Одной рукой Захар держит меня за плечо, другой собирает волосы в импровизированный хвост, чтобы они не касались унитаза. Я пытаюсь сказать, чтобы он удалился, но меня снова тошнит. Прочувствовав все мучения, я божусь, что больше никогда не посмотрю на алкоголь. И еще раз. К тому моменту, как мой желудок опустел, я дала себе пятнадцать клятв. А может больше.
— Вот поэтому, я всегда говорил, что только одну вещь девушки должны запихивать в себя, — издевался надо мной Захар, — и это — знания. Но Белова, вместо книжек, пичкает себя алкашкой.
— Заткнись, Исаев, — бурчу я, восстановив дыхание. — Кроме подписей к порнушке и состав на освежителе воздуха, ты больше ничего не читал. Так что, не умничай.
Совершенно измученная, я едва держалась на ногах. Вытирая рот, я вяло размышляла над тем, как позволила ему оказаться у себя дома. Последние наши встречи в моей квартире, заканчивались для меня очень плохо. Даже слишком. Опираясь рукой о стену, я прошла к дивану, а Захар, по-хозяйски шарил по шкафам на кухне, в надежде найти чай. Боже, как стыдно.
— А твои друзья тебя не потеряют? — с надеждой в голосе спросила я. — Уверена, твоя девушка сильно беспокоиться. Переживает.
Захар поднял руку и покачал указательным пальцем.
— Не надейся, Белова. Я не уйду, пока не получу заслуженный чай. И кстати, у меня нет девушки, — он сделал небольшую паузу, — но это не значит, что у тебя появился шанс.
— Странно, а мне показалось, что твоя соседка по стулу думает иначе. Учитывая, как она тебя целовала. Это не было похоже на дружеское внимание.
Я жалела о каждом своем слове. Захар снова решит, что я ревную, а мне это не к чему.
— Рита — это девушка Кости, — пояснил он, копошась в ящике с приправами. — Ты должна его помнить. У него шрам на пол лица. Он еще похож на приемного сына Франкенштейна. Ну… или на тебя без макияжа.
Пропустив издевку, я попыталась переварить услышанное.
— Кости? — переспросила я. — Но, а как вы миритесь…
— Понимаешь, мы давно дружим, — перебил он. — А с друзьями принято делиться. Тем более, Марго совсем не против. И я понимаю ее, трудно отказаться от такого, как я.
Я поморщила нос.
— Фу, мерзость.
Да уж, у этой Марго, абсолютно отсутствуют моральные принципы. Впрочем, как и у всей их компании.
Да где это долбанный чай? — Захар нервно захлопывает дверцу шкафа.
Я протерла лицо ладонями, щурясь от яркого света.
— Посмотри в холодильнике, — лепечу я, чувствую неловкость. Последний раз, я видела его там. К сожалению.
Захар резко обернулся на меня и приподнял бровь.
— Ты серьезно? Ты хранишь чай в холодильнике?
— Ну а что? — оправдывалась я. — Положила в суматохе. С кем не бывает?
Захар издал короткий смешок.
— Со мной, например. Или ты считаешь, что я грею курицу в стиральной машине?
За его спиной, я передразнила его, скорчив лицо, и сразу же пожалела об этом — это спровоцировало головную боль. Мне казалось, что все происходящее — неудачный сон.
— А чайник где?
Его вопросы действовали мне на нервы.
— Я грею воду в кастрюле, — проговорила я. — И я не желаю слушать твои комментарии по этому поводу! Серьезно, даже не начинай!
Захар тяжело вздохнул, задрав голову вверх, а потом прошел ко мне.
— К черту чай, — сказал он, уволившись на диван и раскинув руки по спинке, одарил меня презрительным взглядом. — Выглядишь ужасно.
— Не хуже тебя.
— Не правда, — озарился он, — я всегда идеален.
Мне захотелось его пнуть.
— Послушай, Исаев, тебе пора. Мне плохо и я хочу спать. Сегодня, просто сумасшедшая ночь. Надеюсь, такого больше не повториться.
— Ты можешь делать то, что хочешь, — сказал он, пробегаясь глазами по комнате.
Деспот, он нарочно издевался надо мной.
— Да? А что будешь делать ты?
Он пристально посмотрел на меня.
— То, что захочу, — двусмысленная фраза царапнула грудь. — В принципе, как и всегда.
Тяжело вздохнув, я закрыла лицо руками. Да, приглашать его к себе домой, было огромной ошибкой, как и поход в ночной клуб.
— Знаешь мама, от него искриться воздух, — прочитал Захар девчачьим голосом. — Он смеется, и зовет своей принцессой.
Мои глаза расширились.
— Знаешь, мама, до меня их столько было…
— Отдай, — я вырвала блокнот из его рук и откинула в сторону.
— Да уж, Белова, — посмеялся он, — не думал, что ты у нас душа сентиментальная.
— У меня хотя бы она есть, — бросила я и услышала шаги за дверью. А потом, и стук в нее. Мы с Захаром резко переглянулись. Я никого не ждала.
Но когда постучались настойчивее, Захар рывком набросился на меня и повалил на диван. Меня сковал страх. Я набрала воздуха в легкие, приготовившись закричать, но Захар силой прижал свой палец к моим губам — тихо! Я совершенно не понимала, что происходит.
Дверь ходила ходуном. Захар наклонился ко мне и зарылся лицом в шею. Сквозь смущение, меня пробила сильная дрожь. Что он задумал? Единственное, что хоть немного успокаивало, так это то, что дверь не была не заперта. Я сделала это нарочно, чтобы исключить возможность очередного нападения, но выходит, оно все равно произошло.
Когда дверь распахнулась, я невольно взвизгнула, а Захар чуть отстранился, но остался передо мной, подняв подбородок в сторону порога.
— Салют, — произнес он, приветствуя незваного гостя. — Хочешь присоединиться?
— Ого, мои извинения, — послышался пьяный голос Светы. — Я не знала, что Даша не одна.
Я зажмурилась, осознав, какую картину она увидела и, предчувствуя массу вопросов, которыми потом она меня закидает.
— Мобильник и сумку, я оставлю здесь, — продолжала Света, едва выговаривая слова. — Я так полагаю, вы Семен?
Выглянув из-под руки Захара, я увидела Свету, шатающуюся в дверном проеме. Щурясь, она едва моргала глазами. Неужели, она не узнала Захара? Да и Семена видела прежде. В любом случае, если это сильное алкогольное опьянение, то я буду рада. Будет проще объяснить эту сцену, если конечно, она вообще о ней вспомнит.
Захар не ответил ей, чем выручил меня. Хотя, учитывая, что он сам заварил этот «чай», это была только его вина. Он смерил Свету недовольным взглядом, и та выскочила за дверь.
— Я завтра позвоню, — кинула она. — Хорошего вечера.
Я сразу же зыркнула на Захара, и наши носы слегка соприкоснулись.
— Мне понравилась твоя подружка, — коварно улыбнулся он. — Она понимает все без слов.
Я толкнула его в грудь, скидывая с себя.
— Что это сейчас было? — моя шея горела огнем.
— Если хочешь повторить, просто попроси, — он поправил ворот рубашки. — Я хотел избавить тебя от ненужных гостей. Где мое «спасибо»?
Я ткнула ему в лицо указательным пальцем.
— Самый мой ненужный гость — это ты, — прорычала я, едва сдерживая себя в руках. — Поверить не могу, что пустила тебя.
Захар подавил надменный смешок.
— Ах, ну да. Ты, наверное, ждала Семена. Кстати, кто это? Твой парень?
— Не твое дело, — отрезала я.
— Это про него ты такие трогательные стишки пишешь?
Захар заметно помрачнел, но продолжал:
— Хотя нет, это наверно твой гей-дружок, которого ты не позвала на вечеринку, что объясняет твои одиночные прогулки. А почему, твоя подружка сравнила меня именно с ним? Даже обидно как-то.
— Он не такой.
— Милый, ласковый, родной? — передразнил он.
— Замолчи!
— Никогда не указывай, что мне делать, — Захар резко подорвался с дивана и вытащил из холодильника открытую бутылку с вином. Задрав голову к верху, он сделал несколько больших глотков.
— Какого хрена, ты тут хозяйничаешь? — возмутилась я его выходке, но в ответ получила средний палец.
Я резко вскочила на ноги и указала на дверь.
— Пошел вон, Исаев! Я не шучу!
— Белова, ну как ты не поймешь? — он вытер рот рукой, а потом его губы сложились в тонкую полоску. — Я не твой песик Семен.
Его хамство повергло меня в шок.
— Выметайся отсюда, или я… — я задыхалась от гнева, и не могла сосредоточиться.
— Или что?
Захар провоцировал меня. Дьявол! Недолго думая, я начала завязывать волосы в косу, на что вызвала очередной хохот у Захара.
— Серьезно? — он поставил бутылку на кухонную полку. — Побьешь меня? — наигранно встав в боевую позу, он поманил меня пальцами. — Ну, давай! Порежемся, как настоящие мужики!
Издав что-то похожее на рычание, я накинулась на него и начала, что есть силы, колотить по нему кулаками, но видимо, не сильно его впечатлила.
— И это все, на что ты способна? — Захар смеясь, уворачивался от моих ударов. — Даже в детстве ты дралась лучше.
Перейдя на писк, он стал изображать меня:
— Белова, прекрати! Я вызову полицию! Не прикасайся ко мне, ничтожество!
Чувствуя свою беспомощность, я выкрикивала самые ужасные ругательства до тех пор, пока он крепко не схватил меня за запястья.
— Угомонись, бестолочь, — скомандовал он и оттолкнул меня. — Если напилась, то веди себя прилично.
Я задохнулась от гнева. Он смотрел на меня с презрением, будто это я вступила на его территорию. Повернувшись ко мне спиной, он снова принялся осушать бутылку с вином. Наглец, он ни капельки не изменился. И на что я только надеялась? Что он ограничиться только чаем? Как бы ни так. Ну что ж, Даша, ты сама создала эту проблему, а теперь будь добра, разберись с ней как-нибудь.
Схватив бокал со стола, с которого начинался мой вечер, я зарядила им в его спину. Его плечи лишь слегка дрогнули, а сосуд, соприкоснувшись с полом, разлетелся на осколки.
Захар, взглянув на это через плечо, устало сказал:
— Теперь понятно, что случилось с чайником.
— Убирайся, — без контроля в голове, я перевернула стеклянный столик, чем наконец, привлекла его внимание — он обернулся.
Цокнув, он медленно покачал головой.
— М-да, похоже Семен не так хорош в постели. Откуда столько нервов? Ты решила разнести дом к чертям?
Захар сделал глоток и продолжал наблюдать так, как будто я демонстрировала ему разрушительный проект.
— Я ненавижу тебя! — прокричала я, словно маленький ребенок, который вот-вот расплачется. — Ненавижу!
— Это мы уже слышали, — спокойно сказал Захар, махнув на меня рукой. — Неужели, я не заслужил других эмоций?
Голова шла кругом. В порыве ярости, я плюнула в его сторону, но получилось слишком жалко.
— Твою мать, Даша! — выругался он. — Включи мозги! Это несерьезно!
Обессиленная, я упала на диван и закрыла лицо руками.
— Господи, — сказала я, почти шепотом, — как же я тебя ненавижу.
На самом деле, я ненавидела себя тоже. Хотела эмоций? Получила? Теперь довольна? Ведь очевидно, что мы противопоказаны друг другу. Мы как плюс и минус и никогда не найдем точек соприкосновения.
— Я скоро уйду, — предупредил Захар, наблюдая за моей истерикой, но мне уже было все равно. — Я жду звонка. Уже почти утро, на дорогах ДПС, а я не хочу лишиться прав. За мной приедут, так что выдохни.
Запрокинув ноги на диван, я положила голову на изголовье и закрыла глаза. Пусть делает, что хочет. Мне плевать. Главное, когда я проснусь, его уже не будет. Остается надеяться, что он не некрофил, и я проснусь одетая. Только черт знает, что у него на уме, учитывая, что они делят с другом одну подружку.
По шагам, я поняла, что Захар прошел к выключателю и щелкнул свет, а потом несколько минут непонятного шороха, о значении которого, мне оставалось только догадываться. Несмотря на бурю эмоций, я дико хотела спать, но сдерживала себя, решив, что еще не время. Захар тихо присвистывал себе под нос, что еще больше раздражало. Его непоколебимость порядком бесила. Каменное чудовище, без намека на человечность. Звук передвижения стула по полу, спровоцировал меня слегка приоткрыть глаз.
Захар сидел у окна на кухне, облокотившись на спинку стула и крутил в руках бутылку из-под вина. Этот мрачный взгляд, прикрытый красивой обложкой, всегда казался мне обманом природы. Он снял рубашку, видимо мой «яд» на него все-таки попал. Тусклый лунный свет попадал на его рельефный торс и острые скулы. Светлые волосы — это лишь маскировка темной сущности. Он делал глоток за глотком и о чем-то размышлял, такой спокойный, будто вокруг больше ничего не существовало. И если бы я могла откинуть весь негатив в стороны, мне было бы приятно наблюдать за красивым телом на моей кухне. Я знаю, это неправильно. Но, а кому нужна эта правильность? Верно, никому. Ловлю себя на мысли что мне нравиться в нем все, кроме начинки. Уж больно она червивая. Интересно, о чем он думает?
Почувствовав мое внимание, он резко оборачивается и выгибает бровь. Я смущенно краснею и закрываю глаза. Нарекаю себя, что больше ни за что их не открою. В комнате царит полная тишина, что я слышу только биение своего сердца. Меня волнует его присутствие. Каким-то уголком мозга, анализирую наши взаимоотношения — мы похожи на брата с сестрой, не желающие уступать друг другу. Или на кошку с собакой, которым по сути нечего делить. Нас многое должно объединять, но происходить все иначе. И это не история про разные внутренние миры — он у нас един. Мы оба одиноки в своей вселенной, но почему-то спешим избавиться друг от друга. Как будто нарочно нарекаем себя на это одиночество, исполняя чью-то изощренную прихоть. Мы ломаем наши судьбы, каждый по-своему. Захар прожигает дни, решив, что целесообразная жизнь слишком скучна. Я вообще нечего не понимаю, чего хочу от жизни и кого хочу. Как запрограммированный робот, я проживаю один и тот же «день сурка», боясь что-то поменять. Боясь быть собой. К сожалению, у меня никогда не было шаблона на жизнь, я никогда не имела того, кому могу подрожать, следовать, с кого брать пример и выросла той, кем сейчас являюсь.
Захар неподалеку. Подумать только. Я слышу, как он дышит. Абсурд, но мне спокойно.
Сознание улетучивается, и я засыпаю.
***
Ну и бардак она устроила.
Покончив с бутылкой, я тяжело дышал и злобно смотрел на то, как сумерки сменяются рассветом. Ее детское сопение нарушало тишину. Она не такая, как кажется на первый взгляд. Я — не Семен, меня не одурачишь. Мне было хорошо известно, что блаженной девочкой тут и не пахнет.
Даша Белова хорошо играла свою роль. Самоотверженной, покорной и покладистой паиньки. В детстве — хорошей воспитанницы и красавицы нашего приюта. Ее любили все, исключением был только я, потому что разглядел ее раньше всех, распознал под идеальной маской истинную сущность.
Твою мать, зачем я вернулся за ней? Зачем подвез домой? Зачем, мне нужно было удостовериться, что ей ничего не угрожает? Слабак. Мне противно от самого себя. Она была так напугана и взволнованна. Казалась такой хрупкой, отчаянной. Инстинкт сработал мгновенно. Да, она хорошо играет свою роль.
Не оставайся с ней наедине. Никогда.
Вокруг царил полный хаос. Битые стекла и перевернутая мебель. Я даже удивился ее смелости — большинство девушек побоялось бы поднять на меня руку. Даже не вериться, что этот сонный котенок, несколько минут назад была дикой пантерой. Это меня изрядно позабавило.
Я сжимаю кулаки, чтобы унять знакомый зуд. Задушить? Оттаскать за волосы? Тормози, Захар, она того не стоит. Не позволяй крутить собой. Это как в армии, гражданка — должна оставаться неприкосновенной, пока ты не заслужишь пропуск.
Но любопытство меня изводит.
Приблизившись к ней, я прищурился. Даже во сне, ее губы изогнулись в едва уловимой улыбке. Интересно, что ей сниться? Я остановился в метре от нее и позволил себе исследовать спящее тело. Золотистые волосы рассыпаны по плечам, слегка приоткрытые губы, тень от ресниц на щеках и черные линии от косметики. Но у меня не было цели довести ее до слез. Я в принципе не преследовал цели. Сам не понимаю, зачем пошел за ней! Даша сама виновата. Надо было быть слепым, чтобы не заметить, как она старательно привлекала мое внимание. Вопрос — зачем?
Опустившись на колени рядом с ее лицом, я пытался угадать, притворяется она или честно спит. Спит. Я всегда видел, когда они лгала. Мне нравилось, когда мне ни в чем не уступали, но Даша всегда старалась показать свой характер. По правде, его у нее никогда не было. Хватало пару оскорблений, чтобы она часами плакала в туалете приюта. Мы были детьми — амбиции, жестокость, импульсивность, предрассудки и все дела. Я не жалею о своих поступках, лишь слегка сомневаюсь в их правильности. Хотя, кому нужна эта правильность? Точно не мне. Я — эгоист, и точка. Мне нужно думать только о себе. Социопат, который ненавидит человечество. А оно меня. И кого это не устраивают, пусть катятся к черту.
А не устраивает это, только ее… Белова…
Пройдясь пальцами по ее подбородку, я тихо прошептал:
— Белуха, когда ты уже сломаешься?
По ее коже пробежали мурашки, но я был уверен, что она не слышит меня. Сердце начало учащенно биться, напоминая, что оно еще есть у меня. Ох*уть, что со мной происходит?
Мне нужна была передышка, чтобы отвлечься от того, чего я больше всего хотел. Если бы я сейчас находился в душе, то обрушил бы на себя холодный поток воды. Я списал напряжение в висках и теле на дешевое вино, которым заливался минутой раньше. Сваливай, Захар! Сейчас же!
Накрыв ее покрывалом, я поспешил удалиться. Накинув рубашку и обувшись, я на секунду замер у двери. Я борол в себе желание остаться.
Что скажет Даша, если проснувшись, увидит меня лежащим рядом с ней?
Проклятье! Как всегда пошлет! Начнет визжать, как сумасшедшая!
Я выдохнул, запрокинул голову и закрыл глаза.
Слабак. Уходи. Не оставайся с ней наедине.
***
Тихо. На диване хорошо и уютно. Открываю глаза и вижу задернутые шторы и слабые лучи солнца. Смутно помню вчерашний вечер, я до сих пор нахожусь в коматозном состоянии. В квартире полная разруха, от чего хочется спрятаться под одеялом. На душе неприятный осадок, будто я виновата перед кем-то. Как будто вела себя отвратно. Взгляд подает на литок, но котором написан любимый стих.
И вдруг до меня доходит. Вот черт! Постепенно возвращаются обрывочные воспоминания вчерашнего вечера. Я напилась, меня тошнило. Захар. Какой ужас! Руками обшариваю свое тело — я одета. Слава богу. Я накрыта пледом, хотя знаю, что уснула без него.
Я сажусь на край кровати и протираю заспанное лицо. На часах половина второго, обеденное время и мне дико противно, что я так много проспала. Пройдясь глазами по комнате, хочу убедиться, что нахожусь одна. Захар ушел.
И оставил дверь нараспашку? Охренел?
Проскочив к порогу, закрываю дверь на засов, и замечаю пятна крови, ведущие прямиком в ванну. Сердце подскакивает к горлу, отчего я перестаю дышать. Что тут произошло? Я очевидно цела, а значит, это кровь Захара. Сглотнув тугой ком, я аккуратно открываю дверь и с опаской заглядываю в ванную комнату. Все чисто, помимо нескольких пятнышек на раковине.
Ничего не понимаю.
У нас с Захаром была потасовка, но мы не ранили друг друга, я это точно помню. Я внутренне сжимаюсь. Что произошло, пока я спала? Чувство беспокойства предательски охватывает меня. Я переживаю. Ненавижу себя за все. За тот вечер. За поведение. За Захара, которому пришлось это все наблюдать.
Что с ним случилось?