Джулиана выглянула в окно. В отличие от дам в другой повозке, её попутчики не требовали ни внимания, ни разговоров. Напротив неё дремал лорд Пайболд, а дядя Леонард просто читал, несмотря на то, что тут трясло куда сильнее, чем на гладкой лондонской дороге. Перед её глазами мелькали живописные, но однообразные поля и долины. Требовалось сконцентрироваться на мыслях.
Джулиане на ум приходил красивый юноша с привлекательной улыбкой. Она вспомнила разговор с господином Нортамом, в котором решительно развеяла его мысли о том, что едет в Лондон за браком. Этот мудрый диалог оказался полезным.
Если бы она не сообщила ему честно о своём намерении оставить сердце незанятым, он бы и не подумал включить её в план помощи его другу. Он был слишком большим джентльменом, чтобы требовать подобное. Господин Нортам не хотел ограничивать себя точно так же — и это казалось разумным.
Джулиана даже не рассматривала возможность того, что приняла предложение господина Нортама ради того, чтобы быть с ним побольше. Тем не менее, не было ни единого сомнения в том, что перспектива оказалась удивительно светлой. А так же не было сомнений и в том, что джентльмен с его силой характера и красотой притягивал её мысли, как друг или товарищ. Она повторяла это себе раз за разом. Ну как не восхищаться покроем его пальто, узлом галстука? Его волосами на затылке, способностью парой слов отобразить огромный интерес?
К тому времени, как небольшая процессия из двух повозок и одного всадника ехала из Райтон-Мэнора вот уже четыре часа и отставала от графика, Джулиана изменила своё мнение о мудрости их с господином Нортамом плана несколько раз, пока не призналась себе, что уже, по сути, влюбилась в него. Тем не менее, это знание не так уж и беспокоило её.
Она знала исход. Было лишь два варианта — отказать себе в удовольствии его компании и изо всех сил гнать его из своего сердца, прежде чем она окончательно потеряется, или наслаждаться тем временем, что они могут провести вместе, и расстаться друзьями. Последнее должно было оставить ей достаточно воспоминаний, что будут согревать её. Может быть, это помогло бы ей понять пристрастие окружающих к любви.
Господин Нортам гарантировал, что никогда не будет жениться — и это позволяло Джулиане наслаждаться притяжением. Она могла смотреть на него и не бояться, что он разрушит её планы. Да, им придётся расстаться, но она успокоится. Джулиана считала это чем-то вроде своего с отцом эксперимента.
К тому времени господин Пайболд подъехал к окну повозки — они были уже на север от Истли, и Джулиана поймала его взгляд. Несмотря на то, что она не видела ничего, кроме деревень и ферм в окне, её улыбка говорила о том, что она отыскала что-то умиротворяющее в этом пейзаже. И стало очевидно, что леди Пайболд сделать этого не смогла.
— Отец! — обратился господин Пайболд к своему папе. Ему пришлось несколько раз постучать в стекло, чтобы разбудить мужчину.
Джулиана потянулась к его плечу, но смогла добраться лишь до колена. Это казалось слишком личным, она немного колебалась.
К счастью, господин Пайболд фыркнул и засопел, а после выпрямился. Он вновь услышал стук и открыл окно. То ответило глухим стуком.
— Дамы, особенно моя мать, желают найти какую-то гостиницу на ночь. Они говорят, что не вынесут дорогу.
— Мы должны остановиться в «Единороге» в течении часа. Они могут подождать до той поры.
Господин Пайболд кивнул в знак уважения, но выражение его лица ярко демонстрировало сомнения.
— Хорошо, хорошо. Дать знать в почтовом дворе о том, что мы приближаемся? — спросил он.
— Да, через милю. Мне приходилось останавливаться там прежде, и я не видел ничего более стабильного, чем «Единорог» — сносная кухня, чистые комнаты.
— Хорошо.
Лорд Пайболд взмахнул рукой, его пальцы безвольно растопырились.
— Скажи им, что так и будет! — он потянул за верёвку, вновь зашторивая окно.
— Эх, никогда не путешествую с женщинами.
Казалось, что господин Пайболд забыл о присутствии молодой леди напротив него в повозке, в отличие от дяди Леонарда.
— Простите его, моя дорогая, — обратился он к Джулиане. — Этот дискомфорт убрать не в наших силах.
— О чём вы…? — лорд Пайбол попытался выглядеть оскорблённым, но смотреть на свет было слишком трудно для него, и он закрыл глаза прежде, чем закончил вопрос.
Джулиана покачала головой, с отвращением глядя на него. Человек хорош на своём месте — а вот бутылка его уже успела давно опустеть.
Лорд Пайболд идеально подходил своей жене, как после короткого знакомства поняла Джулиана. Он был столь же тучен, как и она, и был бы отвратительным разведчиком, и хотя считалось, что он модник, он более походил на бродягу.
Дядя Леонард оторвал взгляд от сопящей, фыркающей фигуры рядом с ним.
Джулиана спокойно улыбнулась ему, стараясь не изгибать бровь.
Дядя Леонард был добрым, тихим джентльменом. Его черты немного контрастировали — большой нос картошкой на узком, постном лице, редкие седые волосы с каштановыми кудрявыми бакенбардами. Это был высокий, сутулый мужчина, возвышающийся над головами других. Он был непохож на тётю Филису — чувствительный и понимающий. Именно от него Кэрри унаследовала способность к самоуничижению — либо это было последствие жизни с тётей Филисой. Надо же оставаться виноватым для поддержания мира. Да, бедный дядя Леонард был в плену своей властной жены.
Обещанный «Единорог» согласился их принять — и он находился не так далеко от Лондона. Не успел кучер направиться в сторону конного двора, дверь распахнулась, и господин Пайболд предложил Джулиане свою помощь, чтобы выйти. Это почтило и порадовало Джулиану — она была удивлена, ведь он должен был бы броситься ко второму вагону, где оказалось куда больше дам, прежде чем добраться до неё, и девушка схватилась за его руку, спускаясь.
Оказавшись на твёрдой земле, Джулиана почувствовала, как кровь рванулась к ногам. Она расправила плечи и положила руки на бёдра. Как прекрасно ходить!
Прежде чем отойти, господин Пайболд взял её за правую руку и слегка поклонился, глядя ей в глаза, как обычно. Этот смелый взгляд заставил Джулиану чувствовать себя неуютно. Она нахмурилась, в замешательстве склонила голову. К счастью, шум из другой повозки привлёк его внимание, и господин Пайболд вынужден был откланяться — но, когда проходил мимо, Джулиана почувствовала, как что-то скользнуло по заду её юбки.
Джулиана дёрнулась. Прикоснулся ли к ней господин Пайболд? Конечно, это было интимно, но и смешно. Как нелепо! Зачем ему это? Но двор был почти безлюден, нет причин идти так близко… Может быть… Джулиана осмотрелась.
Двое седлали лошадей, привязанных к столбу в углу, кони пили из корыта у дверей конюшни, вокруг слонялись куры, свиньи и собаки. Дождевые бочки были достаточной высоты и стояли у входа. Тут не было ничего, что она могла бы задеть и что заставило бы её почувствовать прикосновение.
Это могло означать только одно… Нет. Джулиана поспешно вытолкнула идею из своей головы и наморщила нос.
Глупая, переутомлённая и со слишком богатым воображением.
Джулиана подняла голову и оглянулась. Все были заняты, и господин Пайболд тоже. Никто не смотрел в её сторону. Джулиана немного успокоилась.
Господин Пайболд — джентльмен, а она в компании родственников. Человек скован в подобных условиях. Донжуанам нужны тёмные номера и пустые невинные улочки… как она думала.
— Ты идёшь? — Кэрри прервала её спутанные мысли. Лицо кузины было дерзким, но всё ещё отражало признаки поездки. Плащ слишком помялся, как и серое пальто Джулианы. — Или хочешь подышать? — тон вряд ли терпел возражения.
Джулиана оглянулась в поисках своей семьи и своих друзей, в том числе и господина Пайболда, который направлялся к двери гостиной.
— Я бы предпочла побыть на улице немного… походить.
Кэрри благодарно кивнула.
— Мама, мы с Джулианой побудем тут. Нам надо подышать!
Тётя Филиса обернулась.
— Одни?!
— Я был бы рад сопровождать молодых дам, миссис Ривз, если хотите. Мы дойдём только до главной дороги!
Тётя Филиса переводила взгляд с мистера Пайболда на дочь и обратно.
— Спасибо, господин Пайболд. Как хорошо, что вы решили побыть с ними.
Джулиана потёрла висок. Происходило отнюдь не то, чего она хотела… но она опять потянулась и повернула к дороге. Кэрри подошла ближе и взяла её за локоть.
— О, Джулиана, это было ужасно? — тихо и быстро спросила кузена, прежде чем мистер Пайболд добрался до них. — Разговоры о стрельбе и лошадях! Думаю, это крайне несправедливо со стороны мамы — настаивать на том, что повозка может вместить только четырёх. Думаю, Вивиан было бы всё равно, будем ли мы раздавлены ещё сильнее…
— Благодарю за заботу, Кэрри, но мне было комфортно. Мы мало говорили, а я столько всего увидела!
Что-то толкнуло её вперёд, чтобы не быть рядом с мистером Пайболдом. Но, как истинный джентльмен, он оставался на почтительном расстоянии, и Джулиана немного расслабилась. Это просто усталость. Её воображение ввело её в заблуждение.
Полная луна светила в окна, отбрасывая глубокие тени и наполняя комнату призрачным голубым сиянием. Гостиница затихла. Голоса из комнаты внизу наконец-то утихли, движение во дворе замерло.
Пока все эти звуки царили за дверью, Джулиана умудрилась спать, но теперь она и вовсе не могла закрыть глаза из-за кошмара, царившего в комнате.
Кэрри и Вивиан храпели. Кэрри иногда и бормотала, но вот Вивиан могла запросто победить мужчину в этом. Она храпела громко, не переставая. В маленькой комнате царила какофония. Джулиана понятия не имела, как Кэрри смогла уснуть.
Наконец-то Джулиана отодвинулась в сторону на кровати, медленно скинула одеяло и коснулась босыми ногами пола. Не было смысла продолжать смотреть в потолок. Наблюдать за тенями, которые скользят по балкам, прелестно, но ей определённо это наскучило.
Джулиана потянулась за пальто, которое висело на вешалке за дверью, и набросила его на плечи. Она взяла одежду, лежавшую на стуле, и подняла её над полом. Настолько тихо, насколько могла, она подошла к окну и поставила стул у подоконника. Она сидела, пытаясь освоиться, подтянув ноги вверх и укрывшись пальто.
Не имело значения, что она не спала. Она ничего не делала во время дороги в Лондон. Она не могла мешать разговору, да его и не было. Ей не следовало ни с кем разговаривать, замечаний тоже не было. Она постоянно ждала. Сон казался лишним.
Может быть, это было проблемой. Джулиана скучала. Она ничего не могла делать.
Она должна была игнорировать господина Пайболда и его настойчивость, чтобы дорога не была такой неловкой. Особенно когда он взвешивал ситуацию, и она складывалась в его пользу. Только повозка и два всадника… Если он так хотел трапезничать, почему не опередил их?.
Джулиана смотрела на двор. В нём было столько тени! Булыжники отражали яркий свет, тени казались точечными, и вся природа принимала вызов для игры. Вёдра, солома, фигуры…
Джулиана вновь глянула вниз. Она не могла видеть человеческую фигуру — но видела. Казалось, незнакомец неестественно, незаметно продвигался к воротам. Он почти пытался быть замеченным.
Джулиана щурилась и просто смотрела. Она моргнула — и увидела ещё яснее.
Человек вышел из-под покрова темноты. Он повернулся спиной, но что-то казалось знакомым.
Он открыл ворота, и появилось ещё двое. Они медленно шли под взглядом Джулианы. Ворота были оставлены без присмотра открытыми. Её сердце забилось.
Поза Джулианы стала напряжённой, нос почти коснулся стекла. Должна ли она предупредить дом?
Этот человек подвергал их опасности! Все могли войти в спящий дом! Как только Джулиана убедила себя в опасности и необходимости поднять тревогу, человек вернулся. Он закрыл ворота и скользнул в тень. Через несколько мгновений тени вновь застыли на дворе — и ничто не двигалось.
Джулиана вновь села. Она хмурилась и задавалась вопросом, что увидела. Может быть, это значило меньше, чем она думала. К тому времени солнце стало разгонять тени, и Джулиана поняла, что это не имеет никакого значения — и умудрилась уснуть на стуле.
Спенсер бойко шагал по тускло освещённым конюшням, делая короткие вдохи, чтобы не вдохнуть слишком много этого воздуха. Он взмахивал тростью, чтобы не попасть ни во что грязное.
Неужто он забыл вонь узких городских улочек между большими домами в Майфейре? Если бы он не должен был добраться сюда скрытно, он бы пошёл куда более чистым путём…
Спенсер улыбнулся, вспоминая о том, как дядя реагировал на подобные увеселительные поездки. Дядя Джеймс моментально присоединился бы к Спенсеру и курсировал бы за ним по конюшням, если б знал о его приключениях. Может быть, он однажды и раскроет ему своё истинное призвание.
Дядя Джеймс воспитывал Спенсера и заменял ему отца. Отец же, Теодор Нортам, отправился на тот свет тогда, когда Спенсер только становился подростком. И мать уговаривала своего брата взять его на некоторое время.
Это оказалось подарком, достаточно далёким от ожидаемого изгнания.
Джеймс был занятым человеком, сыном великого рода, который должен был поддерживать столько всего! Но он оказался и семьянином, спокойно принявшим Спенсера.
Спенсер не был подавленным ребёнком, когда вернулся домой в Норфилд на годовщину отцовской смерти. Двенадцать месяцев он наблюдал за большой семьёй — столкновения, поддержка, уважение и разочарование, забота. Мать пыталась обеспечить подобную атмосферу, но безрезультатно. В залах Норфилда было тихо, степенно… и дико скучно. Спенсер сбежал оттуда до восемнадцатилетия. Там было столько скуки…
Они обедали в Бруксе — дядя Джеймс предпочитал его ласковую моду в своей нерешительной жизни. Мягкие тирады раздражали, но не вызывали обиду. Он под конец решил, что это следует принимать во внимание, вот только речи казались слишком божественными — и Спенсер пытался остановить дядю и вернуться к игорным столам.
Однако, он видел своих товарищей глупее, чем они могли бы быть, и только один неизвестный подошёл к нему. Казалось, лорд Уинфрит подслушал разговор — и предлагал решение.
Спенсер не внушал себе, что должен немедленно бросаться в преисподнюю военного министерства. Это было медленным процессом — почти три месяца. Первые задания были лёгкими, достаточно небольшими, чтобы быстро их выполнить. Он просто должен был внимательно слушать кого-то слишком обычного — всех, кто мог быть пригодным для целей маленького императора.
Когда Спенсер стал получать обязанности с большими последствиями, он обнаружил, что жизнь потеряла свою монотонность. Он не знал, чего ждать от следующего, такого же волнующего дня. Он проделал короткий, но опасный путь в Испанию, во Францию, хотя получил удовольствие только после того, как добился своей цели. Он бывал в разных ситуациях — и временами это казалось слишком опасным.
Спенсер прибыл в Майфейр, увы, с грязными сапогами. Он постучал тростью в заднюю дверь, кивнул дворецкому Раймонду, который провёл его через кухню в небольшой холл в передней части дома. Выражение лица человека не отображало никакого удивления относительно появления Спенсера.
Лорд Уинфрит ждал его в кабинете с господином Байбери. Эта комната была красивой, с дубовой обшивкой, дорогой мебелью и огромным количеством зелени. В высоком камине пылал огонь, и джентльмены пристально смотрели на постепенно гаснувшие угольки.
— Ах, вот и вы, Нортам! — промолвил Уинфрит, будто бы не было тех двух месяцев с момента их последней встречи. — Ну, что вы скажите на нелепые заявления Байбери?
Спенсер вошёл в комнату вполне неформально — они хорошо друг друга знали.
Байбери уведомлял Спенсера об аспектах его дел — например, о том, за кем следует наблюдать. Лорд Уинфрит помог Спенсеру отточить его французский, научил вести себя непринуждённо, подслушивая предательские разговоры. Несмотря на то, что они работали с государственными вопросами, они принимались спорить точно так же, как и все остальные, когда речь шла о чём-то обычном.
Спенсер взял стакан бренди, который предложил Раймонд, и ждал, пока дверь наконец-то не отделила мужчин от всего мира.
— И какие же это именно нелепые заявления? — он отпил янтарную жидкость и взболтал её в бокале.
— Серые цвета Лора Харта — лишь скрытие запасов…
— Ну, Байбери, это выдумка — карманы лорда Харта пусты. Да и его сын не особо дружит с головой, — лорд Харт был развратным болваном, но известен в городе не за ум, не за лошадей, а за остроумное потомство.
Байбери пожал плечами, всё ещё глядя в огонь.
— Может быть, нет.
Джентльмены немного помолчали.
— Так как вы сбежали от Боббингтона так быстро?
— Стандартная отговорка.
— Ах, посетить матушку! Как она?
Спенсер откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
— Ещё в Норфилде, на самом деле. Она редко оттуда уезжает, но Боббингтон, кажется, об этом забыл, — его спутники закивали.
— Я думал, избежание общения с нею было первым поводом посетить Боббингтона, — протянул Уинфрит, не собираясь утверждать прямо.
— Нет-нет, спасаться от леди Рэйни. Она коллекционирует молодых мужчин, и я сказал, что оказался под прицелом вдовы. Боббингтон и не моргнул, когда я сбежал от неё. А что касается матери, ну, он всё понимает. Она требует номинальный визит каждый раз, это позволяет ей быть счастливой, — Спенсер улыбнулся, отвлекаясь на воспоминание о мисс Телфорд.
— Так как идёт охота?
Спенсеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что коллега не имеет в виду мисс Телфорд.
— Пайболд наш человек, — заявил наконец-то он, не пытаясь скрыть отвращение. — И его сын. Они могут прятаться от непогоды, но нет сомнений. Я видел высадку почти у райтонского порога. Довольно опрятная работа, лошадь, повозка, двое мужчин — и сильный английский дуб в качестве рычага, когда спускали ящики на скалы. Всё заняло около четверти часа. Просто рутина. И наш источник и вправду был прав относительно этого.
— Значит, время потрачено не зря, — Байбери продолжал смотреть в угасающий камин. — Значит, они передают бренди.
— На самом деле, Пайболд не просто контрабандист, а ещё и предатель.
— Сознательный?
— Я видел отмеченные клетки. Смотрел на сидении, пока остальные устраивались.
Слишком очевидно.
— Думаю, что это дело следует продолжать в городе.
— Да, вы правы, Уинфрит.
— Спасибо, — Уинфрит заложил руки за шею. — Полагаю, вам понадобится помощник на несколько дней или около того.
Спенсер улыбнулся.
— Разве иначе я пришёл бы?
Уинфрит рассмеялся.
— Нет, вы были бы с драгоценной мамой.
Спенсер деланно рассмеялся. Он с куда большим удовольствием наслаждался бы вечером с мисс Терфорд… Обсуждал бы некоторых жуков, например.