1. О системе чистого разума
Необходимо прояснение представления о системе чистого разума. Здесь термин «чистый» нередко вводит в некоторое заблуждение каковое является существенной чертой западноевропейской метафизики как метафизики различия. Существуют исследования о смысловых трансформациях в употреблении этого термина, которые затрагивают и то фундаментально-онтологическое понимание, что этот термин приобрел в знаменитой научной поэме Парменида как категория бытия; и то значение каковое было наработано нарративностью схоластики; и то дефинитивное значение этого термина, которое было феноменологически схвачено в немецкой классической философии и выступило ноуменальной основной для феноменологии Гуссерля и фундаментальной онтологии Хайдеггера; и то, наконец, значение, которое используется при «игре в бисер».
Уважая Ваше право «задержаться ПОКА в фазе АПОЛОГИИ НЕЧИСТОГО БЫТИЯ», я в свою очередь реализую собственное онтологическое право разработки проблемы системы чистого разума не в аспекте критики Вашего текста (Вашей Свободы), но в форме содружественного движения к иной Свободе, более истинной, НА МОЙ ВЗГЛЯД.
Представленные Вами измерения мышления (дуализма, в Вашей, да и в Канта также терминологии) (1) Традиционное, к которому Вы относите Критику чистого разума; (2) Апология нечистого разума; (3) Синтез это измерения западноевропейской метафизики различия, с тем пониманием, что Синтез в этой парадигме представляется не как теоретический синтез (на это имеется фундаментальный запрет, фундированный именно вторым измерением Апологией нечистого бытия), но как Воплощение, Конец истории, всемирное торжество либерально-капиталистической глобализации. Репетицию этого оркестра понятий в свое время произвел Гегель, когда объявил «венцом творения» абсолютного духа прусскую монархию, некоторую материальную политико-экономическую форму правления.
В западноевропейской метафизике различия дело сегодня обстоит следующим образом: К первому измерению отнесена не только философская классика Нового времени, но уже и Хайдеггер с Гуссерлем. Второе же измерение, наименование для которого (Апология нечистого бытия) Вы подобрали удивительно точное, это французская, по преимуществу, философия второй половины ХХ в. (от экзистенциализма, модернизма и структурализма до постструктурализма и постмодернизма Сартр, Леви-Стросс, Барт, Фуко, Делез и др.), которая пыталась зафиксировать свое историко-философское величие и новый нетрадиционный классицизм именно как АПОЛОГИЮ НЕЧИСТОГО БЫТИЯ. Вершина этой апологии деконструктивизм Ж. Дерриды как та форма «системы чистого разума», на которую готова была согласиться западноевропейская метафизика различия в конце своей истории.
Деконструктивизм Дерриды все же пытался в дебрях спекулятивных конструкций метафизики различия отыскать возможности и горизонты продуктивного синтеза. Известно, что в последние годы Деррида даже заговорил о необходимости Новой этики и, что уж совсем удивительно, о меганаучных перспективах Риторики. В 90-х годах, когда Деррида посещал СССР, выступал с лекцией в Институте философии АН СССР, мне в составе группы «молодых философов» довелось лицезреть «Конец истории западноевропейской метафизики». Я, помнится, дерзнул задать «Концу истории метафизики» вопрос о Риторике, тему которой я осознавал тогда уже как Имя-принцип возвращения в философию бытия (истинности, собственного предмета), но в ответ услышал нечто из сферы отношений Я-Другого, диалогизма, т. е. всё тоже свойственное западноевропейской метафизике различия чувственное материалистическо-сенсуалистское понимание Риторики. И вот ныне как и Гуссерль в свое время в нескольких набросках указал на солиптическое будущее феноменологии (философии как трансцендентального метода редукции), так и Деррида ныне указывает на имя Риторики. Интересный символизм тогда приключился: я единственный решил воспользоваться лифтом в здании Института философии АН СССР, в то время как толпа молодых философов устремилась на лекцию естественным пешим шагом по лестнице (о приезде Дерриды мы уже знали, но никто его еще не видел), и вот, когда двери вызванного мною лифта раскрылись, то из него вышел спускавшийся вниз Деррида, в сопровождении директора института Степина, который, очевидно, показывал ему институт. Я вошел в лифт, из которого вышел Деррида, спускавшийся вниз, нажал на кнопку и поехал вверх.
Синтез, третье измерение, не есть просто некоторая новая ступень. Мир, в котором ГОСПОДСТВУЕТ АПОЛОГИЯ НЕЧИСТОГО БЫТИЯ, полагает себя окончательным, завершенным и противостоит самым фундаментальным образом данному Синтезу. Хотя как я уже писал, ряд Выдающихся апологетов нечистого бытия пытаются то ли оседлать тему Грядущего синтеза, то ли действительно открыть ему дорогу.
Смысловые трансформации термина «чистый» как онтической категории, таким образом, имеют описанный выше историко-философский, историко-мыслительный контекст. В этом контексте Критика чистого разума как факт истории мышления, истории философии, была первым историко-философским Выражением силы «Чистого Разума», выражением, институционально ограниченным институтом Языка. Институциональное бытие Языка («вещь в себе») и было «государством», институциональной системой Чистого разума. Государством Бытия, в котором «сто возможных талеров равны ста действительным талерам» (Кант), что и образует сущность современной стратегии мирового капитализма. Это языковое государство бытия СЕГОДНЯ хорошо видно из Критики способности суждения, которая является той гранью Канта, с коей мы непосредственно соприкасаемся в наше время. Критика чистого разума была, по существу, что отмечал В. Соловьев и русская философия Серебряного века, КРИТИКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МИРА СО СТОРОНЫ ЧИСТОГО РАЗУМА, ОТ ЛИЦА ЧИСТОГО РАЗУМА, КРИТИКОЙ МИРА ПО ФУНДАМЕНТАЛЬНЫМ ОСНОВАНИЯМ, ПО ОСНОВАНИЮ БЫТИЯ, В КОТОРОЙ (В КРИТИКЕ, В ФЕНОМЕНОЛОГИИ ИСТИНЫ) И ОБНАРУЖИВАЛ СЕБЯ ЧИСТЫЙ РАЗУМ. ТАКАЯ ФОРМА САМОВЫРАЖЕНИЯ ЧИСТОГО РАЗУМА как КРИТИКА МИРА, НАШЛА СВОЕ ВЫСШЕЕ ВЫРАЖЕНИЕ В ФИЛОСОФСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ МАРКСА.
Уточним в свете изложенного выше значение термина «чистый» как онтической категории. Чистый означает себе тождественный. Тождественный себе разум. Разум, имеющий бытие разума, основанный на самом себе, беспредпосылочно ни на чем ином, нежели на самом себе, не основанный. Высшее основоположение разума гласит, что ничего не бывает без основания. Разум является основанием самого себя. Разум бывает только из основания Разума. Мы видим, таким образом, что идея Чистого разума это состав богодоказательства, идея «перводигателя», которая оплодотворяла все греческое мышление. Таким образом, идея СИСТЕМЫ чистого разума это вопрос о Формуле разума, о существе той программы Формализации, которая образует действительный закон мира. Идея СИСТЕМЫ чистого разума это ИСТИННАЯ ФОРМАЛИЗАЦИЯ МЕТОДА ТВОРЕНИЯ.
Задача философии синтеза, Философии Нового бытия, которая всемирно-исторически сменяет Философию Нового времени, ФОРМАЛИЗАЦИЯ ТВОРЕНИЯ, РАСКРЫТИЕ УНИВЕРСАЛЬНОГО ЯЗЫКА ТВОРЕНИЯ. Такова надисторическая задача Философии как поиска СИСТЕМЫ ЧИСТОГО РАЗУМА, ПОИСКА, ОСНОВАННОГО НА БОГОДОКАЗАТЕЛЬСТВЕ.
В свете этой надисторической задачи раскрывается (несокрыт) и истинный предмет философии бытие. Сверхфизическое (метафизическое), находящееся в отношении физического в отношении Сверх-. «Математические начала натурфилософии» (Ньютон), программа математизации физики Эйнштейна Бора Гейзенберга, собственное развитие Науки математики всё это единая западноевропейская программа метафизики различия, самая выдающаяся дескрипция которой дана была Лейбницем. Однако именно на полях этой дескрипции и сделаны те фундаментальные открытия, которые показывают Систему чистого разума. Так, на полях муниципальной хозяйственной книги мелкий чиновник Ферма записал свою Великую Теорему, относительно доказательства которой он смог сообщить только то, что «оно так просто, что его не имеет смысл даже записывать», указав совершенно точно на «формат» богодоказательства. На поля своих «Принципов монадологии» Лейбниц записал: «Когда Бог считает, он творит мир». Эйнштейн заметил: «Бог не играет в кости».
Таким образом, СИСТЕМА ЧИСТОГО РАЗУМА ЭТО ФОРМУЛА БЫТИЯ.
Всё, и метафизика различия (анализа) также, существует в силу мерности собственного основания, себе тождественности. Основанием метафизики различия, высшая форма которой Наука Логики была создана Гегелем, является тождество бытия и ничто. Тождество бытия и ничто есть по существу, та программа формализации, которую можно назвать программой Математической логики в широком смысле. Институциональные ограничения этой программы были выявлены Гильбертом и Гёделем в виде проблемы безосновности математики, проблемы оснований математики. Хайдеггер выдающимся образом выявил существо этих ограничений КАК ЯЗЫКОВЫХ ОГРАНИЧЕНИЙ, ПОРОГОВ, ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ КОТОРЫЕ ЕСТЬ ВЫХОД В НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ, СОЗДАНИЕ НОВОГО ЯЗЫКА КАК РАСКРЫТИЕ НЕСОКРЫТОГО ЯЗЫКА ТВОРЕНИЯ.
МЕТАФИЗИКА ТОЖДЕСТВА ЕСТЬ ТОЖДЕСТВО БЫТИЯ И БОГА (БЫТИЯ БОГА), БОГОЯВЛЕНИЕ БЫТИЯ-БОГОДОКАЗАТЕЛЬСТВО. В ЭТОМ СМЫСЛЕ ОНА ВОПЛОЩАЕТ СВЕРХЕВРОПЕЙСКУЮ, МЕТАЕВРОПЕЙСКУЮ ИДЕЮ, ЗАЧИНАЕТ ИСТОРИЮ НОВОГО БЫТИЯ, РАБОТАЕТ С МЕТАФИЗИКОЙ ГЕГЕЛЯ, С ЕВРОПЕЙСКОЙ ИДЕЕЙ, С ФАКТИЧНОСТЬЮ КОНЦА ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ, ВЫПОЛНЯЕТ ЗАДАЧУ, ПОСТАВЛЕННУЮ МЕТАФИЗИКОЙ ГЕГЕЛЯ, ЗАДАЧУ СОЗДАНИЯ СИСТЕМЫ ЧИСТОГО РАЗУМА, РАСКРЫТИЯ ФОРМУЛЫ БЫТИЯ.
2. Троичный код структура Языка творения
Путь раскрытия Формулы Бытия это переход от Математической логики (Науки Логики Гегеля как парадигмы западноевропейской рациональности) к Физико-математической Логике (Науке Риторике как возможной парадигме сверхевропейской рациональности, парадигме Нового мышления). Здесь необходимо еще раз вернуться к осмыслению физикалистской сущности Нуля. Я был здесь не вполне понят Вами. Смысл третьего начала Хроники, т. е. Меганауки, возникающей из тождества, слияния математики и физики, состоит в том, что оно, в отличие от третьего начала термодинамики, говорит о ФИЗИЧЕСКОМ СУЩЕСТВОВАНИИ АБСОЛЮТНОГО ТЕМПЕРАТУРНОГО НУЛЯ, КОТОРОЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ В ФОРМЕ ЧИСЛА НУЛЯ. ЧИСЛО НУЛЬ ФИЗИЧЕСКИ СУЩЕСТВУЕТ КАК АБСОЛЮТНЫЙ ТЕМПЕРАТУРНЫЙ НУЛЬ, ЗАПРЕТ НА ФИЗИЧЕСКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ КОТОРОГО НАЛАГАЕТ ТЕРМОДИНАМИКА.
Ваша впечатляющая дескрипция молекулярно-биологической картины мира в языке Апологии нечистого бытия открывает путь меганаучной интерпретации молекулярно-биологического знания. А та удивительная ситуация, в которой оказался «шифровальный отдел» Генома человека, где удалось выделить и описать все элементы алфавита некоторого языка при том, что сама модель этого языка не прояснена, и суждения в этом языке никак не складываются, данная ситуация весьма напоминает знаменитое изречение Якубовича из «Поля чудес»: «угадал все буквы, но не смог назвать слово». Этот тезис как нельзя лучше характеризует состояние дел в современной науке, в Анализе, который позабыл о том, что он является лишь формой знания, а не его предметностью. «Вирус», «молекулы», ДНК и т.д. всё это лишь способы, с помощью которых мы соотносимся с некоторой предметностью, схватывая ее в языке науки именно таким, а не иным образом. Анализ позабыл о том, что всегда имеет дело только с результатами анализа, предметностью анализа, но не той предметностью, ОТНОСИТЕЛЬНО которой анализ осуществляется.
Меганаучное преобразование молекулярно-биологической картины мира может быть осуществлено наиболее эффективным образом именно потому, что в ней физические представления образуют наименее всего математизированный (нет, скажем, формулы генома, есть только каталог генома) механицизм. Вы приводите массу замечательных примеров молекулярно-биологической механики, в отношении которых, однако, не существует «уравнений», раскрывающих молекулярно-биологическую механику именно как механику, как физико-математический аппарат-процесс. Если бы молекулярно-биологическая механика существовала именно как механика как физико-математический аппарат-процесс, то ее возможности (скажем, по управлению геномом человека) были бы сопоставимы с возможностями механики как теории техники. Проблемы молекулярно-биологической «как бы механики» состоят в том, что в ней нет континуально непрерывного предмета, нет Единицы, хотя все вращается вокруг нее, но не распознает. Это как если бы в физической механике, мы имели бы взаимодействие, работу не с силами, но с некоторыми фактическими результатами действия этих сил, так или иначе развернутых во времени и в пространстве и бесконечных по своему разнообразию и проявлению, причем для каждого из которых мы подбирали бы собственное наименование. Фактичность физических представлений, разворачивающаяся в молекулярно-биологической картине научного мира, может быть переосмыслена как фактичность, особый формат непрерывности числового ряда, ибо «ничего не бывает без основания». Реальность молекулярно-биологических построений должна быть аппроксимирована, выполнена в меганаучном языке числового ряда. Принципиальное измерение функционирования молекулярно-биологических систем должно быть РАСПОЗНАНО в отношениях числового ряда как в более истинных, собственных вещах-процессах, во «внешних видах» («эйдосах») чисел: простые числа, целые числа, дробные числа, мнимые числа, отрицательные числа, ряды чисел и т. д. Отказавшись от атомистических представлений и внематематической молекулярно-биологической физикализации, биология должна выразить свой чистый, «чисто-разумный» смысл в Языке числа, усмотреть собственную предметность в отношениях числового ряда в его предметности узнать, распознать свой предмет. Подчеркиваю, речь идет не о программе математизации молекулярной биологии, речь идет о трансформации предметности «молекулярной биологии» как математической предметности, предметности числового ряда. Не умножать физические сущности, плодя некоторые как БЫ физические сущности (молекула, ДНК, вирус и т.д), которые якобы суть не числа, а нечто иное.
НЕТ ИНЫХ ИСТИННЫХ ФИЗИЧЕСКИХ СУЩНОСТЕЙ, КРОМЕ ЧИСЕЛ.
Троичный код Единица, простое число, нуль и есть Структура Языка мегауки как языка, выражающего неслучайную («Бог не играет в кости») истину действительного числового ряда (Мира, Вселенной). Нынешние же науки общаются посредством жестов, будучи не в силах совладать с процедурой сворачивания реальности в точку, которая является основанием возможности суждения Языка. Современные науки магически обводят рукой свой круг реальности, указывают жестом на свою картину мира, но они безмолвны, не могут выразить истину, прикрывая свою глухоту и безмолвие спекулятивной математической мертворожденной писаниной, «случайными истинами».
Двоичный код современного информационно-технологического мира создан гегелевской Математической логикой. Он воплощает трансцендентальный метод, конвенциальный для современных наук. В этом смысле это промежуточная форма записи числа (форма Языка числа), после (1) Римских цифр, (2) Арабских цифр. Троичный код создан Физико-математической логикой (Наукой Риторики) как себе тождественная форма записи Языка числа, форма СИСТЕМЫ ЧИСТОГО РАЗУМА, Формула единицы. Если римские и арабские цифры записывались в тетради, то Русские цифры (после промежуточного полевого двоичного кода) будут уже записываться в ТЕТРАДИ (В МАТРИЦЕ), ибо Матрица есть ТЕТРАДЬ (ВЕЛИКАЯ ТЕОРЕМА ФЕРМА, ТЕОРЕМА- СТРУКТУРА ТЕТРАДНОСТИ КАК ГРАММАТИКИ, ГРАММАТОГРАФИИ ЯЗЫКА ЧИСЛА).
Мы, таким образом, познаем тот самый Язык математики, на котором написана Книга природы как сформулировал эту мегазадачу Ньютон. Этот самый Язык и есть Формула Жизни как способа существования риторических чисел. Жизнь не возникает на некоторой границе «живой и неживой природ» как это представляется современным наукам. При попытках изучения этой границы, науки все более обнаруживают, что имеют дело с горизонтом, с линией горизонта. Жизнь как Язык природы охватывает собой всю природу, давая ей единый закон, выражаемый Формулой Единицы. Запись действительного числового ряда в троичном коде есть действительный язык творения, есть само творение.
НЕЧИСТОГО БЫТИЯ НЕ БЫВАЕТ. НЕЧИСТЫМ БЫТИЕМ НАЗЫВАЕТ СЕБЯ НИЧТО В ГЕГЕЛЕВСКОЙ МЕТАФИЗИКЕ РАЗЛИЧИЯ.
В.Н. Левин:
Сергей Евгеньевич!
Ваши статьи знаковые события.
Очередная тема очередное углубление представлений об ОСНОВАНИЯХ отношения МЫШЛЕНИЯ и ОБЪЕКТА.
Вы ворвались в те глубины, где трещит обшивка самой материи ЯЗЫКА.
Не-обходимость его утончения требует необыкновенной ПРОЗЫ, необыкновенных ПОЭТИЧЕСКИХ ресурсов речи.
Для меня самыми яркими выразителями (я бы сказал ИСЧЕРПАТЕЛЯМИ) преодолеваемой Вами парадигмы Нового времени, предвосхитившими эйнштейновскую революцию в физике, являются ПОЭТЫ Гёте, Тютчев
Их обязательно надо читать, вспоминать, понимать, чтобы уметь схватывать, фиксировать, а затем еще и передавать то неуловимое, неведомое, необычное и непривычное, само себе равное и в себе различное, простое и невероятное, на чем основывается, развертывается и осуществляется МАТЕРИЯ БЫТИЯ.
Только что прочел Вашу работу под названием «Философские начала электронного мышления. Новое определение материи»
Вы находитесь на пределе схватывания глубинных оснований БЫТИЯ.
Как первопроходец, Вы ищете и оттачиваете выражения, в которых будет ОСМЫСЛЯТЬСЯ Новая парадигма настоящими и будущими последователями.
Естественно, Вы практикуете варианты выражений, из которых некоторые затем забраковываются, уступая место более точным.
Естественно, что в поисках истины Вы РИТОРИЧЕСКИ (иначе, возможно, и нельзя) перелопачиваете горы РУДЫ-материи-ЯЗЫКА.
При этом, естественно, возникают и «промежуточные продукты» и промежуточные «образы-гипотезы». Ведь РИТОРИКА заведомо шире ЛОГИКИ.
Что-то от конечного продукта будет отбраковано
Вы пишите: «Наука, по Аристотелю, является именованием пути (Логикой) от бытия к сущему. Мы, в нашем историческом положении, рассматриваем этот же путь с другой стороны как путь от времени, от сущего к бытию»
Мой вопрос 1:
Правильно ли я пойму употребленные здесь Ваши слова о «нашем историческом положении» как о НЕОБХОДИМОСТИ ДВИЖЕНИЯ ОТ «ФИЗИКАЛИЗМА», который отождествляет сущее и модели бытия (в частности, «атом», «электрон») и как бы занимает классовую позицию СУЩЕГО в противоположность классовой позиции МЫШЛЕНИЯ (которую занимал Аристотель). Историчность ситуации связана с головокружительными успехами ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ в XIX в., вследствие чего МЫШЛЕНИЕ Нового времени и попало в плен к физикализму?
Или Вы в ином аспекте рассматриваете «наше историческое положение»?
Там же Вы пишите о двух сущностях, лежащих между Бытием и Временем: «Наука возникает как перводеление сущего на две сущности на необходимое и достаточное основания И Аристотель, и мы видим одни и те же две сущности (необходимую и достаточную) сущего, которые связывают сущее и бытие, но Аристотель видит их со стороны бытия, а мы с другой стороны, со стороны сущего, со стороны времени (СЛОВНО КАК БЫ КАК ФИЗИКАЛИСТЫ? В.Л.). Такова природа «нового аристотелизма» (КАК ДВИЖЕНИЯ ОТ ПОЗИЦИИ ФИЗИКАЛИСТОВ, навстречу традиционному аристотелизму, но с обратной стороны В.Л.?). Между Бытием и Временем таким образом находятся, располагаются две сущности необходимое и достаточное основания, которые и создают все то, что вообще бывает, что действительно»
Мой вопрос 2:
В привычной атомистической парадигме из «этих двух сущностей» одна является ЧАСТЬЮ другой. Как понимать Ваше их РЯДОМ ПОЛОЖЕНИЕ?
Мой вопрос 3:
Достаточное основание, ежели оно ДЕЛИМО, содержит в себе все комбинации различных НЕОБХОДИМЫХ оснований.
Термин «необходимое основание» обозначает одно из МНОЖЕСТВА необходимых оснований, полный спектр которых получим, по-разному ДЕЛЯ ДОСТАТОЧНОЕ на части, удаляя «избыточное» и часть необходимого
Как в этом свете уточнится Ваше рассуждение?