К тому моменту, как Гидеон добрался до лаборатории экзобиологии, Глинн уже вовсю оживленно беседовал с Антонеллой Сакс, руководителем упомянутой лаборатории. Они склонились над ящиком из нержавеющей стали со стеклянным верхом, в котором содержалось корнеобразное щупальце — удивительно тонкое и длинное. Четыре других техника были заняты в разных уголках просторной и одновременно казавшейся переполненной лаборатории.
Завидев Гидеона, Глинн жестом пригласил его войти.
— Заходи, Гидеон. Доктор Сакс как раз объясняет, что она и ее команда планируют сделать с этим образцом.
Гидеону так и не удалось пообщаться с Сакс. Это была коренастая женщина невысокого роста, серьезная, с каштановыми волосами, туго стянутыми в хвост. За стеклами ее очков проглядывались легкие морщинки вокруг глаз. В свои сорок лет она выглядела чуть старше своего возраста и производила впечатление умудренного оптом человека. Гидеон пожал ей руку, и она тут же повернулась обратно к свернутому кольцом щупальцу.
— Итак, что мы имеем, — кивнула Сакс. — Это первый реальный пример экзобиологии на планете Земля. И это более чем удивительно! Но при этом образец представляет собой массу проблем. Например, при нормальных обстоятельствах мы бы начали проводить с ним самые кропотливые и тщательные процедуры в условиях абсолютной стерильности, но сейчас на это нет времени. Нам нужно узнать как можно больше об этом образце в максимально сжатые сроки. Придется работать быстро и грязно. Чем больше мы узнаем, тем лучше сумеем подготовиться.
— А что насчет процедуры карантина? — спросил Гидеон. — Нам же не нужен тут штамм Андромеда[23].
— Дело в том, что сам корабль — и есть своего рода карантинная зона. Полный карантин. Прежде чем мы вернемся в порт, мы сожжем эту штуку и любые другие его отростки, которые поднимем на борт, а затем стерилизуем лабораторию.
Гидеон заметно растерялся. Он все еще был шокирован тем, что случилось с Алекс, и ему с трудом удавалось на чем-либо сосредоточиться.
— Вы… вы считаете, что корабль находится под угрозой какого-то заражения или воздействия микробов, которые могут содержаться в этой… штуке? — спросил он.
Сакс взглянула на него своими ясными карими глазами.
— Если кратко: да.
— Это существо уже не изолировано и находится в открытом океане, — вмешался Глинн. — Так что, какие бы микробы оно ни разносило, они уже присутствуют в нашей окружающей среде.
— Что я нахожу занимательным, — дополнила Сакс, — так это то, что образец достиг поверхности, где давление в четыреста раз меньше, невредимым, без видимых изменений. Обычно, когда глубоководный образец появляется на поверхности, он почти тут же разрушается.
— А эта штука, получается, может жить на любой глубине? — спросил Гидеон.
— Напрашивается именно такой вывод.
Далее Сакс описала план исследований, подразумевавших иссечение нескольких частей образца для различных сканирований и прочих осмотров — заморозка, изучение под микроскопом, РЭМ[24], ПЭМ[25], гистология. Также она упомянула о КТ и МРТ, тестах электрическими импульсами, микробиологических и биохимических анализах.
— Мы не знаем, что это такое, — в довершение сказала она. — Растение, животное или что-то совсем другое. Мы не можем сказать точно, из чего оно сделано. Есть ли у него ДНК? Углеродистое ли оно? Даже самые элементарные вопросы для нас все еще остаются без ответа. Но когда мы закончим, наши тесты дадут нам представление об анатомии этого существа, его нервной системе — если она вообще есть — потоках жидкостей и электрических импульсах, клеточных энергетических циклах — при условии, что у него есть клетки — его биохимии и молекулярном составе. Но пока… — она покачала головой, — это существо для нас аналогично приземлению на неизвестной планете. Полная загадка. Мы ничего о нем не знаем.
— Тогда вам придется работать в условиях крайней спешки, — Глинн повернулся и жестом дал понять Гидеону, чтобы тот следовал за ним. Выйдя в коридор и оставшись наедине, Глинн заговорил, лишь когда они повернули за угол. — Есть кое-что, о чем я хотел бы поговорить с тобой — приватно.
— Разумеется.
— Тогда, на собрании я отозвался весьма пренебрежительно о последних словах Лиспенард.
Гидеон глубоко вздохнул.
— Это было трудно не заметить.
— Они вселяли глубокое беспокойство, и мне не хотелось много о них распространяться.
— Ты… эм… ты говоришь о сроках?
Глинн внушительно посмотрел на него.
— Протеро уже работает над этим, но я считаю, что имел место какой-то сбой. Нет, я говорю о том, что именно она сказала. Дело в смысле. Позволь мне коснуться твоего лица.
Гидеон промолчал. Она говорила ему эти слова или нечто крайне похожее той ночью, которую они провели вместе.
Боже. Неужели это было только вчера?
— На собрании я сказал, что это был своего рода «экстаз глубины». Но я не уверен, что это так. Сфера была моментально раздавлена. И на глубине двух миль не могло быть «экстаза» — только смерть. Причем, при таком давлении, абсолютно мгновенная. Вдумываясь в эти слова…. Я чувствую, что в них есть реальный смысл. Это не было какое-то безумное, сумасшедшее высказывание умирающего мозга. Это что-то… — он помолчал, подбирая слова, — это нечто за пределами нашего понимания.
Глинн повернулся к Гидеону и буквально пробуравил в нем дыру своими серыми пронзительными глазами.
— Мы с тобой будем тихо развивать эту линию расследования. Только мы вдвоем. Я знаю, Гидеон, что значит для тебя смерть Алекс. И я знаю, что это непросто. Но я также знаю, что эта аномалия — твой новый белый кит, и ты не сможешь забыть о ней, пока не докопаешься до сути. Протеро работает над сбоем во времени. Я хочу, чтобы ты проследил за тем, что он делает, и убедился, что слухи о чем бы то ни было, что он может обнаружить, не достигли лишних ушей. Мы опустили камеру на морское дно и разместили ее примерно в двухстах ярдах от этого существа. Теперь мы будем наблюдать за ним двадцать четыре часа в сутки.
— Хорошо, — вздохнул Гидеон.
Глинн задумчиво посмотрел на него, а затем, коротко кивнув, повернулся и направился обратно, в сторону Центра управления.
Штамм «Андромеда» — научно-фантастический роман Майкла Крайтона, 1696. В ходе изучения смертельного микроорганизма, названного "штаммом Андромеды", выяснилось, что он — представитель кристаллической формы жизни внеземной природы, восприимчив к радиации и ускоряет свой рост под воздействием излучения, напрямую преобразуя энергию в материю. Эта способность развилась в нем в результате жизни на границе земной атмосферы — там, где сильны космические лучи. Он чрезвычайно вирулентен, убивает подопытных животных за несколько секунд, вызывая полное сворачивание крови всего организма.
РЭМ — Растровый электронный микроскоп. Прибор класса электронный микроскоп, предназначенный для получения изображения поверхности объекта с высоким пространственным разрешением, а также информации о составе, строении и некоторых других свойствах поверхностных слоев.
ПЭМ — Просвечивающий (трансмиссионный) электронный микроскоп. Устройство для получения изображения ультратонкого образца путем пропускания через него пучка электронов. Прошедший через образец и взаимодействовавший с ним пучок электронов увеличивается магнитными линзами (объективом) и регистрируется на флуоресцентном экране, фотопленке или сенсорном приборе с зарядовой связью (ПЗС-матрица).