— Благодарю вас, — автоматически ответила я, с удивлением заметив, что мой голос в точности звучит как мамин. Она положила руку мне на плечо и добавила:
— Мне всегда льстит, когда кто-нибудь говорит о подобном сходстве.
Ладно, подумала я, заберите кто-нибудь этого двойника. Я хочу назад свою обычную маму.
— Я никогда раньше не был в Доме Эмбер, миссис Парсонс, — проговорил Ричард. — Я бы с удовольствием осмотрел его.
Мама и сенатор выжидающе посмотрели на меня. Внутренне я вздохнула и пожелала, чтобы у меня оказался освежитель дыхания. Внешне я улыбнулась, надеясь, что в зубах не застрял блинчик.
— Разумеется. Правда, я сама не слишком много здесь видела. Можем осмотреть всё вместе.
— Замечательно, — сказал он.
Мы обошли библиотеку и гостиную, я блестяще проводила экскурсию, давая объяснения, типа «Это библиотека» или «Это гостиная».
Когда мы прошли в парадный зал, он вставил:
— Это парадный зал. Затем рассмеялся, правда, при этом он ни на что не намекал. Я засмеялась в ответ и слегка расслабилась.
— Прости, — сказала я. — Я не слишком хороший экскурсовод. А почему ты вообще захотел пойти? — спросила я.
— Ты шутишь? В этой части Мэриленда любой бы воспользовался случаем побродить по Дому Эмбер.
— Правда? — спросила я. — Кто угодно в возрасте до тридцати?
Он улыбнулся и пожал плечами.
— Мама была большим коллекционером древностей. Она всегда хотела побывать внутри этого дома. Наверное, она и меня этим заразила.
— Была? — переспросила я.
— Да, — ответил он после паузы. — Она… ушла несколько лет назад.
— Мне жаль.
— Мы с папой неплохо справляемся. — Он сменил тему, махнув рукой в сторону портретов, которые я заметила накануне: — Это картины примерно семнадцатого века, так что это вероятно Сорча и Лиам О'Мэлли, основатели Дома Эмбер. Как и часы, — сказал он, когда мы пошли дальше, — это восемнадцатый век, и выглядит, как будто тут есть свои оригинальные краски. — Он повернулся и махнул в сторону картин с библейской тематикой. — Считается, что эти картины рисовал Эдвард Хикс.
Я была слегка изумлена.
— Ладно, — сказала я. — Ты ведь просто прочитал это всё заранее, ведь так?
— Почти, — он ухмыльнулся. — Я просто использовал свои познания в области антиквариата. Но это было впечатляюще, не правда ли?
— Ага, — сказала я. — Ты должен быть политиком.
— Ну, это же семейное дело. — Он рассмеялся.
Мы дошли до компаса в виде розы ветров на полу, и он повернул голову в сторону комнаты Сэмми.
— Знаменитая морская комната. Принадлежала сыну капитана, Мэттью. Он умер молодым, вероятно от туберкулеза.
— Откуда ты знаешь всё это? — спросила я. — Это же моя семья, а я не знаю совсем ничего.
— Фиона Уоррен — прабабка твоей мамы — написала книгу об этом доме. У моей мамы был экземпляр.
— И ты его читал?
Он снова улыбнулся.
— Не полностью. Но она более интересная, чем ты себе представляешь. Она вроде бы пишет документальную книгу, но там есть подробности, которых никто не мог знать. А ещё, иногда она дважды повторяет одну и ту же историю, но рассказывает её двумя разными способами. Она была немного сумасшедшей. Буквально. Она какое-то время провела в лечебнице.
— У меня просто замечательное генетическое наследие.
— У нас обоих. — Он направился к следующей двери. Моя комната.
— Нет, подожди…
Но он уже открыл её. Пижама на полу. Не засланная постель. Раскрытый чемодан, со свисающими личными предметами. Класс.
— Я так понимаю, это твоя комната?
— Ага. Прости насчет беспорядка. Я слегка проспала, и у меня ещё не было времени… убраться.
Он ухмыльнулся. Я улучила момент и полюбовалась на эту ухмылку. Широкая, слегка кривоватая, во весь рот. Он слегка склонил свой длинный, прямой нос. Без ямочек — хорошо. Сильный подбородок — хорошо. Поразительные голубые глаза — просто замечательно. Он откинул прядь волос, упавшую на лоб. Довольно приятная на вид шевелюра. Я осознала, что стою и пялюсь и отвела взгляд. — Дверь вон там, — сказала я, махнув рукой, — это ванная. Но другие двери я пока не открывала.
— Ну, мне кажется, эта должна вести в комнаты Капитана, — сказал он.
Я проследовала за ним в гостиную, следом за которой располагалась спальня. Над камином висела написанная маслом картина, изображавшая корабль, попавший в шторм. Стены были увешаны коллекцией пистолетов и сабель, собранных, наверное, со всего света. Он взял со стола кусок слоновой кости и протянул его мне. На ней была вырезана сценка из китобойного промысла.
— Это резьба по кости. Моряки часто использовали для этих целей зубы китов. Сейчас такое уже нигде не купишь. В большинстве стран запретили продажу.
Комната Капитана была просто завалена разными вещами — на каждом столе, камине, полках. В сочетании с оружием и всё, что касалось запрещённого китобойного промысла, комната выглядела довольно мрачно.
— Не думаю, что этот парень мне бы понравился, — сказала я.
— Он был судовладельцем, который контрабандным путем поставлял оружие колонистам во время Революции, а затем занялся работорговлей. — Он пожал плечами. — По крайней мере, так написано в книжке твоей прабабки.
Теперь мне захотелось поскорее убраться из его комнаты.
— Давай уйдем отсюда. — Я вышла, он последовал за мной.
— Постой, мы что-то пропустили. — Он открыл дверь рядом со входом в гардеробную Капитана. — Это была комната его жены.
Данная комната просто поразительно отличалась от любой другой комнаты в Доме Эмбер. Из мебели тут была только кровать, шкаф для одежды и сундук. На стене висела единственная картина, на которой были нарисованы двое симпатичных детей и распятие.
— Вау, — вырвалось у меня.