Город Тюмень, улица Куйбышева, дом 112, сиротский приют «Милосердие» — с самого детства считался моим домашним адресом. Я была из тех девочек, от которых отказываются ещё в роддоме, в первый же день рождения и без весомых на то причин. Биография моих родителей никому неизвестна и, это именно та загадка, которую мне совсем не хочется разгадывать. Одно я знаю точно: мое рождение, не причина крепкого и чистого ЛяМура. Я лишь оплошность, которую совершили не самые сознательные люди, ну или сюрприз, которого совсем не ждали.
Но эта история не про то, как бедная сиротка коротала дни своего взросления, в самом жутком месте на Земле. Совсем не так. Мой Детский дом, был настоящим домом, с настоящей семьей и если бы у меня был выбор между приютом и родными родителями, я бы выбрала первое.
Воспитатели дома «Милосердия» определенно оправдывали его название, чуткие женщины стали для нас всем. И не считая красивой одежды, всевозможных гаджетов, собственной уютной комнаты и личного торта на День Рождения, я ни в чем не нуждалась. У меня была хорошая подруга, которая никогда меня не подводила и которую, по большому счёту легко можно было назвать сестрой. С Настей, мы часто мечтали, что наши свадьбы пройдут в один день, мужья будут идеальными, а наши дети поженятся друг на друге.
Да, наши планы на жизнь были крайне наивными, но мечтать всегда легче, чем размышлять на тему реальности, ведь сказка сбылась только у Насти. Она вышла замуж, родила ребёнка и благополучно живет в Краснодаре, только изредка присылая короткие поздравления по праздникам. Я же столкнулась с такой участью, которую обычно называют «суровой правдой жизни». Комнату, которую мне выдали после совершеннолетия, совсем не походила на шикарные хоромы, работа официанткой, оказалось не такой уж и легкой, а противоположный пол, не спешил забрать меня под венец. В общем, все оказалось не так сладко, как проецировалось в моих мечтах.
Но главным неприятным открытием стало совсем не это. Оказывается слово «мужчина», в наше время несет весьма неоднозначное определение. И если раньше я считала парней, нашими будущими защитниками и крепкой опорой для хрупких плеч, то теперь, это убеждение преобразовалось в шаткий миф. Нет, я не клеймила всю часть сильного пола, несправедливо собрав их в одну кучу, просто от некоторых «защитников», иногда требуются другие «защитники».
Я говорю это о Захаре Исаеве — моем личном разочаровании. Он попал к нам в Детский дом совершенно озлобленным мальчишкой, хвастуном и задирой. Невероятный циник, он возомнил себя предводителем, нашей маленькой и доверчивой гвардии. Под коварные издёвки Захара попадала не только я, в основном все ребята стали жертвами гадких идей. Но с ним у нас были свои счёты. Я — девчонка не из самого робкого десятка, и этот факт, особенно раздражал Захара. Если большинство ребят старательно избегали даже встречи взгляда с ним, то мне удавалось дать сомнительный, но все же отпор. Дерзкий, сильный, внушающийся невероятный страх, которого боялись даже воспитатели, для меня, он был лишь обиженным мальчишкой, вымещающий свою злобу на окружающих. Но, несмотря на это мнение, я всегда опускала взгляд, когда он входил в помещение, и замирала, когда он приближался.
Все началось с того, что в бутылёк с моим берёзовым шампунем он добавил приличное количество суперклея, и мне пришлось лишиться большой части своих карамельных волос. В ответ на этот жест, я порезала его новую футболку, подаренную местным депутатом. Когда Захар держал мою голову над вонючим унитазом, я плевалась на его ботинки, оставляя за ним право следующего хода. Реваншем было всеобщее унижение, когда оседлав меня, он заставлял просит прощения, а я была не в силах скинуть с себя этого бугая. Тогда, только воспитателям удалось остановить тот позорный цирк. И будь я на грамм умнее, то прекратила бы эти боевые действия, перестав отвечать безумием на безумие. Но, этого не случилось, потому что мне всегда хотелось, чтобы последнее слово было за мной. Тем самым, наша война не спешила заканчиваться и с каждым разом, это блюдо мести становилось только холоднее. Шли годы, а наша ненависть только росла.
В конечном итоге, на самом выпуске, Исаев пустил слух, что я, мягко сказать развратная особа и вся его компания, весь вечер бросала мне в след колкие фразочки. Даже многие мои друзья, сочли правильным поверить в этот бред и избегали диалога со мной. Идиоты.
— Дашка — тренерская давашка! — кричал Захар, тыча в меня пальцем. — Пусть все знают, что ты дешёвая шлюшка, которая любит мужиков постарше!
— Заткнись, Исаев! — отчаянно отбивалась я. — Ты все выдумал и мы оба это знаем! Мерзавец, только ты можешь подло распускать слухи, как бабка — сплетница!
— А ты тренеру пожалуйся! — смеялся он ядовитым смехом. — Уверен, ты придумаешь, как отблагодарить его!
— Ты такой же примитивный, как и твои шутки! Ты не достоин галстука, твой атрибут пушистая юбка! Для меня ты просто жалок!
— Зато под твою юбку, уже залезли все, кто только захотел! Фу, шалава!
Да, этот вечер был несправедливо испорчен, и я позволила себе небольшую слабость. Никто не увидел, как мой нарядный сарафан, доставшийся мне по наследству от старшей преемницы, был пропитан горькими, девичьими слезами.
Захар был младше меня на полгода, и когда пришло время выйти во взрослую жизнь, я с облегчением перекрестилась. Он оставался в «Милосердии», а значит, его противное лицо больше не будет мелькать перед глазами. Больше не будет оскорблений, грязных подколов и унизительных действий, только спокойное, светлое будущее.
Грубой ошибкой было мнение, что наши пути разошлись. Я даже не предполагала, что судьба может быть настолько коварна. И как бы я не старалась, я не смогла оценить её злую шутку. Это было вовсе не смешно. Ни капли.
И вроде бы от ненависти до любви один шаг, гласит народная мудрость, но моя история немного иная. Я столкнулась с настоящим сопротивлением, со стеной, которую трудно преодолеть. Где-то в глубине моего сознания затаилась обида за то, что не сумев добиться нужного результата, было задето мое самолюбие и я становилась только слабее.
Пройдут дни, месяцы, годы, но наши отношения не перейдут в доброжелательные — мы постоянно будем ждать друг от друга очередной подлянки, а с возрастом, они будут становиться только изощренней. И до сих пор, Захар пугает меня бесконечными угрозами, и самое неприятное, что он верно и безукоризненно следует одному железному правилу: «Сказал — сделал».
Я не знаю принцип действия и как устроена смертельная инъекция, но иногда мне кажется, что её название — Захар Исаев.
Я — Белова Дарья. Мне почти 19. Я живу в Тюменском общежитии, предназначенном специально для расселения воспитанников Детдома, у меня приемлемая работа, неплохая внешность и миллион планов на дальнейшую жизнь. Сегодня, я наряжаю небольшую пластмассовую ёлочку, украшаю комнату в преддверии Нового года и преданно жду какого-нибудь волшебства. Но завтрашний день, подарить мне другое чудо…чудовище.