— И я должна сказать тебе то, что собиралась сказать вам с Сэмом вместе, но ты должна знать. — Она прочистила горло. — Дом Эмбер продан.
— Продан?
— Женщине, с которой я была знакома в старшей школе. Она была на вечеринке. Я даже не поняла. Она сделала мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Она предложила намного больше, чем этот дом стоит. Сара, Клэр Хэтэуэй, мама Ричарда, это та женщина, которая покупает Дом Эмбер.
Блондинка в маске, подумала я без всякой на то причины, но с абсолютной уверенностью. Почему мысль о том, что мама Ричарда станет хозяйкой Дома Эмбер, так испугала меня? Бедный дом. Интересно, знал ли Ричард об этом. Горе с двойной силой охватило меня, лишило дыхания. Я готова была расплакаться.
— Ты ещё здесь? — я, должно быть, издала какой-то утвердительный звук, потому что она продолжила. — Она хочет его со всей меблировкой, со всем, что есть, как только мы сможем закрыть сделку. Так что мы заберем личные вещи и на этом всё. Тем временем ты должна прибыть в больницу. Мне нужно идти. Твой отец вышел, чтобы поговорить со мной. — Я услышала щелчок на её конце провода.
Для этого не было времени. Я поднялась, вытирая слезы с уголков глаз, и повернулась к Джексону, придумывая план.
— У нас есть час, чтобы со всем разобраться. После этого, сюда прибудет полиция, чтобы доставить меня в Балтимор. И я не думаю, что когда-нибудь вернусь назад. Дом Эмбер продан.
Боль на его лице совпадала с моей собственной. Он выглядел так, как будто хотел задать вопрос или запротестовать. Но он просто кивнул.
— Сперва нам нужно вернуться в домик на дереве.
— Я была вполне уверена, что шкатулки там больше не было, но все-таки решила перепроверить. И посмотреть, смогу ли я вызвать видение и увидеть того, кто переместил её.
Когда я прикоснулась к дереву, чтобы забраться вверх, прошлое открылось. Появилась вспышка — женщина и ребенок позировали для фотографии. Фотографии из Дома Сердца подумала я. Я была достаточно близко, чтобы понять, что маленькая девочка, это совсем не девочка в белом. Они были очень похожи, — обе красивы и обе смешанной расы. Но маленькая девочка, дочка Маеве, — это не та маленькая девочка, которую я видела.
Для этого нет времени. Я вынырнула и начала подниматься. Я подняла паркетную доску, прежде чем Джексон успел просунуть голову в люк. Определенно её здесь нет, — сказала я. Я сконцентрировалась на прикосновении, пытаясь отыскать нужный момент в прошлом. Но я ничего не видела.
Хотя. Кое-чего я не заметила раньше. Нитку бус, зажатую между краем доски и веткой. Я осторожно подняла сгнившую нить и увидела бусы такими, какими они были раньше — целые, сверкающие на полу домика на дереве, среди других детских сокровищ высыпавшихся из шкатулки Мэтью.
Женская рука подняла коробку. Затем другая рука начала яростно перебирать сокровища, бросая их в воздух. Я услышала всхлипывания.
— Так глупо, — сказала она. — Как приманка, чтобы заманить её сюда.
Бабушкин голос.
— Господи, — сказала, я, схватившись руками за голову. — Что она сделала со всем этим? Куда она могла её положить?
И потом меня осенило. В Доме Эмбер было лишь одно место, куда бы моя бабушка спрятала то, что причиняло ей столько боли.
— Она в сундуке, на чердаке.
Должно быть, он увидел, как что-то сжалось на моем лице, что-то, что выдало ужас, который я ощутила при мысли о том, чтобы вернуться к тому одинокому сундуку.
— Ты не должна идти туда, — сказал Джексон. — Я заберу её.
— Нет. Я могу увидеть что-то ещё, что-то, что может помочь. Я пойду.
Я спустилась с дерева и снова бросилась бежать. Время утекало. На площадке второго этажа Джексон схватил меня за руку и потащил меня в сторону восточного коридора.
— Так будет быстрее, — сказал он.
Возле стены с потайной панелью он остановился и нажал на неё ладонями. Я увидела, как напряглось его тело, голова слегка откинулась и вырвался рык. Затем он расслабился. Он уверенно потянул за литую ручку, которая щелкнула под его пальцами, и панельная стена открылась. Я поняла, что он только что видел будущее, увидел себя, как он это делает. У меня не было времени, чтобы задумываться над тем, как это работает.
— Тебе больно? — спросила я, забираясь внутрь.
— Не настолько, чтобы это имело значение, — ответил он. — Нельзя не нажимать слишком сильно. Нельзя зайти слишком далеко. Подожди секунду. — Он забежал в морскую комнату, поднял что-то с пола и вернулся через полминуты с фонариком Сэма. — Держи.
Когда я знала, к чему прислушиваться, я услышала всхлипывания, которые наполняли длинную комнату на верху в Доме Эмбер. Несмотря на то, что я сейчас очень торопилась, я тихо подошла к сундуку, чтобы не потревожить собравшуюся там печаль. Я опустилась на колени, чтобы открыть замок и появилась Фиона, вся в слезах, и моя бабушка тоже была в слезах и много других женщин, проливавших реки слез.
Деревянная шкатулка, которую я помнила с нашего последнего визита сюда, была похоронена под слоем вещей, которые мне пришлось сдвинуть. При прикосновении, горе столетий пронеслось перед моим взглядом: ребенок в гробу в голубой дымке; мужчина, кричащий, пока хирург отрезает ему ногу; женщина в ванной с розовой плитой, в луже крови, текущей из её порезанной руки. Я закрыла свои мысли от всего этого, заставляя себя увидеть настоящее. И вот она.
Шкатулка Мэтью.
Я открыла крышку, отчаянно желая найти что-то, что поможет мне спасти Сэмми. Но внутри шкатулка была пуста, за исключением зеркала под крышкой.
Я недоверчиво покачала головой. Здесь должно что-то быть. Здесь должно быть то, за чем послала меня Ниангу.
— Стоп, — вспомнив, сказал я. — это же шкатулка с секретом. — Я начала нажимать на стенки, пытаясь определить фрагмент, который может сдвинуться.
— Дай я попробую, — сказал Джексон. Он осторожно осмотрел края, затем сильно нажал на заднюю часть боковой стороны. Вся панель сдвинулась вперед.
— Да! — сказала я. — Именно так он и делал! — Джексон по очереди убирал все части, пока полностью не открылся маленький потайной ящичек. Внутри лежала брошь с двумя переплетающимися прядями волос, спрятанных под стеклом с серебряной основой.
— Это любовный узел, — сказал Джексон. — Пряди волос двух влюбленных, связанные вместе. Своего рода знак привязанности.
Я поднесла её к глазам, чтобы рассмотреть. Слова были нацарапаны сзади. ЭННИ И МЭГГИ НАВСЕГДА.
И это то, что Ниангу хотела, чтобы я нашла?
Так это или нет, но у меня не было времени искать что-либо ещё. Осталось чуть меньше получаса. Я опустила любовный узел в основное отделение шкатулки и встала. Нужно двигаться дальше.
— Нам всё ещё нужно выяснить, каким образом Сэмми мог заблудиться, — сказала я. — Идем в морскую комнату. И… если я найду след, я не могу его потерять. Потому что у меня может не получиться найти его снова. Я не могу допустить, чтобы что-то нарушило мою концентрацию. Никакого шума, никакой мебели у меня на пути. Никаких закрытых дверей. Ты можешь помочь?
— Я справлюсь с этим, — ответил он.
Я засунула шкатулку Мэтью в рюкзак Сэмми и просунула руку в одну из лямок. Затем я легла на причал в морской комнате и сжала в объятиях медведя. Я закрыла глаза и представила Сэмми, попытавшись вернуться туда, где он был прошлой ночью.
Я представила, как он лежит, свернувшись под одеялом, прижимая к груди Злобного Мишку. Я представила, как он тихо дышит, его глаза двигаются под веками, брови хмурятся из-за снов. И я услышала его голос.
— Никто?
Я открыла глаза в темноту эхо. Рядом со мной, не просыпаясь, Сэмми встал и пошел к двери. Я сделал то же самое, что и Сэмми в моем видении. Я смутно услышала, как Джексон следует по пятам за нами.
Он тихо прошел по коридору в своей мягкой пижаме. Его глаза были открыты, но я знала, что он не просыпался. Балансируя, он остановился на верхней ступеньке. Бесполезная и беспомощная, я беспокоилась за него, стоящего там, окруженного темнотой, на вершине длинной лестницы. Затем он пошел вниз.
Я проследовала за ним к восточному крылу и дальше, к двери в конце коридора. Сэмми открыл её и кажется, кого-то увидел.
— Никто, — снова сказал он и спрыгнул вниз, на каменную дорожку. Он пустился бежать, как будто его кто-то преследовал, в сторону входа в лабиринт.
Мы бежали по коридорам из листьев, наполненными светом и тенями, отбрасываемыми полной луной, которая светила прошлой ночью. Ткань на ногах от пижамы Сэма намокла от росы, оставшейся после дождя, но он не проснулся и продолжал бежать дальше. Даже во сне он знал, как найти путь к центру лабиринта.