В понедельник Сергей Градов пришел на работу ни свет ни заря. В банке апробировали новую систему видеонаблюдения, позволяющую контролировать не только зал, но и рабочие места сотрудников, в том числе и кабинеты начальства. Изображение с видеокамер шло не на экраны охранников, а прямо в компьютер Сергея.
В семь часов утра Градов и его начальник Павлодарский включили систему. В семь тридцать сменилась охрана на входе. В восемь должны были начать подходить сотрудники, и Сергей с Павлодарским позволили себе в этом промежутке выпить кофе.
Пили они не в офисной кухоньке, как обычно, а каждый в своем кабинете, хотя приносить еду и питье на рабочее место строго запрещалось. Но банк был пуст, и тучный Павлодарский объявил, что не будет из-за дурацких запретов лишний раз вылезать из-за стола и тащиться в цокольный этаж на кухню — у него есть неотложные дела, которыми он займется, не отходя от кофе. Сергей подозревал, что на самом деле шефа просто давила жаба делиться с подчиненным шоколадными конфетами, которые он поглощал десятками, с кофе и без, и тайком от сотрудников держал в запертом ящике стола. Разумеется, про конфеты знал весь банк.
Градова тоже вполне устраивал его кабинет, он принес кофе начальнику и отправился со стаканом к себе, пробормотав, что «кое-что посмотрит». Шеф отнесся к этому с пониманием, наверное решив, что и Сергею чем-то жалко делиться.
Сергей чуть не поперхнулся, когда увидел на экране наружной камеры человека, которого никак не ждал в столь ранний час. Тимофей Петрович Андрущенко кивнул охранникам, прошел по коридорам в свой кабинет, и умная система просигнализировала об этом тихим гудком и миганием в соответствующем секторе.
Сергей дал укрупнение и стал наблюдать, как Андрущенко открывает ящики стола, достает какие-то бумаги и часть их сует в шреддер, а другие в карман, потом говорит по мобильнику — модернизированная аппаратура передает даже голос, но так фонит, что ничего не понять. Градов пометил себе в блокноте заняться звуком и поставил вопросительный знак — на усмотрение Павлодарского, все-таки прослушивать кабинеты начальства слишком жирно для службы безопасности.
Андрущенко после телефонного разговора, наоборот, начал вынимать что-то из карманов и убирать в стол, при этом смотрел на часы и теперь явно торопился. Вел себя Тимур необычно нервно и суетливо, но даже при максимальном увеличении на его лице нельзя было прочитать ничего, кроме разве что легкой озабоченности. В какой-то момент он поднял глаза и посмотрел прямо в камеру своим рентгеновским взглядом, от которого у Сергея похолодела спина — ему казалось, что Тимур смотрит прямо на него. Он непроизвольно уменьшил фокус, и страшные глаза отдалились.
Андрущенко возник на экране поясным портретом, портрет повернулся в профиль, открыл сейф, что-то достал из него и, снова встав анфас к камере, стал сосредоточенно (Сергей опять сделал приближение) укладывать в бумажник и карманы толстые пачки долларов. Честно говоря, сами пачки Градов разглядеть не мог, но было очевидно, что если человек пихает их в бумажник, то в этих пачках — деньги, а для такого типа, как Тимур, деньги — это доллары.
В это время с другого монитора послышалось призывное попискивание. Сергей удивленно поднял голову и увидел, что у входной двери тоже творится что-то странное. Двое мужчин стояли на крыльце и нажимали на кнопочку звонка. Дверь открылась, они заговорили с охраной, но слов не было слышно совсем — внешняя камера передавала только изображение. Через пару минут у Павлодарского зазвонил телефон. Разговора за стенкой Сергей тоже слышать не мог, но он был коротким, судя по тому, что вскоре позвонили Андрущенко — по-видимому, сам Павлодарский. Тимур снял трубку, выслушал, огляделся по сторонам и сказал несколько коротких слов. Павлодарский громко крикнул кому-то: «Я подойду!» и хлопнул дверью.
Восстановить картину было нетрудно. Двое ранних визитеров оказались не обычными посетителями банка и явно имели право войти сюда даже в неурочное время. Вышколенная охрана тем не менее запросила по этому поводу Павлодарского, не осмеливаясь тревожить высшее начальство в лице Тимура — а может, по какой-то другой причине. Павлодарский мгновенно отзвонил Андрущенко и получил указание встретить гостей лично, что тут же бросился выполнять. Новая система пунктиром показала путь начальника ай-ти-эс (так назывался их отдел, полностью — ай-ти секьюрити) по коридорам в сторону главного входа. Перемещался Павлодарский довольно медленно, впрочем, торопиться было не в его привычках.
Сергей вернулся к Андрущенко — и вовремя. Тот уже стоял у двери, готовясь покинуть свой кабинет. Градов едва успел перевести камеры в режим слежения, как по монитору пополз другой пунктир, обозначающий Тимура. Он двигался быстро и в направлении, противоположном направлению пути к выходу из банка. Похоже было, что Тимофей Петрович бежал, но куда? В хранилище за золотыми слитками?
Сергей на минуту задумался и все понял. Андрущенко держал путь к другому выходу, через подвал. О нем не знал почти никто, даже охранники; но шеф службы безопасности, разумеется, должен был знать. Более того, только у него были ключи от этого выхода и личная карточка, позволяющая открыть секретную дверь. Сам Сергей знал лишь в общих чертах о существовании этой двери, ее расположение представлял себе весьма приблизительно и слышал также, что из нее попадают не на улицу, а в какое-то чуть ли не бомбоубежище, выход из которого находится уже совсем далеко от банка.
Итак, всесильный Тимур бежит, как заяц, уничтожив какие-то документы и набив карманы долларами, а за ним следом уже торопятся двое в штатском. Чистый Голливуд — будет что рассказать дома. Сергей вспомнил «расследование», которое так самозабвенно вели его жена и ее подруги по работе. Вспомнил и свой испуг, когда среди фигурантов «парикмахерского» дела он узнал Андрущенко. Он немного успокоился, лишь когда Наташа убедила его, что она там вообще ни при чем, да и дело все выеденного яйца не стоит, просто Любаше это интересно, а Наталья так, за компанию.
Выходит, подружки не зря секретничали, Тимур влип во что-то серьезное. А вдруг он уже в курсе, что по его следу идут две азартные женщины — или сколько их там в парикмахерской? Если он уничтожает документы, то не захочет ли убрать свидетелей? А свидетели — Наташа, Люба, еще какая-то новенькая, то ли Нина, то ли Лена…
Эта мысль показалась бы смешной кому угодно, только не Градову. Он-то знал манеру Тимура доводить все до конца. Перед глазами тут же возник аккуратный моток веревки, свернувшийся змеей на его столе. Сергей почувствовал, что у него взмок затылок и вспотели руки. Спокойно, сказал он себе, оставь свои эмоции, они тут ни при чем, лучше попробуй просчитать вероятность, ты же математик, черт возьми. Пока еще ничего не случилось, ты просто сидишь в кресле и любуешься, как твои начальник пульсирующим курсором мечется по экрану. Он сволочь и преступник, но с чего ты взял, что он сейчас отправится в салон охотиться на парикмахерш и косметичек? Откуда ему вообще знать об их существовании?
Оттуда, ответил сам себе Сергей, откуда этот гад знает все и ничего не упускает. Не случайно же он ошивался неподалеку от «Шпильки», где его и видели девчонки. Если есть хоть маленький шанс, хоть один шанс, что Люба и Наташка засветились со своими шпионскими страстями… От одной мысли об этом Градова стало тошнить, и горло перехватило, как будто та веревка опять появилась на столе.
Он ледяными пальцами набрал Наташин номер. «Абонент не отвечает или…». Ну да, в это время она едет в метро, и ее провайдер там не принимает. Говорили же, что надо перейти в другую сеть… Сейчас Андрущенко выйдет из здания, и Сергей уже не успеет предупредить жену. Впрочем, он и так ничего не успеет.
Возьми себя в руки и подумай, что ты можешь сделать. Что бы ты сделал, если бы это была компьютерная игра? Просто игра, монитор, кнопки и мышка. Ты против Тимура. Это твоя стихия, и только в этой «бродилке» у тебя есть шанс победить, единственный шанс раздавить наконец эту сволочь, чтобы она больше никогда не отравляла людям жизнь. Отомстить за свой стыд и за бедного Генку.
«Только игра», — как заклинание повторил про себя Градов. И, сам не очень соображая, что делает, повернул рычаг, который прежде трогал только во время технических испытаний. Последний раз это было сто лет назад, и он даже не был уверен, что система сработает. Лишь когда датчики хрипловато загудели, он понял, что сделал это. Включил блокировку всех выходов. Теперь Андрущенко не выйдет из банка. Война объявлена.
Резвый пунктир уже скакал по подвальным помещениям, которые Градов знал плохо. Остановился. Потоптался на месте. Сергей кинул взгляд на другой монитор и увидел, что Павлодарский встретил гостей и не спеша ведет их (три неторопливые гусеницы, параллельными зигзагами ползущие по экрану) к кабинету Тимура. Интересно, знает ли он, что босса уже нет там?
Андрущенко застыл у заблокированной двери, но совсем не надолго. Ему понадобилось гораздо меньше времени, чем ожидал Сергей, чтобы понять, что проход закрыт. Пунктир двинулся в другую сторону так же быстро, как до этого бежал к выходу.
И тут Градов вернулся из игры в реальность и понял, что весь его прежний страх перед Тимуром был всего лишь испуг малыша, увидевшего во сне Бабу Ягу из мультика. А сейчас он откроет глаза и, к ужасу своему, обнаружит, что Баба Яга настоящая, а мама далеко.
Баба Яга не выйдет из заколдованного леса, но он-то тоже застрял в этом лесу. А Баба Яга, то есть Тимофей Петрович Андрущенко, прекрасно знает, где находится рычаг для экстренной блокировки. И в этот момент он решительными шагами направляется прямо в кабинет Сергея.
Как это в книгах пишут — ноги стали ватными? Это ерунда, вата ведь невесомая. У Сергея ноги стали тяжелыми, как чугун, и совершенно бесчувственными — он не мог даже двинуть ими, не то что поднять. Его трясло, холодный пот ручьями тек по спине. Это и помогло — у него была аллергия на собственную секрецию, и спина тут же едко зачесалась, что затмевало все прочие ощущения.
Градов пришел в себя и понял, что может выскочить из кабинета и спрятаться. Вряд ли Тимур будет его искать, он очень торопится. Просто снимет блокировку и снова бросится в подвал. Сергей тогда вернется и опять закроет двери… Нет, Андрущенко не такой дурак, он вырвет рычаг с корнем, чтобы его уже нельзя было переключить. Но все же Сергей задержал его, насколько мог. Есть надежда, что из-за этой непредвиденной задержки он не успеет добраться до «Шпильки». А может, он вообще туда не собирался? Впрочем, теперь уже неважно.
Дергая лопатками, чтобы хоть немного избавиться от зуда (в пиджаке не особенно почешешься), Градов поднялся со стула. И остановился. Представил себе, как будет сейчас бежать, оглядываясь, по коридору, искать пустую комнату, желательно с запирающимся замком. Прижиматься к стенке и прислушиваться к шагам за дверью. Считать минуты, пытаясь сообразить, где сейчас находится Андрущенко. И все это время тонуть в липком холодном болоте страха, отгоняя воспоминание о проклятой веревке.
Он остался стоять на месте, испытывая что-то похожее на злость. В этот момент случилось нечто совсем непредвиденное. Пунктир Тимура вильнул в сторону, задержался в каком-то тупике… И, к изумлению Сергея, все мониторы погасли. Непогрешимая система, которую он своими руками отлаживал, монтировал и знал до последнего проводочка, отрубилась, как будто он сам нажал на единственную кнопку.
Андрущенко догадался, кто посмел ему помешать, и принял вызов. И первым делом ослепил врага. Каков будет следующий удар?
Наблюдать, как стремительный пунктир неумолимо приближается к тебе, было жутко. Но не видеть его оказалось просто невыносимо. Сергей был компьютерным человеком, большую часть жизни он проводил, глядя в монитор, и теперь чувствовал себя лишенным не просто зрения, но и точки опоры. Надо было что-то делать, занять себя чем-то, чтобы не сойти с ума от погасших экранов, угрожающей тишины и страха.
Физиология опять пришла на помощь. Он скинул пиджак, сунул руку за шиворот и долго с остервенением скреб проклятую спину. А потом, начесавшись, начал готовиться к обороне.
Мысль забаррикадировать дверь пришлось сразу же отмести — ножки стола и пульта были привинчены к полу, а больше никакой серьезной мебели в его кабинетике не имелось. Пришлось окапываться в четырех стенах. Эту задачу Сергей выполнил с фантазией, но, как показало будущее, довольно бездарно.
Пиджак он повесил на стул, надеясь, что хоть на секунду введет противника в заблуждение — непонятно, правда, какое. Пульт управления системами слежения накрыл подносом от цветов и сверху поставил старую клавиатуру, которую уже поменял, но не удосужился выбросить. Все эти фокусы напомнили ему составление квеста на третьем курсе, когда надо было не только писать программу, но и придумывать разные ходы и обманки.
Единственный стул он задвинул так, что пробраться к пульту стало очень трудно. В правую руку взял ключи от кабинета, в левую — спиртовой аэрозоль для протирки клавиатуры и экрана, единственное оружие, которое смог найти. Он решил, что встанет за дверью в узкий простенок и, когда Тимур ворвется в комнату, успеет выскочить в коридор и запереть замок. Самое простое было закрыться изнутри, но, увы, — все комнаты в банке, кроме кабинетов высокого начальства, запирались только снаружи. И то — зачем рядовым сотрудникам что-то делать за закрытыми дверями?
Приняв стартовую позицию, Сергей оглядел свою работу и остался недоволен. Попытка замаскировать пульт ему явно не удалась: кривой пластмассовый подносик был обращен к входу бесстыдно загнутым кверху углом, открывая взору блестящие кнопки и рычажки. А нелепо развернутый стул в поникшем пиджаке слишком явно указывал на тот путь, который пытался преградить.
Сергей положил ключи и протянул руку, чтобы хотя бы поправить подносик. И тут за его спиной распахнулась дверь.
Он все-таки не рассчитал время, и Тимур успел раньше. Он не остановился в дверях, как сделал бы любой нормальный человек, не знающий, что его ждет в чужом кабинете, а сразу рванулся внутрь, прямо на Сергея. Градов мгновенно понял, что испытывает заяц, когда обнаруживает в метре от себя летящего в прыжке волка. Одна секунда — и заяц уже больше ничего не чувствует.
Но Сергей Градов не был зайцем, хотя он очень, очень сильно испугался. Испугался так, что закричал во весь голос, нелепо разинув рот, — при этом ему казалось, что из горла вырывается лишь сиплое шипение, как из испорченного крана.
Он вдавил пипочку аэрозоля и не отпускал ее целую вечность, наполняя помещение вонючим белесым паром. Видимо, его оружие все-таки достигло цели, потому что Андрущенко запнулся на полпути, прижал руку к глазам и надрывно чихнул. Сергей схватил ключи, бросился мимо него к выходу, но наткнулся боком на железный кулак и грохнулся на пол, хватая ртом воздух. К счастью, удар был ослаблен действием аэрозоля, и Градов не отлетел назад, а упал на четвереньки и пополз вперед, задыхаясь, ничего не видя от едких испарений, раздирая ладонь бороздками ключа.
Он сам не поверил, что оказался снаружи, — очевидно, Тимур все же не мог сразу справиться со слезами из обожженных глаз. Как был, на коленях, захлопнул дверь и начал судорожно совать ключ в замочную скважину. Руки дрожали, из глаз текло, в носу бешено свербило, и, разумеется, чесалась многострадальная спина, переживавшая уже энное по счету обливание потом. Но он попал в замок и повернул ключ раз и второй, и еще полраза, хотя это не имело смысла. И в этот момент раздался выстрел.
Сергею повезло, что он не успел встать с колен. Пуля, которая должна была войти в низ живота, пронзила ему плечо. Боль была адская; позже, в Склифосовского, врач объяснил ему, что пуля на излете или заторможенная препятствием разрывает ткани гораздо медленнее обычной, от этого и боль. Он согнулся и откатился в сторону, уже не понимая, что происходит, зажимая рану рукой и поскуливая, как побитый щенок. Двое в штатском рысью пронеслись мимо него по коридору, одним ударом сшибли дверь, которую он так старательно запирал, и ворвались в кабинет. Оттуда донеслось еще два выстрела, пронзительный пороховой запах и короткое ругательство.
Сразу стало тихо. Один из штатских, в сером костюме, вышел и склонился над Градовым. Сергей уже давно не смотрел на людей с пола, и штатский показался ему гигантским троллем с огромными ногами и маленькой головой.
— Вы ранены? — спросил серый костюм, присаживаясь на корточки. — Ого! Сейчас мы вызовем «скорую».
Он выпрямился, достал мобильник и заговорил в него, как в рацию, не набирая номера:
— «Скорую» в банк, есть раненые. Да, тихо не вышло. Боюсь, что нет.
— Что с Андрущенко? — спросил Сергей с пола. Кровь текла из плеча без остановки, боль проходила, и ее место занимала блаженная сонливость.
— Кажется, убит. Попытка оказать сопротивление при задержании, — почему-то пояснил ему штатский. — Так, это не годится, кровью истечете.
Он снова присел на корточки, вынул из кармана носовой платок, отвел здоровую руку Сергея и начал перетягивать ему плечо поверх раны. Градов замычал: снова стало больно.
— Потерпите, надо. Зачем он к вам в комнату полез?
Ох! Еще ведь придется отвечать на вопросы.
— У меня… монитор наблюдения… — медленно произнес Сергей. Статус раненого позволял тянуть с ответом, и он успел собраться с мыслями. Даже странно, что какие-то мысли еще остались в его голове. — Видно все, что происходит в банке.
— А-а! — кивнул штатский. — Тогда понятно. Встать можете? «Скорая» должна уже вот-вот…
Никакого «вот-вот» не будет, подумал Градов. Все входы заблокированы. И ему надо будет объяснить, почему он это сделал. Сначала суперменам в штатском, потом службе безопасности, подручным Тимура. Тимура уже нет, но служба-то осталась.
Ему безумно хотелось спать. Только спина зудела и не давала ему расслабиться.
— Мне… в комнату надо, — пробормотал он, пошатываясь и опираясь на твердокаменный локоть серого костюма. — Там документы… в пиджаке. Группа крови…
— Придется подождать. Давайте сюда.
Серый, поддерживая, вел его в кабинет Павлодарского. Фигура самого шефа ай-ти-эс, бледного и несчастного, с траурной шоколадной каймой вокруг рта, колыхалась неподалеку, почти заслоняя весь коридор. За его спиной вдруг материализовались два ангела в белом и еще какие-то смутные тени. Слышались голоса, но они становились все тише, как будто в телевизоре убавляли звук. Потом телевизор накрыли одеялом, и Сергей Градов провалился в забытье, успев сообразить, что железный Тимур все-таки отключил блокировку, потратив на это те самые драгоценные секунды, за которые Сергей сумел повернуть ключ в замке.
Если Андрущенко действительно убит, никто не узнает, что какая-то блоха по имени Сергей Градов осмелилась встать на его пути.
— Градов, ты чего? Ты живой? — горестно воскликнул Павлодарский над его недвижным телом. — Хорошенькие дела, твою мать! Один труп, один в отключке — а мне отчитываться наверху. Лучше б меня подстрелили, ей-богу!
Сердитые санитары оттеснили его к стене и погрузили Сергея на носилки.