Яркая вспышка и вместо серого камня подземелья под моими ногами яркая, зеленая трава, а удушливый, затхлый воздух сменяется свежим ветерком. Погоня осталась позади, чему я был несказанно рад, ведь свои шансы в прямом противостоянии с ловчими Доминиона я трезво оценивал как никакие — слишком велика разница в численности и боевом опыте. Их натаскивали именно как убийц, разного рода отступников-демонологов, поклонников даэдра, некромантов и им подобных ренегатов магического сообщества.
Я же по факту был по большей части исследователем, и пусть и обучался ведению боя у мастера Мерадаха (да упокоится его душа в чертогах Джулианоса), этого было явно недостаточно для открытого боя с талморскими карателями. Хоть в зачаровании или восстановлении я могу смело претендовать на мастера-волшебника, а как колдун и вовсе потягаться с Архимагом, сильно сомневаюсь что это поможет против огненной бури в упор и излишка зачарованной стали в черепе. Хотя лечебная магия могла бы вылечить почти любые раны, но альтмеры ведь ждать не будут. Как говорил учитель: не можешь победить — беги, потом подкараулишь врага в темной подворотне.
При упоминании об этом злобном старике я вспомнил наше первое знакомство.
Можно сказать, мне повезло дважды: первый раз — когда учитель нашел меня на улицах Вэйреста. Ну, как сказать, нашел, я попытался украсть его кошелек — жизнь в торговой столице провинции не сахар, и семилетний ребенок в то время выживал как мог.
Кража не прошла для него незамеченной. Распихивая толпу я сразу бросился бежать, но старикан, несмотря на свой возраст, не только не отставал, но и умудрялся сокращать расстояние между нами. Я бежал как никогда в жизни, толкая людей, скидывая на мостовую бочки с продуктами в надежде задержать этого пожилого атлета, но все было тщетно. Людей он раскидывал, не сбавляя ходу, а бочку с капустой (прим. автора: МОЯ КАПУСТА!!!) попросту разбивал ударом ладони. Уже позже я узнал что он был мастером школ Восстановления и Изменения и тело свое укрепил до невозможности.
А тогда этот акавирский монах гонял меня по всему рынку под хохот подоспевшей стражи. Все же Вэйрест — торговый город, и охрана тут работала весьма быстро.
В конце концов, я уперся в тупик, а сзади уже неспешно подходил чародей, поигрывая кочаном капусты в руках. И в тот момент в его глазах я видел насколько он не любит воров и куда он мне эту капусту собирается запихнуть.
Приготовившись продать свою жизнь (и честь) подороже, я сделал единственное что умел на тот момент — создал небольшие электрические разряды в руках и ринулся на него, в надежде что если и не попаду, то старик испугается и убежит.
Быстрое движение руки Мерадаха и резкая встеча моего лица с мостовой развеяли эти надежды. И когда я уже готовился к позорной и мучительной смерти надо мной раздался голос:
— Как тебя зовут, щенок?
Подняв голову я наткнулся на пристально изучающий меня взгляд, но что самое главное — капусты уже не было в его руках.
— Грег… Грегор, господин.
— Почему маг стал вором, Грегор?
— Я не маг, господин. Искры — все, что я умею. А причина воровства проста: работы в этом городе мало, а работников много.
Слова были дерганными, все же для уличного мальчишки попасться на краже было почти приговором, и я сильно боялся.
Старик на это только усмехнулся и тоном не терпящим возражений произнес:
— Пойдешь со мной.
Выбора у меня особого не было, либо идти за ним, либо он меня тут же и убьет — законы города это позволяли, и воров тут страшно не любили. Для купца, вор — хуже убийцы. Ведь душегуб всего лишь лишит тебя жизни, а вот вор заберет смысл жизни любого торгаша — деньги. И даже если он меня отпустит, то наблюдающая за этой сценой стража точно потащит в свои казематы, и остаток жизни мне придется провести на руднике.
Так началось мое обучение у Мерадаха Стальная Воля. Учителем старик оказался очень жестким, но весьма щедрым на знания. И он крайне не любил, когда маги занимались чем-то, кроме своего дела, что и было причиной моего ученичества. И хотя знавшие его лично чародеи отзывались о нем как о фанатике, для меня, как учитель, он был превосходен.
Особенно в плане закрепления практических навыков.
Хочешь узнать рецепт лечебного зелья — вот тебе список, идешь в ближайший лес, там все соберешь. И ему было все равно, что в списке фигурирует четыре сердца гоблина, печень льва и яйцо коруса, что размером был с добрую лошадь.
— Если ты хочешь стать хорошим магом, — говорил старый чародей, — ты должен добывать все ингредиенты сам, только так ты полностью познаешь весь процесс создания чего-то нового.
Про обучение боевой магии и сказать было нечего:
— Вот тебе свиток с описанием защитного оберега, даю время до полудня — дальше будем закреплять на практике.
Конечно, сразу у меня ничего не получалось, я чудом уползал от разьяренного моим ледяным шипом в брюхе морозного паука, и не раз слабая молния Мередаха пробивала мои жалкие потуги в защитных чарах, заставляя конвульсивно выполнять танец каджитсткого шамана упившегося скумой. А про то, сколько раз я ломал себе пальцы в попытках выковать простой серп для сбора трав и вспоминать не приходится. Но это все я успешно преодолевал с помощью упорства, мозгов в голове и тяжелой палки учителя, вбивающей в эту самую голову знания, пока не уперся в барьер, что этим путем было не преодолеть.
Резерв.
Горе тому магу, у которого он от рождения мал. И я оказался в их числе — был выжатым после трех-четырех огненных стрел, валялся без сознания, пытаясь создать цепную молнию, едва не сжег каналы в бесплодных попытках создать ледяную бурю. Все было напрасно — на серьезную боевую магию мне попросту не хватало сил.
После месяца самоистязаний учитель вызвал меня в свой кабинет:
— Хватит себя мучить! — рявкнул Мерадах как только я появился на его пороге, — не быть тебе боевиком, когда ты уже это поймешь?!
Мне ничего не оставалось, кроме как молча смотреть в пол. Учитель был прав — я просто сожгу себя, пытаясь достичь того, что мне не дано. Но как же душила злоба — на себя, что родился слабым, на свою ничтожность, на чары, что требуют так много энергии. Умом я понимал, что злость мне никак не поможет, но как же я хотел научится щелчком пальцев устраивать огненный шторм. И чтобы старик с гордостью говорил: «Это мой ученик».
— Я вас понял, мастер, — мрачно обдумывал я перспективы, — этого больше не повторится.
— ДУРАК!!! — взревел старый маг, — Я не говорю тебе опустить руки! Просто направь свой пыл на обход проблемы, вместо того чтобы биться в нее лбом, как баран! Малый резерв? — Иллюзии много сил не требуют! Не хватает выносливости? — Школа изменения укрепит твое тело! Слабый контроль? — Ритуалы, руны и практика исправят этот недостаток! Не стоит зацикливаться на боевиках! ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?!
— Да, учитель, — на душе стало как-то легче, когда старик ткнул меня носом в мои ошибки и показал способы преодоления своей слабости. — А малый запас маны облегчит работу с тонкими структурами? — на это он только фыркнул:
— Ну хоть что-то из моих уроков ты не пропустил мимо ушей…
После этой взбучки обучение пошло куда быстрее. Я не тратил время в попытках обуздать большое количиство энергии, вместо этого сосредоточившись на направлениях магии более требовательных к навыкам, нежели обьему сил — алхимии, зачаровании и школе восстановления.
И это захватило меня с головой. Сколько первоклассных ядов я тогда создал — затрудняюсь сказать, но учитель иногда кряхтел с усмешкой:
— Не станешь магом — иди в Темное братство, там твои творения оценят.
Для освоения зачарования пришлось освоить кузнечное дело — старик в ультимативной форме поставил требование:
— Зачаровывать будешь только свои поделки, и точка! — Так что пришлось мне помахать и кузнечным молотом. Но зато тогда я сковал свой первый тяжелый доспех — в будущем он не раз спасал мне жизнь.
Про то, как я начал постигать лечебную магию, можно было написать целый эпос, приемущественно состоящий из отборной ругани, но если вкратце — Мерадах притащил выкупленного у стражи вора, переломал ему конечности и сказал лечить. Не справлюсь — притащит еще. Провалюсь снова — сам стану себе следующим пациентом.
Опыт шел полноводной рекой…
Второй раз мне повезло, когда Мерадах согласился обучать меня — к тому моменту уже полноценного мага — колдовству, ведь именно в нем я нашел свое призвание. Школа магии, что строилась на четко выверенных ритуалах и точности в наложении чар, будто была создана для меня.
А при обьеденении базовой некромантии, изменения и обширных, благодаря изучению школы восстановления, знаний анатомии и вовсе получилось создать целую её новую ветвь. Я назвал свой триумф на данном поприще магией кости. Суть заключалась в создании различных конструктов в костях и из костей: клинков, цепей, игл — все упиралось лишь в контроль и воображение. А добавив к этому зачарование с алхимией выходило создать крайне хитроумные орудия убийства.
Чистая же некромантия, в отличие от этой смеси школ, давалась мне с трудом, она слишком сильно зависила от материалов: требовались трупы для создания нежити и солидный обьем энергии для призыва даэдра с их планов. Так что тут особых успехов я не достиг, ограничившись возможностью вызвать небольших духов да создать толпу пушечного мяса. Ну, или если припрет собрать на коленке одну сильную тварь, вроде голема плоти или умертвия. По меркам мастеров некромантии — детские забавы.
Но вот работа с душами давалась мне легко — пусть она была самой требовательной к контролю, но зато менее затратной в энергетическом плане. А вот перспективы открывала крайне обширные: одна возможность заточить дух в предмет и использовать в качестве резервного источника маны окупала все затраты на её изучение. Так что на первое время моим постоянным атрибутом стал череп птицы с вставленным внутрь камнем души на цепочке. Тогда и пригодились люди, что продавали Мерадаху приговоренных — со мной бы никто даже говорить не стал, а то и вовсе сдали бы страже как начинающего даэдропоклонника. И так после создания амулета косо посматривали. Но несмотря на подпорченную этим атрибутом репутацию я был доволен — это был мой первый настоящий артефакт.
Старик же никогда не любил некромантию, считая ее уделом слабых, что постоянно выливалось в скандалы: ему не нравилось с какой легкостью я прибегаю к данному искусству, теряя, по его мнению, последние останки морали.
Сам он пусть и не был консерватором, панически боящимся всего связанного с иными планами, но вот работать с мертвыми опасался и старался отвадить от этого меня.
Точку в данном вопросе поставил один из наших споров, которых к концу моего ученичества на поприще поднятия мертвых становилось все больше:
Учитель, — я вбежал в его кабинет со стопкой свитков в руках и широкой улыбкой на лице, — я нашел доказательства того, что дух и душа — разные явления, и что первый является оболочкой второй!
— Грегор! — его взгляд не предвещал ничего хорошего, — я что тебе говорил об этом исследовании?! Не трогай души умерших! Оставь это! Некромантия не даст тебе ничего, кроме войны со всем миром!
— Но тот же Маннимарко…
— Король Червей — ренегат, предавший свой орден! — учитель в ярости ударил по столу, — и совсем не пример для подражания!
— Но, учитель, — мой голос был спокоен, а лицо стало бестрастной маской, хоть внутри и бушевал ураган, — разве не вы говорили что любые чары можно использовать так, как захочет маг? И что даже лечебные заклятья могут стать оружием в умелых руках?
Пожилой чародей опустил голову, и казалось, стал еще более старым. Мы оба молчали, каждый думая о чем-то своем. Пауза затягивалась.
Мерадах поднял на меня взгляд — гнев полностью пропал из его глаз. Наконец, он с нервозностью в голосе сказал:
— Пойми, я знаю, что ты хочешь сказать и не отказываюсь от своих слов. Но некромантию боятся и ненавидят не просто так, слишком много темных секретов она таит, слишком это легкий путь для слабого волей.
— Но если не идти по этой дороге, то как узнать, что ждет в конце?
— А стоит ли эта дорога цены, что ты заплатишь?
Старик внимательно вглядывался в мое лицо, пытаясь найти в нем хоть каплю сомнений. Но не находил. В конце концов он принял решение.
— Грегори… Тебе пора в путь.
— Вы выгоняете меня, мастер? — такой выбор был мягко говоря, шоком. Учитель был, конечно, тем еще консерватором в отношении магии смерти, но выгонять единственного ученика, в которого столько вложил?
— Нет, — старик вымученно улыбнулся. — Но ты ведь не собираешься и дальше практиковать это искусство в городе?
Радости моей не было предела, ведь, что бы я в то время не думал, учитель был для меня самым (да и единственным) близким человеком, и его поддержка много для меня значила. Быстро сократив расстояние, я порывисто обнял, вытаращившего от такого поворота событий глаза, мага. Тот явно не ожидал проявления чувств от взрослого ученика, обычно эмоционально напоминавшего бревно.
Месяц спустя, когда я уже обустраивал лабораторию на границе пустыни с Хай Роком, от одного из людей поставляющих мне «живой товар» пришло письмо с известием, что старик был казнен по подозрению в занятии некромантией и призыве даэдра.
Но как? Пусть он и одобрил мой путь, сам он темных граней этого искусства даже не касался.
Неделя ушла на то, чтобы вернуться в Вэйрест. Еще две — на поиск нужных людей и выбивание информации. В тот момент лишь зелья подавления эмоций помогли мне сохранить трезвость ума.
Причина оказалось типичной для Хай Рока — интриги. Мерадах еще в молодости был непреклонного характера, а с возрастом эта черта только усиливалась. Само собой, с таким норовом он обрел много врагов. Вот пара дворян, приближенных к главе города, и воспользовалась слухами о том, что я балуюсь запретным искусством для разжигания паники среди толстосумов. Ведь, если ученик таким занят, то учитель ушел еще дальше. Купцы, панически боясь чуть ли не ковена служителей даэдра под боком, начали требовать казнить темного мага.
Учитель был неслабым чародеем, да и в доме своем имел немало сюрпризов для незванных гостей, но его это не спасло. Для захвата вздорного старикашки пришла чуть ли не вся местная гильдия магов в полном составе: он много кому потоптался по ногам в своем упрямстве. А на следующий день, после фарса по недоразумению названным судом, его сожгли на главной площади города.
Я был там. Обугленное тело Мерадаха все еще стояло на помосте, понемногу обьедаемое падальщиками.
Может, именно тогда я понял — в мире нет запретов, кроме тех, что мы ставим себе сами. Старик умер мучительной смертью лишь за свою волю. За непокорство. Мое увлечение — лишь повод, не будь его — для приговора нашлась бы иная причина. Именно в тот момент, стоя перед останками своего самого близкого человека, я осознал, что цель всегда оправдывает средства…
Наверно, стоило покинуть город в тот момент, ведь меня могли узнать, но здесь оставалось одно незаконченное дело.
Месть.
Сколь много чувств в этом слове. План её осуществления был создан моментально.
Два рода были замешаны в этом деле: Таиринд и Дратрин. Воины и маги.
Нужно было действовать быстро и ударить по обоим фамилиям разом: если бы они заподозрили, что им грозит опасность, я не смог бы их достать. У обоих родов хватило бы и средств, и влияния, чтобы окружить себя целой армией охраны, а затем перерыть весь город в поисках меня.
Но после смерти старика они успокоились, а на пропажу ученика и вовсе не обратили внимания: что им, хозяевам города, может сделать один недоучка, да еще и не боевой направленности? Который, еще и не факт, что был в курсе смерти мастера.
Так что у меня было приемущество в виде первого хода.
Приближался Праздник Середины Зимы — время, когда все знатные семьи города собираются в поместье одной из этих двух фамилий. В этом году это право выпало роду Таиринд, делающих ставку на своих солдат и их выучку. Это и стало их погибелью.
Все оставшиеся до праздника время я зачищал злачные места Вэйреста, собирая материал для своих творений и информацию по поместью, его охране и уязвимостях. Как забавно, что грязь с низа этого города стала средством уничтожения грязи в верхах, и бывший притон различного ворья стал моим логовом на это время.
Теневая часть города оказалась удивительно многочисленной и осведомленной в вопросе скрытного проникновения куда-либо, так что чертежи таириндского особняка мне удалось достать чуть ли не на следующий день, а тел хватило для создания почти сотни кадавров. Так то вырезать жилые дома не пришлось, что было весьма кстати — это могло насторожить моих жертв, не говоря уже о действиях стражи, что могли развалить весь план на корню.
Холодный, благодаря зельям, рассудок быстро подобрал тип нежити, необходимый для задуманнного:
Зомби медлительны, а охрана поместья состояли из опытных воинов, что явно не раз сталкивались с самоподнявшимися мертвецами. А тактика завала мясом попросту бесполезна — гости быстрее разбегутся, чем я соберу кольцо оцепления.
Да и туповаты они.
Для создания умертвий нет ни энергии, ни времени.
Призраки хороши в разведке, но в бою мало полезны: на празднике будут маги, а они могут косить их пачками.
Перебрав с десяток вариантов, я решил остановиться на гулях — быстрые, ловкие твари легко компенсировали недостаток силы скоростью и свирепостью. Из минусов было то, что их необходимо кормить, но до праздника они дотерпят, а голод только добавит им ярости.
И вот настал момент торжества — для кого зимы, для кого возмездия. Время идет к полночи, и большая часть гостей собралась во дворе, наслаждаясь лучшими винами и деликатесами, выставленными на стол радушными хозяевами.
Мой конь, раньше служивший транспортом главе воровской гильдии, остановился у парадного входа.
— Ваше приглашение? — ко мне тут же подскочила пара стражей, с подозрительными взглядами положившие руки на рукояти мечей. Еще бы, кто из гостей явится на праздник так поздно?
Не глядя, машу в их сторону рукой: из кончиков пальцев вырываются костяные иглы, что попав в тело охраны начинают сращивать им кости в теле, заставив замереть на месте.
— Трево… — еще один воин у входа пытается подать сигнал, но костяной кол вылезший из-под ног обрывает его стремление вместе с жизнью.
Тихо. Лишь из-за двери слышны далекие звуки гуляния, да кровь насаженного на кол капает на снег.
Подаю ментальный сигнал гулям, прячущимся в канализации, и ближайший люк вышибает ударом, а по территории поместья расползаются жаждущие крови монстры.
Крики веселья сменяются криками ужаса. Не обращая внимания на залитый кровью пол и грызущую служанку пару тварей, спешу во внутренний двор, туда, где собрались все мои цели.
На празднике тем временем царил хаос, гости, сбившись в кучу, судорожно пытались отбится от гулей, кружащих вокруг и периодически пытавшихся пробиться сквозь жидкую цепочку воинов, отчаянно защищавших их.
Казалось что вот-вот твари сомнут охрану, но одноглазый маг в богатом одеянии, стоявший сразу за ними мгновенно реагировал на любую угрозу прорыва молнией — и очередной гуль падал в снег, конвульсивно дергая лапами.
— Мне сегодня везет, — мой голос бесстрастно прозвучал среди хриплого рычания нежити и запыхавшегося дыхания воинов, — я думал, придется вытаскивать тебя из императорского дворца.
Валдур Дратрин — глава рода Дратрин, основной виновник гибели учителя, — судорожно пытался вдохнуть воздух: узнал меня.
— Тебе это не простят, — наконец вперил он меня взгляд своего единственного глаза, — отзови своих тварей и убирайся, и тогда, возможно, мы забудем о тебе.
Мой громкий хохот был ему ответом, и в тишине после него прозвучало лишь одно слово:
— Фас.
Выйдя из особняка, я взглянул на луну, освещавшую залитое кровью крыльцо: после того как все кости срастались, иглы начинали расти внутрь, разрывая человека на части.
И вместо парализованных стражей мне предстали два раскрывшихся цветка из плоти и крови.
Гули не спешили лезть на врага сами, пусть голод и моя воля гнали их вперед, но против прямого приказа пойти не смогли. На мага прыгнула сразу пятерка этих тварей, и, повалив на землю, растащила на куски. После этого остальные не долго могли сопротивляться яростному натиску нежити.
В поместье остались лишь пирующие монстры.
Я шел по мостовой, лениво провожая взглядом бегущих к поместью стражников. Все прошло как по нотам, центральный вход охранялся слабее всего, а стража в основном патрулировала периметр и не успела прийти на помощь. Но все же это была не победа. Фариус Таиринд — глава рода Таиринд — даже не появился на празднике. Видимо, старый воин что-то почуял или его насторожила резкая пропажа половины криминального контингента города. И что теперь было делать, непонятно.
Оставленную в поместье нежить перебьют, не столько их там оставалось, чтобы тягаться со всей стражей Вейреста. А новый материал для её создания набрать попросту негде: после чистки теневой части города, она стала прятаться куда глубже. А резать горожан не даст та же стража, поднявшая хай после пропажи прикормленных головорезов и бойни на празднике одного из сильнейшего рода города.
Метель гнала снежинки мне в лицо и дальше нескольких шагов ничего было не разглядеть. А я думал, что же теперь делать. Вылазка в канун праздника была рисковой затеей, и второй раз такой план не сработает, враг будет наготове. Да и кто будет праздновать что-то сразу после такой бойни? Бретонским аристократам плевать на погибших, но внешние приличия они будут соблюдать просто ради своей репутации.
В бывший притон, ставший мне штабом, возвращаться было нельзя. Пусть стражи порядка и были ленивы, но перепуганное начальство с них три шкуры спустит, заставляя подчиненных шевелится. Да и гильдию магов подключит, а те рады стараться. Всё же и они приложили руку к смерти моего учителя. Не забыть бы и им жизнь подпортить если выживу.
Очередной порыв бросил в меня горсть снега. Как найти укрытие в городе, где каждый второй готов сдать тебя страже, а каждый третий — потащить на костер? Канализация отпадает сразу, я засветил её, когда протаскивал свою маленькую армию нежити к поместью. Старый дом учителя? Там будут искать в первую очередь. А больше я нигде и не был, безвылазно сидя за свитками и экспериментами.
Уже не помню, как я нашел работающий трактир в такой метели. Ввалившись внутрь, я кинул пару септимов подбежавшей официантке, и, сделав заказ, забился в угол, поплотнее укутавшись в свой серый плащ. Утром нужно будет двигаться дальше, стража обязательно начнет проверять трактиры и кабаки на предмет ночных постояльцев. Спрятаться в припортовом районе? Тамошние головорезы после моего похода сами выдадут некроманта, даже не прося награды.
Ситуация была тяжелой, но отнюдь не критической. У меня есть фора до рассвета: при такой погоде гонять людей нет смысла, да и снегопад давно скрыл мои следы.
Подоспевшая девушка поставила передо мною миску с ароматно пахнувшим рагу. Дав ей еще пару золотых, заказал вина. Нужно было согреться после небольшой прогулки, да и странно бы выглядел бретонец, не отведавший алкоголя зимним вечером. Из города не выйти, обыскивать будут всё и вся. В городе остаться тоже нельзя, по нему пройдутся мелкой гребенкой. Вейрест грозился стать местом казни не только учителя, но и ученика. Нужно было что-то придумать.
Вдруг меня осенила идея — а что, если дать ищейкам то, чего они жаждут? Разыграть небольшое представление перед неискушенной публикой. Это не только бы сбросило их хвост со следа, но и усыпило бы бдительность Таиринда. Но отыграть стоило натурально, чтобы даже у прожженого солдата не осталось никаких сомнений в том что я мертв.
На лицо сам собой вылез оскал, и вино с рагу стали на вкус куда лучше. Цель была намечена, осталось только вылезти из капкана…