На следующее утро, я проснулась от легких прикосновений маленьких пальчиков. Это было настолько неожиданно, что я не сразу поняла, где нахожусь. Открыв глаза, я увидела Еву, балующуюся моими волосами.
— Привет, — улыбнулась я, старательно игнорируя головную боль.
— Ты так долго спала, что я подумала, что ты превратилась в спящую красавицу, — игриво болтала Ева. — Но, у меня получилось тебя разбудить.
Я аккуратно погладила её по голове, стараясь не задеть заплетенный колосок и устало вздохнула.
— Сомневаюсь, что меня можно было спутать с принцессой, — я приложила руку ко лбу, чувствуя, как мозги пульсируют болью. — Я скорее, предпочту остаться осликом Иа.
Ева приложила свою маленькую ладошку губам и похихикала в неё.
— А если бы ты, все-таки не проснулась, тогда мне пришлось бы найти принца, чтобы он разбудил тебя поцелуем, — заговорщически лепетала малышка.
— Ох, нет. Это точно лишнее.
Во время нашего диалога, я заметила, что в медпункте мы одни. Значит, за всю ночь, врач ко мне так и не подошёл. Теперь понятно, почему голова ломиться на две части.
— Что ты тут делаешь? — спросила я Еву. — Разве тебе можно тут находиться?
— Я принесла тебе завтрак, — девочка взяла с прикроватной тумбочки стакан молока и половинку пряника. — Я увидела, как тебе вчера стало плохо, и решила поделиться с тобой.
Очень жаль, что ребенку пришлось это лицезреть. Герман даже не пытается оградить девочку от всего этого ужаса. Остается только надеяться, что Ева не понимает всей сути происходящего.
— Спасибо, — сказала я, принимая завтрак из её ручек. — Ты самая добрая девочка на свете.
Мой живот громко и благодарственно заурчал.
Только вот, — она замешкалась, — я так долго ждала, пока ты проснёшься, что от скуки съела половину пряника. Надеюсь, ты не обидишься?
Ева оправдательно похлопала своими жемчужными глазками.
— Конечно, не обижусь, — я покачала головой. — Мне очень приятно. Спасибо, за завтрак.
Я откусила вкусный пряник, таких нам в столовой не давали, и сделала несколько глотков холодного молока.
— Почему, ты больше не играешь со мной? — с грустью спросила Ева. — Ты больше не хочешь со мной дружить? Это из-за того, что я назвала тебя плохой принцессой?
Да, именно из-за этого, Герман запретил нам видеться. Но в этом не было вины Евы, по большому счету оплошность висела на мне.
— Нет, что ты? — возмутилась я. — Я хочу с тобой дружить, просто…Просто давай, я попробую поговорить с твоим папой. Вдруг, он снова разрешит нам видеться?
Мне мало в это верилось, но хотела попробовать. Когда я занималась с Евой, Герман старался меня не трогать, а еще раз попасться в его сети, я совершенно не горю желанием.
— Ура! — малышка запрыгала возле кровати и захлопала в ладоши. — Скоро мы сможем играться как раньше! Ура!
Нашу идиллию нарушила девушка, вошедшая в лазарет. У неё были каштановые, средней длины волосы, заколотые на затылке. Девушка была молода и одета так же, как и наши вожатые, только ниже плеча красовалась ярко-красная повязка — она была врачом.
— Ева, тебе нельзя здесь находиться, — спокойно сказала она. — Беги домой, а Соне нужен покой. Она болеет.
Девочка обиженно опустила голову и вышла на улицу. От сквозняка, мне раздуло волосы — погода продолжала бушевать. В помещение было темно и вся обстановка походила на фильм ужасов.
Врач удалилась в свой маленький кабинет, а через минуту вернулась с тонометром и флакончиком микстуры.
Девушка аккуратно села на край кровати и попросила меня приподняться.
— Меня зовут, Лилия, — представилась она, устанавливая на моей руке, прибор для измерения давления. — Можешь, звать меня Лиля. Я сказала, что у тебя сотрясение, но это не так. Твои показатели уже ночью пришли в норму.
Я немного проморгалась, недоумевая от её слов. Значит, она все-таки умудрилась осмотреть меня.
— Давление в норме, — убедилась она, взглянув на показатели. — Зрачки не расширены. Каких-либо отклонений в реакции нет. Значит, ты практически здорова. У тебя ведь ничего не болит?
Я замотала головой. Я обманывала её. Мне казалось, что в голову воткнули четырехметровый штырь и выделывают на нем акробатические трюки.
— А это ещё что? — спросила она, заметив посиневший от холода шрам на ключице.
— Травма детства, — ответила я, застегивая робу на верхнюю пуговицу. — Это было очень давно.
Мне было странно все это. Девушка действительно переживала за моё здоровье или же просто отлично играла свою роль. Её серьезный вид непоколебимой женщины, с натяжкой, но все же внушал доверие.
От неё не веяло опасностью, которой просто фанило от других взрослых. Пока она что-то записывала в тетради, я пробежалась глазами по помещению.
Таблетки. Мне нужно достать таблетки.
Так зачем, вы сказали, что у меня сотрясение? — с недоверием поинтересовалась я. — Если со мной все в порядке, я могу идти?
Девушка посмотрела на меня, как на редкостную тупицу.
— А тебе это надо?
— Что именно? Я не понимаю вас.
— Зачем идти на холод, когда можно отлежаться денёк здесь? — она нахмурила брови. — Но, если ты хочешь чистить картошку, то вперёд. Уговаривать тебя я не буду…
— Нет! — испугавшись, вставила я. — Я лучше останусь здесь.
— Вот и славно, — она еле заметно улыбнулась, а потом взяла в руки бутылёк с микстурой. — Будешь пить это, по чайной ложке, каждые два часа. Мне придётся тебя оставить на какое-то время, в карцере, у одной девочки температура не спадает, и лучше я побуду с ней.
— Аля? — задрожала я. — Это моя подруга! Что с ней?
— С ней все будет хорошо. Обещаю. А тебе советую лежащий режим. Хотя бы притворись немного, что болеешь. Так, будет лучше для нас обеих.
Я уже практически её не слышала. Неужели, Алю поместили в карцер? Теперь, я даже не знала, кто из нас получил более суровое наказание, ведь я даже не представляю, что значит находиться в этом подвале. А простудиться в этом месте, не всегда значит, что ты сможешь поправиться и Миша тому доказательство.
— Это я во всем виновата, — со слезами на глазах, прошептала я. — Помогите ей, пожалуйста.
Девушка опечалено вздохнула и потёрла пальцами переносицу.
— Она поправиться, — врачиха поднялась с кровати и начала собирать тонометр. — Честно, все будет хорошо.
Она уже собралась выйти за дверь, как я её остановила:
— Лиля? — позвала я врача.
Она остановилась и посмотрела на меня.
— Спасибо вам, — поблагодарила я. — Просто очень непривычно видеть здесь неравнодушных людей.
Лилия опустила глаза, как будто я только что обвинила её в чём-то.
— Я скоро вернусь. Можешь зажечь свечи, на улице темно, а свет отключили из-за непогоды. В моем кабинете есть спички и пару свечек, — с этими словами, она вышла из лазарета.
А я, упала головой на подушку. И сразу же пожалела об этом — неприятная боль пронзила затылок и напомнила мне о вчерашнем дне. Напомнила об унижениях, через которые мне пришлось пройти. Герман — долбанный псих, это очевидно, но Марат…
Ещё бы немного и он сломал мне челюсть. Как только у него хватило совести, сказать, что это была попытка помочь мне? Он поступил подло и все, что он говорит, теперь, не имеет никакого значения. Для меня этого человека просто не существует. Я ненавижу его. И вообще, я больше не хочу о нем думать. Он даже этого не достоин.
У моей подруги большие проблемы со здоровьем. Я переживаю за неё. Надеюсь, её отправят в город или же все пройдёт само по себе. Очень хорошо, что за ней присматривает Лиля, от этого становилось немного легче.
Дождь бил по окнам, нарушая тишину в помещении. Я прошла в кабинет Лилии, чтобы взять свечу, и не только.
Таблетки. Они были закрыты в железном ящике, и возможности добраться до них без ключа не представлялось возможности.
Скорее всего, Лилия носит ключи при себе, а значит, нужно искать другой способ, чтобы заполучить их.
Посмотрев в окно, я увидела лишь серый двор и качающиеся от ветра кусты. Дельфинята прибывали в расположении или чистили картошку в сарае. Может, это было даже к лучшему, после вчерашнего, я не хотела видеть ни одного из них. Предатели — только так, я сейчас могу о них думать.
Поставив свечу возле кровати, я попробовала забыться и немного вздремнуть, но не вышло. В комнату зашли.
— Зачем ругаешься, Лидия? — возмущался парень, в повседневной одежде. — Я просто не смог устоять.
— Ты схватил меня за зад! — следом зашла Лиля, толкнув парня в плечо. — И не называй меня Лидией!
Он почесал затылок и неправдоподобно задумался.
— Лидия. У меня так подружку звали, — со смешком говорил он. — Сладкая была девочка. Красотка. Жалко, скончалась от передозировки, — парень заметил меня и незаметно подмигнул.
— Заткнись и иди на перевязку, — злилась врач, готовя бинты и ватку со спиртом.
— Я же сказал, что у меня ничего не болит. Лидия, не стоит так беспокоиться.
Я слышала, как изнемогающе прорычала Лиля и меня это позабавило. По-моему, он хорошенько поизмываться над врачом.
— Знаешь, у меня нет времени возиться с тобой! Если хочешь ходить с дыркой в кишках, то, пожалуйста! Во всем, мне вас уговаривать надо!
Парень помотал пальцем в воздухе.
— Не злись, Лидок, — сказал он. — Тебе не идёт. Если хочешь, чтобы я снял футболку, просто попроси, — его губы скривились в ехидной улыбке.
Я видела, как от гнева, глаза Лили налились кровавой краской.
— Господи, — выдохнула она. — За что мне все это? Лучше бы, я работала в поликлинике, занимаясь вонючими пенсионерами, чем такими идиотами как ты!
Парень усмехнулся и послушно оголил торс, а я непроизвольно отвела взгляд.
— Будь со мной нежной, — сказал парень, демонстративно шатаясь на пятках. — Никогда не делай мне больно. Слышишь, никогда.
Лиля ударила его по лбу бинтом.
— Ты можешь замолчать или нет?
— Или нет.
— Тяжело тебе тут будет, — Лиля покачала головой, обматывая его талию бинтом. — Скоро ты перестанешь быть таким говорливым.
Я успела заметить глубокую ранку на его животе, из которой сочилась кровь. Мне стало понятно сразу, он — новенький. Парень не был одет в робу, на нем была белая футболка и голубые джинсы, а приподнятое его настроение, говорило о том, что он ещё не в курсе куда попал. Что ж, его очень ждёт неприятное разочарование.
Я уже и забыла, как выглядят обычные люди. Забыла, когда видела глаза, ещё не почерневшие от страха и злобы.
Кстати, глаза у него были зеленые. Волосы темно-каштановые, практически чёрные, густая шевелюра, немного спадала на глаза. Парень был высокий и спортивного телосложения. А ещё, когда он улыбался, то на скулах появлялись ямочки.
— Ну, вот и все, засранец, — Лиля завязала узел. — Теперь ложись, и чтобы без выходок.
— Есть, товарищ Лидия, — парень отдал честь и плюхнулся на шконку, стоящую слева от меня.
Во время их беседы, я чувствовала себя неодушевленным предметом, которого в упор никто не замечал.
— Прости, — наконец-то посмотрела на меня врач. — Потерпи его немного, надеюсь, ты справишься. Я постараюсь скоро вернуться.
Я еле заметно кивнула подбородком. На самом деле, я была рада, что буду торчать здесь не в одиночестве. Но, немного побаивалась столь ироничного характера соседа.
Лилия ушла.
— Меня, Савва звать, — улёгся он на бок, развернувшись ко мне лицом.
Я наморщила лоб.
— Савва? Что за имя такое странное?
— Мой папа чистокровный еврей и по совместительству редкостный болван, — устало сказал он, как будто это должно мне о чем-то говорить. — А тебя как зовут?
— Зачем тебе знать его? — усмехнулась я. — Ты все равно не запомнишь и то, как беситься Лиля, тому доказательство.
— А ты попробуй, — улыбнулся он. — Ты не можешь утверждать это, пока не убедишься полностью. А убедишься ты только тогда, когда скажешь мне то, что я прошу. Ну, а когда я узнаю то, что ты мне скажешь, тогда ты поймёшь, как была неправа.
— Сам понял, что сказал? — посмеялась я. — Соня. Меня зовут, Соня.
— Тоня… — протянул он. — Отличное имя. У меня подругу так звали, только вот…
— Эй! — вставила я. — Ты это специально, да?
Он задрал голову и рассмеялся. Мне было непривычно смеяться с кем-то. Здесь. Я уже и забыла, когда могла хохотать от души.
Парень взбил худую подушку и как ленивый кот вытянулся вдоль кровати.
— Да, шучу я, — Савва начал с интересом рассматривать потолок. — Соня, это как золотая ручка? Малышка взяла чужое, раз оказалась в этом месте?
Теперь, я отвернула голову к потолку.
— Не совсем, — сказала я. — Боюсь, я из того фильма, где Сонька убивает мужика. Случайно, но все же убивает.
Савва откашлялся.
— Да ты опасная штучка, — иронично заметил он. — С тобой надо быть поаккуратнее, а то хватит мне одной дырки в брюхе.
— А ты, что натворил? Доконал народ своей забывчивостью имён?
— Носки украл, — невозмутимо ответил Савва. Звучало как бред, но, по-моему, он это серьёзно.
— Брешишь, — фыркнула я. — За такое не сажают. И точно, сюда не отправляют.
— Так все говорят, — пожал он плечами. — Но я вру только в особенных случаях.
— А сейчас случай особенный?
— Не думаю.
Я приподнялась и обвила свои колени руками.
— С какого ты сектора?
— Сектора? Мне не уточняли, но я определенно попаду к красавчикам.
Я закатила глаза.
— Это не так работает. Нас распределяют по возрасту. Подростки от 14 до 15 — сектор А. Сектор В., это те, кто старше.
Теперь подскочил Савва.
— А ты, в каком секторе?
— Мне пятнадцать, — сказала я. — Это сектор А.
— И ты симпотная. Значит, я в твоём секторе. Теперь, благодаря нам, этот сектор станет самым привлекательным.
Этот парень явно не понимал, что секторы — это не подразделения кружков талантов, а часть несчастливого коллектива.
— Ты странный, — заметила я.
— Я знаю.
Знакомитесь. Дельфинёнок #6.
Ф.И.О.: Малкин Савелий Авдеевич.
Дата рождения: 19. 07. 1998 г.
Приговор: исправительные работы, в воспитательной колонии «Дельфин».
Срок заключения: 2 месяца.
Статья: 158 УК РФ (Кража).
Дело: Украл носки.
— От чего лечишься? — спросил Савва, ища глазами на мне следы болезни. — Ты не похожа на раненого солдата.
— Головой ударилась, — неправдоподобно соврала я. — Не заметила дверной косяк.
— Надо быть аккуратнее, Соня, — посмеивался он.
Именно сейчас, я не хотела разочаровывать его, рассказами об этом лагерь. Я уверена, он ещё успеет самостоятельно во всем убедиться.
— Так ты расскажешь мне, что натворил на самом деле? — перевела я тему. — Хуже того, что совершила я, все равно не бывает. Так что, не стесняйся. Выкладывай.
— Я же сказал: украл носки.
— И ты думаешь, что я поверю в это? — оскорбилась я.
Савва вытянул руку указательным пальцем вперёд и стал дирижировать им в воздухе.
— Никогда не говори, что — правда, а что — нет, когда сама не уверена в этом. И если, ты все — таки решила сделать заключительный вывод, то…
Моя рука ударила себя по лбу.
— Хватит, — перебила его я. — Я все поняла. Расскажи, как это было.
Савва спустил ноги с кровати и, вытянув руки, неохотно размял спину.
— В общем, дело было так. Пришёл я в свой любимый магазин одежды, купить себе носки. Мне так были нужны именно они, такие белые, мягкие, с двумя красными полосками… Ну, ты понимаешь меня?
— Не совсем.
— Не суть, — он махнул на меня рукой. — Моих носков не было! Мерзкая и жадная продавщица сказала, что их раскупили! — его лицо стало максимально самодовольным. — Но Савва не так прост и наивен. Я заметил эти носки в её сумке. Я узнал свои родные, по маленькому кусочку ткани, торчащему из чемодана этой лживой женщины. Я попросил её объяснить мне этот факт, и та, заявила, что отложила их для старшего сына. Для своего сына, понимаешь? Мои, мать его, любимые носки!
Я еле сдерживала свои плечи, чтобы они не тряслись от смеха. А Савва продолжал, с полной серьёзностью и обидой в голосе:
— Я забрал эти носки, объяснив женщине, что они мне нужнее. А когда напялил их, продемонстрировал, как офигенно они на мне сидят. Показал, как красиво выделяется щиколотка и подчеркивается стопа. Ох, и крика было, — Савва приложил руку к щеке и покачал головой. — Ты представляешь, она как обезумевшая начала носиться за мной по магазину. Когда она рвала свою глотку, я даже попытался засунуть один носок ей в рот, но не вышло. Глупая идиотка, из-за неё я испачкал свои обновки. Они вообще полы там не моют! Короче, она вызвала охрану. Ой, чешешься, — он поерзал пяткой по полу, а я закусила губу, в предвкушении эпичного рассказа.
Он так смешно говорил об этом и напоминал собой огорченного ребёнка. Разобравшись с зудом на пятке, Савва продолжил:
— Мне пришлось кричать о помощи, когда большая тетка и здоровый охранник гоняли меня по бутику одежды. Возле дверей в магазин собралась огромная толпа. Я понял, что путей отступления нет, и исполнил эпилептический припадок. Идиоты, сразу же купились, — цинично посмеялся он. — Пока они набирали в скорую помощь, я смог вырваться и убежать. Сквозь толпу, босиком, как человек-скорость, я метнулся к выходу. Там меня ждало ещё пятеро таких же, охранников с дубинками.
— Ты в одном носке побежал? — хихикнула я.
— Ничего смешного. Я пожертвовал своими кроссовками во имя справедливости. Ведь покупатель всегда прав, верно?
Я кивнула в знак согласия.
— Кучка громил оккупировала все выходы, но, я — Савва, и всегда найду выход из ситуации. Вытащив бабульку из отдела овощей, я придушил её за шею, и пригрозил всем присутствующим, что если мне не дадут уйти, то ей конец, — его глаза горели и жаждали моего восхищения.
— Уверенна, ты гордишься собой, — сказала я.
— Ещё как, — его улыбка стала лукавой. — Но бабка оказалось не такой уж и простой! Старая карга, решила, что я это все всерьёз и пырнула меня в бок отверткой. Вот скажи мне, зачем бабка носит с собой отвертку?
Я пожала плечами. Для меня это тоже было загадкой.
— Я был ранен. Их было больше. Мне пришлось выхватить отвертку из старых рук, и обороняться до последнего. Круг сужался, а я был готов принять бой. Но, — он поднял палец вверх, — я забыл про врага за спиной. Надо было обезвредить её первой. Бабка врезала мне сумкой по макушке, и я отключился. С тех пор, я ненавижу этих трухлявых женщин. Они только прикидываются воздушными одуванчиками, на самом деле, у этих леди стальные яйца.
Савва выдохнул, закончив свой рассказ, и тогда я залилась смехом.
— Боже, в жизни не слышала ничего дебильней, — я схватилась за живот.
— Ты ещё не знаешь, как я в парикмахерскую ходил. Та еще история.
— И не хочу знать, — не успокаивалась я.
Я даже не могла предположить, что у меня получиться на время расслабиться. Этот парень был тем лучиком солнца, которым я так давно бредила. Мы валялись, болтали, и я пожалела, что не получила вчера перелом, чтобы оставаться в лазарете на неделю, а то и больше. Серьезно, это стоило того. За время нашего разговора, я совсем забыла про таблетки. Но только на время.
— Ты умеешь вскрывать замки? — поинтересовалась я. — Или делать какие-нибудь отмычки?
— Я что, похож на вора? — обиделся он.
— Ты и есть вор, — напомнила я. — Серьезно, умеешь?
Савва на немного задумался.
— Можно попробовать. Где сам объект?
Я показала ему железный контейнер, в котором лежали транквилизаторы, но не объяснила, зачем мне это.
— Пустяки, — сказал он, посмотрев на дно контейнера. — У тебя есть зубная щётка? Или что-нибудь из пластика?
Его вопрос озадачил меня.
— Что?
Савва нервно вздохнул.
— Просто принеси мне это и все.
Я послушалась. Зубная щетка была в стаканчике над умывальником, а когда она оказалась в руках Саввы, я просто опешила. Парень, расплавил конец щетки на огне от свечи, и расплавленной стороной впечатал в болтики на дне коробке. Выждав, когда пластмасса застынет, тот соорудил отличную отвертку. Ведь, пластмасса приняла форму рубцов болта. Открутив четыре болтика, дно контейнера было профессионально взломано.
— Ты или гений, или псих, — восхитилась я, глядя на открытую коробку.
— А ларчик проще открывался, — хвастался Савва, тряся коробочкой в воздухе. — А что там?
Я неуверенно прочистила горло.
— Мои витамины. Мне надо принимать их, но свою упаковку я потеряла. Другие мне не выдадут, а они мне так нужны.
Савва недоверчиво сузил глаза.
— Ты наркоманка? — спросил он, отстранившись от меня.
— И так меня тоже называют, — я поджала губы в натянутой улыбке. — Весь сектор В., зовут меня наркоманкой. Я сильно не расстроюсь, если ты тоже будешь из их числа.
Парень отдал мне контейнер. Я взяла одну упаковку таблеток и засунула их в карман робы. Савва закрутил болты обратно. Дело было сделано. Идеально.
Неожиданно, за дверью послышался голос Лили.
— Вот, черт! — сказала я, выбегая из ее кабинета и потянув за собой Савву. Мы быстро уволились на кровати, сделав непринужденные лица, а упаковка с таблетками выпала из кармана и слегка закатилась под кровать. Я не успела сориентироваться и побоялась лезть за ними.
В помещение зашла взбудораженная Лиля.
— У вас все хорошо? — взглянула она на нас, раскладывая чемодан с лекарствами на стол.
— Да, Лидок, все в норме, — Савва убрал руки за голову.
Но Лиле уже были неинтересны его подколки.
— Твоей подруге стало лучше, — сказала она, обращаясь ко мне.
— Это здорово, — выдохнула я, поглядывая на пол. Я боялась, что она увидит незаконно взятую упаковку лекарств.
Лиля прошла в свой кабинет. Мы с Саввой переглянулись. Мне было стыдно, что я своровала лекарства, я не хотела подставлять Лилию. Но, а в то же время, оправдывала себя в душе, ведь вчера я понесла наказание за воровство, которое не совершала. Теперь, все по-честному. Есть наказание, есть преступление.
— Где упаковка транквилизаторов? — крикнула врач, и я вздрогнула.
Вот черт! Черт! Черт!
Разъярённая Лиля вбежала к нам.
— Если вы взяли их, то лучше верните сейчас и никто об этом не узнает, — она старательно держала себя в руках.
— Мы не брали, — тихо сказала я.
— Уверяю, мне придётся вас обыскать и тогда…
— Стой, не гони лошадей, — встрял Савва. — Мы ничего не брали. Пока тебя не было, мы наблюдали за жутким отравлением. Парня ужасно выворачивало нам под окно. Мерзкое зрелище.
Я не знала, как у него это получалось, но его способность пудрить людям мозги была уникальной.
— Это правда? — спросила Лиля меня. — Соня, он говорит правду?
Первый раз в жизни, мое желание солгать было таким сильным.
— Да, — оживилась я. — Парню из сектора В. явно стало нехорошо. Он чего-то наелся. Или в столовой отравился.
— Может быть таблеток? — коварно предположил Савва.
— Кто он? — у Лили ритмично раздувались ноздри. Она была на грани. Она забеспокоилась.
Я изобразила задумчивое лицо.
— По-моему, его Тихон зовут, — пропела я. — Нет, точно Тихон. Только вряд ли он признается. Трусишка, до смерти бриться иголок, — месть была особо сладкой на вкус.
Лиля взъерошила руками волосы.
— И зачем, я на это подписалась, — пробурчала она и выбежала из лазарета.
Наступила пауза тишины и, убедившись, что она не вернется, я резко полезла пол кровать, а потом начала прятать таблетки. Теперь, я сделала это надежнее.
— Спасибо, — сказала я Савве, залезая обратно на койку. — Это было круто.
— Обращайся, — его уголки рта приподнялись. — Можно будет повторить.
— Почему ты решил обмануть её? Ты ведь никогда не врешь.
Савва посмотрел на меня и слегка наклонил голову.
— Особенный случай, — его глаза хитро сверкнули.
В тот день, абсолютно неожиданно для меня, я обрела веселого друга. Того, который еще целых два месяца, будет крепким плечом для меня. Но, это всего лишь два месяца. Мне оставалось торчать здесь на много дольше.