Около шести часов появился помятый Брехов, с любопытство посмотрел на полупустой стакан, но я пояснил, что в нем вода, и Юрок сразу скис и вскоре ушел искать опохмелку.
Вскоре пришел Щуров Боря (с настоящей фамилией Заикин) со второй книжечкой стихов, которые издает Завгар в «Станице». Щуров обещал принести папку с фотографиями и жаловался на вчерашний перепой. Как я узнал позже, он живет в одном домке с Бреховым. Щуров с 36 года, на пару месяцев моложе меня, а Брехову пятьдесят с чем-то: так, что пить еще можно, но не напиваться же так.
Хорошо, что не жара, даже похолодало и ветрено. Борис Завгородний со Светланой Мелиховой после обеда уехали в Волгоград: завтра в 10.45 у них в нашем Загсе регистрация.
Светлана заменила у них электрическую сдвоенную плитку потому, что наша не грела.
По программе сегодня семинар Зава по проблемам переписки и организации конвенций, а у Щурова «Сказки старого сталкера» в 10 и 12 часов. За старого я ручаюсь, а молодой, мне показалось, отделался шуткой: у обоих я не был.
Затем Светлана привела молодую женщину (а здесь все, кроме нас с супругой, молодые), которая попросила у меня автограф на «Цирк уехал, а клоуны остались». То была Олеся подруга Васильева – Вохи. (Брехов по «Улиззу» меня иногда называл Геха)
К вечеру я сходил со Светланой и Ритой к Волге, куда они уже до обеда ходили, и с трудом спустились к воде. Я согласился, что это мне проделать очень сложно. Метров 200 прошли вниз по течению, где виднелся временный причал, от которого отплывал маленький «карасик». Но, подойдя к крутым сходням с 20 метрового берега, я понял, что по нему я смогу сойти только в носках: шлепанцы скользят. Посидели немного на скамейке возле входа на какую-то базу, возле которой мужики договаривались и кричали кому-то через ограду, что захватить, и пошли «домой». По дороге видели, что возле одного капитального двухэтажного домика играла музыка, и собирались, очевидно, к капитальной гулянке.
На ужин Светлана сообразила шулюм из половины банки говядины (или это было в обед, а сейчас был салат из помидор, но не важно).
Днем кто-то приехал из фантастов, их еще Завгар встречал, но я не знаю даже из какого города: ведь я же не отчет пишу о ВОЛГАКОНЕ, а личные мои впечатления, которых на сегодня хватит.
Всю ночь со стороны, где собирались не наши крутые, слышны были песни под оркестр и певица пела не похоже на Пугачеву «мадам Грошикова».
Так как ночью ходить в туалет далековато, то, я думаю, что все пользуются мусорным ведром с водой на веранде.
24 августа 2001. Пятница. Как и дома, я вставал рано, когда уже сирело. Одевался, так как было прохладно, вскипятил воду, сделал кофе, которое нам отсыпала Светлана Мелихова из баночки, полученной от спонсора (нам в первый день дал мужчина, которого я принял за коменданта, а он оказался переводчиком и членом оргкомитета Михаилом Касьяник, оригинальное жидкое мыло, туалетная бумага, от которой Светлана отказалась и пачка сигарет, которую я дал Юре, от второй я тоже отказался – такие мы щедрые.
И опять пришел Брехов с журналом «Порог» №6 потому, что перед моим рассказом его статья. Я сделал ему ме-Ге, и он рассказал мне о своей барсетке, которая нашлась. Я сделал предложение, что у него состыковались выдумка из его рассказа и пьяная реальность. Чтобы покончить с Бреховым, скажу, что он напился возле нашего домика с вновь прибывшими, у которых самым говорливым был тот, который со слов Завгара одно время жил в трансформаторной будке, и Юрок пару раз упал, пока его увели спать. Еще в первый день Брехов заявил мне: «Хотя инсульт сковал твои конечности, но голова, судя по «Улиззу», работает нормально». За одно это можно простить его слабости.
Часов в 14 приехали «молодожены» и Мелихова отдала Светлане записку от Леры, которая с цветами слегка опоздала к регистрации, но дождалась и поздравила, и теперь ее букет стоял на столе во главе.
Завгар поручил нам и еще кому-то отварить картошку в мундирах, что мы и сделали, а сам принес к столам мешок с помидорами и расставил несколько бутылок водки.
Синякин помог мне сойти с берега от домика, Лукин подстраховывал справа, к столу по английски, где все стояли на дне бывшего ерика.
«Молодожены» спустились по «парадной» лестнице под салют вспышек (у Светланы Алексеевны первая не сработала, попросила повторить).
Разлили водку в пластмассовые стаканчики и начали чистить картошку. Прямо передо мной стоял симпатичный парень в белой рубашке, представившийся Олегом Шевченко. Я вспомнил, что листал по диагонали его «Десант…», и, что Фролов, когда я еще работал, советовал сходить к нему.
Первым поздравил «молодых» Лукин и подарил им керамический чайник. Когда дошла очередь до меня, я попросил слова и сказал: «По техническим причинам разрешите тост произнести под фанеру» и включил Светлану:
Светлана и Борис!
Пусть на дворе ненастье
Август грустит по спелым косам ржи.
Желаем в этот день мы вам,
конечно, счастья,
На всю оставшуюся жизнь!
Когда-то давно я уже использовал эту тему, но «молодые», я думаю, меня простят.
Прочитал свой стих Щуров, которому Борис вручил, кажется от спонсора (не похоже: наверное с нас собрал), кучу разношерстных денег на дисковод– это мне так показалось.
Тетя Света в этот вечер сделала две глупости, о которых после пожалела: начала вести себя со мною, как в былые времена, даже покрикивать, что я мол много пью, но это еще полбеды. А главное – она дала Рите, которая нажимала на картошку и огурцы, какой-то оранжевой воды, от которой ей ночью было плохо. Хорошо, что вырвала, и Светлана дала ей две таблетки активированного угля, и ей стало лучше. Сразу вспомнилось такое же с Лерой в Геленджике.
Вечером еще ко мне к столу возле домика подошел Сергей Карпов, которого я сразу не узнал, но он напомнил, как в 96 году мы были на ремонте у Завгороднего, и он сломал две ножовки и морочил мне голову мистикой Кастанеди. Карпов привел школьников из своего клуба, одному я подписал «Цирк…» и посоветовал не слушать муру о Кастанеди.
И еще была у нас со Светланой беспокойная ночь.
25 августа 2001. Суббота. А утром у Риты все наладилось, да и погода стала лучше, ветер утих, потеплело.
Получил автографы от переводчицы Ворошиловой и верстака (верстка) Зайцева на книге Кейна «Обратная сторона бесконечности», которую Щуров назвал слащавой, когда показывал мне из толстой папки фотографии Стругацких еще 60 годов, с которыми он контачил.
Появился Брехов, который не только проспал торжество Завгара, но и привез (когда?) сына–школьника.
Светлана пригласила Ирину Карпову и взяла у нее автограф на «Путеводителе по Волгоградской фантастике» Я уже засомневался: жена ли она Сергею Карпову: так как прогуливалась с Синякиным в обнимку. Юморная пара: он массивный, она миниатюрная.
Когда остались втроем на веранде, Рита посмотрела сквозь сетчатое окно, и сказала: «Вон мама идет». Баба глянула и поразилась (так сказала она дома): рядом шел Юра. Вот это и был для нас сегодня СЮРПРИЗ, а не вчера, как было сказано в программе ВОЛГАКОНА. Занесли вещи на веранду (Юра прихватил и спиннинг) и сразу стали готовить стол возле домика к встрече (среди коробок просматривалась бутылка вина и 1.5 литровая бутылка Джина с Тоником. Юра привез еще отличные фотографии Риты на лошади.
Баба Света сходила за «молодыми», и вскоре они пришли. Хорошо посидели. Света Мелихова нахваливала пицу Леры и сухарики, как мы представили – ее бывшего мужа, Юры. Был Синякин и везде поспевающий Брехов, да еще сосед или знакомый Завгара, который сделал пару кадров. Лере Д+Т не достался.
Но мы уже знали, что сегодня со Светланой уезжаем: микроавтобуса завтра не будет, да и пристань возле нашей базы уже закрыта, так что идти нужно 2.2 км. Решили, что Рита поедет с родителями, и они идут на Волгу. Я отдал Юре размокшее тесто и он, смешав с хлебом, сделав наживку. Юра поймал одну рыбешку и отпустил, но зато все трое накупались.
Застали даже закрытие ВОЛГАКОНА, где Завгар вручил мне третьего коня за стихотворение, посвященное табачной фабрике.
Воха Васильев последний раз дернул Риту за косичку (подозреваю, что у него пристрастие к нимфеткам), а Лазарчук, по просьбе Юры, который и не слышал, что есть такой писатель, сделал фото бывшего семейства КЛЮЧАК на ступеньках «амфитеатра». Когда еще так будет?
Юра помог отнести сумку к микроавтобусу и мы со Светланой устроились, но вышла какая-то заминка, но мы не куда и не торопились, даже приятна была эта задержка КОНЦА.
Что-то решал Борис со стаканом красного вина в руке. Наконец все уладилось: нужно было отвезти рюкзак Лазарчука к Лукиным на дачу, которая находилась в поселке Вторая пятилетка.
Светлане пришлось выходить из машины, в микроавтобус сели Лукин рядом с Маштаковым, а его Надя с каким-то мужчиной сели ко мне.
И поехали из «Диаманта» по Краснослободской улице, мимо поворота на Бакалду, мимо летнего военного городка с такими темно-зелеными плотными палатками, что я даже почувствовал, какая там духота, через мокрый луг (выражение Лукина), мимо Грязного озера, и я потерял ориентацию и не понял, как мы проехали по узкой дачной улице и остановились возле калитки с сортиром. Маштаков помог Лукиным открыть калитку, в запоре которой был какой-то дефект, так что, как я понял Наде когда-то пришлось перелазить через ограду. Самого дома за деревьями не видно.
Вся поездка заняла минут двадцать. В «Диаманте» Лукины вышли, и села Светлана и мы успели на пятичасовой паром, который, как вы знаете, «вздрагивает от удара» о причал ( смотри дневник 1951 года).
6. Решето над бездной 2001 ГОДА
ВОЛГОГРАД ПОСЛЕ ВОЛГАКОНА
А дома нас ждала истосковавшаяся Челси.
В соседнем подъезде долго ждали тело племянника В.П. Шишкина, которого привезли в рефрижераторе откуда-то издалека и даже не заносили.
Светлана ходила на похороны, которое было затемно, поминки в школе, в которой работала сестра Шишкина, и учился ее единственный сын, умерший от сердечного приступа. Светлана выразила соболезнование Владимиру Павловичу, который когда-то работал директором в моей организации.