэтрин, и отворил. Это был бармен. Он был в пальто и держал в руках мокрую шляпу.
— Мне нужно поговорить с вами, tenente.
— В чем дело?
— Дело очень серьезное.
Я огляделся. В комнате было темно. Я увидел лужу на полу под окном.
— Войдите, — сказал я. Я за руку провел его в ванную комнату, запер дверь и зажег свет. Я присел на край ванны.
— В чем дело, Эмилио? У вас какая-нибудь беда?
— Нет. Не у меня, а у вас, tenente.
— Вот как?
— Утром придут вас арестовать.
— Вот как?
— Я пришел сказать вам. Я был в городе и в кафе услышал разговор.
— Понимаю.
Он стоял передо мной, в мокром пальто, с мокрой шляпой в руках, и молчал.
— За что меня хотят арестовать?
— Что-то связанное с войной.
— Вы знаете — что?
— Нет. Но я знаю, что вас прежде видели здесь офицером, а теперь вы приехали в штатском. После этого отступления они каждого готовы арестовать.
Я минуту раздумывал.
— В котором часу они собирались прийти?
— Утром. Точного часа не знаю.
— Что вы советуете делать?
Он положил шляпу в раковину умывальника. Она была очень мокрая, и вода все время стекала на пол.
— Если за вами ничего нет, то вам нечего опасаться. Но попасть под арест всегда неприятно — особенно теперь.
— Я не хочу попасть под арест.
— Тогда уезжайте в Швейцарию.
— Как?
— На моей лодке.
— На озере буря, — сказал я.
— Буря миновала. Волны еще есть, но вы справитесь.
— Когда нам ехать?
— Сейчас. Они могут прийти рано утром.
— А наши вещи?
— Уложите их. Пусть ваша леди одевается. Я позабочусь о вещах.
— Где вы будете?
— Я подожду здесь. Не нужно, чтоб меня видели в коридоре.
Я отворил дверь, прикрыл ее за собой и вошел в спальню. Кэтрин не спала.