Фотограф захотел сделать несколько персональных снимков именинницы, так что мама спустилась вниз и встала рядом с ним. Я сфокусировалась на её глазах и улыбнулась для неё. Так было легче.
Папа с Сэмом смотрели какую-то передачу про динозавров в комнате бабушки, Сэм увидел меня первым и его глаза стали просто огромными.
— Ты похожа на принцессу из сказки, Сара.
— Спасибо, дружок.
Папа встал. Он выглядел, ну вы понимаете, — как настоящий спецагент в итальянском смокинге. Исходя из того, что у него всегда был слегка помятый вид, я была в восхищении. Он сказал мне, что я выгляжу «прекрасно и так похожа на твою маму», а мама выбрала именно этот момент, чтобы резко сказать, что пришло время встречать гостей. Папа собирался провести ещё какое-то время с Сэмом и подойти чуть позже.
Разумеется, сенатор оказался первым прибывшим гостем. Он собирался встать рядом с мамой и помогать ей с именами, а также подарить каждому солидную долю его очарования. Он похлопал меня по руке и пожелал «волшебного дня рождения», затем занял стратегическую позицию.
Ричард пожал руку маме, прежде чем подошел, чтобы поздороваться со мной. Его улыбка была такой застенчивой, что едва коснулась уголков его глаз. Он протянул руку и прикоснулся к золотому листику.
Я сказала:
— Выглядит идеально, не так ли?
Он кивнул.
— Ты выглядишь идеально, Сара.
Я улыбнулась глупейшей улыбкой до ушей.
— Только не это, — сказала я. — Для тебя Хэтэуэй, я всегда была Парсонс. Или ты хочешь, чтобы я чувствовала себя как глупая девчонка? — Он ухмыльнулся в ответ.
— Может быть.
— Ты не мог бы остаться здесь, со мной? — прошептала я. — Не думаю, что у меня хватит сил выдержать всё это в одиночку
— Я не могу, — сказал он. — Но у тебя всё получится. Увидимся позже.
Он исчез как раз в тот момент, как открылась передняя дверь. Она оставалась широко распахнутой в течение следующего получаса. Через проем я видела постоянный поток фар на подъездной дорожке. Фотограф присел в сторонке и фотографировал некоторых гостей, как я предположила, исходя из их значимости, а не из-за их костюмов. Только некоторые из них были в маскарадных костюмах, тогда как большинство ограничилось формальной одеждой и маской. Как и я, если подумать.
Мама приветствовала каждого прибывшего так, как будто она была в восторге видеть его. Я пожимала руки одну за другой с застывшей улыбкой, пытаясь быть дружелюбной, благодарила их за поздравления.
Многие из них принесли подарки для меня и едва я успевала восхититься ими, женщина в костюме Pirouette забирала их у меня и относила на стол. Когда на столе образовалась куча, кто-то из других работников унес часть подарков куда-то в дом. У меня будет много подарков. Я лишь понадеялась, что мама не ожидает, что я собираюсь лично писать всем ответы с благодарностями.
Когда поток людей прекратился, мама посоветовала мне пойти и пообщаться с толпой. Она должна была остаться и поприветствовать опоздавших. Я отправилась на поиски Ричарда.
Я пробиралась между гостей, которые уже сделали свой вклад в исследования рака, на зеленом сукне столов для блэкджека. Я вышла на патио через французские двери. Затем я остановилась и восхитилась увиденным.
Я видела различные элементы того, что организовывала мама, но я никогда не складывала всё в одну картинку, никогда не представляла её перед глазами — весь спектакль, который она, должно быть, продумала до малейших деталей.
У меня перехватило дыхание.
Когда вы проходили через французские двери, вы как будто оказывались в прошлом, на венецианском карнавале семнадцатого века. Полная луна освещала верхушки деревьев, оранжевая, сразу после восхода, как будто какой-то тыквенный бог решил спуститься и благословить осеннее празднование. Черно-белый танцпол превратился в трехуровневый каскад, освещённый по бокам позолоченными канделябрами. Длинные столы, расставленные на каждом уровне, ломились от разнообразных сыров, нарезанных овощей и фруктов, крошечных пирожных. Кроме того, на лужайке, под старыми деревьями, под бело-золотым плетением были расставлены маленькие круглые столики.
Сцена, обтянутая фиолетовым и синим сатином, стояла снаружи оранжереи, освещённая фальшивыми свечами в медных подсвечниках, но ловила более надежный свет от лампочек, скрытых в ветвях деревьев. На данный момент там выступало трио жонглеров.
Гости появлялись и исчезали, как призраки, их костюмы и маски появлялись и исчезали из поля зрения в отблесках фонарей и крошечных лампочек, наполнявших сад. Шуты в пестрой одежде бродили между гостями, развлекая их, выполняя трюки и раздавая жетоны. Их можно было обменять на прогулку с гондольерами среди фонариков в виде водяных лилий, которые плавали по Северну.
Это было волшебно. Я понятия не имею, как мама смогла организовать всё это. Ошеломленная, я оперлась о столб и просто смотрела.
Пока я наблюдала, сцена изменилась. Передо мной разыгрывался другой спектакль — платья в виде хлопушек и сшитые на заказ смокинги. Маленький ансамбль играл регтайм. Я начала высматривать рыжеволосую женщину, которая определенно должна быть здесь. И нашла её в дальнем углу патио. Кто-то, кто выглядел в точности как моя бабушка. Она уставилась на меня, в её глазах застыл вопрос. Что за…
Затем по моим барабанным перепонкам ударил пронзительный визг и меня обняли со спины.
— Господи! — прокричал голос Кэтрин, пока она развернула меня, и в поле зрения вернулся реальный мир. — Ты выглядишь потрясающе.
На ней была надета шелковая шифоновая юбка, которая была задрапирована вокруг того, что было корсетом из розового кружевного шелка. Я понятия не имела, каким образом ей удалось в него втиснуться. Почти такой же загадкой для меня оказались два крыла из розовых перьев, между золотыми завитушками на её спине.
— Ты кто — ангел? — спросила я.
— Нет уж, — рассмеявшись, ответила она. — Я фламинго, глупенькая!
Я рассмеялась в ответ. Теперь до меня дошло: розовый цвет, перья, черное кружево. Кэтрин сияла. Её определенно можно было возненавидеть за то, что она была такой совершенной, вот только было невозможно не любить её. Она была похожа на Сэмми в какой-то мере. В ней была какая-то невинность, отсутствие хитрости и это очаровывало.
— Где твой столик? — спросила она.
— Ещё не выбрала.
— Садись со мной. — Она взяла меня под руку и начала указывать путь. — Просто чтобы ты знала. — Мы с Морганом расстались, взаимно и навсегда, — но я определенно постараюсь заставить его пожалеть об этом. Так что я решила пофлиртовать сегодня с одним из парней Атаксии.
Я чуть не подавилась.
— Хотя так как ты у нас сегодня именинница, позволю тебе быть первой в очереди, — быстро сказала она. — В смысле солист очень даже ничего, но тебе стоит присмотреться и к барабанщикам. Кто-нибудь точно подойдет.
Я смогла выдавить только:
— Всё в порядке, не беспокойся обо мне.
Она расхохоталась,
— Всё время забываю, Саре Парсонс требуется встряска.
Фламинго-ангелочек Кэтрин привела меня именно к тому столику, который я искала; когда мы подошли, Ричард встал, чтобы пододвинуть мне кресло. Я постаралась не залиться краской. Кэтрин села рядом с Чедом, который с запозданием привстал, чтобы помочь ей сесть. Оливия села на одном из двух оставшихся стульев.
— Кто ты? — спросила Оливия, когда я заняла свое место.
— Прости, не поняла. — Ответила я, удивленная обвинительными нотками в её голосе.
Она показала рукой на мое платье.
— Я имею в виду образ.
— Тупица. Сара — Осень. — Вмешалась Кэтрин. — Разве непонятно?