крякнули.
- Мало... Тут на радостях ковшом хлестать в самый раз!
- Пока ладно. Счас кофею сварю. Где были, соколы?
- Ты спроси, где мы не были?
- Пиры пировали, дуван дуванили...
Кофей в кружки, старик в шепоток:
- На троицу подъявлялся тут Колька Галчонок, из-под Кронштадту чуть вырвался... По пьянке ухал, что вы с Махно ударяли?
- Боже упаси.
- Огонь в кулак, вонь по ветру.
Наверху языкнули две склянки. Невдалеке суденышко бодро отэхнулось: динь-нь-ом... динь-нь-ом... И еще бойким градом в лоток бухты зернисто посыпались дини-бомы. По палубе топоток-стукоток - команду выводили на справку, а по-солдатски сказать, на поверку.
- Бессонов?
- Есть!
- Лимасов?
- Есть!
- Кудряшов?
- Есть!
- Закроев?
- Есть!
- Яблочкин?
- Есть!
- Есть!
- Есть!
- Есть!
Гремела команда:
- Шапки на-деть! По своим местам бе-гом!
По палубе хлынул бег,
в парусиновую подвесную койку
укладывался корабль спать.
В Мишке сердце стукнуло,
в Ваньке сердце стукнуло,
враз стукнули мерзлые, отощалые
сердца.
- Кораблюха...
- Распиши, старик, как живете, чем дышите?
Подмоченный коньяком боцман морщился и вываливал новости:
- Живем весело, скучать недосуг. Работа одна отрада, одна утеха, а так ни на что не глядел бы... Назола, не жизнь... Моряков старых всего ничего осталось, как вихорем пораскидало..
На оторрвут... Все загребают в свои лапы эти камсалисты крупа...
Взгалдели:
- Ботай, чудило... Как же без нас-то?
- Мы в гвозде шляпка.
- То-то и оно, шляпки ноне не в почете.
Охнули,
ххакнули,
задермушились:
- Тузы, шестерки, винновы козыри...
- Старый моряк... Мы - девятый вал!
Мах рукой просмоленной, обугленной в солнечке.
- Девятый?.. А то идет десятый вал... Полундра! Все накроет, все захлестнет, партейная сила зубаста.
- Эдакого нагородишь...