В основе идеи опыта МайкельсонаМорли лежали гипотезы:
1) будто свет как электромагнитные волны является колебаниями воображаемого мирового эфира, относительно которого можно попытаться определить абсолютную скорость движения Земли;
2) будто, аналогично звуковым волнам, распространение электромагнитных волн определяется свойствами СРЕДЫ, а не источника колебаний, в частности, скорость волн это характеристика СРЕДЫ, определяется относительно самой СРЕДЫ, и не зависит от скорости источника (излучателя) волн.
Для звуковых волн истинность этих гипотез подтверждается, например, тем, что источник может даже обогнать порожденный им звук (как сверхзвуковой самолет).
НО!
Одно дело воздух или иная сплошная среда, проводящая колебания. Эта среда сама по себе есть объект, независимый от источника волн, он ВОЗМУЩАЕТСЯ источником как каким-то внешним телом.
Совсем другое дело электромагнитное поле, которое ПОРОЖДЕНО заряженным телом, колебания которого превращают его в источник волн.
Иначе говоря, в отличие от звуковых волн, распространяющихся в среде, внешней по отношению к источнику, поле в опыте МайкельсонаМорли порождалось самим источником, т. е. двигалось вместе с ним, следовательно, его колебания имели точкой отсчета не абстрактный «мировой эфир», а сам источник, а потому никаких поправок на «эфирный ветер», или «снос» этих волн, выражаемых преобразованиями Лоренца, делать не следует.
Следовательно, исчезает предмет тех спекуляций, из которых вырастает специальная теория относительности Эйнштейна.
Илья Е.:
В. Н. Левин, Вы пишите: «Например, знаменитый опыт МайкельсонаМорли, по-моему, был заведомо обречен на неудачу». Почему заведомо? Как раз, если считать классическую механику универсальным инструментом, то результат этого опыта должен был быть совсем другим. Также Вы утеврждаете: «...скорость волн это характеристика СРЕДЫ, определяется относительно самой СРЕДЫ, и не зависит от скорости источника (излучателя) волн». В основе опыта МайкельсонаМорли было следующее: считалось, что свет движется со скоростью С только относительно эфира, а в других системах отсчета его скорость можно найти используя классическую теорему сложения скоростей.
В.Н. Левин:
Илья Е., Ваши замечания правильны. Я лишь ставил вопросы. Вы пишите: «В основе опыта МайкельсонаМорли было следующее: считалось, что свет движется со скоростью С только относительно эфира, а в других системах отсчета его скорость можно найти используя классическую теорему сложения скоростей». Вот эта основа опыта сразу и вызвала у меня сомнение. Ведь, в отличие от звуковых волн, где источник не порождает той среды, которую возмущает своими колебаниями, электромагнитная волна это колебание поля, созданного зарядом, т.е. среды, созданной самим источником.
Конечно, есть ссылка на уравнения Максвелла и следствия из них о распространении поля (от движущегося источника) со скоростью с.
Но я пока не понял, откуда следует, будто эта скорость в разных системах отсчета будет разной (а именно это как Вы справедливо указали, положено в основу опыта МайкельсонаМорли).
Не менее реальной представляется гипотеза о том, что во всех системах отсчета скорость одной и той же электромагнитной волны (равная скорости света) будет равна одной и той же величине скорости света.
Из такой гипотезы непосредственно вытекает гипотеза о причине порождения магнитного поля движущимся зарядом: если есть два движущихся друг относительно друга заряда, с каждым из которых связана своя система отсчета, то предположение об абсолютности наблюдаемых скоростей их полей (их одинаковости в обеих системах отсчета) означает соответствующую ДЕФОРМАЦИЮ пространства, появление РАЗРЫВНЫХ напряжений в нем, что мы и воспринимаем как магнитную напряженность, тем большую, чем большую разность скоростей систем отсчета необходимо скомпенсировать.
Поскольку электрические поля неизотропны, постольку магнитная деформация должна зависеть от вектора направленности движения, от его отношения к направленности силовых линий...
Сергей Шилов, в предыдущем сообщении я выразил гипотезу о причине, порождающей магнитное поле. Здесь же хочу подчеркнуть удивительный момент: эта причина чисто математическая необходимость деформации пространства, вытекающая из требования абсолютности (независимости от систем отсчета) скорости распространения света.
За ней я усматриваю два интересных тезиса.
Первый это Ваша концепция о числовой природе мира.
Второй это идея построения ТЕОРИИ АБСОЛЮТНОСТИ, в противовес ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ.
Ключевым тезисом ТЕОРИИ АБСОЛЮТНОСТИ может стать утверждение о ЕДИНСТВЕ ОБЪЕКТА.
СУБЪЕКТ является лишь формой, посредством которой ЕДИНЫЙ ОБЪЕКТ познает сам себя.
Множественность систем отсчета это множественность познающего СУБЪЕКТА.
Но ОБЪЕКТ ОДИН. Он имеет абсолютные характеристики. Относительность удел СУБЪЕКТА.
Но СУБЪЕКТ реален. Он множественная эманация самого ОБЪЕКТА. Он деятельное начало, представленное множеством систем отсчета, деформирующих пространство ЕДИНОГО ОБЪЕКТА.
Изначальная тождественность СУБЪЕКТА и ОБЪЕКТА и последующая непрерывно действующая необходимость самоотождествления почему-то раздвоившегося СУБЪЕКТА и ОБЪЕКТА коренная причина всех природных сил, всех движений и деформаций.
Сергей Шилов:
С точки зрения Риторики, принцип постоянства скорости света СЮЖЕТЕН: он существует «вместе» с опытом Майкельсона и гипотезой эфира, отрицанием которой является. В этом его существенное отличие от аксиоматического конструкта. Так, скажем, точка у Евклида не требует для своего «основоположения» некоторого сюжета напр., неверная гипотеза, опыт и «появление» истины-точки, или иная какая сюжетная конструкция (на порядок менее сюжетны и более аксиоматичны даже законы Ньютона) в действительности, конечно, и точка Евклида требует порождающего ее «сюжета», но этот сюжет совершенно сжат до величины, не воспринимаемой современным естествознанием.
Данный сюжет (назовем его «Эйнштейн») как некоторый рассказ, имеет, скажем так, старое прочтение, известное нам из наших школьных учебников (теория относительности, частный случай ньютоновой механики, релятивистская механика и т.д.). Но возможно и новое прочтение есть, например, прочтение мифа древним греком, где события и герои аксиоматичны, а есть его прочтение современным филологом, где герои и события уже не столь непосредственны и заданы не так однозначно как они даны породившему их древнему сознанию. Из нового, немифологического прочтения научно-героического сюжета «Эйнштейн» следует в чистом виде «лишь» то, что пространство-и-время ньютоновой механики, являющиеся ПОПЫТКОЙ представления абсолютных (истинных) пространства-времени, (1) НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ИСТИННЫМ (ПОЛНЫМ И НЕПРОТИВОРЕЧИВЫМ) ВЫРАЖЕНИЕМ (ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ) ИСТИННЫХ ПРОСТРАНСТВА-ВРЕМЕНИ, (2) ДЕКАРТОВА СИСТЕМА КООРДИНАТ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ИСТИННОЙ СИСТЕМОЙ КООРДИНАТ, (3) ИСЧИСЛЕНИЕ НЬЮТОНА-ЛЕЙБНИЦА НЕ ЯВЛЕТСЯ ИСТИННЫМ ИСЧИСЛЕНИЕМ. Сюжет «Эйнштейн» в новом понимании демонстрирует меру отклонения ньютоново-картезианского сознания (способа описания-понимания-представления) от истины. Неслучайно, сам ГЕРОЙ сюжета «страдал» страстями по Евклиду (по ТАК понимаемой им высшей абсолютности), в чем и выразился трагизм его положения, когда всю вторую половину своей жизни он потратил на бесплодные спекулятивные попытки вернуть в физику абсолютное (общая теория поля и т.д.), отрицая реалии квантово-релятивистского пути, по которому пошла инициированная им наука.
Мы раскрываем существование абсолютной системы отсчета, в ходе отсчета-счета которой возникает мир. Эта система конечный числовой ряд. Тело в этой системе порождается как квадрат числа. Общее аналитическое решение задачи трех тел в этой системе выражается Великой теоремой Ферма. Сама система имеет вид ленты Мёбиуса. Начала термодинамики в данной системе не действуют, но порождаются, начало их действия означает возникновение относительных систем отсчета, относительных относительно абсолютной системы (системы чистого разума). Свет есть просточисленное пространство числового ряда.
Построение (раскрытие) теории абсолютности возможно только в случае обретения надежного метода порождения объекта субъектом. Разработке этого метода посвящена солиптическая доктрина, завершающая декартовские «Рассуждения о методе» в Конце истории мышления Нового времени.
Гипотеза о числовой природе мира принадлежит Пифагору. Новую задачу я вижу в том, чтобы показать как именно «все является числом, а число является всем». Распад на математику и физику связан именно с нераскрытием в математике тезиса «все есть число» через нераскрытие того как, собственно говоря, «все является числом, а число является всем», и, следовательно, с возникновением объекта физики, который не распознается как число («лишь» как частица, волна, иная предметность). Прагматизация математики через операции практики (отнять, поделить и т.д.) приводит к утере первичной абстракции математики. В физике мы имеем дело с отчужденной формой абстракции числа (понятия числа), в современной же математике мы имеем дело с превращенной формой абстракции числа (понятия числа). Сам факт возникновения физики есть признание математикой своего ограничения в понимании, интерпретации числа. В физике мы имеем дело с тенями, следами числа. Матаппарат теорфизики это попытка математики окольным путем познать число. Риторическая теория числа (РТЧ) раскрывает число как слово (смысл) некоторого конечного языка, и интерпретирует универсальные законы как законы (правила, практики) данного языка. Основой языка числа является арифметика вещественного ноля, которую нам предстоит прописать, начав с рассмотрения принципа делимости на ноль. На этом пути нам придется радикально пересмотреть евклидову, и даже, я бы сказал, человеческую математику, а именно понять конечность числового ряда, и понять также, что
ВСЕ ЧИСЛА ЯВЛЯЮТСЯ ЦЕЛЫМИ ЧИСЛАМИ (НЕ БЫВАЕТ ИНЫХ ЧИСЕЛ, КРОМЕ ЦЕЛЫХ ЧИСЕЛ).
Конструктивным принципом такого понимания может стать принцип конечности простых чисел. Арифметика вещественного ноля должна, прежде
всего, быть самоописанием числа. Для этого (для фиксации истины числа), думаю, нам будет необходимо ввести в арифметику вещественного ноля, наряду с понятием ЦИФРЫ ЧИСЛА (аналог алфавитно-буквенного представления слова), понятие ТЕМПЕРАТУРЫ ЧИСЛА.
Понятие температуры числа может быть раскрыто как действительное существование абсолютного ноля. Вообще говоря, понятие температуры числа опровергает все три начала термодинамики. Начала термодинамики оказываются временными ограничениями, которые образуются из неучета субъективной природы человеческого познания.
Если цифра числа есть «простая» запись числа «в книге природы» (аналог буквенно-алфавитной записи слова), то температура числа есть «понимаемый» смысл (значение) этой записи, универсально-алгоритмическим образом связывающий все суждения языка числа. В цифровой записи числа мы имеем дело с некоторым набором символов, который не понимаем как чуждый язык (скажем, набор десятичных «бесконечных» дробей). Температурная запись числа это прочтение-понимание цифровой записи числа, возможность конструирования иных цифровых записей, описаний числа, высказываний языка числа. Алфавитом цифровой записи числа мы полагаем конечный набор простых чисел. Вселенная есть гипертекст, выполненный на основе этого алфавита. Простые числа это своего рода атомы температуры числа (живые моменты разумности, фреймы понимания языка числа).
Делимость на ноль это и «перетекание тепла от более холодного тела к более теплому», и «существование абсолютного ноля». Т. е. операции арифметики вещественного ноля имеют физический смысл (в то время как операции арифметики имеют деятельностную интерпретацию). Операции арифметики вещественного ноля это деятельность (бога) по созданию мира. Операции обычной арифметики это человеческая деятельность.
Физический смысл, внешний вид операций арифметики вещественного ноля это «божественная практика» нарушения законов (трех начал термодинамики). Таким образом, по канве опровержения начал термодинамики выявляются три (четыре) операции арифметики вещественного ноля произведение, сложение, вычитание переосмысливаются в духе истинного деления. Вводится понятие целостности (целости) числа как истинности суждения, изготовленного в языке числа с алфавитом простых чисел. Целость числа является единой сущностью операций арифметики вещественного ноля, объединяющей их в универсальный алгоритм. Целость числа раскрывается формулой Единицы «Единица есть множество простых чисел». За физическим понятием ТЕЛА в механике скрывается КВАДРАТ ЧИСЛА. («На деле, есть не тело, но квадрат числа»).
.Пифагор в свое время разбивал числа на классы чисел дружеские, треугольные (выражают числа шаров, уложенных в виде треугольника 1,3,6, 10,., n(n+1)/6), квадратные, пятиугольные, тетраэдрические (соответствуют
числу шаров, уложенных в виде тетраэдра: последовательность 1,4,10,20,,
n(n+1)(n+2)/6,) и т.д. Возможно, нам необходимо говорить о лентомёбиусовских числах. Необходимо дать верную конструктивистскую интерпретацию таких чисел, и, следовательно, будет ответом на вопрос Андрея Св. о математическом описании ленты Мёбиуса.
В. Н. Левин:
Сергей Шилов, я испытываю потребность переосмысления квантовой механики. У меня возникли эвристические, но фундаментальные идеи её аксиоматизации. Все элементарные частицы, предполагаю, являются «заодно» как бы частицами разума; все взаимодействия между физическими телами сводятся к сугубо ИНФОРМАЦИОННЫМ взаимодействиям: частицы (например, передавая друг другу импульс при столкновениях) как бы, обмениваются некими «решениями» («знаниями», целеуказаниями») друг с другом... Все знания, вся информация являются как бы принятыми «РЕШЕНИЯМИ»; нет знаний вне принятых (кем-то) «решений» и т.п. (я привожу лишь канву размышлений).
В связи с этим все реальные события, действительно, сводятся к фактическим информационным «записям», что примерно соответствует Вашей риторической концепции...
С. Шилов:
Валентин Николаевич, Ваши размышления о «разумности» частицы крайне актуальны для квантовиков. Мне же представляется, что необходимо пойти по пути преодоления квантового подхода. Ведь, он есть не что иное как миф об истинной делимости. Квантовый компьютер как переход от двоичного кода к безликим битам квантовых состояний должен быть преодолен нетьюринговой машиной как переходом от двоичного кода к ТРОИЧНОМУ. Мысль Эйнштейна о промежуточности квантового подхода верна, только подтверждается она не спекулятивной формализацией Вселенной, а истиной числа. Частица должна быть понята как феноменология числа, не схватываемая «традиционной математикой», но проявившая себя физикой. Дело, таким образом, не только в признании разумности частицы (что также крайне важно), но в понимании ее подлинной