Твой мощный ум Европой управлял;
Народы и цари пред ним склонялись,
И он теперь бессилен против воли
Того, кто мстит за попранную честь.
Ришелье
(в сторону)
Он не наемщик, я спасен!
(Громко.)
Скажи,
В чем обвиняюсь я; не забывай,
Что клевета и сильных не щадит.
Mопра
Напрасно ты оправдываться хочешь!
Ты осужден деяньями своими,
И я палач. Тому назад давно
Один несчастный юноша попался
В измене государству, ты бы мог
Его казнить - но палачу не отдал,
И над его главой повис топор...
Его спасти могла бы смерть твоя,
Но он не замышлял твою погибель
И молча ждал свершенья приговора.
Однажды ты велел его позвать;
Преступника простил великодушно,
Щедротами осыпал и ему
Ты рай открыл, когда над ним склонился
Лик ангела.
Ришелье
И что ж он, недоволен?
Mопра
Старик, послушай дальше; это мщенье
Не Кесаря достойно, а Иуды.
Ты спас его от смерти для позора.
И ты покрыл его таким бесчестьем,
Что даже кости праотцев его
От ужаса в могилах задрожали...
Его жену, как жертву на закланье,
Ты к королю повел; его ж поставил,
Как ширмы, для бесчестья и стыда.
Тогда проснулась в нем святая месть,
Святая месть, что Брута увенчала,
Когда погиб Тарквиний, и ему
Вложила в руку нож. Не жди спасенья,
Узнай Мопра!
(Снимает забрало.)
Ришелье
Пади к ногам моим
И ползай предо мною на коленях,
Прося пощады. Если б ты успел