Так что же такое безумие? Слишком сильное отклонение, иное субъективное восприятие? Ложь тела или интерпретации его сигналов мозгом? Не стоит романтизировать то, что называют безумием. Это болезнь, потому что это не нормально. Отличие от нормы, то, что необходимо держать под контролем и по возможности корректировать. Или уничтожать. Слишком сильное отклонение от усреднённого значения — это угроза всей системе. Люди не могут функционировать в обществе, если не соответствуют усреднённым критериям. Без этого общество не может существовать, а без общества не может существовать человек. Индивидуальность и приоритет человеческого "я" — ложь. Чтобы выжить, надо соответствовать. Так было всегда. Больных лечили, изолировали или устраняли. Безумие — это болезнь. Поэтому его надо выявлять и контролировать, изолировать, как больную клетку в теле. Безумие, ещё не найденное, не выявленное — это скрытая угроза. То, что может разрушить систему, нарушить баланс общества. Это не протест, это не вызов — это опасность. Тот, кто слишком сильно отличается — враг. Тот, кто не понятен — источник опасности и страха. От такого люди стараются отгородиться, такое они стремятся уничтожить. Никто не считает это неправильным, ведь на самом деле ценна не человеческая жизнь сама по себе. Для каждого члена общества ценной может быть лишь жизнь другого члена этого же общества. И ценна она на столько, насколько полезен обществу человек. Уничтожить опасного чужака вполне допустимо, даже если он относится к тому же биологическому виду. Потому что он не является часть общества. Вот только порой получается, что для безумца чужаками являются все люди. Именно тогда он становится слишком большой угрозой, чтобы просто его изолировать. Не стоит обелять или оправдывать безумие, не стоит искать в нём что-то большее. Это просто отклонение, угроза, от которой необходимо избавиться. Ради блага большинства.
Мелкий моросящий дождь серой взвесью висел в воздухе. Тонкие струйки стекали по стёклам, разрисовывая их немыслимыми узорами. В кафе было светло и сухо, но на улице было темно, несмотря на раннее утро, и до омерзения сыро. Инспектор Дэвис отвернулся от окна и зябко поёжился. Их отпустили всего час назад, ещё минут сорок пришлось возиться с бумагами. Теперь он собрал остатки своей команды в кафе рядом с больницей. Они ждали только Криса Ленно, он обещал приехать, как только сможет.
Ханнес осталась в больнице, Чен пришёл в себя ночью, его жизни больше ничего не угрожало, но на больничную койку он попал надолго. Напротив Мика сидел Лай, задумчивый, бледный и какой-то особенно молчаливый. Рядом с ним расположился Лойдс. Рыжий вёл себя непривычно тихо, только кашлял украдкой. Зария что-то увлечённо писал в блокноте. Да уж, они выглядели потрёпанными, и если вспомнить — подкопчёнными.
— Всем привет. Бодро выглядите для покойничков. — Крис подошёл к их столику и поставил на него поднос с четырьмя высокими стаканами.
— Нет, Крис, за что? — Застонал Лойдс, когда понял, что Ленно принёс им кислородные коктейли. — Я видеть уже этот кислород не могу. Ну серьёзно!
— Не спорь с патологоанатомом! — Нахмурился Крис. Сейчас он выглядел почти до смешного серьёзным. — Никогда не спорь с патологоанатомом! Я тоже врач!
— Вот когда попаду к тебе на приём, точно спорить не буду! — Жалобно простонал Лойдс, но свой стакан с коктейлем взял.
— Вот и отлично. Я за вас, между прочим, перепугался. — Крис подтащил к столу стул и сел рядом Миком.
— Потому ты и не оперативник, Крис. — Лойдс пожал плечами. Ему ужасно надоело бояться за Чена и пытаться вычислить, где они ошиблись. — Боишься много.
— Именно! Когда действуешь, это не так ощущается, а когда просто сидишь и ждёшь, всё иначе! — Крис надулся. Он действительно сильно за них испугался. Хэрли позвонил в морг среди ночи — Крис работал с теми женщинами, их жертвами. Ему вообще нравилось работать по ночам, никто не мешал. В больницу сразу его не пустили, он места себе не находил до самого утра, когда ему наконец-то позвонил Мик. — Я врач, а не полицейский!
— Ещё скажи, что спасаешь людей. Крис, хватит истерить. — Лай холодно оборвал перебранку своего друга с Лойдсом. — Мы здесь не для того, чтобы переживать о случившемся, а для того, чтобы решить, что делать дальше.
— Лай прав. Ребята, давайте успокоимся и соберём всё, что у нас есть. — Мик закашлялся и торопливо отхлебнул коктейль. У него был клубничный, светло-розового цвета. Какой-то совсем уж девчачий. Интересно, Крис всем такой взял? — Этот ублюдок зашёл слишком далеко.
— Его поведение не типично, так что нам это может пойти на пользу. — Лай продолжил. Сейчас важна была любая, даже самая мелкая деталь, вот только для деталей нужна хоть какая-то основа. — Слишком сильно различие между тем, как он убивал женщин, и этой бомбой. Как будто другой почерк.
— Это могли быть разные люди? Например, кто-то увидел труп и решил устроить полиции ловушку. — Лойдс прикусил коктейльную трубочку и улыбнулся. Слишком натянуто, зато вполне неплохо.
— Вряд ли. Скорее всего, он чётко разделяет тех женщин, нас и всех остальных. — Лай некоторое время молча пил коктейль, потом продолжил. — Женщины — кусочки мозаики, его поиск, месть или что-то подобное. Мы — угроза, те, кто пытается ему помешать. Все остальные — не имеют значения.
— То есть, он попытался нас убить, чтобы мы не мешали ему? — Мик сцепил пальцы в замок и упёрся в них подбородком. Маньяк, пытающийся прикончить тебя каким-нибудь особенно громким и неприятным способом — кому же такое понравится?
— Нет. Никто из нас не погиб, если бы Чен не ушёл так далеко в сторону, если бы его не ранило, мы бы спустились намного быстрее. Мы могли бы выбраться оттуда сами, без помощи пожарных. — Лай отставил почти пустой стакан и окинул взглядом кафе в поисках девочки-официантки.
— Ты что задумал? — Подозрительно прищурился Крис. Он всё ещё не мог простить им того, что они едва не погибли. У Лая перед ним была двойная вина — ведь он едва не погиб дважды.
— Закажу себе кофе, — равнодушно пожал плечами Лай. Дождь раздражал его даже больше, чем тупая боль в висках.
— Тебе нельзя! Ты же ещё не оправился от всего этого. Лай, послушай меня, хватит издеваться над своим организмом. Да надо мной черти в аду смеяться будут, когда ты туда попадёшь! — Крис обречённо развёл руками — Лай уже заказывал себе кофе, самый крепкий, какой у них был. — Определённо.
— Не хорони его раньше времени, Крис. — Мик хлопнул патологоанатома по плечу. Крису сейчас самому не помещала бы приличная порция алкоголя или хотя бы кофе. — Лай, ты что хочешь сказать, он не пытался нас убить?
— Хотел бы, бомба сработала бы, когда мы были рядом с ней. Или когда только вошли на этаж. Этот парень всегда всё чётко рассчитывает, если бы он захотел, мы все здесь были бы уже мертвы. — Лай достал сигарету и зашарил по карманам в поисках зажигалки. Мик поморщился, но ничего не сказал. — Ну, кроме Криса, пожалуй.
— И как прикажешь искать этого твоего замечательного психа? — Лойдс водил трубочкой по дну стакана, собирая последние капли коктейля. — Проведём обряд экзорцизма и будем читать молитвы — кто от них шарахнется, тот и преступник?
— Не говори глупостей. Мы будем искать следы. — Лай фыркнул и, всё-таки найдя зажигалку, прикурил. — Серийные убийцы всегда совершают ошибки. Это защитный механизм общества — заложить в их подсознание факт неправильности их действий. Пусть это и не осознанное понимание — оно заставляет их ошибаться. Другой вопрос — поймёт ли кто-нибудь эту ошибку, или нет. Ему не стоило пытаться вывести нас из игры так грубо. Крис, что скажешь по трупам?
— Ничего особенного. — Крис пожал плечами. Он всю ночь провёл в морге, исследуя тела убитых женщин и пытаясь найти в них хоть какой-то намёк. — Все женщины были убиты одним и тем же способом, одним и тем же орудием. Нож со средней ширины лезвием и односторонней заточкой. Хорошо наточен. Вполне может быть обычным кухонным ножом.
— Выходит, нам надо обыскивать все дома подряд и проводить анализ кухонных принадлежностей. — Лойдс невесело усмехнулся. С самого начала было понятно, что по оружию они ничего не найдут, разве что убийца попытался бы избавиться от него. Но он ведь ещё не закончил, так что вряд ли.
— Начнём с домохозяек? — Мик поболтал остатки коктейля на дне стакана и допил одни глотком. — Есть у кого-нибудь идеи?
— Мы можем вычислить следующее место охоты — по радиусу от предыдущего. — Лай отхлебнул крепкий кофе и поставил чашку на блюдце. Сигарета почти закончилась, одной ему явно не хватит. — Место ловушки можно не учитывать — оно выпадает из его схемы. Мы — другой уровень. Можно устроить в нужном месте засаду.
— Предлагаешь вытащить туда толпу полицейских? — Мик удивлённо посмотрел на напарника. Даже если переодеть их в штатское, затея была весьма сомнительной. — Какой дурак на такое поймается?
— Он не дурак, поэтому как раз и может. Возьмём полицейских из других округов — везде, где он наследил. Переоденем в штатское, расставим по всему парку. — Лай стряхнул пепел в пепельницу и снова потянулся за кофе. В голове немного прояснилось, хотя в висках ещё ломило болью.
— И ты думаешь, он сунется в капкан среди бела дня? — Мик хмыкнул и покачал головой. Полицейские в штатском, да ещё и в таком количестве — да любой идиот догадается, что тут что-то нечисто.
— Сунется. Он весьма самоуверен и думает, что нам его никогда не поймать. — Лай затушил сигарету и вытащил из пачки следующую. Чувство собственного превосходства может сыграть с ним плохую шутку, заставить совершить ошибку. — Даже весьма охотно. Он ведь хочет доказать, что умнее и сильнее нас. Кроме того, мы же сунулись в его ловушку, даже зная о ней.
— От безысходности, Лай. И чего мы этим добьёмся? — Мик вертел в пальцах трубочку от коктейля. Предложение Лая теперь казалось ему весьма логичным.
— В самом худшем случае — свежий труп. Совсем свеженький, только что найденный. — Лай недобро усмехнулся, зажав сигарету между зубами. Зария чуть не подавился остатками своего коктейля и стиснул рубашку на груди там, где был крестик. Мик только покачал головой — Лай мог порой выглядеть как последний маньяк, особенно, когда слишком увлекался. — А значит, полный улик и в окружении свидетелей.
— О каких уликах ты говоришь? — Крис подался вперёд, его всегда завораживало умение его друга распутывать подобные дела и придумывать ходы.
— Не смытые ещё дождём следы на земле. Свежие отпечатки. Не очищенный как следует нож в кармане у одного из гуляющих людей. — Лай спрятал полубезумную улыбку под одной из своих равнодушных масок. — К тому же, всегда найдутся люди, чаще всего наблюдательные дамы старшего возраста, которые обращают внимание на все парочки в парке. Скорее всего, убийца заманивал свои жертвы в укромные уголки и там убивал. Если показать фотографию или портрет жертвы, кто-нибудь может вспомнить, с кем её видел. Или кто недавно выходил из тех кустов, в которых мы её найдём.
— Мы уже искали свидетелей, Лай. Давали объявление. — Мик устало вздохнул и покачал головой. Это было совершенно бесполезной тратой времени и денег.
— Сколько времени ты помнишь человека, мимо которого прошёл на улице? Если вообще заметил его лицо. Сколько, Мик? — Лай выдохнул струйку дыма и снова затянулся. На языке горчило, тихая музыка навязчиво лезла в уши, заполняя фоном мысли. Всё очень просто, он сам дал им шанс и он должен был это понять. — Минуту, две? Если ты обратил на кого-то внимание, то сколько? Десять? Потом лицо просто забывается, и ты идёшь дальше. Через пять часов ты точно ничего не вспомнишь. А если показать тебе фото девушки, которую ты видел десять минут назад? Ещё живой и с мужчиной? Его ты вспомнишь? Гораздо больше шансов, Мик.
— Ты прав, Лай. Я не подумал об этом. — Мик прикусил нижнюю губу. Они ни разу не смогли найти труп достаточно рано, каждый раз успевало пройти несколько часов. Единственный свидетель — тот странный подросток в парке, мало что мог им рассказать. Он был слишком безразличен ко всему и, кажется, не до конца понимал большую часть их вопросов.
— Знаю, что не подумал. Меня беспокоит другое. — Лай нахмурился, его действительно беспокоила личность убийцы. Эйчер всегда говорил ему — человек, как и любой предмет, состоит из частей. Если тебе нужна одна часть, незачем изучать остальные. С историей, характером и детскими страхами убийцы будут разбираться криминальные психологи, им же надо просто его найти. Сейчас это стало похоже на какую-то игру. Дрянную, несмешную, смертельную игру. Лаю это не нравилось, его всё больше затягивало ощущение, что он влез во что-то очень и очень неприятное. Он чувствовал, что должен остановиться, и не мог. — Он знает, что мы там будем. Он знает, что мы вычислили его последовательность. Он знает, что мы выжили и очень злы. Но я почему-то абсолютно уверен, что он придёт.
— Как-то это всё слишком страшно. Как будто он управляет нами, просчитывает наши ходы. — Крис зябко поёжился. Он, как никто, мог улавливать настроение своего друга. Интуитивно он ощущал беспокойство Лая и тоже начал нервничать. — Если бы я не был врачом, мог бы и поверить в то, о чём сейчас подумал Зария.
— Как будто ты мысли читать умеешь! И как будто среди врачей нет верующих! — Зария раздражённо посмотрел на патологоанатома. После слов Лая ему действительно стало жутковато, вспомнилось его собственное предположение о том, кем является их серийный убийца.
— Мне не нравится то, как всё поворачивается. Он знает всё, что знаем мы, водит нас за нос и выставляет дураками. Мы ни в чём не можем опередить его. — Лай скрестил руки на груди и запрокинул голову, уставившись в потолок. Взрыв был только началом, их он в покое точно не оставит. Упрямый сукин сын. — Единственное наше достижение — его последовательность. Он не может от неё отклониться. Отправная точка и расстояние имеют для него значение. Я в этом уверен.
— Не спеши с выводами и не переоценивай его. Мы проверим, но пока не обнаружен следующий труп, мы не можем утверждать, что он не сменил эту последовательность. — Мик тоже скрестил руки на груди. — Так, мальчики, слушаем меня и выполняем в точности. Крис, на тебе фоторобот. Поднимай наших спецов, пусть по правым частям восстановят левые и составят мне примерный портрет женщины. Раздадим полицейским в парке, пусть присматривают за всеми, кто частично похож.
— Хорошо, займусь образцами. — Крис кивнул и встал из-за стола.
— Дальше. Зария, на тебе поиск по базам данных. Берёшь у Ленно фоторобот и лезешь в архивы школы, ищешь там кого-то похожего. — Мик не собирался больше таскать Зарию на оперативные задания без нужды. У парня и так нервы не в порядке после всего пережитого. Ещё не хватало, чтобы он к концу расследования свалился с нервным срывом или окончательно ушёл в религию.
— Есть, инспектор. — Зария вяло козырнул. Ему нравилось работать за компьютером, и монотонность работы совсем не пугала. Он был достаточно терпеливым и усидчивым — весьма ценные качества в подобных случаях.
— Лойдс, займись координацией, обзвони от моего имени соседние участки. Будешь пока замещать Чена. — Мик вздохнул. В связях и координации действий Чен был незаменим, Лойдс может справиться, но у него на это уйдёт больше времени и сил. Парень ещё слишком неопытный.
— Займусь, — не слишком уверенно ответил Лойдс.
— Лай, на тебе анализ личности убийцы. Попробуй найти подводные камни прежде, чем мы налетим на них со всего размаха. И да, вычисли нам следующее место, пожалуйста. — Мик дождался утвердительного кивка от своего напарника и тоже встал. — Расходимся и за дело. Чем быстрее организуем слежку, тем лучше. Лойдс, полицейские должны меняться, не забудь. Чтобы не примелькались и не слишком промокли. Не хочу, чтобы меня от всей души прокляло столько человек.
Лай бросил одолженный у кого-то зонтик в общую подставку и направился к своему боксу. На улице лило как из прорвавшейся трубы, он совершенно не завидовал тем полицейским, которым придётся дежурить на месте будущего убийства первым. Что может быть подозрительней людей, упрямо гуляющих в такой ливень? Да ещё и в таком количестве? Лай усмехнулся и стащил с себя плащ, повесил его стекать на вешалку. Так, сейчас кофе, карта, ещё кофе и посидеть, подумать. С парой стаканчиков кофе и сигаретой.
— Нэван, ублюдок! — Лай повернулся на крик. В следующий момент он уже летел по проходу. Пол оказался ожидаемо близким и жёстким, на секунду у него потемнело в глазах. — Какого дьявола, Нэван!
— Люси. — С трудом выдохнул Лай. Инспектор Женье сгребла его с пола, держа за ворот рубашки, и припечатала спиной к стене.
— Какого дьявола, я спрашиваю тебя, ты лезешь в то, что тебя не касается? — Люси коротко, без замаха ударила его кулаком в живот. — Думаешь, самый умный? Думаешь, если Дэвис с тебя пылинки сдувает, всё управление в тебя по уши влюблено, да? Все в рот тебе смотрят?
За её спиной уже начала собираться толпа. В первом ряду маячил испуганный и растерянный Мортимер, где-то из задних рядов слышался голос Эльзы, их врача.
— Я не думаю, чёрт, Люси! Убери руки, задушишь! — Лай попытался оттолкнуть женщину, но получил ещё один удар в живот и отставил попытки. Люси была не просто зла, она была в бешенстве. Лай никогда прежде не видел её такой. Это должно было быть страшно.
Люси замахнулась чуть больше, чем раньше. Лай не стал ждать удара, вывернул руку, перехватив запястье, и рванул на себя, по направлению движения. Люси охнула, неловко развернувшись на каблуках.
— Какого ты творишь, бешеная! — Лай попытался перехватить её руки, заблокировать, но получил коленом в живот. Из лёгких вырвался воздух, в ушах зазвенело.
— Люси, прошу тебя, хватит. — Мортимер предпринял неловкую попытку разнять их.
— Отвали, слизняк! — Рявкнула Жженье. Она стояла над согнувшимся пополам Лаем и потирала запястье, за которое он дёрнул.
— А ну разошлись! — Эльза наконец-то пробилась к ним и встала между Люси и Лаем. Доктор Хортоф была миниатюрной, хрупкой на вид блондинкой с большими серо-зелёными глазами. Она вовсе не казалась опасной, но слушались её беспрекословно. — Вы трое, ко мне в кабинет! Инспектор Мортимер, помогите инспектору Нэвану.
Эльза зашагала вперёд, дробно цокая каблучками по полу. Лай усмехнулся и распрямился, опершись на руку Мортимера. Кажется, он что-то натворил, хотя пока что не мог понять, что именно. Хотя идеи у него были.
В кабинете врача полицейского участка было как всегда светло и стерильно чисто. Эльза рассадила троих инспекторов на кушетки и пошла к шкафчику за льдом.
— Люси, надеюсь, ты ничего ему не отбила? — Доктор обернулась через плечо и внимательно посмотрела на инспектора Женье. — Мне тут пришло кое-что от одной дамы из городской больницы. У Лая небольшое сотрясение было позавчера, да и отравление угарным газом ночью.
— Вот дерьмо! Оно и видно, что по голове приложили! — Люси тихо зашипела. Она не знала о том, что Нэвану так досталось. Знала бы, била по коленям и рукам.
— А теперь объясните мне, с чего началась драка. Вроде не детишки в песочнице. — Эльза протянула Лаю пакет с сухим льдом. Ему ещё предстояло пройти обследование, но пока надо было хотя бы смягчить боль.
— Я просто шёл за кофе, когда эта бешеная на меня набросилась. — Лай с трудом распрямился и прижал пакет к животу. Если бы было что-то серьёзное, боль была бы намного сильнее, но синяк будет точно. — Не помню, что я ей такого сделал. Разве что, инспектор Женье решила избить меня авансом.
— Да заткнись ты уже, психопат обкуренный! Не понимает он! — Люси вскочила с кушетки и сжала кулаки. Эльза бросила на неё один из своих убийственных взглядов. — Какое он имеет право лезть в чужую личную жизнь!
— Нэван? В личную? Это что-то новенькое, Женье. — Эльза удивлённо посмотрела на Лая. Она была уверена, что он совершенно не совместим с тем, что называется личной жизнью. — Расскажи-ка подробнее.
— Это личное. — Люси отвернулась. Кончики её ушей заметно порозовели. Эльза — не психолог, лезть в чужую душу она не имеет права!
— Расскажи. Если из-за этого "личного" ты набросилась на сотрудника полицейского участка, это моя проблема. И если мне придётся лечить его — тем более. — Эльза подошла к Лаю, отобрала у него пакет со льдом и задрала рубашку. — Ты же не хочешь, чтобы я довела дело до кабинета старика? Я распишу ему всё в самых чёрных красках, можешь не сомневаться.
— Ладно. Уговорила. Хэрли это точно не касается. — Люси вздохнула и взяла Мортимера за руку. Тот вздрогнул, но руку не отнял. — Вчера вечером Морт предложил мне встречаться. Не знаю сама почему, но я согласилась. Вот так вот.
— Замечательно. Чистюля и бешеная. Отличная пара, я серьёзно. Но причём тут наш застенчивый психопат? — Эльза выпрямилась и опустила рубашку Лая обратно. У парня оказался вполне неплохой и приятный на ощупь пресс и никаких признаков внутренних повреждений. Но вот ушибы и синяки были. Люси — стервозина.
— Я не застенчивый. Эльза, ты уже закончила? Какой приговор? — Лай с безразличием, разбавленным парой капель любопытства, посмотрел на доктора Хортоф.
— Жить будешь, но в ближайшие дни — с синим животом. Скажи спасибо этой ненормальной. — Эльза подошла к Люси и встала, уперев руки в бока. Стоя она всего на полголовы возвышалась над сидящей женщиной, но всё равно выглядела угрожающе. — Так причём тут Нэван?
— Утром мы с Мортимером поссорились. Какая-то мелочь, уже и не помню толком. — Люси пожала плечами. Это действительно была сущая мелочь — кажется, он забыл принести ей кофе… или принёс его не достаточно быстро. — Морти сказал тогда, что Нэван его предупреждал. Отношения у нас будут непростыми. И вообще это он насоветовал ему предложить мне встречаться. Вот какого он лезет, куда не просят?
— Угомонись, Женье. Без этого Мортимер вообще мог не решиться. — Эльза тяжело вздохнула. Люси была слишком вспыльчивой и сразу переходила к рукоприкладству. Идеальная пара для зануды Мортимера с его предрасположенностью к тому, чтобы быть подкаблучником. — Ладно, Нэван. Теперь твоя очередь каяться.
— Мне не в чем, — усмехнулся Лай, — они давно уже друг другом интересовались. Просто не могли по разным причинам себе в этом признаться. А характеры у них такие, что без конфликтов не обойтись. Эльза, мне просто надоели постоянные придирки Мортимера, вот я и переключил его внимание на Люси. Он просто срывал на мне свою неудовлетворённость и боялся признаться Женье, только и всего. Все боятся.
— Всё с вами ясно, детишки. — Эльза подошла к стеклянному шкафу с лекарствами и достала оттуда пузырёк, несколько секунд изучала этикетку прежде, чем швырнуть её Люси. — Вот, успокоительное. Принимай перед едой по одной таблетке. И прекрати уже цепляться к мужчинам, у тебя уже свой есть, пользуйся. Нэван, держи мазь, синяки обрабатывать. Надеюсь, этот урок пойдёт тебе на пользу. Вот скажи мне, если тебе так интересно копаться в чужих головах, почему ты пошёл учиться на полицейского, а не на психолога? Криминального, например, или психиатра.
— Так получилось. — Уклончиво ответил Лай. Просто в полицейской академии смотрели только на оценки. На факультете психологии точно поняли бы, что за школу он закончил. Или это всплыло бы во время обучения. Просто психологические тесты он прошёл и не хотел рисковать снова. А ведь пришлось бы, хотя бы для практики.
Эльза только пожала плечами, она не хотела допытываться у него, по каким причинам он выбрал именно эту профессию. Она не психолог, просто врач. Хотя часто ей приходилось разбираться во внутренних проблемах полицейских. Потому что умела слушать, и потому что у неё всегда была припрятана бутылка виски. Так получилось. Слишком частый ответ на самые сложные вопросы.
Лай взял мазь, сунул в карман и вышел из кабинета. Эльза не вовремя затронула больную тему. Конечно, работать психиатром или криминальным психологом было бы интересней. Но риск не стоил того. Он не хотел случайно выдать себя, не мог позволить кому-то узнать — слишком много этого было в прошлом. К тому же, это слишком хорошая возможность для манипуляций.
Мортимер и Люси вышли из кабинета притихшими и разошлись по своим закуткам. Они не разговаривали до вечера, но домой ушли одновременно. Вместе.
Лай скользнул взглядом по карте города, висевшей рядом с кофейным аппаратом. Ещё один городской парк, как же удобно они расположены! Маленький островок зелени, несколько дорожек, беседка и детская площадка. Следует сказать Мику или лучше сразу Лойдсу. Лай взял два стаканчика с крепким несладким кофе и пошёл к своему столу. Он едва успел поставить их, перед тем, как чихнул. Ещё простыть не хватало!
В почтовом ящике было несколько ненужных рассылок, реклама, каким-то чудом просочившаяся через спам-фильтр, письмо от Хэрли, уже давно не актуальное, и пара — от ребят Мика. Эти уже были важными. Лай со вздохом опустился в противно скрипнувшее кресло. Если верить ощущениям, Люси избивала его часа два. Он мог бы дать сдачи, на самом деле мог бы, но тогда их так просто уже не разняли бы. Сколько у него было времени на то, чтобы оценить обстановку и принять решение не сопротивляться? Не так уж и много, по сути. Не в первый и не в последний раз.
Через два часа он закончил со всеми делами. Из того, что поручил ему Мик, оставался только психологический портрет убийцы. В целом, он был у него уже давно готов, только смысла в нём Лай сейчас не видел. Уже на выходе из офиса он наткнулся на инспектора Мерч.
— Ты куда, Нэван? Плохо выглядишь, может, тебе лучше домой? — Хлоя участливо положила руку ему на плечо.
— Я как раз туда и направляюсь. Хлоя, если Мик или кто-то из его ребят спросят, скажи им. — Лай растянул губы в улыбке. Инспектор Мерч проявила дружелюбие, не стоит грубить ей. — Пожалуйста.
— Хорошо, Нэван. Я скажу им. — Хлоя улыбнулась и убрала руку. Если бы Лай смотрел со стороны, он сказал бы, что она к нему не равнодушна. Но в отношении себя он предпочитал оставаться слепым, глухим и недогадливым.
В подставке у выхода стояло несколько дежурных зонтов, Лай выбрал обычный чёрный, самый целый и новый из оставшихся. По такой погоде их быстро разбирали, доставалось не всем. Плащ промок, едва он вышел на улицу. Даже без ветра в такой ливень зонт был почти бесполезен. Лай раздражённо мотнул головой, стряхивая капли воды с волос. Мир казался серым. Чёрно-белым, как старое кино. Серебристые, серые, чёрные машины, люди, одетые в чёрные и серые куртки и пальто. Мерцающие белым цветом вывески. Серый дождь. Пришлось остановиться и зажмуриться до цветных, таких ярко, невыносимо цветных кругов перед глазами. Когда Лай снова открыл глаза, на дороге появились вишнёвые и синие машины, среди обычной серой одежды стали мелькать коричневые и даже одна ярко-красная куртка, реклама запестрела кричащими цветами. Временная монохромазия — так ему сказал в своё время школьный доктор. Возможно, из-за травмы головы. Возможно, будут рецидивы. Он ничего не знал толком, только эти бесконечные "возможно". Лай уже не пугался этого, привык за много лет. Обычно мир терял цвета именно после очередной травмы головы, даже если это был лёгкий ушиб. Иногда после сильного недосыпа или стресса. Проверяться у специалистов Лай не хотел, даже доктору Ведеевой не рассказывал. Случай нетипичный, так что опять будет куча "возможно", куча анализов и тому подобного мусора. Скучно, неприятно и рискованно.
Дверь в квартиру Лай открыл своим ключом. Как всегда, хотя соседи никогда им не интересовались. И Эйчером тоже. Он специально искал именно такой дом — проверял соседей, когда осматривал квартиру. Благо, к его услугам были возможности полицейских баз данных и протоколов. Излишняя паранойя, но всё же…
В квартире было темно. Лай не стал включать свет в прихожей, просто разделся на ощупь и пошёл в спальню Эйчера. Он спал, каким-то образом Лай знал, что он именно там. В комнате было темно, окна выходили на глухую стену соседнего здания, так что в ней даже днём был полумрак — Эйчер не любил яркий свет. И всё-таки эта темнота не была абсолютной — отблески окон, свет фар проезжающих внизу машин. Лай мог разглядеть лицо Эйчера — такое же, как у него. Он бесшумно вошёл и присел на край кровати. Несколько секунд Лай наблюдал, как мерно вздымается грудь под одеялом, а потом провёл по спутанным волосам Эйчера ладонью. Он казался таким уставшим, таким вымотанным, что не хотелось будить. Лай коснулся щеки Эйчера кончиками пальцев.
— Эйч, ты мне нужен, проснись. — Он с трудом подавил желание уйти и оставить его в покое. С трудом загнал в глубины давно очерствевшей души прилив нежности. Им обоим она давно уже была не нужна. — Эйч, проснись.
— Лай? — Эйчер пошевелился, приоткрыл глаза, сонно глядя на Лая.
— С добрым утром, Эйчи. — Лай улыбнулся и встал с кровати, чтобы не мешать Эйчеру потягиваться. Одна из девочек в школе как-то сказала, что он просыпается как кот. Лаю тогда очень понравилось это сравнение.
— С добрым утром. — Эхом повторил Эйчер. Он повернулся на бок и попытался нащупать лежавшие на тумбочке часы, хотя бы одни из трёх. — Сколько сейчас времени?
— Уже почти полдень. — Лай мягко улыбнулся и перехватил руку Эйчера. Зачем тебе знать, или ты мне не веришь? — Мне нужна твоя помощь, вставай.
Эйчер кивнул и переполз к краю кровати. Он проспал не так уж долго, до самого утра ждал Лая, хотя и знал, что он не придёт. Ночные бдения стали входить в привычку. Приглушённый свет на кухне больно резанул по глазам. Когда Эйчер уселся на стул, подтянув ноги к груди, Лай протянул ему кружку с кофе. На столе с ночи остались лежать сигареты, выстроенные рядами, по пять штук в каждом. Эйчер взял первую из среднего ряда, Лай положил перед ним зажигалку и взял последнюю в дальнем ряду. Эйчер поморщился — он нарушил последовательность, разбил гармонию, которой всё равно не видел и не мог понять. Никто и никогда не видел его последовательностей, Лай просто не был исключением. А Эйчеру не нравилось, когда их нарушали. Просто неприятно, но вполне терпимо. Сейчас его это раздражало больше обычного.
Первые пара глотков кофе и затяжка немного привели его в порядок. Он закашлялся, когда дым лизнул пересохшее после сна горло, и поставил кружку на стол.
— Что надо? — Эйчер не настроен был изображать вежливость и понимание. Только не сегодня.
— Я же сказал, твоя помощь. В расследовании. Эйч, я в тупике, без тебя никак. — Лай сел напротив него и обхватил ладонями свою кружку с кофе. Иногда Эйчер бывал не в духе, иногда слишком упрямым, но он никогда не отказывался. — Мне нужен преступник.
— Это же просто. Просто. Он — серийный убийца женщин, убивает всегда однотипно, соблюдает последовательность действий. У каждой жертвы изымает некоторую часть лица. Где он их хранит, если хранит — не известно. — Эйчер провёл рукой по волосам, пытаясь их хоть немного пригладить.
— Почему только левую часть лица? — Лай продолжал раздражающе улыбаться. Он подталкивал и ждал ответов, которые знал и сам.
— Несколько вариантов. Самый благоприятный для тебя — он решил собрать сначала левую, потом правую сторону. — Эйчер стряхнул пепел в блюдце и снова затянулся. — Несколько. Дальше — этой стороны лица у женщины могло не быть. Обгорела, например.
— Вполне вероятно. Тогда он хочет вернуть ей лицо. Как вариант. Возможно, он даже сам в этом виноват. — Лай положил на стол блокнот и записал туда версию Эйчера. Ему такое даже в голову не пришло. Женщина может быть жива или мертва, можно, конечно, проверить записи больниц и моргов, вот только за какой период? Пройти могло много лет, особенно, если он действительно связан со школой.
— Или она носила причёску, скрывавшую пол-лица. Правую или левую половину. Увидеть правую или левую половину лица или наоборот — повторить. — Эйчер медленно вырисовывал в пепле круг, снова и снова. — Сторона имеет значение.
— Понятно. Думаешь, он одержим мыслями о той женщине? — Лай поднял глаза от блокнота и посмотрел на Эйчера. Тот продолжал рисовать круг — с той же скоростью, не останавливаясь.
— Мыслями о той женщине? Не удивлюсь. Если он связан с нашей школой — особенно. — Эйчер стряхнул столбик пепла и сразу же добавил его к своему кругу. — Он одержим. Он хочет помочь или убить. Искупление или месть. Может быть, оба.
— Почему ты решил, что он связан с нашей школой? — Лая давно уже интересовал ответ на этот вопрос.
— Расстояние. И вероятность. Она вписывалась. Я думаю, он был там когда-то. — Эйчер пожал плечами и продолжиж рисовать свой круг, лишь слегка усилив нажим. Лай кивнул. Действительно, с учётом рассотояния это было вполне логичное предположение. В их школе хватало тайн, трагедий и мрачных историй.
— Крис сказал, убийца, возможно, использовал обычный кухонный нож. Что думаешь? — Лай продолжал записывать, Эйчеру порой в голову приходили необычные и интересные идеи. Значит, месть. Искупление для женщины. Или искупление для убийцы.
— Может быть, первая жертва была незапланированной, и это единственное, что было на тот момент в его руках. — Эйчер затушил сигарету и взялся за кофе. Несколько минут он молчал, то ли обдумывая, то ли отдыхая от необходимости говорить. — Или это имеет для него особый смысл. Какое-то воспоминание о той женщине, связанное с ножом.
— Да, весьма вероятно. Эйч, спасибо за помощь. — Лай подчеркнул несколько опорных пунктов. Дальше он будет думать над всем этим сам.
— Почему ты спрашиваешь меня? Ты и сам всё это прекрасно знаешь. — Эйчер допил кофе и сморщился от отвращения. От Лая не так-то просто было отгородиться короткими фразами или молчанием.
— Знаю, но не всё. Мне нужно решить, ждать ли от него ловушки, и какой она будет. Тот, кто убивает женщин, и тот, кто сделал ту бомбу — словно два разных человека. — Лай не мог понять, почему он так уверен в том, что террорист и их маньяк-убийца — одно лицо. — Слишком разные стили, выбор оружия, психологические портреты.
— И разные цели. Но странно. Он не боится вас. Он совершенно уверен в себе. — Эйчер устало закрыл глаза. Хотелось спать, но ещё больше — тишины. — Он хотел впечатлить и испугать. Люди боятся грохота и огня. И убегают. Ничья жизнь не может быть дороже собственной. Большинство думает именно так.
— Ты думаешь, он фейерверк нам устроил? — Лай разозлился. Гнев всколыхнулся в нём тёмной волной, душной и влажной. Откуда-то вылезли напряжение и страх той лестницы в охваченном огнём здании. Это были не игры и не простая попытка напугать.
— Устроил? Нет. Но это дело могли передать тем, кто занимается террористами. — Эйчер нахмурился, пытаясь вспомнить, как называется… кажется, управление по противодействию терроризму или как-то так. — Если бы ты или Дэвис пострадали серьёзней, дело бы встало. Если бы у вас его отобрали — оно бы встало. Если бы вы испугались по-настоящему, дело бы встало.
— А ведь ты прав. Старик точно попытался это замять. Как ему только удалось? — Лай с удивлением уставился на сжатые в кулаки руки. Он совершенно не помнил, чтобы сжимал их. На ладонях остались отпечатки от ногтей. Лай медленно выдохнул, сбрасывая остатки напряжения. — Он решил оставить это на нас. Раз уж мы сами в это ввязались. Всё равно не понимаю, за что нам такая честь? Почему этот маньяк ради нас так рассторался?
— Женщины — его личное. Он делает это так, как считает нужным. С вами — наверняка. Чтобы больше не мешались под ногами. — Эйчер взял вторую сигарету, выбрал ту, что могла хоть немного исправить последовательность. Лай подтолкнул к нему зажигалку. — Если ему осталась одна-две жертвы, трогать вас уже смысла нет. Если больше — тогда может ещё что-то устроить, но вряд ли такое же громкое.
— Почему не такое же? — Лай встал и пошёл к кофейнику. За одну чашку разобраться не удалось. Эйчер точно его сейчас дольше двух чашек терпеть не будет.
— Не такое же. Вас не испугал один фейерверк, значит, второй бесполезен. — Эйчер выдохнул струйку дыма и провёл фильтром сигареты по губам. Несколько крупинок пепла упали в кружку. — Подготовить такое сложно. Нужны деньги, материалы, время. А результата нет. Убивать вас незачем. Вы не нужны. Вы — не она. И среди вас нет подходящих женщин.
— Хочешь сказать, что выкинул козырного туза в первом же заходе. Понятно. — Лай перелистнул свой блокнот к более ранним записям. — Осталось выяснить, много ли ему ещё осталось. У него уже есть глаз, два пальца, ухо, щека, волосы и нос. Как думаешь, что ещё?
— Брови, лоб и губы. Может быть, скулы. Ему трудно найти губы. — Эйчер попытался представить себе человеческое лицо, почему-то вспоминался один из врачей их школы. Эйчер его боялся даже больше, чем взрослых и большую часть детей. Особенно за его взяглад — он всегда пытался смотреть в глаза и видел там слишком много. Эйчера он этим всё вермя доводил до истерики. Лаю едва удавалось его успокоить. — Иначе он взял бы их раньше. Значит, ему трудно найти нужной формы. Или они были ассиметричными. Или чем-то выделялись.
— Я понял. Необычная форма губ, всякие особенности и шрамы. Полицейским стоит обратить внимание на таких девушек. — Лай допил кофе и встал. Пока что он и так получил достаточно информации для размышления. В худшем случае у них ещё две-три жертвы. Потом они могут ублюдка уже и не поймать. До весны уж точно, до следующего обострения. — Пойду пройдусь по тому парку, может, смогу кого-нибудь опознать и что-нибудь вспомнить. Там будет полно полицейских, так что не переживай за меня. Спасибо, Эйч.
Лай обошёл стол, наклонился и поцеловал Эйчера в лоб. Ему хотелось попросить прощения за многое, хотя бы за это непрошеное прикосновение, но он знал — ему это не нужно. Им обоим это не нужно. Они просто будут жить, продолжая падать во тьму, их общую, одну на двоих.
Лай остановился рядом с газетным киоском и сделал вид, что рассматривает какие-то цветастые журналы. Очередные сплетни и слухи, приправленные вымыслом и поданные под соусом из непроверенных фактов. Его не интересовали ни политика, ни бизнес, так что по деловым газетам он просто мазнул взглядом. Пришлось рассматривать спортивный журнал с большой рекламой грядущего матча.
— Что-нибудь заметили? — Он слегка повернул голову в сторону такого же праздно шатающегося человека. Полицейский из местного управления, гораздо менее подозрительный на вид, чем он.
— Пока тихо, следим за всеми одинокими девушками в округе. Не думаю, что он появится. — Полицейский пожал плечами и вытащил из стойки какой-то журнал. Ему он явно был интереснее, чем унылые тропинки парка.
Лай тоже нашёл себе сборник сканвордов и подошёл к окошку киоска. Протягивая деньги, он внезапно понял, что неотрывно смотрит на губы продавщицы, словно сравнивает их с каким-то эталоном. Лай мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Это из-за их с Эйчером разговора, только поэтому.
В парке было слишком людно для дождливого прохладного дня, да ещё и в середине рабочей недели. Лай узнал почти всех полицейских — с большинством он пересекался во время расследований, рейдов или учений.
— Ох, простите. — Молодая девушка в спортивной куртке с капюшоном случайно задела его плечом, пробегая мимо. Лай неопределённо махнул рукой.
— Не беспокойтесь, всё в порядке. — Он растянул губы в улыбке, надеясь, что она поскорее уйдёт.
— Я точно вас не сильно ударила? — Девушка продолжала говорить, всем своим видом изображая раскаяние. Она была вполне искренней, а это никогда не нравилось Лаю в людях. Слишком искренние и честные люди обычно живут в двухцветном мире, строго деля всё на чёрное и белое. Они способны на любую глупость.
— Точно, — пожал плечами Лай и отвернулся от неё. Довольно грубо, но эффективно, на такое люди обычно обижаются и просто забывают.
Девушка пожала плечами и продолжила пробежку. Лай ещё некоторое время прислушивался к удаляющемуся шлёпанью её шагов.
— Играешь роль престарелого холостяка? — Он подошёл к сидевшему на скамейке мужчине.
— Я не старый, Лай. Не ехидничай. — Мик оторвал взгляд от газеты и посмотрел на напарника. — Что-нибудь есть?
— Немного. Кое-что по личности нашего умельца. Думаю, тебе будет интересно. — Лай протянул ему распечатку. Он перенёс в компьютер и систематизировал всё, о чём они говорили с Эйчером. — Если ему осталось всего несколько частей, нас он трогать больше не будет.
— Почему? — Мик пробежался глазами по распечатке, пару раз хмыкнул, заметив интересные идеи.
— Мы не впечатлились его прошлой выходкой. И дело у нас не отберут — старик об этом позаботится. Он прикрыл нас в этот раз, хотя в следующий вряд ли сможет, но кто об этом знает? — Лай пожал плечами и сел на скамейку рядом с Миком. — Но убийца будет либо пакостить по-мелкому, либо просто оставит нас в покое. Не думаю, что у него есть время и деньги организовывать снова что-то подобное. Тем более, что много времени ему не надо.
— Тут ты прав. И я не уверен, что дело за нами удержал Хэрли. — Мик сложил распечатку пополам и убрал во внутренний карман плаща. — Мне кажется, это сделали Ланги. Они хотят это дело. Если бы взрыв признали террористическим актом, судебное разбирательство им бы не светило. Если это дело рук нашего серийного — его бы им не отдали.
— Да, ты прав, я как-то не подумал об этом. Совсем забыл об этой парочке. Они действительно могли надавить. — Лай чуть не застонал отчаянья. Теперь за ними следят и Ланги, если они провалят расследование, одной выволочкой от старика не отделаются. — За какие грехи нам их интерес?
— Да мы уж не святые, — усмехнулся Мик, — по совокупности.
— Это точно. Что дальше будем делать? — Лай мысленно перебирал в голове всё, что знал об убийце. Посмотрим, что ещё у нас на него есть. Возраст… достаточный для того, чтобы справиться с молодой женщиной. Материальное состояние — его хватило на запчасти для бомбы. Да и женщины, подобные его жертвам, никуда не пойдут с дёшево одетым мужчиной. Образование и уровень умственного развития — достаточный, чтобы не оставить следов и приготовить ловушку. В целом — мужчина средних лет, работающий, образованный. И сколько таких в городе? Много. Вероятнее всего — холостой, хотя мог просто лгать жене. С другой стороны, его одежда точно была испачкана кровью, он, скорее всего, стирал её сам или в прачечной с самообслуживание. В любом случае, жена заметила бы странности или изменение привычек.
— Думаешь? Может быть, она у него не особо хозяйственная и не ревнивая. — Мик усмехнулся. Скорее всего, Лай был прав, но по таким приметам они будут искать его вечность. — Какой-то Джек-Потрошитель получается, только предпочитает лицо, а не внутренние органы.
— Надеюсь, этого мы поймаем. — Лай неопределённо пожал плечами и встал со скамейки. Подскочившее с чего-то давление колотилось кровью в висках, и он хотел немного пройтись, чтобы прийти в себя. — Пойду немного разомну ноги, заодно осмотрюсь. Кажется, я уже старею, Мик.
— Издеваешься? Ты ещё молодой по сравнению со мной. — Мик усмехнулся и полушутливо отдал ему честь.
Лай ответил на его ухмылку и кивнул. Он пошёл по дорожке в том же направлении, куда убежала та навязчивая девушка. Дождь барабанил по ещё не опавшим листьям с удвоенной силой. А ведь в ближайшие дни обещали сильные заморозки.
Проходя мимо столба, Лай поднял голову и посмотрел на часы, висевшие на нём. Два часа дня, а темно, как вечером. На скамейке под навесом немного впереди сидела та самая бегунья. Что-то было с ней не так, Лай почувствовал это, но так и не смог понять, что именно. Наконец, девушка встала, намереваясь продолжить пробежку. Лай облегчённо выдохнул. С ней всё в порядке, и чего он только разволновался? В конце концов, это точно не его дело.
Клавдий Ланг положил папку с материалами дела в ящик стола и запер его на ключ. Довольно забавное дельце, запутанное и тёмное — то, что нужно в ожидании чего-то более интересного. Дверь в его кабинет открылась бесшумно, но без стука к нему мог войти только Юлий.
— Добрый день, братец. Вижу, ты нашёл, чем развлечь себя. — Брат подошёл к столу, отодвинул письменный набор и присел на край. — А мне вот не везёт. Очередное убийство на почве ревности.
— Сочувствую, Юлий. — Клавдий сплёл пальцы в замок и наклонился вперёд. — Но я могу тебя немного подбодрить. У наших друзей ещё один труп. Только что нашли.
— Не шутишь? Они же устроили облаву. — Юлий повернулся к брату, едва не упав со стола. — Куча полицейских, все меры предосторожности.
— И они не нашли нашего долгожданного клиента. Вернее, он убил женщину у них прямо под носом. — Клавдий хищно улыбнулся. — Он словно знал, кто из людей в парке полицейский и где кто стоит. Убийца не менее осведомлён, чем те, кто пытается его поймать.
— Хочешь сказать, это кто-то из них? Или из их участка. Тот, кто в курсе происходящего, и кто знает полицейских в лицо. Тот, кого они не заподозрят. — Юлий растянул губы в улыбке, полной тёмного торжества. Определённо, это был лакомый кусочек.
— Конечно же, своих подозревать начнут в последнюю очередь. Но это весьма вероятно, братец. — Клавдий откинулся на спинку кресла, продолжая так же хищно улыбаться. Ни Дэвис, ни Нэван никогда не осмелятся на такие выводы. — Думаешь, стоит сказать им?
— Стоит, определённо стоит. Хочу посмотреть на их лица. Весь потрясающий спектр эмоций — от отрицания до принятия. — Юлий прикрыл глаза, представляя себе эту картину. — Определённо, это будет забавно. Твоя теория объясняет многие нестыковки и даёт им долгожданную зацепку. Но подозревать тех, с кем работаешь, тех, кто рядом… не только отвратительно, но и опасно.
— Вообще-то полицейские проходят психологические тесты. — Напомнил Клавдий. Ему и самому хотелось поиграть с этой мыслью, найти доказательства или опровергнуть. — В полицейском участке не могут работать люди с нестабильной психикой. Интересно, эти тесты можно обмануть?
— Люди меняются, дорогой брат. Люди ломаются как дрянные игрушки. Через год, два, десять лет. Или просто приходит время, какой-нибудь случай будит спавшую внутри тьму. — Юлий соскользнул со стола и поправил стопку бумаг на столе брата. — Надо лишь заметить и вовремя расспросить нужного человека. Мы можем получить отличный экземпляр. И чем больше мы помогаем полиции, тем больше у нас на это шансов.
— Разумеется, мы им поможем. Но не раньше, чем дождь хоть немного не утихнет. — Клавдий подошёл и обнял брата со спины, уткнулся носом ему в плечо. — Давай немного подождём. Они сейчас ищут свидетелей и улики, не будем им мешать.
— Хорошо, давай подождём. — Юлий запрокинул голову назад, бесцельно блуждая взглядом по едва различимому рисунку потолка.
Дождевая вода потёками разливалась по стеклу, пряча занавесью мир по ту сторону окна. Была только половина четвёртого вечера, но казалось, что город уже погрузился в ночь. Беспроглядную ночь, от которой ему уже не пробудиться.
Лай мотнул головой, как бродячий пёс, стряхивая воду, и пригладил волосы рукой. Он уже изрядно промок, да и спина затекла от долгого сидения. Дождь барабанил по ещё не опавшим листьям, под скамейкой разлилась огромная лужа. Лай со вздохом встал, едва не охнув от кольнувшей боли в плече. Кажется, он умудрился задремать в парке прямо на скамейке. Сказывались напряжённые последние несколько дней, недосып и действие лекарств. Он встал и пошёл по асфальтированной дорожке, людей почему-то было мало. Лай не заметил ни одного полицейского в пределах видимости. Странно, они должны были дежурить по всему парку. Он совершенно не мог вспомнить, как садился на скамейку. Видимо, последствия сотрясения ещё давали о себе знать. Возможно, у него закружилась голова, и он просто присел. А потом потерял сознание или уснул. Лай медленно и с чувством выругался, глядя в низкое, сочащееся дождём небо. Ему не стоило так пренебрегать своим здоровьем. С ним творилось что-то странное, и он понятия не имел, что. Лай свернул на какую-то узкую тропинку и едва не врезался в Лойдса.
— Инспектор Нэван! Я тебя уже обыскался! Пойдём скорее! — Для вечного весельчака лейтенант был слишком бледным и слишком хмурым.
— Что-то случилось? — Лай недоумённо уставился на подчинённого Мика, но не стал сопротивляться, когда тот схватил его за рукав и потащил за собой. Долго искал? Сколько же времени он спал? Так или иначе, ответ на его вопрос напрашивается сам собой — он пропустил очередное убийство.
— Да, случилось. Мы нашли ещё один труп. Инспектор Дэвис отправил меня и ещё пару ребят на твои поиски. — Лойдс решил срезать по газону. За такое самоуправство он должен был сам себя оштрафовать, но ему сейчас было не до таких мелочей. — Мы уже почти пришли.
— Ещё один труп? Неужели никого не видели? — Лай нахмурился и вытащил из кармана штанов часы на цепочке. Пару лет назад он купил их в одном антикварном магазине и с тех пор носил с собой. Пять часов вечера, без пары минут. Из его памяти куда-то бесследно пропали три часа. Если это и правда была потеря сознания, то больно уж продолжительная для слабого сотрясения. Да ещё и с рецидивами.
— В том-то всё и дело, инспектор, в том-то всё и дело. — Туманно ответил Лойдс. Лай только пожал плечами. Мик всё равно ему всё расскажет.
Наконец, Лойдс вывел его на поляну, на которой был обнаружен труп. Здесь было на удивление мало людей — только необходимые для осмотра тела, места преступления и сбора улик. Лай подошёл к Мику, стоявшему недалеко от тела. Девушка лежала на мокрой земле, раскинув руки и глядя в свинцовое небо пустыми мёртвыми глазами. На лбу её был срезан достаточно большой лоскут кожи. На бледной коже шеи виднелись красными полулунными ниточками следы от ногтей убийцы. Один из экспертов тщательно изучал её ногти и ладони, он искал частички кожи или одежды того, кто её убил. Эта жертва отличалась от предыдущих — она была действительно красивой, спортивной, а не обычной тусовщицей, как остальные.
— О, Лай, наконец-то, я уже не знал, где тебя искать. — Мик облегчённо выдохнул, заметив напарника. В его глазах скользнуло беспокойство пополам с какой-то слишком уж заметной тревогой.
— Эта отличается от остальных. — Бросил Лай бесстрастно. Он решил не отвечать на невысказанный вопрос друга как можно дольше. Его взгляд блуждал по обнажённому телу, но он не чувствовал ни страха, ни гнева, ни отвращения, ни даже вожделения. Просто труп, ещё одна жертва, объект для изучения. Та самая бегунья, что чуть не сбила его с ног.
— Конечно, отличалась! Она была моим подчинённым! — Высокий худой мужчина, стоявший рядом с Миком, резко повернулся к Лаю. Грязь из-под его ботинок брызгами, разлетелась в стороны. Грегори Аберт, инспектор полиции участка, к ведению которого относился этот парк. Мику пришлось попросить его о помощи, людей не хватало. — Одним из моих лучших людей! И её видели рядом с вами, инспектор Нэван!
— Да, мы столкнулись на дорожке, она остановилась, чтобы извиниться. Инспектор Дэвис может подтвердить. — Лай пожал плечами. Выглядело это как прямое обвинение, но никаких оснований у Грегора не было, и быть не могло.
— Нет, позже. Скажете, больше не встречались с ней? — Грегори вытянул руку и ткнул указательным пальцем в Лая. Его губы подрагивали, но он из всех сил пытался сделать вид, что дрожат они от гнева.
— Не стану. Она присела на скамейку, чтобы отдохнуть, и я догнал её. — Лай пожал плечами, он нацепил одну из самых своих удачных равнодушных масок, и теперь внимательно изучал Грегори через её прорези. В нём было что-то большее, чем переживание из-за смерти подчинённой. Что-то гораздо большее и личное, недопустимое для профессионала в подобной ситуации.
— Она никогда не останавливалась во время пробежек! — Грегори одним шагом преодолел разделявшее их расстояние и схватил Лая за ворот плаща. Щёлк. Последний кусочек головоломки встал на своё место.
— Ты собирался сделать ей предложение, Грегори? — Лай постарался добавить в свой голос пару капель любопытства. Из-за сдавливающего горло страха и напряжения он звучал слишком равнодушно и бесстрастно.
— Сегодня вечером я пригласил её в ресторан. — Грегори на секунду обмяк, даже почти отпустил Лая, но потом вцепился в него с удвоенной силой. — Поэтому я и хочу знать, какого дьявола ты с ней сделал?
— Эй, парни, успокойтесь уже! — Мик, наконец-то решил вмешаться и положил руки на плечи Лая и Грегори. — Аберт, ты что, Лая обвиняешь?
— Дошло, наконец. — По губам Лая скользнула тень улыбки, больше похожей на оскал. — Это, кстати, весьма неплохая теория. Грегори, отпусти, пожалуйста. Убивать меня при свидетелях — не самая удачная мысль. Даже если ты собрался мстить. Кроме того, у тебя нет ни одного доказательства.
— Знаю. Извини. Я, кажется, не в себе. Мик, можно её прикрыть? — Грегори отпустил плащ Лая и посмотрел на Мика пустым, лишённым жизни взглядом. — Я два года не решался…
— Прости, Грегори. Когда осмотрят, увезут в наш морг. Крис — хороший и деликатный парень. Он о ней позаботится. Лай, что ты там про теорию говорил?
— Теория состоит в том, что убийца — полицейский. — Лай коротко выдохнул и потянулся за сигаретами. Только бы не отсырели! — Это многое бы объяснило. И отсутствие улик — он ведь прекрасно знает, как именно их собирают. И умение собрать простейшую бомбу, и даже знание мест, где можно купить взрывчатку и нужные запчасти.
— В чём-то ты прав, но у меня это вообще в голове не укладывается. — Мик задумчиво потёр подбородок и обменялся с Абертом встревоженными взглядами. Маньяк-убийца в участке — это несмываемое чёрное пятно.
— Это не обязательно кто-то из нашего участка. Мы делились информацией со всеми, на чьей территории происходили убийства. Да и мы все друг друга знаем по именам и в лицо. По крайней мере, большинство. — Лай щёлкнул зажигалкой и жадно затянулся. Голова на удивление не болела. — Эта та версия, которую мы никак не можем исключить. Более того, должны были предположить с самого начала, после первых же трупов. Отсутствие каких-либо улик — само по себе улика.
— Лай, не говори глупостей. Да не мог никто из наших! — Мик никак не мог понять, шутит ли его друг или говорит на полном серьёзе. Конечно, его доводы были логичны, Лай был, несомненно, прав. — Даже если так, что дальше? Подвергнем всех допросу? Будем выспрашивать, кто, где был во время убийства?
— Если это поможет следствию — да. — Голос Лая прозвучал холодно и твёрдо. Слишком удачно эта версия вписывалась в имеющиеся у них факты. Ничто ей не противоречило, кроме совершенно нелогичных моральных принципов. — Кроме того, это объяснило бы, почему у нас было время убраться из того ресторана. Почему убийца решил оставить нас в живых.
— Выходит, всех, кто был тогда с нами, можно исключить. — Мик почесал кончик носа и, смутившись, убрал руку. Старая привычка, оставшаяся ещё со школы. Он слишком сильно волновался.
— Вероятно. Этот человек псих, но не дурак. Он не станет рисковать своей жизнью до того, как закончит дело. — Лай стряхнул пепел в сигаретную пачку. То, что он говорил — было логично и убедительно для всех, кроме него самого. Логика серийных убийц иная, логика тех, чья психика и уровень социальной адаптации сильно отличаются от нормы, не вписывается в привычные схемы. Таких людей нельзя судить так же, как остальных, "нормальных". Многие из них верят в свою избыранность и как следствие — неуязвимость. Если он один из них, мог рискнуть. Или просчитать все их шаги и обезопасить на случай, если они догадаются. Либо же он не полицейский, просто наблюдал за ними долгое время. Лай усмехнулся.
— И что тут смешного, Лай? — Недовольно поморщился Мик. Действительно, Нэван иногда перегибал палку со своей загадочностью.
— Просто подумалось, что если это не полицейский? А тот, кто за нами наблюдает и потому знает все методы. — Лай едва мог сдержать улыбку. Мысль была нелепой, но очень уж притягательной. — Из всех вариантов мне в голову приходят только братья Ланги.
— Да уж. Забавная идея. — Мик скривил губы в улыбке. Если Лай прав, шансов у них нет. — Но кто бы это ни был, нам надо приложить все силы для его поимки. Даже если это один из наших.
— Если найду, своими руками придушу ублюдка. — Запальчиво пообещал Аберт, сжав руки в кулаки. Горечь и боль внутри вскипали гневом и ненавистью к тому, о ком он не знал ровным счётом ничего.
— Не торопись, — усмехнулся Лай, — Этим делом заинтересовались братья Ланги. Оба.
— И что мне с того? — Грегори едва сдержался, чтобы снова не броситься на Лая.
— Просто отдай его правосудию. Как говорил мой друг — не спорь с патологоанатомом. — Лай затушил окурок о пачку и засунул его внутрь. — Братья сделают с ним кое-что похуже простой смерти. Они вытянут из него по капле душу, вытащат наружу все его мозги до последней извилины и исследуют под микроскопом.
— И кто это меня поминает всуе? — Один из означенных братьев уверенно шагал к инспекторам. Он едва не поскользнулся на каком-то особенно грязном участке и только досадливо поправил очки. — Я ведь только добрался до вас. Добрый вечер, инспекторы.
— Да какой он к дьяволу добрый. — Пробормотал себе под нос Грегори Аберт. Сегодня его мир рухнул, и ему совсем не нравились те пляски, которые остальные устраивали на его осколках. Может быть, Нэван и прав — убивать его не стоит, но Грегори хотелось посмотреть ему в глаза и спросить "За что?". Глупый и наивный вопрос, который никогда не должен был возникать в голове инспектора полиции. Потому что мог, потому что хотел, потому что так ему было надо. Это уже не важно.
— Помяни дьявола к ночи. — Вежливо поприветствовал юриста Мик. Ещё и одного из этих не хватало для начала шабаша.
— И я рад вас видеть живым и относительно здоровым, инспектор Дэвис. — Ланг как всегда излучал ядовитую вежливость и ледяное очарование. — Вот, решил полюбоваться на очередное художество нашего безумца и заодно поделиться кое-каким догадками.
— Неужто великий и всемогущий Клавдий Ланг решил сам податься в детективы? — Лай ответил Лангу такой же ледяной ядовитой улыбкой.
— Право, инспектор, попридержи своё остроумие, а то от него уже трава вянет, и птицы с веток падают. — Ланг явно был в хорошем настроении. — Я всего лишь хотел спросить, не приходила ли вам идея поискать преступника в своих рядах?
— Приходила. Вот только что. — Лицо Лая посерьёзнело. Его собственные догадки — это одно, он и сам не до конца знал, стоит ли им верить. Но подтверждение из уст одного из самых суровых прокуроров, того, кто почти никому и никогда не проигрывал — это уже серьёзно. — И не только на счёт полицейских.
— Неужели меня подозреваешь? — Клавдий чуть наклонился вперёд, пристально глядя в глаза Лая. Обычно его взгляд долго не выдерживал никто.
— Скорее Юлия. Это была шутка. — Абсолютно не искренне улыбнулся Лай. Ему было неприятно внимание Клавдия Ланга, оно вызывало у него подсознательный страх.
— Хорошо, договорились. Пусть будет шутка. — Клавдий кивнул и отвёл взгляд. Незачем больше испытывать терпение инспектора Нэвана. Полученных результатов наблюдения уже достаточно. Значит, они и сами пришли к тем же выводам, выходит, их идея не лишена здравого смысла. Приговорить одного из полицейских — это будет очень даже занятное дело. Клавдий повернулся к лежащей на земле девушке. — Надо же, эта юная леди гораздо симпатичнее своих предшественниц. Мне даже почти её жаль.
— Не думал, что ваше отношение к мертвецам зависит от их внешнего вида. — Лай позволил голосу многозначительно затихнуть, словно намекал на что-то достаточно мерзкое, чтобы задеть Ланга. Хотя он прекрасно понимал — ни одного из братьев нельзя задеть ни одной мерзостью, существующей в этом мире. Они всегда были выше этого. Или ниже — тут как посмотреть.
Ланг лишь усмехнулся и пожал плечами. Его никогда не волновало чужое мнение. И всё-таки в этой девушке было то, что отличало её от остальных.
Лай задумчиво смотрел, как Клавдий Ланг пытается уговорить одного из людей Грегори подпустить его к телу. Очередная игра в то, у кого больше прав и желания. Убитой уже было всё равно, кто и зачем на неё смотрит. В её случае многое было не так, как в остальных. Другие девушки были явно более свободных нравов, да и убита она была днём. Её сначала задушили, а потом только искололи ножом — она могла сопротивляться. И это первое убийство после того взрыва. Оно отличается. Именно это приводило Лая к мысли, что если убийца и полицейский, то он вполне мог быть в группе Мика. Кто тогда? Фанатик Зария, неунывающий Лойдс, старина Мик или он сам? Чена можно исключить — он ещё в больнице. Ханнес тоже — у неё вывих, да и рука слишком маленькая и женская — не совпадает по размерам следов от ногтей на горле. Но даже если так — невероятный и невозможный набор. Может быть, всё-таки он ошибся на их счёт? Может быть. Хотелось бы верить.