Лай бросил плащ на спинку стула и направился к кофейному аппарату. Конечно, здешний кофе был несравним с тем, что готовил Эйчер, но ему предстоялао переделать гору скучной бумажной работы, без подзарядки мозг с этим точно не справится. Да и с расследованием надо было что-то делать. Чем быстрее он найдёт убийцу, тем лучше. В конце концов, он заслужил отдых, и вовсе не обязан помогать Дэвису. Но Мик — его единственный друг среди полицейских, второй, после Криса, и первый равный. Лай нашёл взглядом картинку с чёрным кофе, выбрал самую большую порцию и начал на кнопку. Почему-то до ужаса хотелось пиццы. Не успел он выйти в коридор, как в него едва не врезался Мик.
— Лай, прохвост, я уже без тебя ехать собирался! Где тебя носило? — Инспектор Дэвис схватил его за ворот рубашки и несильно тряхнул.
— Я же сказал, что пойду обедать домой. — Лай раздражённо скинул руки Мика с себя. Какого… он ему не позвонил, если так срочно? Он машинально провёл ладонями по карманам. Потому что он оставил телефон на рабочем столе, ну конечно! Идиот.
— Мог бы телефон взять. У нас ещё один труп, совсем свежий. Судя по почерку, наш парень. — Мик самодовольно усмехнулся. Ему определённо нравилось командовать своим коллегой. — Так что бегом обратно и поехали. Крис уже на месте, мокрый и злой. За задержку он тебе спасибо не скажет.
Лай кивнул и пошёл за своим плащом. Что-то убийца разошёлся, либо он начал работать днём, хотя прежде все девушки были убиты ночью, либо труп уже не совсем свежий. Оба варианта не радовали. Лай с усилием потёр лоб, голова болела уже почти неделю, особенно сильно по утрам и ближе к вечеру. Недопитый кофе он оставил на столе рядом с компьютером. К его возвращению он превратится в горькую, холодную жижу, которую почти невозможно будет пить.
На этот раз Мик решил взять служебную машину. Вместе с ними в неё втиснулось ещё трое полицейских, один с большим фотоаппаратом в водонепроницаемом чехле. Новое место убийства оказалось достаточно далеко от предыдущего, в небольшом тихом скверике. Обнажённая девушка сидела, прислонившись спиной к колонне беседки и уронив голову на грудь. Дождь капал на её ноги сквозь трещины в крыше, капли стекали на мокрый пол.
— Время смерти примерно на час отличается от времени смерти прошлой жертвы. — Крис мазнул взглядом по подошедшим полицейским и инспекторам. Он стоял в центре беседки со стаканчиком кофе в руках. — Возраст около восемнадцати, смерть наступила от массивной кровопотери и болевого шока в результате нанесения множественных ножевых ранений.
— Чего не хватает? — Лай подошёл и опустился на корточки рядом с телом. — У неё что-то отрезали?
— Вообще-то, да. Прядь волос, слева. Достаточно большую, если честно. — Крис отхлебнул дрянной кофе, купленный в ближайшем автомате, и поморщился. Ему пришлось отойти к колоннам, чтобы не мешать полицейским фотографировать место убийства. Молодой офицер тихо бормотал в диктофон, описывая положение тела. — Если бы убийца просто хотел получить её волосы, не привлекая внимания, он мог бы отстричь их аккуратней.
— Забавно, пока что всё совпадает. Но что ещё? — Лай прислонился спиной к одной из колонн. Пока что всё идеально ложилось в канву, заданную Эйчером. — Одежда. Это странно. Все женщины были раздеты после смерти, в этом должен быть какой-то подтекст.
— О чём ты, Лай? — Мик недоумённо посмотрел на коллегу. Лай не ответил, он перебирал факты, пытаясь найти причину и обоснование, выстраивал их в своей голове по степени важности.
— Инспектор Дэвис, мы закончили со съёмкой. Делать видео? — Полицейский с фотоаппаратом подошёл к Мику. Он что-то ещё добавил, но Лай его уже не слушал, полностью сосредоточившись на работе.
— Всё дело в одежде и трофеях. Это всё объясняет. Действительно, не так сложно. — Лай потёр виски, пытаясь отогнать пульсирующую боль. Проклятый дождь, это всё из-за него, точно!
— Что ты имеешь в виду? Объясни, Лай! — Мик раздражённо сжал кулаки и подошёл к своему коллеге. Его всегда раздражала привычка Лая рассуждать вслух, выдавая обрывки фраз и мыслей. — Что ты понял?
— Скажи, когда человек одет, какая часть его тела видна? — Вопрос мог показаться странным, а ответ — слишком простым. Лай перевёл взгляд на раздетое, перепачканное кровью тело молодой девушки. — Видны только руки и голова, верно? И что у нас по трофеям? Пальцы с руки, волосы, кожа лица, ухо, глаз. Он собирает чью-то голову и кисть руки. Всё то, что видно, когда женщина одета. То, что он видел сам. И снимает одежду именно потому, что та женщина была одета.
— Какая-то странная, вывернутая логика, тебе не кажется? — Мик почесал в затылке и ещё раз внимательнее посмотрел на тело. Какая-то нелепая поза, потёки туши на щеках, стеклянные глаза. Если принять теорию Лая, её убили только за то, что её волосы были похожи на чьи-то ещё. — Хотя что-то в ней есть. Если одежда — его особый фетиш, он мог забрать или уничтожить её. Выходит, он всё-таки хотел раздеть ту женщину?
— Нет, не хотел. Он хотел убрать преграду, да и все эти жертвы — на самом деле убивал он совсем не их. Он убивает её, медленно и постепенно, кусками. — Лай покачал головой. Убийца брал лишь части, то, что совпадало. И одежду, то, что отгораживало от неё, словно хотел приблизиться к той женщине и отобрать её лицо. Странные мысли, но они так удобно укладывались в схему. — Хотя я могу и ошибаться. В любом случае, важным для него является лицо, а не тело жертв. Вернее даже, его часть.
— Так выходит, ему остались только нос и губы? — Крис скомкал стаканчик из-под кофе и теперь безуспешно искал взглядом урну. — В крайнем случае, зубы и язык. Потом он может надолго залечь на дно, если вообще появится.
— Надо найти его как можно скорее, пока он не собрал полный набор трофеев. — Мик ругнулся и ударил кулаком по колонне. Раньше понять смысл его манипуляций с жертвами он всё равно не смог бы. Не хватило бы данных, связь между женщинами крайне неочевидна, по крайней мере, для него. — Запихну то, что есть, в компьютер, составлю фоторобот и прогоню по базе данных. Может, удастся найти хоть что-то похожее.
— Не забывай, — усмехнулся Лай, — что восприятие убийцы может быть искажённым. Он вполне может идеализировать или наоборот преуменьшать прелести той женщины. Или собирать нечто, противоположное оригиналу. Или вообще пытаться собрать лицо мужчины.
— Представляя его в виде женщины? — Мик поморщился. Ему бы подобное даже в голову не пришло. — Ладно, всё равно особо не надеялся. Надо понять, когда и в каких местах он ищет жертв. Может быть, даже устроим засаду. Это единственный шанс поймать его вовремя.
— Судя по твоим записям, каждый раз он нападает в другом месте. Чаще всего это парк или сквер. — Лай вытащил из пачки сигарету, чуть влажную, но, к счастью, только снаружи. Он лениво щёлкнул зажигалкой, пару секунд посмотрел, как неторопливо колышется тоненький язычок пламени. Словно бьющееся в агонии хрупкое тело. Ему долго не удавалось зажечь сигарету, но, наконец, от неё начал виться дымок. Лай убрал зажигалку во внутренний карман и затянулся. Горьковатый дым пробежал по языку и стёк по горлу. — Время между нападениями тоже разное — это может быть и несколько дней и несколько часов. Я бы предложил облазить ближайшие мусорные баки, убийца вряд ли стал бы таскаться по городу с грязной женской одеждой в руках.
— Эй, Гарри, ты слышал? — Мик окликнул ближайшего полицейского. Конечно, он обыскивал все баки ещё на первых местах убийств, но попробовать всё равно стоило. К тому же, разница между убийствами всего час, у убийцы могло не оказаться времени избавиться от одежды как следует. — Обыщи тут всё. Знаешь, Лай, раньше я ничего не находил из вещей. Он их куда-то забирает.
— Или выбрасывает достаточно далеко. — Равнодушно пожал плечами Крис и присел рядом с телом. Стаканчик он положил в карман куртки. — Этот скромняга очень аккуратен и совсем не хочет с нами знакомиться.
— Скорее, он точно знает, где, что и как мы будем искать. — Лай нахмурился и щелчком стряхнул пепел в пачку. Оставлять свои следы на месте преступления было верхом идиотизма. — Так что он вполне может быть и из полиции. Либо досконально изучил наши методы работы. Одно очевидно — он не ищет славы, как многие маньяки. Не ищет признания и не желает подражателей. Он просто делает свою работу, совершает месть. Ему не нужны свидетели. Он не хочет, чтобы ему мешали. Он не работает на публику, для него это личное дело.
— Плохо, мы его так долго ловить будем. Без улик. — Мик раздражённо махнул рукой. Преступник и так на шаг впереди — они лишь разгребают то, что он им оставил. А теперь ещё и это — он в курсе, как его будут ловить, значит, попадётся либо если налажает, либо если захочет сам. — Осеннее обострение, не иначе.
— Всё может быть. Хочу ещё поработать над своим отчётом по прошлому делу. Мик, я тебе пока не нужен? — Лай затушил сигарету о пачку и засунул окурок внутрь. Дождь превратился в мелкую противную морось, дробно барабанящую по крыше беседки.
— Ладно, можешь ехать обратно. Только своим ходом. — Мик отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Лаю всё равно не требовалось его разрешение на что-либо. — Кстати, Чен, почему тело нашли так поздно? Прошло уже много времени, а место не такое уж безлюдное.
— Беседка была на ремонте, инспектор. — Чен, невысокий азиат, обычно спокойный и уравновешенный, пролистал свои записи. Он всегда всё записывал в блокнот, иногда даже по несколько раз, искренне считая, что сдублированная информация лишней не бывает. — Нам пришлось снять ограждение. Тело обнаружил дворник, он решил смести хотя бы листья и воду с пола. Не заметил её, пока не споткнулся об её ноги. Здесь аварийная крыша.
Мик резко поднял голову и посмотрел на покрытый мелкими трещинками свод. Что за глупости! Разве можно оставлять тело там, где его может в любой момент засыпать? Если только убийца не хотел, чтобы засыпало полицейских.
— Беседка уже месяц на ремонте, и ни одного камешка пока из неё не выпало. Разве что трещины стали заметнее. — Чен усмехнулся, не то чтобы он смеялся над своим начальником, просто его забавляла его реакция. Иногда на него находили приступы такой вот беспричинной весёлости. Чаще всего, во время сложных или противных расследований. — Зато на её ремонт уже месяц выделяются деньги.
— Понял я, понял. Давайте уже делом займёмся. А то от пустой болтовни Нэвана всё равно никакого толка. Только и умеет, что строить предположения. — Мик раздосадовано стукнул кулаком об колонну. Большая часть этих предположений казалась вполне логичной и от того ещё более мерзкой. Как же у него всё-таки вывернуты мозги, раз он может предполагать подобное.
— Вы же его за этим и позвали, разве нет? — Теперь Чен смеялся уже почти откровенно. Инспектор Дэвис всегда раздражается в дождь, воспринимать всерьёз все его нападки сейчас совершенно не стоило.
— За работу, Чен! — Мик никогда не обижался на своего порой не в меру весёлого сотрудника. В конце концов, у него настроение было как раз паршивым.
Лай закончил последнюю записку к отчёту, отослал начальнику и откинулся в кресле. Дел у него было не так много, но ему совершенно не хотелось торчать с Дэвисом под дождём и делать за него всю его работу. К тому же, в тишине думалось лучше. Он сказал Мику не всю правду, только ту, что он хотел и готов был от него услышать. Убийца играет с ними, он не собирается попадаться, но и избегать внимания полиции не намерен. Он всё делает для того, чтобы трупы нашли. Или она, что, конечно, маловероятно. Судя по расстоянию и форме синяков вокруг рта жертв, рука скорее мужская. Это что-то вроде игры "вы меня всё равно не поймаете, хотя я буду у вас под носом". Некоторые любят и такое развлечение. Значит, в его преступлениях должны быть подсказки, достаточно сложные, чтобы на их разгадку потребовалось слишком много времени. Самой очевидной подсказкой являются отрезанные части лиц жертв — это раз. Отсутствие одежды тоже можно учесть — это два. Что ещё? Жертвы никак не связаны между собой и, возможно, не так и важны. Тогда что важно?
Лай тяжело вздохнул, нехотя встал и пошёл за кофе. На стене рядом с кофейным аппаратом висела большая подробная карта города. Толстой чертой был обведён их участок. Там было больше всего маленьких дырочек от кнопок с разноцветными головками и следов клея от стикеров. Сейчас в неё было воткнуто тридцать две кнопки — каждый цвет соответствовал своему расследованию. Лай мысленно зафиксировал те места, где нашли тела женщин. Названия, может, всё дело в них? Какое-то послание, шифрограмма. Лай перебирал в голове наименования мест, переставлял, сортировал, но всё равно получалась бессмыслица. Нет, определённо, всё не так просто. Или наоборот, слишком очевидно, чтобы заметить. Он забрал стаканчик с кофе и ушёл в свой закуток. Разные парки, скверы, пешеходные дорожки — одну нашли в кустах. В основном центр города, но все точки расположены достаточно далеко друг от друга.
Когда Лай допил последний глоток кофе, в его закутке уже было темно. Он не стал включать свет, просто проглотил омерзительно холодную жидкость, оставшуюся с обеда, и закрыл глаза. Его едва не передёрнуло от ощущения чего-то мокрого и почти ледяного, скользящего вниз по горлу. Ответ пришёл без всяких ярких вспышек, Лай просто едва не упал с кресла. Он чуть не сбил с ног инспектора Хлою Мерч, высокую и всегда ярко накрашенную блондинку.
— Эй, Лай, хоть извинился бы! — Он ничего не ответил на её возмущённый крик. У кофейного аппарата стояла небольшая очередь засидевшихся допоздна коллег, но его интересовала карта. Лай схватил с ближайшего стола линейку.
— Это моя, вообще-то! — Инспектор Мортимер как всегда был крайне высокомерен и заносчив. А ещё он терпеть не мог, когда кто-то брал или двигал его вещи. — Потрудись объясниться, инспектор Нэван!
— Я на секунду. — Лай отмахнулся от надоедливого коллеги. Он приложил линейку к карте, соединяя воображаемой линией места первых двух убийств. Потом также — второго и третьего. Догадка переросла в уверенность. Всё так и есть — все расстояния были одинаковыми! Лай мысленно очертил круг нужного диаметра вокруг места последнего убийства. На окружности оказался ещё один городской парк. Скорее всего, убийство произойдёт именно там. Знать бы ещё, когда!
— Спасибо, Мортимер, ты мне очень помог! — Лай кинул линейку на стол, едва не попав ею в инспектора.
— Да что ты себе позволяешь! — Мортимер вскочил со своего места, но этим его возмущение и ограничилось — он считал ниже своего достоинства прилюдно выяснять отношения.
Лай только махнул ему рукой и влетел в свой закуток, схватил плащ и, одеваясь на ходу, выскочил на улицу. Проехавшая мимо машина обдала его и так не слишком чистые штаны потоком воды из ближайшей лужи. Ткань намокла почти до колен, но Лай не обратил на это особого внимания. Задержался он только один раз, когда, не заметив, толкнул девушку. Пришлось остановиться и извиниться. У неё были красивые губы, он почему-то сразу это заметил.
— Смотреть надо, куда прёшь!
Грубость вывела Лая из прострации. Миловидное личико девушки исказилось в брезгливой гримасе, и она резко развернулась на каблуках. Видимо, сочла встрёпанного мужчину в забрызганных грязью штанах не стоящим своего внимания. Лай только пожал плечами и отвернулся. Такие женщины его никогда не интересовали — жадные, ленивые и высокомерные. А может быть, ему просто не был интересен их мир и образ мыслей — слишком чуждый и не нужный.
Эта вынужденная задержка заставила Лая успокоиться. В конце концов, куда он так спешит, если всё равно не знает, в какой части парка и когда произойдёт нападение? Когда бы он ни пришёл, велик шанс, что он не успеет или ошибётся. Наверное, убийца сейчас и сам не знает, где и когда найдёт нужную ему женщину.
Уже у самого дома Лай вспомнил, что обещал поужинать с Эйчером. Как же неудачно получилось! Лифт скрипел сильнее обычного, и это до дрожи бесило. Голова снова раскалывалась, и всё о чём сейчас мог думать Лай — это пара таблеток обезболивающего.
— Эйч, прости, я ненадолго. Эй, Эйчер! — голос в конце предательски сорвался. Привычная уже тревога гулко билась в раскалывающейся от боли голове.
В квартире было тихо, так тихо, что было слышно тиканье часов. Они же уже месяц как не ходят! Лай всё время забывал отнести их в ремонт. Видимо, Эйчер починил их от скуки, хотя обычно ему не бывало скучно наедине с собой. На столе в гостиной всё ещё лежал ровный ряд сигарет, но теперь их было меньше. Лай вышел на небольшой балкончик, Эйчер стоял там и курил, думая о чём-то, известном ему одному. Сизый дымок мешался с ночной серью, перемешанной с неоновым светом темноты. Какое-то время они просто стояли и смотрели на расплывающийся огненной рекой город. Эйчер зябко переступил с ноги на ногу — он вышел на балкон босиком, под ступнями у него был только голый бетон. Лай положил руку ему на плечо и кивнул в сторону комнаты. Ему хотелось сменить штаны, переодеться перед ночной вылазкой, но разбивать стеклянную тишину в одиночку было слишком неправильно. Наконец, Эйчер докурил, затушил сигарету о пустую жестяную банку, стоявшую сбоку на небольшом выступе. Когда он повернулся к Лаю, на его лице нельзя было различить ничего — словно выкрашенная белым маска с тёмными провалами глаз. Впрочем, он всегда был таким, погружённым в себя и не желающим поворачиваться к миру вокруг.
— Эйч, мне сейчас надо срочно уйти по работе. Прости, знаю, что собирались поужинать вместе. В другой раз. — Лай говорил сбивчиво, на ходу стаскивая с себя штаны. В ящике комода нашли ещё одни точно такие же — идеально выглаженные и ровно сложенные. Эйчер порой бывал до ужаса аккуратен. — Я вернусь, надеюсь, скоро. Но ты ложись спать, не жди меня.
— Хорошо. Но я буду ждать тебя. Ты ведь вернёшься. — Уголки губ Эйчера дёрнулись словно он пытался улыбнуться. Лай замер на секунду, удивлённо глядя на него. — И мы закажем пиццу. Когда вернёшься.
— Да, пицца! Если получится поймать ублюдка сегодня, обязательно отпразднуем. — Лай улыбнулся и едва не упал, запутавшись в штанинах. — У меня есть отличная зацепка, Эйч, просто великолепная!
— Ты бы позвонил Мику. — Эйчер равнодушно наблюдал за попытками Лая натянуть штаны и одновременно достать из шкафа кобуру с табельным пистолетом. — Хорошо?
— Замечательно. Только он, наверняка, всё ещё копается с прошлой жертвой. Да и отсюда до парка намного ближе. — Лай всё-таки справился со штанами и пристегнул к поясу кобуру. Теперь что-нибудь от головы, и можно идти ловить ублюдка. Мик точно не догадается, не так быстро, значит, там он будет один. Нет никакой нужды так рисковать, но звать кого-то… адреналин зашкаливал, Лай чувствовал, как в нём пробуждается хищник. Древнее, первобытное желание загнать зверя, сразиться и победить. Если это большое и сильное животное, без племени не справиться. Но равный по хитрости и изворотливости хищник может быть убит только в поединке один на один.
— Ты обещал. — Эйчер стоял в коридоре, всё так же бесстрастно глядя куда-то мимо Лая. — Ты вернёшься.
— Да, Эйч, обязательно. — Лай обхватил лицо Эйчера ладонями, притянул его к себе и поцеловал в лоб.
Что-то внутри отчаянно противостояло его безумной идее отправиться на поиски одному. Что-то внутри кричало, что он совершает ошибку, цена которой может оказаться слишком велика. Лай небрежно отмахнулся от страхов и неуверенности, привычно заткнул голос разума. Без риска не бывает победы. Чем быстрее он закончит, тем раньше сможет взять пару выходных. Прошлое дело его совершенно вымотало, и отдых ему был просто необходим.
Лёгкая морось опять превратилась в ливень. Ветер швырял в лицо капли как холодные влажные пощёчины. До автобусной остановки было совсем близко, всего-то шагов пятнадцать. Лай с облегчением спрятался под козырёк из толстого пластика, хоть немного прикрывавший его от дождя. Автобус подъехал минут через десять, сухой, светлый и почти пустой. Лай отсчитал три остановки и вышел на четвёртой. Ограда парка, ярко освещённая, тянулась вдоль тротуара, вход находился чуть в стороне.
Лай толкнул тихо скрипнувшие ворота, на ночь их закрывали, хотя и не на замок, днём же они стояли нараспашку. Откуда-то из-за ближайших кустов раздавались голоса и черезчур громкий смех. Несмотря на дождь, людей в парке было много. Многие прятались в крытых павильонах и беседках, некоторые упрямо и невозмутимо гуляли по ярко освещённым дорожкам. Небольшие группки молодёжи, влюблённые парочки, припозднившиеся мамочки и хозяева с собаками, одиночки, решившие провести вечер на свежем воздухе. С одной стороны, всё на виду, с другой — укромных местечек чтобы уединиться предостаточно. Людей много, но если вовремя заткнуть рот, крика никто не услышит. Лай тяжело вздохнул и зашагал по мокрой дорожке, пиная носком ботинка гниющие листья. Ну и где его искать? Всё-таки, ехать сюда одному было слишком самонадеянно, Эйчер был прав. Но Мик просто оцепил бы место и, естественно, никого не нашёл. В обычной жизни маньяка трудно отличить от обычного вполне благонадёжного гражданина. Лай свернул на менее освещённую дорожку с парой разбитых фонарей и небольшой полянкой для пикников в конце. А куда бы отправился он, если бы был маньяком?
На полянке, кажется, кто-то был. Лай услышал шорох в кустах и повернулся. Сбежавший пёс или очередная парочка? Додумать он не успел. Затылок взорвался болью, земля качнулась под ногами, и Лай почувствовал, как падает вперёд, проваливается в беззвёздную черноту. В этой черноте не было звуков, только липкая боль и холод.
Мик раздражённо фыркнул, качнулся на каблуках и резко развернулся к сидящему за столом инспектору Мортимеру. Вчера вечером он не стал заезжать в участок, сразу отправился домой. Изучение места убийства слишком затянулось, он и так ждал до последнего специалиста. Крис уехал немного раньше с телом в морг. Наверное, всю ночь там проводил вскрытие. Порой он так увлекался своей работой, что совершенно забывал про время.
— Ещё раз спрашиваю, что произошло вчера вечером. — Мик скрестил руки на груди и наклонился к Мортимеру. Лай не пришёл на работу сегодня утром, на домашний телефон никто не ответил, мобильный в лучшем случае выключен. Инспектор Нэван просто пропал.
— Я уже всё сказал. Он вёл себя, как помешанный, знаешь ли! — Мортимер возмущённо фыркнул и откинулся на спинку стула — подальше от Дэвиса. — Хотя он всегда был со странностями. Ты рано поднимаешь панику, ещё трёх дней не прошло. Всего-то одна ночь. Может, девушку нашёл себе на ночь, телефон отключил, чтобы ты его не дёргал. Он ведь ужасно не дисциплинированный, знаешь ли! Вечно думает только о себе.
— Лай не стал бы так поступать в разгар расследования! — Мик прекрасно понимал, что Мортимер прав. Нет никаких оснований для беспокойства, кроме его паранойи. Да и Лай действительно странный, но он всё равно не стал бы исчезать без всякиз причин.
— Он же не ведёт сейчас ничего крупного. — Инспектор Женье подошла к Мику и опёрлась бедром о стол Мортимера. Тот только раздражённо зашипел, но ничего не сказал. Он уважал и побаивался её, поэтому противиться не решился. Люси Женье обычно занималась несовершеннолетними и жертвами насилия. Она была жёстким человеком, и способна была ударить кого угодно, лишь бы вывести из состояния шока. Впрочем, рукопашный бой она знала лучше кого бы то ни было в их участке и применять не стеснялась.
— Я попросил его помочь мне с одним расследованием. — Неохотно признал Мик. Ему совершенно не хотелось показывать свою несостоятельность, как инспектора. Но сейчас Лай был важнее. — Анна уволилась месяц назад, другого криминального психолога или специалиста по профилированию у нас пока нет. Инспектор Нэван разбирается в этом как никто, а у меня явный серийный маньяк.
— Сам не можешь справиться с твоим-то опытом? Или тебе нужен был повод, чтобы работать вместе с Нэваном? Ты на нём зациклился с самого его появления здесь. — Люси усмехнулась и слегка толкнула бедром стол, сдвинув его на пару сантиметров. Она прекрасно знала, как Мортимера бесит любой непорядок. — Сделай ему наконец предложение. У тебя ведь нет подружки? В таком-то возрасте.
— Отстань от меня, Женье! Сама заведи себе подружку, если тебе так надо! — Мик чувствовал, что закипает. Люси умела и любила бить в больные места, высмеивать публично. Никто не мог избежать её издёвок, если ей вдруг хотелось показать свою силу. Лай её чаще всего просто игнорировал.
Мик развернулся на каблуках и зашагал к двери. И ничего он не зациклился! Просто Нэван его заинтересовал, с первых минут знакомства захватил его внимание. Он был как паззл, загадка, которую Мик до сих пор не смог до конца разгадать. Сначала его это бесило, потом он смирился. К тому же, ему нравилось работать с ним в паре, хотя он никогда и никому в этом не признавался. Даже самому себе — с большим трудом и оговорками.
Остановился он только у дверей морга, чтобы хоть немного перевести дыхание. Если кто и может что-то знать, так это Крис. Неразговорчивый и обычно замкнутый Лай каким-то образом всё же сдружился с жизнерадостным судмедэкспертом. Мик постучал и, не дождавшись ответа, вошёл. Крис стоял рядом с препараторским столом с только что отпиленным ребром в руке.
— Инспектор Дэвис, я сейчас занят. Хочу закончить вскрытие и пойти домой. Что-то срочное? — Крис положил ребро в ванночку и потянулся за пилой.
— Крис, я никак не могу дозвониться до Лая. На работу он тоже не пришёл. — Мик старался не выдать своего волнения, но голос сбивался. Он изо всех сил пытался убедить себя, что это из-за быстрой ходьбы.
— Ещё утро только. А на домашний ты звонил? — Крис отложил пилу и стянул перчатки, поставил на паузу запись диктофона.
— Никто не берёт трубку. — Мик беспомощно развёл руками. — Может, ты знаешь, где он мог остаться на ночь? У него есть девушка?
— Нет у него девушки, и ночует он всегда дома. — Крис прикусил губу и достал из заднего кармана джинс мобильный телефон. — Всегда.
— Я уже звонил ему, — начал было Мик.
— Нет, это другой номер. Лай — тот ещё параноик, поэтому и завёл себе второй телефон. Какая-то старая и неубиваемая модель, которую он носит едва ли не в водонепроницаемом чехле. — Крис выбрал номер из списка и приложил телефон к уху, с нарастающей тревогой вслушиваясь в гудки. Если Лай не ответит — дело действительно плохо. — Там записано только два-три номера, но этот телефон у него всегда с собой, и он всегда отвечает, если физически может. Что-то вроде экстренной связи.
Мик кивнул — это действительно походило на паранойю. Второй телефон для самых близких… нет, самых доверенных людей. Что-то на самый крайний случай. Крис продолжал слушать гудки и молчать, покусывая губы.
— Не отвечает, это плохо. Понятия не имею, где он. Есть, конечно, кое-кто, кто может что-то знать… — Крис нехотя опустил руку с телефоном. На дисплее значилось "абонент не отвечает". — Это не мой секрет, я не могу его выдать!
— Если хочешь, буду угрожать тебе пистолетом, — невесело усмехнулся Мик, — если это как-то поможет разыскать Лая, я готов рискнуть.
— Ладно, поехали к нему домой. Только прошу, Мик, не делай поспешных выводов. И ещё — я действительно не хочу этого делать. — Крис закрыл глаза рукой, лицо его исказилось мукой борьбы. Страх за друга и нежелание его предавать — что выбрать, чтобы потом простить себя? Крис не знал ответа. — Поклянись мне, поклянись на полном серьёзе, что ты сохранишь его тайну.
— Торжественно клянусь. Крис, я понимаю, что бы там ни прятал Лай, я никому не расскажу. — Мик тяжело выдохнул. Кажется, его собирались втянуть во что-то противозаконное. — Надеюсь, он не хранит дома трупы младенцев в холодильнике.
Крис грустно улыбнулся и расстегнул халат. Надо было убрать тело и сделать отметку о перерыве в процессе вскрытия и осмотра трупа.
Мик остановил служебную машину у многоэтажного дома, обычного и серого, как и все остальные многоэтажки вокруг. Он никогда раньше не задумывался, где и как живёт Лай. Это выходило за рамки рабочих отношений, а настолько близкими друзьями они всё-таки не были. Даже не знал, что машину брать не имело смысла — пешком было бы быстрее, но Крис почему-то решил его не предупреждать. Дождь с ночи так и не закончился и теперь заливал стёкла машины. Мик фыркнул и мотнул головой, получив первую дозу холодной воды за шиворот. Крис невозмутимо накинул капюшон своей куртки и только потом вышел. Он пошёл вперёд, слегка сгорбившись и засунув руки в карманы. Предательство во спасение — такое вообще прощают? Крис бывал здесь не так уж часто, но дорогу помнил хорошо ещё с первого раза. Тот день врезался в его память слишком ярко, день, когда ему доверился человек, которому он был должен больше, чем жизнь.
— Лай, надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня. — Одними губами прошептал Крис, глядя в сочащееся дождём небо и чуть ниже — на одинаковые слепые окна многоэтажного дома. На одно единственное окно с небольшим голым бетонным балконом, прилепленным к стене по какой-то прихоти архитектора. Это лишь маленькая отсрочка, позорное бегство от собственного страха. Он вошёл в холл, прошёл мимо консьержки, увлечённо красившей ногти в ярко-розовый цвет, и направился к лифту, нажал тугую кнопку и стал ждать. Мик остановился где-то у него за спиной, почему-то сейчас Крису совершенно не хотелось видеть его лицо. Если бы он не доверял, не был бы уверен, что инспектор Дэвис не предаст, он никогда не привёл бы его сюда. И всё же, всё же….
Лифт протяжно заскрипел створками и, вздрогнув, начал подниматься вверх. Крис стоял, прислонившись спиной к стенке лифта, и смотрел куда-то вбок, не фокусируя ни на чём взгляд. Для всего этого не было никакой причины, но Лай должен был ответить на звонок.
— Крис. Спасибо. — Мик тяжело сглотнул и упрямо вскинул голову. Сейчас он не хотел и не мог отступать. Слишком поздно. Нервное напряжение отзывалось покалыванием в пальцах. Причин вот так лезть в секреты коллеги и друга вроде бы не было. Но он никак не мог унять растущего беспокойства, чувства, что надо спешить, иначе можно не успеть. — За доверие.
— Ты не так меня понял. Я просто боюсь опоздать. — Крис выдохнул медленно и прерывисто, оттолкнулся спиной от стены. — Он, Лай, однажды успел. Ничего не могу с собой поделать, прости.
— Я не понимаю. — Мик так и не успел договорить — лифт остановился и, помедлив несколько секунд, с таким же натужным скрипом раздвинул створками. До нужной двери было совсем недалеко — прямо по коридору и налево. Крис остановился, поднял руку и замер в нерешительности. Потом коротко и резко постучал, он очень надеялся, что Эйчер поймёт — это не Лай. Лай всегда сам открывал входную дверь. Тишина. Крис закусил губу и постучал ещё раз — дольше и настойчивей. Наконец он услышал шаги по ту сторону двери, сухо щёлкнул замок. Крис на секунду закрыл глаза и глубоко вдохнул.
— Лай? Какого… ты здесь делаешь, почему не отвечаешь на звонки?! — Мик шагнул в квартиру. Он никак не мог понять, что происходит. Лай стоял посреди прихожей, смотрел куда-то в бок и молчал. Его лицо ровным счётом ничего не выражало, а их с Крисом он словно не замечал. — Ты заболел или обкурился?
— Мик, это не Лай. — Крис закрыл за собой дверь, это точно был разговор не для посторонних. — Это Эйчер, его брат-близнец.
— Брат? Я не знал, что у Лая есть брат. — Мик растерянно посмотрел на Криса. Он знал Лая не первый год, конечно, он никогда не лез в его личную жизнь, но он даже представить себе не мог, что у того есть брат, да ещё и близнец.
— Никто не знает. Почти никто. Эйчер не совсем здоров, он почти не выходит из дома. — Крис подошёл и обнял Эйчера плечи. Он понимал, что жестоко было приводить сюда незнакомого человека, да ещё когда его брата нет дома. Понимал, что требовать чего-то от него бессмысленно, но всё равно не мог подавить бьющуюся внутри панику. — Эйч, скажи. Ты не знаешь, где Лай?
— Ты не знаешь, где Лай? Лай? Лай ушёл вчера вечером. — Эйчер недовольно стряхнул с себя руки Криса, всё его тело словно окаменело. Такое он мог позволить только Лаю, да и то не всегда. Почему все считают, что объятия должны успокаивать? Это же так неприятно. — У меня есть отличная зацепка. Так он сказал.
— Значит, он что-то понял. Тогда почему не удосужился позвонить мне? — Мик сжал кулаки в бессильной злобе. Он злился на себя за то, что по-прежнему не знает, где искать Лая, но теперь уверен, что он во что-то влип. И злился на Лая, за его ненужную самостоятельность.
— Он сказал, что вернётся. — Эйчер неопределённо махнул рукой куда-то в сторону. Потом ещё раз. И растянул губы в неестественной, жутковатой улыбке.
— Эйчер, прости, но… — Крис замолчал, не зная, что сказать. Он может не вернуться? Он и сам не хотел в это верить. Люди не всегда держат слово? Эйчер знает не так много людей, нельзя лишать его веры в брата. Что сказать?
Мик нахмурился, он пытался понять, что не так с этим Эйчером. Парень вёл себя странно, так не похоже на инспектора Нэвана. И всё-таки, такое же лицо, рост — они были похожи как две капли воды.
— Ты не перед ним извиняться должен, Крис. И какого дьявола здесь делает инспектор Дэвис, позволь узнать! — Лай стоял, прислонившись боком к косяку двери. Он смог открыть её совершенно беззвучно, благо Крис так и не закрыл её на замок. С мятого плаща стекали мутные потоки воды, и на правом виске запеклась кровавая корочка. — Я спрашиваю, какого вы оба здесь делаете?
Лай медленно перевернулся на бок и застонал. Тело затекло и болело при каждом движении, затылок буквально раскалывался на части. Последнее, что он помнил — какое-то шевеление в кустах, он повернулся к ним, а дальше ничего, только темнота. Лай попытался встать на четвереньки. Получилось с третьего раза и с большим трудом. Под ним в луже воды обнаружился плавающий мобильный телефон. Он кое-как сел на землю и осмотрел себя. Деньги и пистолет на месте, на голове рана, не глубокая, но неприятная. Вся одежда промокла насквозь. Лай вышел на дорожку, шатаясь и цепляясь за ветки куста, телефон он машинально положил в карман, хотя толку от него всё равно уже не было. Уже утро? Сколько же он провалялся там? Всю ночь, под дождём в какой-то луже. Нет, быть не может, он тогда точно замёрз бы насмерть! Какая-то ранняя или скорее совсем поздняя парочка шарахнулась от него в сторону. Видимо, приняли за пьяницу или бездомного. Лай с мученическим стоном опустился на скамейку. Надо было вспомнить хоть что-нибудь, разобраться в произошедшем. В голове ещё путались остатки полуснов-полувидений, что заполняли его голову, пока он был без сознания. Или он всё-таки спал? Лай зажмурился, перед глазами встали картинки-воспоминания, жестокие убийства и жертвы насилия. Ярче всего выделялся расчленённый труп девушки-подростка, его первое подобное дело. Тогда последовательность отделения частей и направление отрезов показались ему значимыми. В том, как именно была убита та девушка, он увидел страсть и влечение убийцы, красоту процесса. Тогда из-за этой его идеи его куратор вышел на тайного поклонника девушки, который уже долгое время присылал ей странные письма или просто пустые конверты. Он не отрицал, даже гордился. Говорил о своей страсти и о её красоте. Почти теми же словами, что пришли в голову Лаю. Тогда его это испугало, потом он просто начал использовать свои способности в работе. Его разум слишком легко соскальзывал в спутанные дебри безумия маньяков и находил там ответы.
Лай отмахнулся от кошмаров и уцепился за реальные и недавние воспоминания. Надо сообщить инспектору Дэвису, но до этого — вернуться домой, к Эйчеру. Он не должен был оставлять его одного, пообещав вернуться! Эйч верит ему, ему одному в целом мире! Только так и должно быть. Лай тихо зарычал, сжав зубы. Он так и не смог понять, кто его вырубил. В памяти не осталось ни малейшего намёка: ни звука шагов, ни шелеста одежды, ни промелька на самом краю поля зрения. Словно призрак.
Лай встал со скамейки и едва не рухнул обратно. Голова закружилась, его едва не стошнило. Сотрясение? Если и есть, то несильное. Хотя он же так долго пролежал без сознания! Значит, не такое уж небольшое. Или ему ещё что-то вкололи вроде снотворного, чтобы не очнулся не вовремя. Всё может быть. Голова болела так, словно в неё вогнали пару огромных ржавых гвоздей. Тяжелее всего оказалось заставить себя подняться со скамейки и сделать первый шаг. Он всё-таки сделал над собой усилие и сумел добраться до автобусной остановки. Плащ промок насквозь, Лая била крупная дрожь, он едва мог стоять на ногах. Какая-то пожилая женщина неодобрительно посмотрела на него, когда он вошёл в автобус. Наплевать. Пусть думает, что хочет, ему сейчас уже было совершенно всё равно.
Выйти пришлось на остановку раньше. Лай едва успел выскочить из автобуса и отбежать к краю тротуара, его вывернуло дождевой водой.
— Вот ведь развелось наркоманов! — Полный мужчина средних лет оттащил за поводок захлёбывающегося лаем добермана. — Иди, проспись.
Он презрительно сплюнул на тротуар рядом с Лаем. Собака продолжала скалить зубы и рваться с поводка. Что ж, собаки его с детства не любили. В голове слегка прояснилось, перестало дёргать живот, зато разболелось горло. Лай судорожно вздохнул и оторвал руку от заборчика, за который до этого цеплялся. Ещё одна остановка, совсем рядом, надо сделать всего несколько десятков шагов.
Лай едва не застонал от счастья, увидев свою многоэтажку. В вестибюле было пусто, на его счастье, ещё не хватало пересудов соседей на ближайшие пару месяцев. Ему было безразлично их мнение, но перешёптывания и косые взгляды его раздражали. Хуже, если они полезут с разговорами — это ведь такой богатый материал для сплетен. Консьержки тоже не было — та, что работала в ночную смену, часто отлучалась по своим делам. Лай едва не сполз по стенке лифта — он едва мог стоять, а голова кружилась. Лишь нежелание сидеть в натёкшей с его плаща луже и сила воли удерживали его на ногах. Неладное он почувствовал ещё в коридоре. Никаких особых примет, скорее предчувствие, ощущение чего-то отличного от обычного. Подозрение переросло в уверенность, когда он положил ладонь на ручку двери и надавил. Дверь была не заперта, он осторожно открыл её и вошёл, так же тихо закрыв её за собой. Первым, кого он увидел, был Эйчер, он стоял, отстранённо глядя куда-то в сторону. Руки скрещены на груди, пальцы мнут ткань рубашки — это признак сильнейшего волнения на грани паники. Когда Лай вошёл, он едва заметно повернул голову в его сторону — всего на пару миллиметров, но ему этого хватило, чтобы понять — он заметил. В стороне стоял Крис, бледный и несчастный, бесконечно виноватый перед всем миром. Рядом широко расставив ноги — Мик, растерянный, но готовый идти до конца, если потребуется. Ему здесь было не место, совершенно не место! С другой стороны, он не предаст, наоборот — будет чувствовать себя виноватым и должным. Он промолчит. Лай коротко выдохнул и заговорил, обозначая своё присутствие.
— Ты не перед ним извиняться должен, Крис. И какого дьявола здесь делает инспектор Дэвис, позволь узнать! — Он думал, что будет в бешенстве, но почему-то ему было всё равно. Как будто свершилось то, чего он так долго ждал. Даже спокойней как-то. Крис — добрый парень, но он вряд ли способен быть жёстким. Только один раз он решился на по-настоящему значимый поступок, и этот поступок был его величайшей глупостью. — Я спрашиваю, какого вы оба здесь делаете?
— Лай, жив, мерзавец. — Выдохнул Мик. Кажется, он всерьёз за него испугался. Вроде не так много времени прошло, откуда такая реакция?
— Лай, у тебя кровь. — Побледневшими губами почти прошептал Крис. Мик заметил только после его слов. Отличная наблюдательность для детектива!
Лай отмахнулся от его хмурого взгляда и прошёл в гостиную, по дороге скинув пропитанный водой плащ на пол. Сил вешать и, тем более, чистить его у него не было. Душ. Это единственное, чего он сейчас желал.
— Я сейчас в ванну. Выйду — поговорим. Крис, я принесу аптечку. Мик, просто сядь и ничего не трогай. — Лай повернулся и посмотрел на Эйчера. Тот, как и обычно, не дал ему поймать свой взгляд, просто смотрел в сторону с отсутствующим видом. Лай чувствовал его напряжение, особое, появляющееся каждый раз в непривычный, новой ситуации. Обычно Эйчер справлялся, находил для себя какие-то зацепки, сопоставлял новую реальность с существующей в его голове, выстраивал алгоритм поведения, основываясь на известных ему моделях. Почему-то он не сомневался, что брат сможет принять Мика. — Эйч, приготовь нам кофе.
Ему было нужно время, чтобы прийти в себя после безумной ночи и не менее безумной дороги до дома. Мог бы позвонить Крису по второму телефону и попросить забрать. Мог бы добраться до ближайшего автомата или кафе и позвонить оттуда. Мог бы, но почему-то не подумал. Ему даже в голову не пришло попросить о помощи, когда она действительно была ему нужна. Лай сбросил мокрую одежду на стиральную машинку и залез в душ. Машинку он купил по просьбе Эйча — ему тяжело было ходить в прачечную, а вот ванну кроме душа поставил он уже для себя. Выглядело это странно, но ему было наплевать. Иногда хотелось расслабиться, а иногда — просто смыть с себя грязь. Эйчу всё равно, а чьё ещё мнение должно его волновать?
Лай включил воду, вытерпел, пока она нагрелась и, наконец, блаженно выдохнул. Постепенно усталость и холод вытекали из его костей и внутренностей. А ему уже начало казаться, что он полностью пропитался этим дождём.
Эйчер высыпал зёрна в ручную кофемолку и повернул ручку. Монотонность простых действий успокаивала, давала ощущение защищённости. Каждый раз, завершая круг, он словно строил барьер, завершал мир так, как ему этого хотелось. Этот новый человек был слишком шумным, от него резко и сильно пахло, но не слишком противно. Он пока ещё был непонятным и оттого неприятным. Эйчеру требовалось немного больше времени, чтобы разобраться — подойдёт ли ему этот человек, или общаться с ним будет невозможно. Но этот человек ждал. Ждал адекватной, по его мнению, реакции, нормального, по его мнению, поведения. Как и все прочие, те немногие, с кем Эйчеру доводилось встречаться после окончания школы. Он не так часто выходил из дома, у него было слишком мало практики в последнее время. Лай не хотел этого, он хотел оставить его только себе. Каждый вечер Эйчер должен был быть дома, когда он возвращался с работы — когда бы ни вернулся. И тогда ему надо было приготовить кофе. Лай мог сделать это и сам, но тот кофе, что он варил, был на вкус каким-то коричневато-синим. Эйчеру не нравился этот вкус, и потому он готовил его сам. Высыпал зёрна и перемалывал. От Лая всегда пахло сигаретами — приятный запах, безопасный и бархатистый. Эйчер провернул ручку, потом ещё раз — с той же скоростью. За ужином Лай часто рассказывал о работе, делился мыслями, порой спрашивал совета. Эйчер закрыл глаза и прислушался. Тихий шелест перемалываемых кусочков кофейных зёрен. Этот звук вытесняет из головы усталость ночи без сна — нарушать привычный распорядок так сложно. Он заполняет голову, опустошает. Он успокаивает. Этот новый человек наоборот заставляет нервничать, он вызывает желание уйти, желание сжаться в комок и закричать, желание ударить. Эйчер чуть сильнее сжал подрагивающие пальцы, он ничего не мог с собой поделать. Мечется. Этот человек мечется по комнате. Как та жуткая птица, что залетела в окно. Он тогда сильно испугался, долго не мог успокоиться, даже Лаю не удалось его уговорить. Сколько им тогда было? Лет восемь? Тогда они ещё жили в том доме. Там не было безопасных мест. Что надо этому человеку? Зачем он пришёл сюда? Лай никогда никого сюда не приводил, кроме Криса. Крис добрый, но от него неприятно пахнет. И он всё время выбирает колючую одежду, неприятно, когда он трогает. Эйчер нехотя остановил вращение, ещё секунду сжимал в ладони приятную, тёплую, привычную рукоятку. Пришлось засыпать зёрна дважды, ведь и в кружки кофе придётся разливать дважды. Два раза по две кружки. Лай вернулся, он же обещал, значит, и дело закончит в срок. Он нашёл то, что искал, если смог увидеть, разумеется. Он не понял и не сможет понять до конца. Он сам не сможет, а Эйчер не собирался давать ему ответ. Только, разве что, подсказку. Ради его же блага. Ради его блага он вообще не найдёт этот ответ никогда. Но он определённо нашёл то, что искал. Эйчер достал вторую пару кружек. Они всего лишь ловят призрака, который появляется в такой вот дождь. Это им не нужно, но они такие шумные — говорят, обсуждают, по несколько раз одно и то же. Особенно новый. Он останется, будет приходить снова, или Лай запретит ему? Есть ли смысл запоминать его имя? Эйчер поставил ещё две кружки на поднос. Ему было неприятно присутствие посторонних, при них приходилось сдерживаться и контролировать себя. Лай просил его притворяться, чтобы у них не было проблем. Всегда просил притворяться, с самого детства. Пусть они думают, что он ближе к ним, чем есть. Им так проще. Эйчер мог их понять. Ему тоже было тревожно, когда рядом было что-то непривычное. Поэтому он готов был постараться.
Лай вышел из душа согревшимся и переродившимся. В голове ещё шумело, но до него уже доносился запах свежемолотого кофе. Когда он вошёл в гостиную, Эйчер как раз расставлял на столике кружки — две с голубыми мелкими цветами и две белые, стильные, купленные на какой-то распродаже.
— Наконец-то! Ты хоть знаешь, как мы перепугались! — Мик вскочил с кресла и яростно раздул ноздри. Лай заметил, как непроизвольно вздрогнул Эйчер. Непривычный резкий жест, на который непонятно, как реагировать.
— С чего это? Меня не было всего одну ночь. Не вижу ни одной причины для беспокойства. — Лай протянул Крису аптечку и уселся на стул, повернув к нему голову так, чтобы было удобней обрабатывать рану.
— Мортимер поднял крик, едва я пришёл на работу. Тут же кинулся жаловаться на тебя. — Мик брезгливо скривился, он на дух не переносил всегда чистого и аккуратного Мортимера — любимчика начальства. — Ты зачем-то отобрал у него линейку и принялся размахивать ею перед картой. Утром на работу не явился, на звонки не отвечал. И вообще, Лай, тебе к врачу надо.
— Крис справится. — Лай отмахнулся. Мик говорил на повышенном тоне, а у него и так болела голова. — И не ори так. Честное слово, Мик, успокойся и сядь. Я нашёл общую черту.
— Ты нашёл что? — Мик опустился в кресло и некоторое время сидел молча. — Ты нашёл связь?
— Да, нашёл. Всё дело в расстоянии. Мортимер не понял, я проверял расстояния между точками на карте. Между местами, где нашли трупы. — Лай поморщился, когда Крис начал обрабатывать края раны антисептиком. Мортимер просто не способен держать что-то в голове, ему обязательно надо отмечать и записывать. — Мик, расстояние везде равное. И да, я полный кретин.
— Ты вычисли следующее место и пошёл туда в одиночку. — Мик не спрашивал, и так было ясно, какую ужасную глупость совершил Лай. Значит, беспокойство было не напрасным, он действительно мог погибнуть этой ночью. — Ты полный идиот, Лай. Но чертовски везучий идиот, знаешь ли. Ты его хотя бы заметил?
— Нет, только шорох в кустах успел услышать. Очнулся уже утром в какой-то луже, воды даже нахлебаться успел. — Лай чихнул и потянулся к кружке с кофе. Тогда решение казалось ему верным — слишком мало времени, слишком высокий шанс и не такой уж сильный риск. Теперь он понимал, что времени точно было достаточно, шанс был маленьким, а вот риск — огромным. — Сам знаю, что сглупил.
— Я закончил. Но потом всё равно в больницу сходи. — Крис закрыл аптечку и поставил на стол. Лай благодарно кивнул и тут же пожалел об этом — кожу на виске рвануло болью. — Я всё-таки чаще с трупами общаюсь, чем с живыми людьми.
— Ладно, обещаю. — Лай тяжело выдохнул. Он с детства не любил больницы и особый, больничный запах. Да и всё это ощущение грязи и сломанности — тоже.
Эйчер встал и вышел из комнаты — чтобы можно было продолжить этот разговор, была необходима карта города. У Лая была такая в его спальне. Ему не было интересно всё то, о чём они говорили — и так всё ясно. Причины и последствия действий очевидны, но они почему-то не торопятся переходить к сути. Зачем им так много слов? Эйчер потёр виски. Этот новый человек слишком шумный, как только Лай его выносит? Хотя он интересен Лаю, иначе Лай вёл бы себя с ним иначе.
— Значит, мы можем узнать, где будет следующее убийство. — Задумчиво протянул Мик. Вернее, Лай уже это узнал, но убийцу, скорее всего, спугнул. — Кстати, ты уверен, что на тебя напал именно он?
— У меня ничего не пропало, так что ограблением это не было. Да и грабители в парках действуют по-другому, предпочитают вымогать. К тому же, меня зачем-то перенесли в другой конец парка и положили под кустами. Не представляю, кому ещё это могло понадобиться. — Лай отхлебнул кофе и задумчиво посмотрел на расходящуюся кругами тёмную жидкость. И правда, кому? Даже убийце незачем было делать это. Никаких логичных причин, скорее наоборот — так он мог привляечь ненужное внимание. Не тот случай, их маньяк старался держаться в тени.
— Непонятно, зачем всё так усложнять? — Мик покачал головой. Отсутствие логики в действиях преступника означало лишь то, что они эту логику не заметили.
Он так и не нашёл ответа к тому моменту, как вернулся Эйчер, и расстелил карту на столике, придавив кружками с кофе.
— Вот, смотрите. — Лай взял протянутый Эйчером маркер и отметил места убийств. Никакой системы в направлениях не было — убийца, скорее всего, выбирал наиболее подходящее место на определённом расстоянии от предыдущего. — Он ищет парк, сквер или аллею, любое место, где тело могут найти не сразу, но найдут обязательно.
— Нулевая точка. — Эйчер протянул руку и указал на какое-то здание на карте — серый прямоугольник в жилом массиве. Мик посмотрел на него недоумённо, а Крис — встревожено. — Это нулевая точка. Точка начала отсчёта.
— Хочешь сказать, что первое убийство тоже было совершено не в случайном месте. То же расстояние, что и между местами нахождения трупов. Какое-то значимое для убийцы место. — Лай задумчиво покусывал губы, мысленно очерчивая круг нужного диаметра на карте. Эйч прав, это вполне вероятно. Таким местом может быть дом преступника, скорее всего, тот, в котором он жил с той женщиной, или её дом, или место её смерти. Вариантов много, точный ответ зависит от того, кем она была, вернее, кем воспринималась убийцей. — Здесь нет парков, да и вряд ли это парк. А вот жилых домов целая куча, линия проходит через край заводского квартала.
— Край городского квартала. Квартала. — Эйчер всегда повторял слова, когда сильно волновался. Лай хмуро посмотрел на Мика, ожидая насмешек, но тот молчал. — Это та точка. Нулевая. Он начал именно отсюда.
Лай присмотрелся к тому месту, куда указывал Эйчер. Быть не может! Какое-то нелепое совпадение. Хотя и вполне закономерное, если подумать как следует. До мерзости логично.
— Что там? — Подал голос Крис. Ему пришлось тянуться через весь стол, чтобы получше рассмотреть место на карте.
— Сейчас уже ничего. — Холодно и отстранённо сказал Лай. Эту тему он поднимать не хотел, возвращаться туда — тоже. Эйчер был абсолютно уверен, да и кроме домов, пары заводов и муниципальной школы на окружности ничего интересного не было. Даже больниц и детских садов. Разве что школа ещё могла подойти, но то, на что указал Эйч, подходило намного больше. — Но раньше там располагалась школа-интернат для детей с отклонениями умственного и психического развития.
— Выходит, это место было очень важным для преступника. Отправной точкой всей его охоты. — Мик задумчиво потёр подбородок. Специализированная школа, возможно, была местом, где вырос будущий убийца, либо же начальной точкой его мании. — Нам необходимо осмотреть здание. Думаю, мне не потребуется много времени, чтобы получить разрешение. Если она заброшена, как ты говоришь, Лай.
— Значит, через три часа встретимся у входа. — Лай тяжело выдохнул и закрыл глаза. Он не собирался отдавать это место на разграбление Мику.
— Ты уверен? У тебя была тяжёлая ночь, тебе нужен отдых. — Крис обеспокоено посмотрел на друга. Он понимал его упрямство, но как врач просто обязан был возразить. И как друг — тоже.
— Чем быстрее закончу это дело, тем быстрее отдохну. — Лай взял в руки кружку с почти уже остывшим кофе. Угол карты, который она придавливала, тут же свернулся. — Я хотя бы спал. Эйчер, ты не спал всю ночь и ждал меня, верно? Я же говорил тебе ложиться спать!
— Спать. Я не смог уснуть. — Эйчер отодвинул кружки и свернул карту. Он не стал отвечать на вспышку Лая, тот был слишком измотан, чтобы контролировать себя. — Курил всю ночь. Просто не спалось.
— Ладно, через три часа буду ждать тебя там. — Мик встал с кресла и поправил ворот плаща. Крис последовал его примеру, виновато улыбнувшись всё ещё хмурящемуся Лаю. — Если почувствуешь себя хуже, отправляйся в больницу.
— Хорошо, — отмахнулся Лай. Несколько таблеток обезболивающего и пара часов нормального сна должны были привести его в порядок. Рану Крис обработал, так что об этом можно было не беспокоиться. Хотя он наложил несколько скобок под местным анальгетиком — у Лая в аптечке была даже иголка с нитью для шва — придётся потом идти в больницу и снимать. Или попросить Криса, хотя он точно будет ворчать и возмущаться, но это всё равно лучше.
Крис поглубже надвину капюшон куртки, когда они вышли на улицу. Его щёки всё ещё пылали от стыда за собственную глупость. Это был детский, эгоистичный поступок. Он испугался того, что не успеет, а допустить этого он просто не мог. Вообще. Никак. Никогда.
— Ты спешишь? — Мик догнал его и схватил за руку чуть повыше локтя. Крис знал, что он хочет поговорить с ним и даже знал — о чём.
— Тебя буквально распирает от вопросов, инспектор Дэвис. — Он обречённо вздохнул и остановился. В конце концов, он должен был ответить, раз уж втянул его во всё это. — Только не здесь.
— Рядом с участком есть неплохое кафе. Заодно перекусим, а то я ещё не завтракал. — Мик облегчённо выдохнул. Он не знал, как уговорить Криса после всего, что произошло.
До кафе они дошли в полном молчании, каждый думал о своём, прокручивал в голове возможный разговор.
Кафе оказалось действительно уютным, хоть и небольшим. Мик выбрал столик у окна рядом с высоченным фикусом. За чисто вымытым стеклом лил холодный дождь, и люди бежали, укрывшись зонтами и папками, газетами и пакетами. Кому-то не везло, и он или она бежали без всякой защиты. Один раз Мик даже заметил странно одетую девушку, которая шла, запрокинув голову, и улыбалась. Она уже никуда не спешила, словно хотела раствориться в этом дожде. Мечтательница, которая завтра свалится с простудой. Мик отвернулся от окна, в кафе было сухо и светло, как-то по-домашнему уютно. Резкий контраст добавлял обстановке особого тепла. Вот только говорить им предстояло о чём-то таком же сером и холодном, как льющий за окном дождь. Заказ им принесли довольно быстро — чёрный кофе без сахара и круассан для Криса, ромашковый чай и омлет с тостами для Мика.
— Ты всегда пьёшь несладкий? — Дэвис попытался начать разговор с нейтральной темы.
— Привык. Когда я был студентом, часто бывал у Лая дома, а он всегда пьёт без сахара. Молоко или сливки найти ещё можно, а вот сахар — нет. — Крис пожал плечами. Он не видел смысла отпираться, в конце концов, это он притащил Мика к Нэванам.
— Как ты с ними познакомился? Вы же давно дружите. Когда ты пришёл к нам, вы ведь уже были знакомы, верно? — Мик откусил кусочек тоста и приготовился слушать.
— Да, мы познакомились, когда я заканчивал старшую школу. Знаешь, я никому раньше не рассказывал этого. Не то, чтобы секрет, но… — Крис тяжело выдохнул, собираясь с силами. Признаться в таком действительно было непросто. Тем более тому, с кем потом будешь работать. Подобное меняет отношение, раз и навсегда. — Он вытащил меня из петли. Я пытался покончить с собой, а он не дал. Я потом часа два рыдал у него на плече. Лай тогда ещё учился в академии, был на практике в полицейском участке, когда поступил вызов. Не знаю, сам он решил ехать или его взяли. Я ему больше, чем жизнь должен, Мик.
— Понимаю. — Мик смотрел в тарелку невидящим взглядом. Он не мог даже представить, что жизнерадостный и весёлый Крис был способен на такое. Просто не укладывалось в голове. Как и то, что инспектор Нэван может два часа кого-то успокаивать — он был замкнутым и обычно сторонился людей и уж точно не был расположен прощать им слабости.
— Не думаю, но это не важно. Просто хочу, чтобы ты знал. Я для него сделаю всё, что угодно. Вообще всё. Я в медицинский пошёл только для того, чтобы потом помогать ему. Всё равно не знал тогда, что выбрать. Полицейский из меня точно не получился бы, — Крис невесело усмехнулся, — слишком мягкотелый.
— Расскажи мне об Эйчере. — Мик воткнул вилку в омлет и отломил кусочек. У него были и свои идеи на его счёт, но он хотел знать наверняка.
— Эйчер — брат-близнец Лая. Внешне они похожи, а вот характеры разные, Эйчер гораздо более спокойный и сдержанный. Чаще всего. — Крис замолчал и уставился в кружку с кофе. Он понимал, что должен объяснить всё, но не мог заставить себя начать. Объяснять такое всегда не просто.
— Он… умственно неполноценный? — Мику пришлось сказать вслух то, что он хотел услышать от Криса. А что ещё он должен был предположить?
— Не совсем. Он — аутист. Эйчер умный, на самом деле умный. — Крис поднял глаза и посмотрел на Мика растерянно и почти умоляюще. — Но ему тяжело контактировать с людьми, тяжело выражать свои эмоции и понимать чужие. Он почти не выходит из дома. Мне кажется, Лай не выпускает его.
— Хочешь сказать, он плохо обращается с братом? — Поражённо спросил Мик. Он несколько раз уже успел пожалеть, что вообще согласился идти домой к Лаю. А потом несколько раз убедить себя, что это было необходимо. Обрушившейся на него информации оказалось слишком много, он не был готов к такой правде.
— Нет, наоборот. Бережёт и заботится о нём. И Эйчер очень привязан к брату. — Крис откусил кусок круассана и начал жевать. Совсем немного времени, но вполне достаточно, чтобы решиться. — А Лай им просто одержим.
— Как это? — Мик пытался выстроить из отдельных слов и фраз Криса общую картину, словно представлял себе место преступления. Крис говорит, парень умный, но разве аутист — это не что-то вроде идиота? Такой полностью погружённый в себя тип, для которого внешнего мира просто не существует? Эйчер Нэван, конечно, вёл себя странно, но он явно прекрасно понимал и осознавал, что происходит, и что он сам говорит и делает.
— Лай буквально помешан на своём брате, мне так кажется. Он старается защитить его от всего на свете. — Крис тяжело выдохнул. Он наблюдал за ними много лет и делал выводы. Любовь Лая к брату порой напоминала ему одержимость. — Наверное, ему приходилось оберегать его от многого в детстве. Он заботился о нём и понимал больше, чем кто бы то ни было. Может быть, он просто до сих пор делает то же самое. Знаешь, я даже рад, что рассказал тебе. Нести эту ответственность в одиночку слишком тяжело.
— Какую ещё ответственность? Я не понимаю тебя, Крис. — Мик нахмурился и начал методично разминать остатки омлета. Конечно, он обязан Лаю жизнью, но это не значит, что он его раб.
— Скажи, если бы с Лаем что-то случилось, если бы ты знал об Эйчере, ты бы позаботился о нём? Про него же почти никто не знает, никто не сообщил бы ему. Он бы так и ждал Лая дома, совершенно один. — Крис устало покачал головой. Он носил это в себе слишком долго, слишком остро хотел передать хотя бы часть этого кому-то другому, но вырывать слова из себя оказалось слишком тяжело. — Мне ведь пришлось бы заботиться о нём. Больше некому. Теперь ещё ты знаешь, если что, сможешь помочь.
— Перекладываешь ответственность? Ах, ты гадёныш, Крис! — Мик сгрёб остатки омлета в кучку и подцепил вилкой. Какое-то время он молча ел.
— Ты забыл ещё — трус, — Крис грустно улыбнулся, — перекладываю. И ещё прошу — сохрани это в тайне. Не хочу, чтобы у Лая были проблемы.
— Какие у него могут быть проблемы? Мы же не в школе, никто не будет над ним смеяться. — Мик пожал плечами. В детстве Нэванам, скорее всего, пришлось пережить много неприятных моментов, но сейчас они оба уже взрослые. — Кстати, они ведь и правда близнецы, причём однояцовые. Так вообще бывает, чтобы странности были только у одного?
— Не знаю. Мне кажется, они оба близки к грани относительной нормальности, только каждый со своей стороны. А про на смешки… не это главное. — Устало вздохнул Крис. — Они же близнецы. Лая могут отправить на дополнительную проверку, да и карьеру ему это может подпортить.
— Но он же с красным дипломом академию закончил и прошёл все проф-тесты! — Мик только теперь начал понимать, почему Крис с Лаем хранили существование Эйчера в такой тайне.
— Знаю. Но у него брат-близнец с отклонениями. Это может вызвать вопросы, сам понимаешь. Его могут заставить повторно проходить психологические тесты. Ему этого точно не надо. — Крис привычно протёр ножик салфеткой и даже оглянулся в поисках ванночки со спиртовым раствором.
— Да и повышения ему не видать. К тому же, в нашем участке врагов у него больше, чем друзей. Если пойдут слухи, несладко ему придётся. — Мик обречённо вздохнул. Ему тоже придётся хранить страшенную тайну Лая Нэвана. Хотя бы просто потому, что они друзья. Нет, скорее коллеги, которые часто работают в паре. Друзьям обычно больше доверяют. — Ладно, не дёргайся, я никому не скажу. Зато теперь у Лая передо мной должок.
Крис выдохнул с облегчением и полез в карман за бумажником. Они выяснили главное, теперь можно было вернуться к расследованию.
— Кстати, надо будет тебе потом тот парк обыскать. Может быть, что-нибудь найдётся. — Крис вытащил пару изрядно мятых купюр и положил на тарелку. — Это же была не типичная ситуация убийства, а спонтанное нападение. Убийца мог ошибиться, оставить свидетелей.
— Как только разберусь с той школой, сразу отправлюсь в парк. Улики, которые могут быстро исчезнуть, уже давно смыло дождём. Всё остальное дождётся. — Крис внимательно посмотрел на Мика, и тот всё-таки сдался. — Ладно, пошлю туда своих ребят, пусть всё прочешут без меня. В школу тоже возьму парочку — так мы точно быстрее всё обыщем.
— Что ты хочешь там найти? — Крис улыбнулся и подался вперёд. Он снова излучал жизнелюбие и любопытство. Как будто ушла дождевая туча, и снова выглянуло солнце.
— Знаки, записи, может, порванный портрет. Что угодно, что могло быть оставлено убийцей. Какие-нибудь свежие следы. Возможно, это его убежище. — Мик положил на свою тарелку деньги и встал. — Или не найдём ничего. Тоже весьма вероятно. В любом случае, если Эйчер Нэван прав, это место имеет огромное значение для нашего маньяка. Это его отправная точка, начало его истории. Лай как-то говорил, что у каждого маньяка есть своя истории. Может быть, там он сможет найти что-то, что поможет ему лучше понять преступника. Чтобы его понять, надо разобраться в том, как он думает.
— Жуть какая! — рассмеялся Крис, — лезть в голову психу-убийце. Хорошо, что я должен лезть только во внутренности его жертв. Там как-то спокойнее.
— Определённо, — усмехнулся Мик и открыл дверь кафе. На улице всё ещё лило, та странная девушка уже куда-то делась, и он очень надеялся, что под крышу.
У него ещё было около двух часов на то, чтобы разобраться с парком, получить документы и успокоить Мортимера. Должно хватить, если он больше не будет тратить время впустую.
Лай мазнул ладонью по стене, ища выключатель. Он проспал два часа, голова теперь почти не болела, но тело ныло, его несильно трясло. Тускловатая лампочка зажглась нехотя, Эйчер, сидевший за столом с сигаретой в руках, мотнул головой и закрыл глаза. Ему не нравился яркий свет.
— Не спишь ещё? — Лай подошёл к раковине и налил себе воды в стакан. Во рту всё ещё стоял мерзкий привкус дождевой воды, даже после кружки кофе. — Зачем шторы задёрнул?
— Не спится. — Равнодушно соврал Эйчер. Он не спал всю ночь и теперь едва не засыпал сидя. В пепельнице рядом с ним лежало несколько окурков. Он разложил их в ряд, один к одному. Если добавить к тем, что лежали в банке на балконе, получится ровно тридцать два.
— Какого дьявола, Эйч? — Лай тяжело опустился на стул рядом с братом. Какого дьявола что? Он впустил Мика с Крисом? Откуда ему было знать. Влез со своими комментариями? Лай сам просил его помогать. У Эйчера отлично работала логика, он был внимателен к деталям, умел сопоставлять и делать выводы. А ещё он всегда использовал логику там, где большинство полагалось на эмоции. Какого дьявола вообще происходит? Хотел бы он сам это знать.
— Не спится. — Повторил Эйчер, делая затяжку. Лай не знал, что ответить ему. Он был благодарен Эйчеру за то, что он волновался за него, если, конечно, это было так. Если он просто не придумал себе что-то своё.
Молчание затягивалось, повисло в воздухе вязкой горчащей карамелью. Лай не мог и не хотел его разрушать. Дым от сигареты вытягивался вверх, причудливо изгибаясь. Эйчер мог видеть в этом дыму всё, что угодно, потому он и начал курить. Потом уже присоединился и Лай.
— Не надо было ждать меня. Я же сказал, что вернусь. — В голосе невольно дрогнул стыд. Он ведь обещал не задерживаться.
— Как мне вести себя с ним? — Эйчер стряхнул столбик пепла в пепельницу и затянулся снова. Простой вопрос — какую из схем поведения с обычными людьми выбрать.
— Как с Крисом, думаю. Можешь вести себя также. Мы коллеги, часто работаем вместе. — Лай не смог сказать — друзья, хотя, наверное, они всё-таки ими были. Не в меньшей степени, чем с Крисом, если быть точнее.
— Он другой. Он не похож на Криса. — Эйчер покачал головой. Пока что, он не мог понять, какое выражение лица Мика означает какую эмоцию. Требовалось время, чтобы привыкнуть и начать реагировать ожидаемо.
— На первое время хватит и этого. Не переживай, Мик никому ничего не расскажет. — Лай на секунду прикрыл глаза. Короткий разговор утомил его, слишком непростым он оказался. Слишком тяжёлым. Двух часов сна всё-таки не хватило, но больше он себе позволить не мог. Снова повисла карамельная тишина, вязкая и сладковатая. Эйчер курил и не торопил его, с этим и без того хорошо справлялись настенные часы.
Лай молчал, глядя куда-то в стену равнодушным пустым взглядом. Он был полностью погружён в свои мысли, сейчас для него не существовало ни этой кухни, ни переполненной пепельницы, ни даже тусклого света и перестука дождя за окном.
— Анальгетик на разделочном столе. От простуды — там же. — Эйчер стряхнул пепел на верхушку аккуратного пепельного холмика в углу пепельницы. Карамельная тишина разбилась с тихим звоном.
— Спасибо. — Лай встал и подошёл к столу. Эйчер разложил таблетки в порядке возрастания их величины.
— Спасибо. Спасибо? — Эйчер замолчал на пару секунд, осмысливая сказанное. — Лишнее.
— Да, конечно. — Лай усмехнулся и сгрёб в ладонь таблетки. Анальгетик для головы, ещё кое-что, чтобы не заболеть — теперь можно отправляться на встречу к Мику и нескольким осколкам неприятного прошлого.
Когда Лай уходил с кухни, Эйчер сидел в той же позе и что-то монотонно напевал себе под нос. Почему-то в этот раз ему стало немного спокойней от его пения, хотя обычно оно вызывало только навязчивую безотчётную тревогу.
Когда Лай ушёл, Эйчер встал и затушил на половину докуренную сигарету. Он отправился в душ, чтобы смыть с себя всё, что было ночью и утром. Слишком много людей, слишком много шума и слишком много информации. Всё это необходимо было систематизировать, но для этого он слишком устал. Когда тёплая вода бархатисто коснулась кожи, Эйчер с наслаждением закрыл глаза и расслабился. Ему не нравилась ванна — холодный металл, сквозь воду касающийся кожи, так что душ подходил ему гораздо больше. Лай просто не чувствует. Эйчер давно понял — Лай ощущает всё иначе. Он не стал пытаться понять как именно, просто запомнил те его реакции, которые счёл важными.