Пауль забеспокоился, когда о борт их лодчонки стали биться волны. Переход не должен был оказаться сложным, всего несколько миль по спокойному морю, под покровом ночи.
Но потом всё осложнилось.
В последние годы всё было не слишком-то нормальным. Они без особых препятствий сбежали из Германии через границу с Австрией и добрались да Юго-Западной Африки к началу 1935 года.
Это была эпоха, в которую многое началось. Алиса снова начала улыбаться и вновь стала сильной и упрямой, какой всегда была. Юлиан ужасно боялся темноты, но мало-помалу начал избавляться от этого страха. А Манфред подружился со своим зятем, в особенности когда тот перестал выигрывать в шахматы.
Поиск сокровищ Ханса Райнера оказался сложнее, чем они думали. Пауль на несколько месяцев вернулся на работу на алмазном руднике, теперь вместе с Манфредом, который благодаря своей профессии инженера стал начальником Пауля. Алиса, в свою очередь, быстро превратилась в официального фотографа нескольких общественных мероприятий.
Все вместе они накопили достаточно денег, чтобы приобрести небольшую ферму в долине Оранжевой, ту самую, с которой Ханс и Нагель тридцать два года назад похитили алмазы. За три десятилетия ферма несколько раз переходила из рук в руки, многие говорили, что она проклята. Некоторые пытались предостеречь Пауля, что он просто выбросит деньги на ветер, купив это место.
— Я не суеверен, — заявил Пауль. И у меня есть предчувствие, что моя судьба изменится.
Они действовали осторожно, отправившись на поиски алмазов лишь через несколько месяцев, все вчетвером, однажды ночью в полнолуние, весной 1936 года. Они хорошо изучили прилегающие земли, каждое воскресенье осматривая окрестности, нагрузившись корзинками для пикника.
Карта Ханса оказалась удивительно точной, как и следовало ожидать от человека, который провел полжизни, склонившись над морскими картами. Он изобразил овраг и ручей, а на их пересечении — скалу в виде наконечника стрелы. В тридцати шагах на север за этой скалой они начали копать. Земля была мягкой, и очень скоро они наткнулись на сундук. Манфред тихо ахнул, когда они открыли крышку и увидели в свете фонарей грубые камни. Юлиан начал с ними играть, а Алиса с Паулем станцевали зажигательный фокстрот под музыку прячущихся в овраге сверчков.
Через три месяца они устроили свадьбу в местной церкви. А шесть месяцев спустя Пауль явился в контору по оценке минералов на свой рудник и заявил, что нашел пару камней в ручье на принадлежащей ему земле. Он протянул несколько самых мелких оценщику и глядел на него с колотящимся сердцем, пока тот рассматривал камни на просвет, протирал их фетром, поглаживал свои усы и проделывал все те ненужные ритуалы, которые добавляют полевым экспертам важности.
— Весьма хорошего качества. Думаю, тебе стоит купить сито и начать промывать эти воды, парень. Я куплю всё, что принесешь.
Они продолжали "добывать" алмазы из ручья еще два года. Весной 1939 года Алиса почувствовала, что ситуация в Европе становится всё хуже.
— Южноафриканцы находятся на стороне англичан. Вскоре мы будем персонами нон-грата в колониях.
Пауль понял, что настала пора уезжать. Они продали партию самых крупных алмазов, настолько крупных, что оценщику пришлось обратиться к администратору рудника, чтобы хватило наличных, и однажды ночью покинули ферму, ни с кем не попрощавшись, взяв с собой лишь кое-какие личные вещи и пятерых лошадей.
Они приняли важное решение, как поступить с деньгами от продажи алмазов, и направились на север, на полуостров Ватерберх. Там кое-как перебивались выжившие гереро, те самые, которых выгнал с их земель отец Пауля, те самые, вместе с которыми долго жил Пауль во время своего первого пребывания в Юго-Западной Африке. Когда Пауль снова оказался в деревне гереро, шаман племени принял его с торжественной песней.
— Вернулся Пауль Махалеба, Пауль — белый охотник, — напевал он, потрясая копьем с оперением. — Возрадуемся!
Пауль сразу же направился к вождю племени и вручил ему огромный кошелек, в котором содержалось три четверти денег, вырученных от продажи алмазов.
— Это для гереро. Чтобы вернуть вашим людям достоинство.
— Это ты возвращаешь себе достоинство, Пауль Махалеба, — ответил шаман. — Гереро никогда его не теряли. Но наш народ приветствует твой подарок.
Пауль пристыженно кивнул, осознав мудрость этих слов.
Они провели в деревне несколько чудесных месяцев, помогая, чем могли, в восстановлении былого. Пока однажды Алиса не услышала ужасные новости от одного из коммивояжеров, которые время от времени проезжали мимо на пути в Виндхук.
— В Европе началась война.
— Мы провели здесь уже достаточно времени, — сказал Пауль, посмотрев на сына. — Теперь пора подумать о Юлиане. Ему уже пятнадцать, и ему нужна нормальная жизнь, в том месте, где у него будет будущее.
Так началось их долгое путешествие на другую сторону Атлантики. Сначала они доплыли до Мавритании, потом попали во французское Марокко, откуда им пришлось бежать в Португалию необычным способом, когда границы закрыли для всех, кто не имел виз — формальность, которую непросто было организовать для еврейки без документов и человека, официально числящегося мертвым, имеющего при себе лишь старое удостоверение личности пропавшего офицера СС.
Переговорив с несколькими беженцами, Пауль решил попытаться пересечь пролив, отправившись в путь из Танжера.
— Это будет несложно. Погода хорошая, а там всего тридцать миль.
Но море любит противоречить глупым словам самоуверенных людей, и в ту ночь внезапно разыгрался шторм. Они долго боролись с ним, и Пауль дошел до того, что привязал всю семью к банкам шлюпки, чтобы волны не смыли их с этой жалкой лодчонки, купленной на вес золота у танжерского гангстера.
Если бы само провидение не послало им этот испанский патруль, все четверо наверняка погибли бы.
По иронии, Пауль еще больше перепугался, находясь в трюме корабля, чем во время своего впечатляющего подъема на борт, когда он завис там на несколько бесконечных секунд. Оказавшись на борту, они боялись, что их отвезут в Кадис, откуда могли бы снова выслать в Германию. Пауль проклинал себя за неблагоразумие, что не попытался выучить хотя бы нескольких слов по-испански.
По плану они собирались добраться до пляжа к западу от Тарифы, где их должен был ждать сообщник бандита, продавшего лодку, чтобы перевезти в Португалию на грузовике. Но им не представился шанс в этом убедиться.
Пауль провел много часов в трюме, пытаясь найти решение. Он дотронулся пальцами до тайного кармана под рубашкой, где хранил десяток самых крупных алмазов, последних, оставшихся от Ханса Райнера. Алиса, Манфред и Юлиан тоже имели под одеждой нечто подобное. Может, если подкупить команду горстью алмазов…
Каково же было его удивление, когда испанский капитан вытащил их из трюма в разгар ночи, дал шлюпку и знаками указал, где находится побережье Португалии.
При свете горевшего над палубой фонаря Пауль смотрел в лицо этому человеку. Скорее всего, они были одного возраста. Того же возраста, в котором умер его отец, да и профессия у него была та же. Пауль спрашивал себя, как сложилась бы его жизнь, если бы отца не убили, если бы он не потратил всю молодость на поиски того, кто это сделал.
Он сунул руку под одежду и вытащил единственное воспоминание о той эпохе. Символ зловещей стороны Ханса, эмблему предательства его брата.
Возможно, для Юргена всё сложилось бы иначе, если бы его отец оказался честным человеком.
Пауль спрашивал себя, как дать это понять стоящему перед ним человеку. Он вложил в его руки эмблему и повторил два простых слова.
— Предательство, — сказал он, притронувшись к своей груди. — Спасение, — указал он на грудь капитана.
Возможно, когда-нибудь капитан найдет человека, который объяснит ему значение этих слов.
Он спрыгнул в шлюпку и начал грести вместе с остальными. Через несколько минут они услышали шум речного течения, и лодка уткнулась в камни.
Они были в Португалии.
Прежде чем вылезти из лодки, Пауль осмотрелся вокруг, чтобы удостовериться, что им ничто не угрожает, но всё было спокойно.
"Как странно, — подумал Пауль. — С тех пор, как я вырвал себе глаз, мне приходится постоянно вертеть головой, чтобы увидеть, что происходит вокруг.
Однако теперь я вижу всё гораздо яснее".
Больше книг на сайте — Knigoed.net
Сантьяго-де-Компостела, июнь 2008 года.