На секунду повисает тишина. Но затем я слышу звук, отрываемого пластыря. Боль становится еще сильнее, когда пластырь стягивает тыльную сторону моей руки.
Он удерживает иголку, я полагаю, — должно быть мне поставили какую-то капельницу. Я чувствую запах духов, исходящий от незнакомой мне женщины, видимо медсестры. Кто еще станет колоть человека иголками? Впрочем, аромат ее духов очень острый и напоминает мне средство для чистки унитаза.
Раздается звон — видимо что-то выбросили в мусорное ведро. Затем я слышу скрип колесиков. Тележка?
Пару секунд не раздается ни звука. Только писк. Я цепляюсь за этот звук, не желая снова погружаться в темноту. Но я так устал.
Внезапно я чувствую, как мне жарко дышат в ухо.
— Надеюсь, ты никогда не очнешься, — шепчет голос.
Голос женщины пугает меня — такое впечатление, будто сквозь меня пропустили электрический разряд. Затем ее дыхание пропадает, оставив за собой густой аромат духов.
Я слышу постепенно затихающие шаги.
~~~
Снова просыпаюсь. Свет режет мне глаза, хотя в комнате включена всего одна лампа.
Но, кому какое дело? По крайней мере, теперь я могу видеть. Что означает, что я вернулся... вернулся!
Но могу ли я двигаться? Поначалу я в этом не уверен. Привыкнув к свету, я пытаюсь повернуть голову.
Голова кажется тяжелой, как шар для боулинга. Но я могу ею двигать, хотя шея похрустывает от прикладываемых усилий.
В поле моего зрения попадают два старых потрепанных кресла. Оранжевые. На спинке одного из них висит кардиган моей матери, должно быть, она где-то неподалеку. Может быть, вышла купить себе кофе или в туалет, или еще куда-то. Мне просто нужно дождаться ее. И держать глаза открытыми.
Когда зрение становится более четким, за креслами я вижу окно. Шторы слегка приоткрыты, и видно, что сейчас ночь — припаркованные машины блестят в свете уличных фонарей. Видно, как на парковку въезжает мини-вэн. Может быть это отец, у него есть фургон. Хотя нет. У папы голубой фургончик, а этот серебристого цвета.
Я расстроен. Мне все сложнее и сложнее удерживать глаза открытыми. Кровь напоминает кленовый сироп, но теперь я могу шевелить пальцами, и даже немного руками. Я даже вижу свои пальцы ног под простынями.
Все, кажется, функционирует. Я определенно не парализован. Если бы я не устал так сильно, то улыбнулся бы от уха до уха. Должно быть это хороший знак, говорю я себе, но тут зеваю так, что чуть челюсть себе не сворачиваю.
Боже, ну пусть уже кто-нибудь зайдет в комнату! Погодите-ка, должна ведь быть кнопка, чтобы вызвать медсестер. Такие кнопки всегда есть возле постели больного. Но затем я вспоминаю медсестру и ее духи, и боюсь, что прийти по вызову может именно она.
Нет. Мне просто нужно дождаться маму. Но я больше не в силах ждать — я засыпаю.
Когда я снова открываю глаза, то чувствую себя очень сонным. Не знаю, как долго я спал. Я все еще могу двигаться, но мне требуются неимоверные усилия, даже для того, чтобы просто повернуть голову к оранжевым креслам.
Мама все еще не вернулась.
И тут я замечаю, что кто-то стоит у окна. Парень в зеленой куртке, с белыми кожаными рукавами, а на груди вышит бегущий крокодил. Капюшон толстовки парня натянут на голову, скрывая в тени большую часть его лица. Тем не менее, мой нос не обмануть, нюх у меня супер чувствительный.
Это точно Коул.
Но что он там делает? Мне хочется окликнуть его, каким-то образом дать ему знак, но я не могу. Вместо этого я просто смотрю на него.
Затем слышу, как открывается дверь неподалеку от кровати. Фигура у окна исчезает, как призрак.
В комнату кто-то входит. Я пытаюсь повернуть голову, но мне удается сделать это только наполовину. Я что под воздействием успокоительного? Не в состоянии удерживать глаза открытыми ни секундой дольше. Но я отключаюсь не полностью, так как слышу, как кто-то говорит:
— Привет, Кэл. Помнишь меня?
Это не мама, и даже не папа, но мне все равно приятно слышать этот голос. Это Брайс. Я был уверен, что он придет навестить меня. Несмотря на усталость, я чувствую, как трепещут мои веки. Я приоткрываю глаза и понимаю, что сейчас проснусь ради него.
И тут из-под головы у меня выдергивают подушку. Я ощущаю тупую боль, когда голова соприкасается с матрасом.
Ай! Что он такое делает?
— Это тебе за Нейла...
Внезапно я чувствую, как мне чем-то придавили лицо. И только теперь я вспоминаю, как вода с ревом обрушивалась вниз, выливая на меня всю мощь водопада. Как будто на меня упала скала и придавила всем своим весом ко дну.
Подушка далеко не такая тяжелая. Но это не имеет значения. Мне нечем дышать, точно так же, как и когда я очутился на дне реки и ударился о камни.
И я не в состоянии остановить своего друга Брайса, который рычит от усилий, которые прикладывает, пытаясь задушить меня.
ГЛАВА 2
Все пошло не так, сразу, как только наша семья переехала в этот город. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КРИСТАЛ ФОЛЛЗ — НАСЕЛЕНИЕ 12,634 человека — было написано на приветственном стенде на въезде в город.
Дело в том, что с тех пор эта цифра не изменилась. Несмотря на то, что они добавили нас четверых еще до того, как мы приехали, это приветствие было ложью. Или же это было сделано намеренно, чтобы дать людям понять, что, если они не родились в Кристал Фоллз, то на самом деле они не в счет.
Прожив тут четыре года, я начинаю понимать, что в этом есть смысл.
Мы с Коулом не хотели переезжать сюда. Нам нравилось жить на окраине города, где мы могли гонять с друзьями на великах, или играть в войнушки в лесу. Там даже речка была неподалеку, по которой мы катались на лодке, мы плавали повсюду, кроме зарослей камышей, где на нас однажды напали лебеди, которых мы напугали.
А затем моему отцу предложили работу. Предложение поступило от старинного завода по производству виски, которым владела семья Холденов. Виски Холденов считался одним из лучших в стране, по крайней мере, по мнению отца.
Единственным условием получения этой работы был переезд. Мы с Коулом жутко разозлились. Мы ни в коем случае, ни за какие коврижки не хотели переезжать!
— Послушайте, мальчики, попытайтесь понять, — увещевал нас отец. — Должность мастера перегонки каждый день не предлагают.
Он объяснял, что это огромная возможность работать на компанию, которой важны искусство и мастерство изготовления. Неужели он должен упустить такой шанс и продолжить батрачить в большой автоматизированной пивоварне?
«Да!» — хором ответили мы с братом еще прежде, чем отец закончил произносить свою речь.
Маму переезд тоже не сильно радовал.
— Кристал Фоллз? — переспросила она. — В жизни не слышала об этом месте.
Она нашла город на карте и увидела, что он расположен далеко на востоке. — А как же праздники, Дон? Как мы будем видеться с моей сестрой и ее семьей?
— Они смогут прилетать и останавливаться у нас, — выдвинул предложение отец. — У них есть средства. Почему всякий раз мы едем повидаться с ними? Теперь их очередь ездить.
Все это означало, что отец уже принял решение. Несмотря на все наши возражения, он отправился и купил какое-то жилье в Кристал Фоллз. Затем на лужайке перед единственным домом, который у нас с Коулом когда-либо был, в траве, в которой мы играли еще с тех пор, когда только научились ползать, появилась табличка «Продается».