— Не знаю, — признался я. — Правда, не знаю.
Вскоре после этого мы закончили разговор, так как мама Уиллоу вернулась домой. Повесив трубку, меня озарило, что она ни разу не упомянула, верит она мне или нет. Но она ведь поверила, правда? Иначе бы она просто повесила трубку и не стала спрашивать меня, что я собираюсь делать дальше.
Меня передернуло от страха, когда я подумал, что это может оказаться ловушкой полиции или еще кого-то, чтобы я признался в своих преступлениях. Если я прав, то у меня большие неприятности. Ведь теперь Уиллоу обо всем известно. Но сложно поверить в подобное. Она бы никогда на такое не пошла.
В общем, я не особо продвинулся вперед. Уиллоу просто выслушала меня, волшебным образом она не стала снова моим лучшим другом. И девушка ничего не посоветовала мне касательно того, что мне дальше делать.
Вот почему мне совершенно не хочется идти в школу. Но выбора у меня нет, и кстати, я уже опаздываю. Сбросив полотенце, сушу им волосы, стараясь не сильно прижимать его к ранам.
Покопавшись в шкафу, я выбираю футболку с длинным рукавом и какие-то джинсы.
Затем спускаюсь вниз и быстренько перекусываю — миска хлопьев и небольшой тост. Выпив кофе, я упаковываю ланч в рюкзак и замечаю, что руки у меня дрожат. Но не из-за кофеина, и я прекрасно понимаю это.
Это все страх — так страшно мне еще никогда не было. Но все равно, меня словно что-то подталкивает выйти из дома.
Мама настояла на том, чтобы отвезти меня в школу, так как идет дождь.
— Ты еще до конца не поправился, Кэл. В такую погоду с легкостью можно подхватить воспаление легких.
Прощай мой план прогулять школу, спрятавшись в парке или еще где-нибудь.
Но к тому моменту, когда мы добегаем до машины, мы оба успеваем промокнуть до нитки. Я не могу целый день бродить по улице в такую погоду. Ни в коем случае.
Мы с мамой сидим в ее машине, по ветровому стеклу снуют туда-сюда дворники. Дождь хлещет все сильнее и сильнее. Я даже не могу разглядеть водопад, пока мы пересекаем мост.
Я вспоминаю мистера Шредера и как он вылавливал что-то в реке, и голубой объект, который бултыхался в воде. Он это тогда пытался подцепить? Если да, то он был далек от успешного выполнения задачи.
Десять минут спустя мы тормозим перед школой. В такую погоду во дворе никого нет, даже самых рисковых ребят, которые обычно покуривают под деревьями перед школой.
— Спасибо, что подбросила, — благодарю я маму.
Мама слабо улыбается.
— Веди себя хорошо, Кэл.
— Ладно, — соглашаюсь я. Если бы она только знала, что я уже успел натворить, думаю я, натягивая на голову капюшон своей непромокаемой куртки. Судя по выражению ее лица, похоже, что она уже в курсе.
В школу я вхожу совершенно мокрый, и, не снимая капюшона, иду к своему шкафчику. Там, прижавшись к его дверце, стоит мой робкий сосед по шкафчику.
— Прости, — говорю я, и он подпрыгивает так, будто я ткнул в него палкой.
Я проверяю расписание, пришпиленное к внутренней стороне дверцы. Мне совершенно не хочется слоняться по коридорам, и особенно торчать возле своего шкафчика. Но кто знает, где под всем этим хламом мои книги?
Я осторожно начинаю копаться там, надеясь избежать того, что все вывалится наружу, и тут замечаю, что по коридору ко мне мчится Айви. Ладно, поехали. Я решил, что не стану избегать Айви — чем раньше я встречусь с ней лицом к лицу, тем лучше.
Я уже даже придумал, что скажу. Я скажу, что вернул ей ключи, но она была пьяна и вертела колечко на пальце. Должно быть, она их уронила, а кто-то подобрал и отправился покататься на ее машине. А потом, прежде, чем она успеет возразить, я пойду в атаку, и обвиню ее в том, что из-за нее меня чуть не убили. Зачем она путается со мной, если у нее есть парень? Как меня тысячу раз учил Коул, лучшая защита — нападение.
Когда Айви приближается ко мне, я выпрямляюсь и расправляю плечи.
— Ты разбил мою машину? — визжит Айви, и ее глаза полыхают.
— Айви, — произношу я. Чувствую, как плечи начинают опускаться. Нападение, похоже, не состоится. — Слушай, мне очень жаль...
— Ты разбил мою машину! — орет она. — И чуть не убил Хантера!
Вокруг начинает собираться толпа.
— Что? — восклицаю я, искренне шокированный. — Ничего я Хантера не трогал!
— Нет, чуть не убил! — настаивает на своем Айви. — Они все в больнице, Кэл. Хантер, Рикки и Дуэйн! Ты их всех избил!
Дуэйн? А Дуэйн кто такой, черт возьми? Погодите, имя кажется мне знакомым — должно быть это тот третий хмырь, который гнался за мной. Но, чтобы я побил его? Каким образом? Он же весит целый центнер. Добавьте к нему Хантера и Рикки… да вы шутите.
Айви выходит из себя, начинает тыкать свои острым ногтем мне в грудь и оскорблять меня. Даже не знаю из-за чего она расстроена сильнее: из-за своей машины или из-за Хантера. Из-за машины, подсказывает мне чутье.
Но мне хочется узнать, что же произошло с футболистами, которые, когда я видел их в последний раз, атаковали тот пикап.
К сожалению, мне не предоставляется возможность выяснить это, потому что на плечо мне ложится тяжелая ладонь.
— Мистер Харрис, — раздается за моей спиной голос. — Пройдемте в мой кабинет, пожалуйста.
Директор школы Фернвуд. Это не сулит мне ничего хорошего. Айви отскакивает от меня, как будто она со мной вообще не разговаривала.
— Мистер Харрис, — повторяет директор, уже с большим нажимом. — В мой кабинет.
— Мм, конечно. Иду.
Директор подхватывает меня под локоть, и я не сопротивляюсь и не задаю вопросов. Любой дурак в школе знает, что директор ненавидит это. По пути замечаю взгляды других учеников. В их глазах светится любопытство, ужас, ликование.
Вокруг меня разворачивается нечто глобальное, но я пока не в курсе, что именно. Пока меня ведут к кабинету директора, даже его секретарша смотрит на меня так, как будто меня ведут на расстрел.
— Садись, — велит директор.
Я сижу на одном из двух стульев, поставленных вдоль стены у стола директора, всего лишь второй раз. Впрочем, не удивлюсь, если половина жвачек, прилепленных под этими стульями, принадлежит Коулу.
Стулья изготовлены из метала и жесткого пластика, и их края болезненно впиваются в ноги. Такое впечатление, что они специально разработаны каким-то садистом-маньяком.
Напротив стола директора стоят мягкие стулья, предназначенные исключительно для взрослых посетителей. Именно на этих стульях сидели мои родители, когда я был здесь в первый раз после того, как подрался с Хантером и Рикки.
Забавно, даже в тот раз я чувствовал себя так, словно сделал что-то не так. Почему я позволяю себе служить грушей для битья на территории школы? Правила довольно ясны...
Директор Фернвуд закрывает двери. Закряхтев, он садится за стол, но ничего не говорит. Он просто сидит и изучает меня своими злыми драконьими глазками. Несколько секунд я ежусь под этим взглядом, а затем решаю, что невиновный человек уже сказал бы что-то к этому моменту.
— Я сделал что-то не так, мистер Фернвуд?
Директор не отвечает. Поэтому я ерзаю на сиденье, надеясь, что таким образом обеспечу приток крови к ногам. Кто-то стучит в дверь.