- Послушай, - сказал он, - зачем ты сидела в этой хижине? Ты ведь знала, что мы тебя ищем.
- Знала.
- И это же морна...
- Этого я не знала.
- Все равно - день и ночь с умирающим. Зачем?
- Отстань.
- С человеком, которого ты не знала и уже не узнаешь никогда...
- Боларда я тоже не знаю.
- Да? - он пристально взглянул на меня. - Ладно, пусть. Зато мы его знаем. И не только Харен готов ради него на все. Мы тоже.
- Я ни в чем не виновата.
- Иди с нами и докажи это.
Я хотела засмеяться, но не вышло:
- Доказать? Я даже вам ничего доказать не сумела. Разве что если она сама явится.
- Не думаю, - тихо сказал Вентнор. - Если она бросила на смерть Боларда...
- Спасибо за утешение.
- Просто хочу быть с тобой откровенным.
Он замолк, а я подумала, что впервые в своей речи он отделил ту, неизвестную, от меня. И это уже хорошо. А может быть, это он помог мне: Тогда - почему молчит об этом? Спросить? Но ведь это мог быть и кто-то из тех двоих - холодный насмешник Боско или яростный Харен - и я могу подвести его. И я промолчала.
- Все, - сказал Вентнор, - пора.
Он встал, поднял меня:
- Пойдем. Надо сообщить Харену и Боско, что случилось. Надеюсь, ты понимаешь, что никто не должен к нам ни подходить, ни прикасаться.
- Понимаю.
- Тогда пошли.
На этот раз я не стала упорствовать. К чему? Он прав, деваться мне некуда. А потом... может быть, мне помогут еще раз?
Боско вынырнул перед нами на тропинке так неожиданно, что, по-моему, удивил даже Вентнора.
- Недалеко ушла, - сказал он, рассмеявшись.
- Не подходи, - резко предостерег Вентнор.
Боско застыл, усмешка его стала слегка кривой:
- Право неприкосновенности?
- Нет. Я нашел ее в хижине больного морной.
Боско невольно шагнул вперед, странная гримаса исказила его лицо.
- Не подходи, - повторил Вентнор. - Через три дня будет ясно, заразились мы или нет.
- А-а... хижина?
- Я ее сжег.
- Так, - Боско кивнул. Лицо его постепенно стало прежним. - Ну что ж, пожалуйте в возок, благородные господа, - он легко поклонился.
- Не жалко возка? - усмехнулся Вентнор.
- Для таких храбрецов? Ничуть. Пойду вперед, надо предупредить Харена.
Боско с силой захлопнул за нами дверцу возка, и время как будто на полтора дня вернулось вспять. Сейчас, правда, меня не связали, но Вентнор, сидевший рядом, был так же угрюм и отчужден, и опасность впереди была все та же. Только сейчас появилась еще одна - неведомая мне морна.
В окошке мелькнула широкая вода, заплескалась о колеса, пахнуло свежим ветром - и снова пошел лес. Солнце, судя по всему, стояло уже высоко, но в возке был полумрак. Сильно трясло. Я вдруг почему-то вспомнила, что у нас на двоих неполная фляга воды, и у меня тут же пересохло в горле. Просить у Вентнора не хотелось. Он сидел, погруженный в свои мысли, даже глаза прикрыл словом, ему до меня не было никакого дела. Ну конечно - он ведь уже заставил меня поступить по-своему, теперь я никуда не убегу. Я попробовала тоже закрыть глаза, задремать - ничего не вышло. Хотелось пить. Но я молчала.
Вентнор зашевелился, вздохнул, и я почувствовала, что в руку ткнулось что-то холодное.
Это была фляжка.
- Пей, - сказал он. - Дорога дальняя.
Мысли прочел, что ли? Я отхлебнула три глотка, едва удерживаясь. чтобы не выпить все. Вентнор пить не стал, заткнул горлышко и повесил флягу на пояс. Я вдруг испугалась, что он снова задремлет, и поспешно спросила первое, что пришло в голову:
- Вентнор, а что такое морна?
Вентнор потемнел:
- Если и впрямь этого не знаешь... Морна - это поветрие. Ничем от него не спастись. Если морна человека зацепит - умирает через два дня. Как - ты сама видела.
- Значит... и мы?
- Ну, не знаю, - он пожал плечами. - За три дня это будет видно. Если через три дня не заболеем - все в порядке.
Мне только сейчас стало по-настоящему жутко. Я же провела ночь в этой хижине, возилась с больным. Что же теперь - все? А Вентнор продолжал:
- В последний раз морна пришла с гор. Потому и назвали - Поветрие Скал. Мне тогда пятнадцать было, жил в поселке Синяя Мята. Ничего от поселка не осталось, одни пепелища. Вот так же сжигали хижины... - у него дернулась щека, - вместе с живыми еще сжигали.