Доктор Патрик Брамбелл смотрел на мертвое тело Уэйнгро, лаборанта Сакс, лежавшее на каталке, и все еще одетое в окровавленный халат после трагедии, произошедшей всего несколько минут назад в Центре управления миссией. Доктор Сакс стояла рядом с ним — к счастью или нет, но она не присутствовала при случившемся. Пугающие новости разлетелись мгновенно, и весь корабль пребывал в шоке и ужасе. Гарза потребовал немедленного вскрытия и отчета о черве… или щупальце… или чем бы ни была та мерзость, что выползла из мозга погибшего.
— Господи Боже, — пробормотала Сакс, глядя на тело. — Какой кошмар.
Но внимание Брамбелла находилось далеко от трупа — оно целиком принадлежало червеобразной твари. Офицер службы безопасности принес ее в запечатанном лотке из нержавеющей стали со стеклянной крышкой. Глядя на нее, Брамбелл чувствовал, как сквозь все его тело проходит дрожь. После рукопашной потасовки в Центре управления червь почти ускользнул, но в последний момент кто-то достаточно оправился от шока, чтобы накрыть его мусоркой — тем самым заключив в ловушку.
И оно было там: серое червеобразное существо диаметром примерно с карандаш и длиной в шесть дюймов. Оно извивалось в контейнере, методично изучая каждый закуток и угол, явно ища путь бегства. На его голове, судя по всему, имелись два блестящих черных глаза, а между ними круглый рот с одним острым-преострым черным зубом, выступающим словно клык. Создавалось впечатление, что он состоял из вещества, напоминавшего обсидиан или стекло.
— Доктор Брамбелл? — позвала его Сакс. — Начнем?
Волосы женщины были заправлены под шапочку, и она была в хирургическом халате, как и он. В целом они поддерживали официальные отношения, что очень нравилось Брамбеллу. Сакс была кандидатом наук и доктором медицины, отчего Брамбелл чувствовал себя немного неполноценным рядом с ней. Однако одно можно было сказать точно: она была намного лучше подготовлена к предстоящей задаче, академически и эмоционально, чем, скажем, его собственный трусливый помощник, Рохелио.
Брамбелл посмотрел на большой поднос, стоящий между ними, с аккуратно уложенными инструментами для вскрытия: набор из 22 скальпелей, долото для черепа, реберные резаки, щипцы, ножницы, иглы Хагедорна, длинный нож и обязательная пила Страйкер.
Затем доктор произвел визуальный осмотр тела. Видеокамера уже работала. Он произносил свои наблюдения вслух, описывая рану головы, вход и выход пули, состояние мозга и различные другие факторы.
— Разрежьте одежду, будьте добры, доктор Сакс.
Сакс начала частями срезать одежду, откладывая ее в сторону. За исключением каши, в которую превратилась голова, остальное тело было чистым и в хорошей форме. Брамбелл отрегулировал верхний свет над рабочей зоной.
— Здесь что-то странное, — сказала Сакс. — С носом.
Брамбелл взял отоскоп, включил его и заглянул внутрь носовой полости.
— Что это? Похоже на какое-то отверстие. Может, это какая-то травма?
Он передал отоскоп Сакс, чтобы и она на это взглянула.
— Я думаю, что именно здесь… червь и вошел. Посмотрите — повреждена носовая перегородка и проколота кристаллическая пластина этмоидной кости. Их как будто пробурили. К тому же, отверстие такого же диаметра, что и червь. Брамбелл снова взял инструмент, внимательно осмотрел нос, а затем — совершенно бессознательно — взглянул в сторону червя.
— Ой-ой, — протянул он.
Существо перестало исследовать контейнер. Казалось, оно успокоилось, его «голова» — за неимением лучшего термина — уткнулась в угол коробки из нержавеющей стали. Оттуда-то и исходил слабый скрежещущий звук.
Брамбелл поднял очки и взглянул ближе. Тварь своим зубом скребла стальную стенку контейнера. Сначала это выглядело как безнадежная задача — какой зуб мог разрезать сталь? — но потом он увидел, что ей действительно удается снимать со стенки крошечные завитки металла. Медленно, но верно, существо проделывало дыру.
— Господи Всемогущий, — воскликнула Сакс, проследив его взгляд и заметив то же, что и он.
— Воистину.
Не сказав более ни слова, Брамбелл схватил телефон внутренней связи корабля и вызвал лабораторию подготовки, которая теперь в целях безопасности поместила все остальные образцы щупальца в корпуса из нержавеющей стали. Он взглянул на Сакс.
— Не отвечают.
— Лаборатория, вероятно, заперта. Звоните в службу безопасности.
Брамбелл набрал охрану, сказал им немедленно проверить образцы и быть осторожными. И отключился.
— Что теперь?
Они смотрели друг на друга мгновение, прежде чем Сакс ответила.
— Давайте вскроем этого маленького ублюдка прежде, чем он ускользнет. Труп может подождать.
— Да, это самое лучшее решение.
Брамбелл старался не думать о том, что может означать молчание в подготовительной лаборатории.
Он поднял контейнер и отнес его в камеру для вскрытия, чрезвычайно радуясь тому обстоятельству, что дизайнеры-конструкторы корабля подумали встроить сюда эту необычную, закрытую и стерильную установку для вскрытия. Он поднял крышку и поместил запертый контейнер внутрь. Существо встревожилось из-за перемещения, оно вытянулось и показало свой черный зуб, его голова угрожающе раскачивалась взад-вперед.
— Он как чертова гадюка, — сказала Сакс.
Брамбелл закрыл и заблокировал крышку. Камера для вскрытия имела два рукава, через которые можно было дистанционно управлять инструментами для рассечения. Вставив предплечья в рукава, Брамбелл использовал манипуляторы, чтобы открыть коробку. Тварь мгновенно атаковала, ударив манипулятор, и отскочила. Она ударила снова, выбралась из коробки, быстро заскользив по пустому пространству рабочего короба, пока не ударилась о стену, а затем начала исследовать ее, надавливая и прощупывая своим зубом, как было и в случае со стальным контейнером.
Несмотря на все усилия по обузданию эмоций, Брамбелл чувствовал, что его руки начали дрожать. Он должен был зафиксировать существо на поверхности, предназначенной для вскрытия — и чем скорее, тем лучше. Оно скользило повсюду, постоянно находясь в движении. Используя манипулятор, доктор поднял большую препаровальную иглу, зависнув над червем, а затем — когда тот попал в целевой диапазон — он резко опустил ее, пронзив и пришпилив тварь к специальной пластиковой поверхности.
Со слабым, но отвратительным визгом тварь начала метаться, снова и снова ударяя зубом по игле.
Тяжело дыша, Брамбелл воткнул в нее еще одну иглу, а затем еще, и еще, пока существо не оказалось пришпилено к пластиковой поверхности настолько крепко, как будто его пришил портной. К ужасу присутствующих оно все еще продолжало отчаянно извиваться, выказывая поразительную живучесть: ее пасть открывалась и закрывалась, зуб неустанно ударял по сверкающим креплениям, удерживавшим его на месте.
— Активируйте стереозум, — скомандовал он. Сакс подкатила микроскоп, использовавшийся для тонкого рассечения, и начала его позиционировать. Она включила аппарат, и подключенный к нему видеоэкран ожил, показывая размытое увеличенное изображение червя. Женщина подкрутила тумблеры фокуса и зума, пока изображение не сделалось четким и не стало соответствовать желаемому увеличения.
— Удивительно, но он отказывается умирать, — пробормотал Брамбелл, приблизив окуляры микроскопа к лицу и снова вставляя руки в манипуляторы. Доктор поднял скальпель и поднес его к нижнему концу закрепленного, но все еще отчаянно извивающегося червя. Он воткнул его острый кончик в плоть существа и начал делать продольный разрез, вскрывая объект от хвоста к голове. Кожа была твердой, и у Брамбелла создалось впечатление, что он как будто режет пластик. Существо издало еще один визг, на этот раз гораздо громче. Разрез обнажил его внутренности: скопление причудливых внутренних органов… если их вообще можно было назвать органами, учитывая, что больше они походили на пучки проводов и полупрозрачную волоконную оптику, а также кластеры блестящих черных шариков, вроде крошечных гроздей винограда. Внутренние полости, как ни странно, были ахроматическими — черно-белыми с вкраплениями серого.
Существо все еще боролось.
— Никак не умрет, — шепнула Сакс.
Брамбелл зафиксировал продольный разрез с помощью другого набора игл, а затем удалил начальные фиксаторы. Теперь тварь лежала на пластиковой поверхности, распахнутая настежь. Ее кожа податливо разошлась, из-за чего внутренние органы приподнялись, готовые к вскрытию. Они дрожали и изгибались, черные нити или провода сокращались и расслаблялись, в то время как все еще живое существо сопротивлялось вскрытию. Брамбелл почувствовал дурноту. Оно просто так не умрет.
— Могу я взглянуть, доктор Брамбелл?
Брамбелл с облегчением отошел от окуляров.
— Оно слишком идеально, слишком гармонично организовано, чтобы быть биологического происхождения. Похоже, это механизм — вам так не кажется?
— Я не могу с вами согласиться, доктор Сакс. Причина такого строения может быть скрыта в присущем ему наборе биогенных элементов, отличных от наших. Биоанализы показывают, что в основе организма существа лежит углерод-кремний-кислород вместо троицы углерод-водород-кислород, характерной для всей нашей органической природы. Оно вполне может быть продуктом углеродно-кремниевой эволюции.
Брамбелл увидел, что уродливая маленькая тварь теперь пытается отпилить своим зубом одну из металлических игл.
— Я думаю, что все эти нити — это его центральная нервная система, — сказал он. — Давайте проследуем по ним до мозга.
— Хорошая идея.
С изысканной осторожностью Брамбелл стал отделять оболочки и ткани, покрывавшие эти черные и полупрозрачные нити, постепенно обнажая их. Пройдя по всей их длине, он увидел, что они привели его к скоплению черных гранул между глаз, прямо позади зуба — как раз там, где и можно было ожидать расположение мозга.
— Должно быть, это он, — констатировала Сакс.
— Согласен.
— Убейте его, пожалуйста.
— С удовольствием.
Выбрав более тонкий скальпель, Брамбелл приставил его сверкающий кончик к этому скоплению и чуть воткнул. Реакция существа на это была внезапной и драматичной: оно издало высокий душещипательный стон.
Брамбелл заколебался.
— Продолжайте, ради Бога.
Он продолжил резать, открывая мозгоподобный орган. Благодаря стереозуму можно было увидеть множество сложных структур. Существо выдало последний пронзительный стон, яростно завибрировало и затихло.
— Мертв, — выдохнула Сакс. — Наконец-то.
— Будем надеяться.
Доктор продолжил препарировать крошечный мозг, отрезав несколько образцов, которые впоследствии будут секционированы и исследованы с помощью сканирующего электронного микроскопа; следующий образец для биохимического анализа; еще несколько для различных дополнительных тестов. Он работал с мозгом кропотливо и медленно, пока тот не оказался полностью иссечен.
В стереозум было видно, что этот орган существа весьма сложно организован — сферы внутри сфер, соединенные бесчисленными пучками крошечных нитевидных проводов — возможно нейронов? — и полупрозрачных трубок.
В молчании Брамбелл продолжил вскрытие головы. Зуб — черный и чрезвычайно острый — имел форму клыка маленькой акулы. Его корень крепился к массивному пучку проводов, выглядящих механическими, и которые, видимо, по мере надобности, могли сокращаться и расслабляться, контролируя движение зуба. Сам же зуб, очевидно, не состоял из двуокиси кремния — это соединение было не настолько уж крепким, чтобы резать сталь. Доктор был уверен, что это какой-то углеродный аллотроп, скорее всего, эквивалент земному алмазу.
Рот существа вел в никуда: ни глотки, ни пищеварительной системы, ни желудка, ни ануса. Он просто заканчивался другим кластером черных и полупрозрачных нитей. Может быть, это действительно была машина, — и если да, то, какого рода машина? Она разительно отличалась от всего, созданного человечеством.
Коллеги работали быстро, но точно, пока не расчленили все видимые органы и не взяли образцы всех тканей для дополнительных исследований. Как и при любом вскрытии, конечный вид трупа представлял собой полный хаос.
— Давайте перейдем к Уэйнгро? — спросил Брамбелл.
— Прежде, чем мы это сделаем, — сказала Сакс, — я стала бы чувствовать себя намного лучше, если бы мы прогнали останки этой твари через блендер и сожги их.
— Стоящая мысль.
Брамбелл открепил от пластиковой поверхности все ошметки, что остались от паразита, поместил их в небольшой контейнер и, наглухо запечатав, извлек его из-под колпака. Био-блендер измельчил останки до серой кашицы, а затем настал черед маленькой лабораторной мусоросжигательной установки — спешно закинув в нее образовавшуюся массу, доктор ее включил. Ученые услышали успокаивающий звук ожившего пламени, нежный рев горелки, гул вытяжки, удалявшей газообразные отходы с корабля. Процесс сжигания занял какое-то время, а затем устройство подало сигнал, что произошло полное сгорание.
— Посмотрим, что осталось? — спросила Сакс.
— Почему бы нет? — Брамбелл открыл дверь печи и вытащил контейнер. На его дне наличествовал небольшой круглый комок глубокого синего цвета — ни золы, ни песка, только мерцающий шарик стекла.
— Как любопытно, — протянула Сакс, подняв его с помощью пинцета и поднеся к свету. — Какой прекрасный цвет, — она положила все, что осталось от червя, в пробирку и запечатала, промаркировав ее для будущих анализов. Наконец, она повернулась к коллеге: — Доктор Брамбелл, я считаю, что труп нас заждался.
— И в самом деле.
Как только они подошли к телу на каталке, сработала сигнализация системы аварийного оповещения корабля: замигали красные огни, зазвучала сирена. Затем через динамики до них донесся голос. Потрясенный Брамбелл замер — это был первый случай использования аварийной системы на его памяти.
Внимание, всему персоналу! Внимание, всему персоналу! Образцы организма, доставленные на борт, похоже, сбежали из подготовительной лаборатории. Они, скорее всего, расщепились на множество мелких существ, похожих на маленьких змей с одним единственным зубом. Их следует считать агрессивными и чрезвычайно опасными. Всем сотрудникам предписывается оставаться настороже. Если вы заметите подобное существо, немедленно оповестите службу безопасности и держитесь от него подальше. Всему персоналу, не занятому жизненно важными задачами, надлежит немедленно — повторяю, немедленно — явиться на ангарную палубу для получения дальнейших инструкций.
Не говоря ни слова, Брамбелл поднял длинный нож и начал делать Y-образный разрез от мечевидного отростка до лобковой кости.
— Насколько я понимаю, мы занимаемся жизненно важным делом, так что идти нам никуда не надо.
Как будто в ответ на его слова раздался телефонный звонок. Сакс подняла трубку.
— Это Гарза. Он хочет видеть нас на ангарной палубе. Глинн требует краткий доклад.
Брамбелл с сожалением отложил нож. Пока, по крайней мере, о спокойной обстановке приходилось только мечтать.