Этой ночью мне так и не удалось поспать. Первую ее часть я потратил на то, чтобы вразумить капитана Прасса, и напомнить ему кто теперь в городе хозяин. Он, по началу, на мои претензии лишь удрученно кивал, соглашаясь, что так нельзя и его люди совсем оборзели. Но он, бедный несчастный, так занят делами, что у него нет времени решать еще и эту проблему. Да и, в принципе, не в его человеческих силах сделать так, чтобы извечное соперничество между стражей и наемниками прекратилось.
Даже не знаю, что меня тогда больше разозлило — его показательное нежелание разобраться в важном вопросе, или вот это вот «занят важными делами». Знал я эти дела — наводить шороху среди зажиточных горожан, тонко намекая тем, что если не будет ежемесячного добровольного пожертвования в фонд стражи, то в их делах вдруг могут найти «фельзенский след». Или навязывание шлюхам новой «крыши», взамен почившей бандитской.
Да, новый капитан взялся за город всерьез. И этот факт меня ничуть бы не волновал, так как на Вохштернские дела нам было по большей части плевать, если бы не мерзкое отношение к милиции. Которая, в отличие от стражников, занятых набиванием своих карманов, действительно занималась делом, выбивая остатки «нежелательных» элементов из города. И, что самое поганое, несла при этом потери. За эту неделю я потерял троих бойцов. И пусть они были из личных людей Арнвальда, но все же это мои люди.
Бить капитана я не стал. Это было бы уже слегка за гранью, но высказал все, что думал. И о поборах, и о бездействии стражи, и о многих других аспектах, с которыми нам пришлось столкнуться с момента переворота. После чего поставил его перед фактом: либо он усмиряет своих шавок, либо в Вохштерне появится новый капитан. Благо, сейчас, когда все более-менее поутихло, это не будет таким уж сильным потрясением для города.
Прассу моя речь, и то, как я назвал его людей, не понравилось. Это четко читалось на его лице. Только, дураком он тоже не был и прекрасно понял, что именно я хотел ему сказать. То, что он может заниматься своими темными делишками до тех пор, пока это не начинает идти во вред мне и моим людям. А тот факт, что именно мое мнение в данный момент определяет всю политику города, он знал и так.
— Хорошо. — Поднял руки в примирительном жесте, капитан. — Я вас понял, ваша милость. Сделаю все от меня зависящее.
На том, собственно, мы и распрощались. Все аргументы были озвучены, предварительная договоренность достигнута, мне больше незачем было тут находиться. Теперь дело было за Прассом. Сдержит слово — будет и дальше капитаном, нет — посажу на эту должность Арнвальда. Пусть отрабатывает.
Покинув управление стражи, я отправился по названому помощником Карвена адресу. Кузнец, несмотря на позднее время, не спал. Им оказался невысокий, щупловатый на вид, мужичонка далеко за сорок. Если бы не слова Мато и не несколько свежих ожогов на жилистых руках, я бы ни за что не поверил, что передо мною кузнец.
Но, стоило мне только продемонстрировать наш с Гральфом набросок, на котором был изображен прототип «Железного Человека», как стало понятно, что я ошибся — этот дядька прекрасно разбирался в кузнечном деле.
— Дурная бронька это. Бестолковая. — Категорично заявил он, откладывая стопку листов в сторону.
— Почему? — Поинтересовался я, хотя и знал ответ на этот вопрос.
— Да потому, ваша милость, что в ней ни драться, ни ходить по-человечески не можно будет. — Озвучил он основные причины.
— Но ты сумеешь выковать доспех?
— Сумею, конечно. Сложно энто, времени много займет. Но можно. Но я не буду.
— Почему?
— Я ж грю — времени много уйдет на доспех этот дурной. А толку все одно не будет.
— Давай так. — Предложил я. — Ты называешь свою цену. Любую. И берешься за работу?
— Любую? — Задумчиво протянул кузнец.
— Да. — Согласно наклонил голову я. — И я тебе сегодня же выплачу задаток.
На лице мужичка явственно проявилась внутренняя борьба. С одной стороны он хотел поиметь легких деньжат. С другой же — ему, как настоящему мастеру, не хотелось создавать бесполезный хлам.
Подобное я видел лишь раз, в фотоателье, когда делал фото на документы. Там необъятных размеров тетка, нависая над несчастным дизайнером, рассказывала какую она хочет себе визитку. Вкус у тетки отсутствовал как класс, и парнишка честно пытался ее предупредить, что высказанные ею «хотелки» будут плохо выглядеть при печати. Но, она платила деньги, и дизайнер прогнулся, сделав все как она хотела. Но с какой же мукой на лице он выполнял свою работу…
Самое смешное, что эта история имела продолжение. Так уж получилось, что я вернулся за своей фотографией аккурат в тот момент, когда эта самая тетка принимала готовые визитки. Надо было видеть выражение лица парнишки, когда она заявила тому, что он все испортил, и вообще, она хотела совершенно другое. Как он тогда сдержался, я даже представить себе не могу.
— Два золотых! — Еле слышным, хриплым голосом, проговорил кузнец, вырывая меня из воспоминаний.
— А? — Непонимающе посмотрел я на него.
— Говорю, хочу за работу два золотых. — Уже чуть более уверенно, но все так же хрипло, повторил он. — И материал ваш, ваша милость.
— А по срокам что? Как быстро справишься?
— Декады за четыре управлюсь. — Почесал мужик в затылке. — А коль другой работы не брать, то и за три, пожалуй.
— Другой работы не бери, занимайся только моим заказом. Он должен быть готов максимум через месяц. Поточными делами пусть займется кто-нибудь другой. За работу я заплачу тебе три золотых. Вот задаток. — Я протянул кузнецу золотой. — А это. — Я протянул еще один. — За материалы. Купишь сам, мне недосуг их искать. Только. — Я пристально посмотрел на мужика. — Не вздумай меня обдурить, используй только лучшее, что сможешь достать.
— Ч-ч-что вы, ваша милость. — Потрясенно проговорил кузнец, рассматривая два золотых кругляшка, лежащих на его заскорузлой ладони. — Все сделаю лучшим образом. Даже не сомневайтесь.
— Вот и отлично. Тогда, я пошел. — Я развернулся и направился к выходу из кузни, в которой мы все это время находились. И когда уже почти закрыл за собой дверь, сзади вдруг раздался заполошный крик кузнеца:
— Ваша милость! Ваша милость, погодите!
— Ну что еще? — Я недовольно обернулся к крикуну. Время было хоть и позднее, но я все же надеялся урвать пару часиков сна перед тяжелой дорогой, поэтому, любая задержка меня сейчас только злила.
— Ну как же, ваша милость? А с мерками-то как быть? Как же без них я работать буду-то?
Я выругался. Чертов кузнец был абсолютно прав, а вот я этот вопрос как-то умудрился упустить. Кто станет моим первым «Тони Старком»? Карвен? Или кто-то из его ребят? В принципе, нормальная идея. Только ведь «железный человек» будет сражаться пешком, и в отрыве от основных войск. А все бывшие члены «стальной стражи» — это, в первую очередь, отряд. Спаянный и слаженный. И каждый человек у Карвена на своем месте. Так что нет, его люди отпадают.
Кто следующий? Чез? Да, пожалуй, его я бы хотел видеть среди «железных людей». Но потом, когда подрастет. Сейчас же он еще слишком мал для подобного рода артефакта.
Были, конечно, еще и наемники. Но их всерьез я не рассматривал. Не было среди них тех, кому я мог полностью доверять. А «пилотом» первого на Риэле экзоскелета должен быть только человек, которому я доверю. Да и всех последующих тоже. Слишком уж сильно их появление может изменить ход будущих войн. И меньше всего мне бы хотелось, чтобы этот секрет попал к моим врагам.
Тогда кто? Остались только девчонки и я. Девчонкам предстоит своя задача. Под Ирвонино начало уже точно отойдет та часть наемников, что поддержала меня во время последнего нападения на особняк сектантов. Я это решил окончательно. Лисаре же мною уготована роль одного из преподавателей будущей академии. Я? Не мое это, таскаться в тяжеленном доспехе и крушить вражеские головы. Не тому меня Гральф учил.
Стоп! Гральф! Вот о ком я позабыл! Я так и эдак покатал эту мысль в голове, и понял, что лучшей кандидатуры на роль первого «железного человека» не найти. Он мне предан, силен, не болтлив, неплохой боец. Что ж, значит, решено.
— Ваша милость… — Слегка тронул меня за плечо кузнец, вырывая из раздумий.
— Нужны мерки? Сейчас снимем. Готовь все, что для этого нужно. Я скоро буду.
Гральф, как это вошло у него в привычку, вновь засиделся допоздна в нашей управе. Дел с каждым днем становилось все больше, а вот людей не прибавлялось. Вот он и решал самые важные вопросы днем, а остальное оставлял себе на вечер.
— Хреново выглядишь. — Вместо приветствия сказал я, без стука входя в комнату. После чего применил на своем старшем товарище заклинание исцеления.
— Спасибо. — Благодарно вздохнул мой генерал. — Еще бы мне не выглядеть хреново, дел столько навалилось…
— Смело передавай большую их часть Прассу. Я с ним сегодня поговорил, он будет сотрудничать.
— Будет он, как же. — Сморщился Гральф, который, как истинный наемник, недолюбливал «шавок».
— Будет-будет. — Улыбнулся я. — Я с ним сегодня провел воспитательную беседу.
— Да слышал уже. Парни говорят, что ты половину их управы отметелил. Молодец.
— Врут. Не половину, а всего-то человек пять. Но я не о том. Я ему приказал, чтобы поумерил пыл своих бойцов. Кстати, тебя это тоже касается. Не задирайте лишний раз шавок. Не нужно. Сейчас у нас каждый человек на счету, ты же знаешь. И конфликты со стражей нам не к чему.
— Знаю. — Вздохнул мой приятель. — Ладно, я скажу парням. Но, вообще-то, не они первые начинают.
— Знаю, что не они. — Повторил я за товарищем. — Поэтому и предупредил капитана, чтобы поумерил их пыл. Если за неделю ничего не изменится, то смело говори Ирвоне. Она передаст мне, а я уж наведу порядок.
— Что, неужели получилось? — Гральф был одним из тех немногих, кто был посвящен в наши сегодняшние испытания.
— Получилось. — Улыбнулся я.
— Ну, так это, — он заговорщически подмигнул мне, — может, отпразднуем?
— Извини, дружище, но нет. Я-то к тебе не просто так пришел посреди ночи. Есть дело.
— Что задело? — Тут же подобрался он.
— Помнишь, мы с тобой доспехи рисовали?
— Помню.
— Ну так вот, поздравляю, ты станешь их первым носителем.
— Но, почему я? Можно ведь… — Он задумался, явно пытаясь подобрать лучшую кандидатуру. Но, судя по его наморщенному лбу — не смог.
— Вот потому и ты. — Я тяжело вздохнул. — Некому больше. Давай, поднимай задницу, пойдем к кузнецу мерки снимать.
Контролировать процесс снятия мерок я не стал. И Гральф, и кузнец оба мальчики уже взрослые, сами разберутся. Я бы и провожать своего генерала не стал, но нам было по дороге — мастер жил недалеко от трактира, в котором проживала наша честная компания. Что примечательно — проживала в полном составе, почему-то никто из моих соратников не спешил обживать подаренную недвижимость.
Когда вошел, наконец, голодный и холодный в жарко натопленный общий зал, обнаружил в нем весь свой штаб в полном составе, обеих учениц, а также Чеза, Глинора и Арнвальда с Тьюрихом.
Как оказалось, Ирвона проговорилась, что я с утра уезжаю, вот они и решили устроить мне нечто вроде прощального ужина. И плевать, что еда успела остыть, а само действо можно было назвать скорее очень ранним завтраком, но я все равно был впечатлен. И невероятно растроган. Пожалуй, впервые за долгое время почувствовал, что не один.
Но, дела были превыше всего, а времени оставалось невероятно мало. Поэтому, застолье мы совместили с военным советом. Я, не вдаваясь в подробности, обозначил каждому его задачу на время моего отсутствия, и объяснил, как быть, в случае конфликтов со стражей.
Затем, мы уединились с моими девчонками в убежище, и обсудили проблемы, не касающиеся большинства отряда. В основном это были чисто магические вопросы, вроде обучения Лисары и времени выхода на связь. Оговорили также и первую мою попытку телепортации. Ее я собирался совершить где-то в районе Эйналы.
Ну, а потом были сборы. Брать решил только самое необходимое, чтобы лишний груз не снижал нашу с Ромчиком скорость. Все остальное планировал покупать в дороге, благо золота и камешков в шкатулку для сообщений вместилось предостаточно. Банковское кольцо «Торгового дома де Фель» я использовать не хотел. Имелось у меня подозрение, что такие вещи легко отследить. И меньше всего мне бы хотелось, чтобы о моих перемещениях было известно его графской милости.
Да и вообще, будь сейчас лето или хотя бы ранняя осень, я бы вместо Прибрежного тракта, выбрал бы какие-нибудь проселки. Но, к сожалению, это было невозможно. Оставалось уповать на быстрые ноги Ромчика, мою не такую уж и широкую известность, ну и невнимательность трактирщиков, конечно. Авось и не свяжут путешествующего дворянина инкогнито с одиозным купцом Талеком из Фельска.
А потом я позволил себе слабость. Уже утром, когда сумки были собраны, а трактирные слуги подготовили сонного Ромчика к дальней дороге, я решил искупаться. Когда мне еще представится возможность понежиться в теплом бассейне? И так меня расслабило это купание, что я чуть было не отменил поездку. К счастью, сумел себя пересилить и, попрощавшись с девчонками, выбрался из убежища.
В конюшне меня встретил недовольный ранней побудкой и тем, что его трогали посторонние люди, Ромчик. И я видел по его наглым лошадиным глазам, что он готов исполнить очередной свой трюк. Поэтому поднес сжатый кулак прямо к его носу и коротко предупредил:
— Не балуй! Не до твоих выкрутасов сейчас.
Конь внимательно обнюхал кулак, не нашел в нем ничего съедобного, фыркнул и отвернулся. Но ерепениться не стал, ни пока я навешивал на него чересседельные сумки, ни пока выводил его со двора. Дураком он не был, и прекрасно понимал, когда можно играть в королеву драмы, а когда лучше поостеречься. И сейчас, чувствуя мое раздражение, вел себя, как и подобает верному скакуну.
С остальными членами отряда прощаться не стал. Те, по моему приказу, отправились спать сразу после окончания нашего внеочередного собрания. Так что провожал меня только сонный раб-конюший, которому я от своих щедрот отсыпал несколько завалявшихся у меня медяшек.
На воротах, как ни странно, проблем не возникло. Хотя я и выезжал еще до их открытия. Единственно, что мне пришлось минуты три стучать в дверь караулки, дабы добудиться засонь из стражи. Но, когда мне это все же удалось, меня выпустили без всяких вопросов. И были настолько вежливы, что я сразу догадался — весть о вечерней взбучке дошла и до них. Ну, тем лучше, меньше проблем моим ребяткам будет.
До того, как полностью развиднелось мы ехали не торопясь. В принципе, мне ничего не мешало ехать сразу галопом, но это было бы крайне неосмотрительно, учитывая плохую видимость и близкое расстояние до города. Страже не стоило знать, что я куда-то спешу. И лишь когда Вохштерн скрылся из виду, я позволил Ромчику наконец показать свою удаль. Мы рванули так, что в ушах засвистел ветер.
И вот только сейчас я действительно понял, чем дорсак отличается от других лошадей. Нет, не скоростью и выносливостью, в этом плане чистокровные королевские рысаки могли дать Ромчику фору, а… Пожалуй, правильнее всего это можно назвать сверхпроходимостью. Ему было абсолютно плевать, грязь ли под копытами, гололедица ли, он пер себе на крейсерской скорости, подбадриваемый моими заклинаниями исцеления, и горя не знал.
За день мы умудрились покрыть расстояние, которое обычно преодолевалось за два-три и практически добрались до Фельзена. Заезжать в этот город у меня, как и в прошлый раз, никакого желания не было. Поэтому, на ночевку мы остановились в одном из трактиров в стороне от Прибрежного тракта. А переночевав там, следующим утром продолжили путь. Впереди нас ждал долгий и сложный путь.