За границей льдов - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 34

33

Барри Фрейн очень устал. На часах значилось десять вечера, и экзолаборатория работала практически без перерыва с самого полудня, когда было доставлено длинное, похожее на струну, щупальце, и Глинн приказал доктору Сакс провести с ним все возможные исследования. Фрейн подчинялся непосредственно Сакс, в свою же очередь, в его распоряжении находились: рядовой лаборант, специалист по подготовке и военнослужащий из спецподразделения биозащиты. Каждый из этих парней — а все они, к сожалению, были парнями — являлся специалистом в определенной области лабораторной подготовки биоматериалов. Под пристальным надзором Сакс они сделали срезы образца для микроскопа, ПЭМ и РЭМ исследований; провели первичное биохимическое тестирование, а также предварительные вскрытия и рассечения необычных включений и органелл для последующего их анализа. Все эти пробы затем отправились в специализированные лаборатории, рассредоточенные по всему кораблю. Члены его команды были, можно сказать, тяжелоатлетами, поварами заготовочного цеха, осуществлявшими подготовку для дальнейшей работы над образцами кандидатов наук.

У Фрейна, по крайней мере, была степень магистра, но остальные трое парней едва только закончили колледж. Но это было и не важно: каждый из них был по-своему хорош в своей области.

Было проведено сначала грубое, а затем и более тонкое анатомирование щупальца… или корня… или спагетти… или червя — в процессе работы образцу было присвоено великое множество местами безумных прозвищ — и то, что они обнаружили, разительно отличалось от строения всех биологических организмов, исследованных Фрейном прежде. Трудно было даже установить, был ли объект растением или животным, или, возможно, ни тем и ни другим. Но надо отдать должное: у него имелись клетки, своеобразные изолированные мембранами пакетики с цитоплазмой, которые, по крайней мере, выглядели более-менее нормально и привычно. Кроме этого, узнаваемым не оказалось ничего. Внутри «клеток» не было обнаружено ни одной нормальной органеллы: не было ядра, эндоплазматического ретикулума, митохондрий или аппаратов Гольджи. Также у этого чего-то напрочь отсутствовали органеллы, которые обычно ожидаешь увидеть в растительных клетках: хлоропласты, дерматы, вакуоли или плотные клеточные стенки. Само собой, внутри его клеток имелись включения, но они выглядели как сложные неорганические кристаллы. Они сверкали, как бриллианты, в свете микроскопа, и, казалось, меняли цвет, хотя это, скорее всего, было результатом радужной или световой рефракции. Фрейн изолировал одну такую группу и отправил ее на анализ. Ему стало любопытно узнать, что это такое.

У тонкого щупальца не было кровеносных сосудов, по крайней мере, видимых невооруженным глазом, также ни флоэмных, ни ксилемных каналов[30] для движения жидкости. Вместо этого у него был невероятно плотный и сложный клубок тонких микрофибрилл, напоминавших нервы или проводки, свернутые в пучки. Их было очень сложно вырезать и создавалось впечатление, что они были впаяны во что-то, что было эквивалентно растительной целлюлозе, но в то же время являлось абсолютно другим материалом, более походившим на неорганический минерал, чем на древесное волокно. Но самым странным было то, что, если очень внимательно присмотреться, в щупальце не было ничего, что выглядело бы как фактическая живая ткань. Скорее, оно выглядело как невероятно тонко организованная машина.

Сакс вошла и вышла, молча проконтролировав работу лаборатории. Он знал, что она отметила те же странности, что и он, но оставила свои соображения при себе.

Меж тем он закончил работать с микротомом[31]: поместил срез на предметное стекло, запечатал его, прикрепил метку и вложил в держатель. Это был последний образец, и они почти закончили — по крайней мере, до тех пор, пока Сакс не вернется с очередным заданием.

— Эй, Барри, взгляни на это, — отвлек его от размышлений негромкий оклик.

Фрейн поднял голову и заметил, что один из его сотрудников, Уэйнгро, склонился над столом и озабоченно смотрел на исходный образец щупальца, видимо, вознамерившись отнести его обратно в холодильное хранилище. Недолго думая, он направился к нему. Диковинная вещь, как и положено, лежала в неглубоком лотке с прозрачной крышкой, больше напоминая тонкую веревку.

— В чем дело?

— Только взгляни на него. Оно же стало короче.

— Конечно, короче. Мы же взяли от него столько проб.

— Нет, — протянул Уэйнгро. — Я имею в виду, что оно стало короче после последнего перерыва. Могу поклясться, что до него оно было гораздо длиннее.

Пока они разговаривали, Риз, еще один лаборант, заинтересовавшись разговором, тоже подошел и взглянул на щупальце, и Фрейн не преминул поинтересоваться его мнением:

— А ты как думаешь? Короче? Или нет?

Риз кивнул.

— Да, короче.

— Ты… ты думаешь, что кто-то, без нашего ведома, отхватил от него кусок? — разволновался Фрейн, чувствуя, как его охватывает паника. Перед тем как уйти на последний перерыв, они заперли лабораторию, но они не заперли непосредственно само щупальце. Они работали не в стерильных условиях — это стало бы непреодолимым препятствием для скорости, которую от них требовали. Они сознательно шли на возможный риск, допуская, что эта штуковина могла заразить их каким-то экзотическим заболеванием или патогеном. Но это казалось крайне маловероятным, учитывая, насколько сильно этот организм отличался от человеческой биологии. Тем не менее, когда его команда покидала лабораторию, в качестве меры дополнительной предосторожности они всегда ее запирали.

— Я не удивлюсь, — заметил Риз, — если кто-нибудь решил засушить его в качестве сувенира.

Фрейн почувствовал возрастающее раздражение.

— Давайте вынем и измерим его. Мы должны убедиться в правильности своих подозрений.

Все еще в полной экипировке, одетые в латекс, четверо сотрудников экзолаборатории разблокировали поддон для образцов и изъяли объект. Он оказался тяжелым и жестким, как кусок кабеля. Обычно они хранили его в холодильнике, но он и без этого не производил впечатления того, что будет портиться, распадаться или гнить при комнатной температуре. Для всех микроорганизмов Земли он оказался не съедобным. И изменение давления с четырехсот атмосфер до одной, похоже, тоже совсем на него не повлияло. Эта штуковина, как ни крути, оказалась тем еще странным дерьмом.

Работая с предельной осторожностью, они положили щупальце на длинный рабочий стол, на нержавеющей поверхности которого имелись измерительные шкалы.

— Шестьсот восемьдесят сантиметров, — констатировал Фрейн. Он взял планшет со стойки и взглянул на последние замеры. — Первоначально было восемьсот девять. Он начал складывать в уме длину кусков, которые они отрезали на анализы: тридцать сантиметров для секционирования, сорок для анатомирования, десять для биохимических анализов и еще пять для всего прочего.

— У нас несоответствие на сорок четыре сантиметра, — сказал он и оглядел своих подчиненных. — Признавайтесь, кто-то забыл зарегистрировать изъятие?

Никто ничего не отрезал, и Фрейн был склонен им верить: все его парни были аккуратными работниками. Тем более на подобную миссию никогда бы не пригласили кого-то неряшливого.

— Похоже, что кто-то не стал лишний раз утруждать себя, делать запрос по обычным каналам, и просто отхватил себе сувенир.

— Ты думаешь, кто-то просто вошел сюда и отрезал кусок? — спросил Стальвезер, четвертый помощник.

— Что еще мне думать?

— Но лаборатория была закрыта во время перерыва.

— И что? У многих людей есть ключи. Особенно у тех, кто считает себя настолько важными, что чихать они хотели на правила.

Присутствующие согласившись, дружно закивали головами.

— Мне придется доложить об этом Сакс и Глинну, — сказал Фрейн. — Они точно не обрадуются подобной новости. И, черт, это произошло на нашем этапе работы.

— Может, сам Глинн это сделал?

— Или этот мудак Гарза.

Очередная порция кивков. Это объяснение было достаточно вероятным и желанным, потому что точно снимало с них всю вину.

Фрейн огляделся.

— Время закрывать лавочку. Начальству наверняка не понравится тот факт, что кто-то присвоил часть этой штуковины. Но знаете, что? Мы следовали процедуре. И вы, ребята, работали на износ. Все мы проделали отличную работу.

— Говоря о присвоении… — Риз залез на стул и потянулся рукой на вершину шкафа. Уэйнгро заулыбался со знанием дела.

Риз извлек бутыль красного вина объемом в галлон.

— Я думаю, мы заслужили небольшой праздник.

Фрейн уставился на него.

— Что? С этим ядовитым пойлом?

— А что, если Сакс вернется? — заволновался Стальвезер. — Мы же сейчас находимся на рабочем месте, и на любой алкоголь наложен строжайший запрет.

— Подходите, не стесняйтесь, бар открыт. Сакс не вернется — не сегодня, — улыбка Риза стала шире. Он снова потянулся к тайнику и извлек бутылку бренди, а через пару секунд пакет с апельсинами и лимонами. — Думаю, что никто не откажется от сангрии[32]?


  1. Флоэма (от греч. «кора») — то же, что и луб — проводящая ткань сосудистых растений, по которой происходит транспорт продуктов фотосинтеза к частям растения, где происходит их использование (подземные части, конусы нарастания) или накопление (зреющие семена, плоды); Ксилема (от греч. «древесина») — основная водопроводящая ткань наземных сосудистых растений, обеспечивающая транспорт воды и минеральных солей. Вместе, флоэма и ксилема, образуют проводящие пучки.

  2. Микротом — инструмент для приготовления срезов фиксированной и не фиксированной биологической ткани, а также небиологических образцов для оптической микроскопии толщиной 1-50 микрометров.

  3. Сангрия (исп. sangría от исп. sangre — кровь) — испанский среднеалкогольный напиток на основе вина (чаще — красного) с добавлением кусочков фруктов, ягод, сахара, а также небольшого количества бренди и сухого ликера, иногда ‒ пряностей.