Когда я проснулась, то заметила, что нахожусь в лазарете совсем одна. Кабинет Лилии был заперт на замок, по понятным теперь причинам, а койка Саввы была аккуратно заправлена, как будто мое знакомство с ним было насыщенным, реалистичным сном.
Умываясь прохладной водой, я раздумывала над дальнейшими своими действиями. Можно ли мне вернуться в расположение или правильнее дождаться Лилю? Последние дни, отчетливо показали мне, что в каждом своем действии нужно быть предельно осторожной. Любое неверное движение, и тебя закидают камнями.
Стоя возле окна лазарета, я принимала на себя лучи утреннего солнца. Погода приятно наладилась, только в душе от этого теплее не становилось. Если в обычной жизни, такое явление считалось положительным фактором, то в этой дыре, меня не радовало буквально ничего. Ни солнце, ни небо, ни воздух.
Хотя, сейчас, я бы не отказалась от сытного завтрака, на который, меня почему-то никто не звал. Я сильно похудела за последнее время и выглядела мягко сказать удручающе. Не здоровый цвет кожи и серые мешки под глазами, сделали из меня пленницу немецких концлагерей. Но, если хорошенько вдуматься, различий между этими местами не так уж мало. Человек способен привыкнуть ко всему, но Адское место, всегда останется Адским.
Нащупав в кармане смятую упаковку таблеток, я взяла её в руки и удовлетворено выдохнула. Ещё немного и у меня будет достаточная доза. Еще немного, и у меня появиться шанс на свободу. Когда за дверью послышались громкие шаги, я быстро сориентировалась, запихав транквилизаторы глубже в закрома.
В комнату с криками, вбежал Савва, как будто где-то случился пожар.
— Тут есть шампунь? Масло? — спросил запыхавшийся парень, пробегаясь руками по полкам и скидывая с них различные предметы.
— Что? — его вопрос ввёл меня в ступор. Савва очень странный и трудно догадаться, что у этого парня на уме.
— Нашёл! — он схватил флакон с шампунем и, сняв с себя майку, начиная с головы, стал поливать себя мыльной жидкостью.
— Ты что творишь? — изумилась я. — Тебе проблем мало? Решил устроить пенную вечеринку? Прекрати!
Савва вылил на себя все содержимое флакона и стал размазывать шампунь по всему телу. Я никак не могла вникнуть в его чудные действия.
— Это вышло случайно, — бормотал он себе под нос, а потом, достав из кармана железную вилку, встал в оборонительную позу. — Они меня так просто не получат.
Я совершенно не понимала, что происходит с этим чудиком, но когда в лазарет влетела целая делегация в составе Гоши, Рины и Лилии, мне стало ясно одно — дело дрянь.
Испуганная врач закрыла меня собой, как будто мы находились в одной комнате с обезумевшим психопатом. А вожатые замерли на пороге, словно оскалившиеся волки готовые напасть на жертву.
— Ты крупно влип, клоун, — зарычала Рина. — Лучше сдайся по-хорошему, пока твоя ситуация в корни не усугубилась.
Плечи парня выпрямились.
— Пока моя ситуация не усугубилась? Ты шутишь, да? — усмехнулся Савва, сдувая с носа капли шампуня. — И это из-за бутерброда с колбасой? Ты говоришь так, будто я прикончил твоего дедушку!
— Ты взял наш завтрак! — возмутилась разъярённая Рина. — И вытер свои грязные руки о мои вещи, безмозглая ты свинья!
Савва нахмурил лоб.
— Я думал это тряпка! Легко спутать!
— Ах ты, сопляк! — Рина метнулась к нему, но её рукой притормозил Гоша.
Я стояла как вкопанная, совершенно не понимая, о чем идёт речь. Со стороны все напоминало собой базарную неразбериху. И по трясущимся рукам Лилии, можно было предположить, Савва все больше и больше переходит грань допустимого.
— Я не знал, что вы такие жадины, — продолжал Савва, держа вилку так, словно это самое опасное оружие в мире. — Я проснулся рано. Я был голоден. Кто знал, что самообслуживание нынче считается воровством?
Казалось, что глаза Рины сейчас лопнут от злости. Она была в ярости, но что-то останавливало её разорвать Савву на куски.
— Твой богатенький папочка не поможет тебе! Только не здесь! Это будут самые ненавистные два месяца в твоей жизни! Я тебе это обещаю!
Тут в напряженную беседу влезла Лиля.
— Савва, прошу тебя, успокойся, — говорила врач, хотя сама была взволнована больше его самого. — Давай попробуем разрешить конфликт цивилизованным способом.
— Лидия, ты слышишь себя? — взъелся Савва. — Я съел, чертов бутерброд! Бутерброд, твою мать! Колбаса и хлеб!
Даже мне её слова показались нереальными. Где — где, а в этом месте, все проблемы решаются совсем иначе и без особой на то причины. Может, врач была не в курсе, в чем я сильно сомневаюсь, но нас могут наказать, даже если мы подышим не тем воздухом, не в том месте.
— Да что вы сюсюкаете с ним! — Гоша отпихнул Рину и кинулся на Савву. — Тебе конец, ублюдок!
Гоша замахнулся на парня, но его кулак соскользнул из-за мыльной кожи и не удержав равновесие, вожатый повалился на пол. Савва резко оседлал бедолагу, схватил рукой за волосы и представил вилку к его горлу.
— Ну, и кто теперь ублюдок? — победоносно язвил Савва, унизительно придавливая вожатого в пол. — И кто теперь, сосунок? А?
Это утро обещало быть жарким. Очень жарким. Если бы не мои переживание о судьбе Саввы, клянусь, уселась за просмотром этого шоу поудобней. Впервые, я увидела в глазах Гоши страх, и это объяснимо. Меня бы тоже затрясло, окажись я в руках Савелия. Кто знает, на что он способен? Он — безумец. Но, я была на его стороне. Я была за Савву.
— Спокойно, — Лиля медленно подняла две руки, стараясь сбавить пыл дельфинёнка. — Ты не хочешь этого…
Савва сильнее вжал вилку в кадык вожатого и тот жалобно заскулил.
— Значит, слушайте меня внимательно, — приказал он, переведя дыхание. — Мне нужны сигареты, пиво, большой и комфортный автобус, и телку с подносом бутербродов! И никакой горчицы! У вас есть полчаса или я вспорю ему глотку!
Ступор, смятение, недоумение, наши лица отображали весь этот спектр эмоций. Никто не понимал: серьезно он это или нет.
— Я просто съел бутерброд, — серьезно сказал Савва, дыхание которого ещё не восстановилось. — Так что, если вы не хотите, чтобы я насадил этот шашлычок на вилочку, одумайтесь. Я ничего плохого не сделал, так ведь?
Я поймала себя на мысли, что у этого парня все случается не просто так. Его безобидные проступки постоянно перевоплощаются чумовые разборки. Украл носки — вспороли живот. Съел бутерброд — попал на порку. И даже после этого, я не могу назвать его лузером. Он просто уникальный.
— Все правильно, — закивала Лиля. — Отпусти его, и мы тебя не тронем. Пожалуйста, отпусти.
Все молчали и ждали его решения. Только иногда, было слышно, как хрипит Гоша, ему было страшно. Надеюсь, что очень страшно.
Теперь, наши с Саввой глаза встретились и парень просветлел. Он подмигнул мне, не скрывая задорной улыбки. Я ответила ему тем же. Меня распирала гордость за единственного человека, который смог дать отпор этим нелюдям, и я жалела, что сама такого, сделать никогда не смогу.
Новоиспеченный и дерзкий дельфин отпустил вожатого, выронив своё сомнительное орудие из руки.
Лилия облегченно выдохнула. Рина сглотнула огромный комок ненависти.
А я, с трудом скрывала восторженную и довольную улыбку. Так им и надо.
Но, справедливости не суждено было свершиться, Гоша резко достал из кармана электрошокер и воткнул его Савве в живот. В то место, где у парня была глубокая рана. Подлый трус, может играть только по своим мерзким правилам.
— Гнида, — тяжело проговорил Савва и повалился на пол в бессознательном состоянии.
Гоша встал и невозмутимо отряхнулся, как будто минуту назад, не визжал как трусливая девчонка.
— Вот так, — холодно кинула Рина, подходя к неподвижному телу, а потом бесчеловечно пнула Савву по рёбрам. — Бери его и на выход!
Я закрыла глаза и сжала кулаки. Как же я их ненавижу!
— Куда вы его уносите? — встряла Лиля. — У него глубокая рана, ему нужен постельный режим!
— Вот и пусть, теперь лежит на бетоне в карцере, — с отвращением сказал Гоша, закинув на плечо моего друга. — Мне плевать, сдохнет он там или нет.
— Но ему нельзя в карцер! — возразила я, появившись из-за спины врачихи.
Рина будто только сейчас заметила мое присутствие и медленно повернулась ко мне. Её глаза превратились в две ядовитые щелки.
— А ты, — она направила на меня худой, указательный палец, — лучше заткнись. Ты меня и так уже порядком достала. И если не хочешь таких же проблем, как у твоего дружка, советую тебе помалкивать.
Я почувствовала, как сзади за робу меня отдернула Лиля.
Конечно, на моих губах застыл дерзкий ответ для этой язвы, но мне действительно не нужны были проблемы. Их и так было слишком много.
Все покинули помещение, а меня, врач отпустила в столовую на завтрак. На тот долгожданный завтрак, который уже не имел для меня никакого значения, и мне пришлось его пропустить. За это время, пока моя комната пустовала, мне удалось хорошенько припрятать таблетки. Теперь, ни одна вожатая-собака их не найдёт. Я была довольна собой. Упрятать таблетки под кусок линолеума, столь профессионально, мог разве только что Савва. У этого человека определенно есть чему поучиться.
— Какие люди! — мне на шею кинулась маленькая Аля. После завтрака они с Волковой вернулись в своё расположение. Девочки выглядели довольно бодро, по крайней мере, на моем фоне и даже Аля, не была похожа на тяжелобольную пневмонией девочку.
— Я тоже по тебе скучала, — сказала я, сжатыми от её объятий щеками.
Аля отпустила меня и за руку посадила на кровать.
— Мне рассказали, что случилось, — завелась девочка. — Это просто ужасно. Даже не знаю, кому повезло меньше. Но уверенна в одном, сидеть на том стульчике и получать кулаками по лицу, я точно бы не захотела. Говорят, тебе голову пробили? Мозги были видны.
Я округлила глаза.
— Не было никаких мозгов! Глупая клевета!
— И то, что Марат тебя сильно ударил, тоже враньё?
По моему телу пробежали мурашки. Я уже и забыла, как колко звучит это имя. За время госпитализации в лазарете, я практически забыла о существовании этого дельфина. Я была в безопасности, но теперь, придётся вернуться в суровую реальность и с новыми силами приготовиться к обороне.
— Это правда, — мрачно ответила я. — Он, и его дебильный братец, даже не попытались быть мужчинами. Как только прозвучала команда, они вдоволь отыгрались на мне.
Аля закусила тонкую губу.
— Это жесть, Соня, — поражалась она. — Как ты это выдержала? Я не знаю, что со мной было бы, если…
— Господи, вы умолкните или нет? — встряла Волкова, накрывая голову подушкой. — Вот зачем тебя вернули? Все было так тихо и спокойно без тебя.
— Я тоже по тебе скучала, Майя, — кинула я через плечо, вечно недовольной соседке.
А потом повернулась к Але.
— Я не хочу вспоминать тот вечер. Давай закроем эту тему, пожалуйста. Расскажи мне, что такое карцер? Как там?
Девочка заметно напряглась.
— Я мало что помню, — вяло начала она. — Там холодно, сыро, темно и страшно. Если бы не Лиля, я сошла с ума. Она хорошая тетка. Помогла мне вернуться в комнату.
— Согласна. Она заметно отличается от наших овчарок. Сегодня, Лиля пыталась защитить новенького.
— Новенького? — переспросила Аля.
— Да, Саввой звать, — я огорчённо вздохнула. — Мы лежали с ним в лазарете, но сегодня он попал в карцер. И я переживаю за него.
Алька потрясла головой.
— Подожди! Что он успел натворить?
— Бутер съел. У вожатой. А потом чуть вилкой не убил.
— А я, то думала, — теперь приподнялась Волкова, — за кем пол утра Гоша гонялся…
— Савва быстро бегает, — посмеялась я. — Но Гоша был быстрее.
— Как все было? — спросила Аля. — Расскажи! Причём тут вилка?
— Это такой цирк был, — я потёрла рукой лоб, чтобы начать увлекательный рассказ, но остановилась — прозвучала громкая сирена на построение. Противный звук, продолжал карябать уши. Пора идти работать. Опаздывать категорически запрещено. Наше не особо дружное трио, лениво покинуло свою комнату.
Третий час на поле, без воды и перерывов давался особо тяжело. Все два сектора, в полусогнутом положении рвали сухие сорняки на бесконечно длинном поле. Что-то мне подсказывало, что наше занятие было более чем бесполезным — на этой земле, никто и ничего не сажал.
По моему лбу стекали капли пота, роба прилипала к телу, и меня сильно раздражала столь переменчивая погода. Словно она тоже была против нас. Здесь все было против нас.
Я очень пожалела, что пропустила завтрак, потому что обедать нас никто не звал. Мой живот буквально прилип к позвоночнику и на мгновение, я начала размышлять: каково сено на вкус?
Ещё, у меня с трудом получалось игнорировать пронзающие взгляды, которые последние два часа настойчиво прожигают во мне дыры. Братья Котовы смотрели на меня так, как будто я отравляла все их пространство. Но если к такому Марату, я уже успела привыкнуть, то с Тихоном было явно что-то не так. Его рот был искривлен, а брови сомкнулись на переносице — он был очень мрачным.
И тут меня ударило неприятным током. Я все вспомнила. Прошлым вечером, я сказала Лилии, что Тихон отравился и украл таблетки. Я и Савва солгали, чтобы отвести от себя подозрения. Вот черт. Теперь ясно, почему на мне нарисовалась цель для дротиков. О чем я только думала? Ни о чем. Тогда, мной управляло чувство мести. Я знаю, что все мои проблемы из-за того, что во время своей вспыльчивости, я напрочь забываю про здравый смысл. Но, что сделано, то сделано. Теперь остаётся только надеяться, что я не сильно задела чувства Тихона и мне ничего не угрожает. Меня огорчал тот факт, что мой подельник Савва сейчас отлёживаешься в карцере, он мог бы мне сейчас очень помочь, а мне остается стоять в нескольких метрах от ненормальных родственников, которые только и ждут, когда я споткнусь. Ждут, чтобы затоптать.
— Оставляем ведра у ворот и все идём на ужин! — крикнул Гоша, настроение которого было испорчено с самого утра. Наверное, именно поэтому, мы остались без обеда. Зато Савва поел за два сектора. — Пошевеливайтесь! Быстрее!
Я не спешила покидать место труда и продолжала вырывать сухую траву, украдкой поглядывая в сторону Котовых. Они тоже были подозрительно медлительными. Уже большая часть ребят покинуло поле и тогда, я решила действовать по-другому. Оторвавшись от земли, и прильнув к незнакомому мне дельфиненку, я аккуратно пробиралась к выходу.
Оглянувшись, я заметила, надвигающихся на меня Марата и Тихона. Вариант был только один — я побежала. Протолкнувшись мимо ребят, я услышала характерный топот у себя за спиной и разъяренные вопли — Котовы ринулись за мной.
На не самой большой территории, было трудно подыскать для себя приличное убежище, поэтому я заскочила в сарай, в надежде, что в сумерках они не заметят меня. Спрятавшись за картофельной горой, я едва могла успокоить свое дыхание. Моя интуиция подсказывала мне, что я сглупила и сама привела себя в ловушку.
Дверь сарая распахнулась, и мое сердце перестало биться.
Впервые в жизни, я пожалела, что не ношу с собой шампунь.
— Ну и где эта дура? — бурливая речь Марата заставила меня вздрогнуть. — Ты точно видел, что она побежала сюда?
— Конечно, видел! — рявкнул Тихон. — Идиотка опять прячется в картошке.
Я была с ним полностью согласна. Я и вправду идиотка, если решила, что смогу укрыться здесь от них. Дело труба. Но я, как глупое создание продолжала сидеть в углу и сжимать крестики на пальцах, в ожидании своего провального разоблачения.
От каждого приближающего шага, мои глаз начинал дергаться. И вот, чья-то рука, за шиворот выдернула меня из окопа и потащила в центр сарая. Тихон даже не старался быть со мной вежливым, словно провинившегося котенка, он держал меня за холку. И казалось, что мои ноги не чувствуют земли.
— Вот мне смешно и грустно, — сказал Тихон, отпустив меня. — Ты или дура, или полная дура. Тебя жизнь, совершенно ни чему не учит.
Я проглотила собственный язык, когда два недруга стояли напротив меня, вальяжно скрестив руки на груди. О да, они были хозяевами ситуации и прекрасно это понимали.
— Смотрю, личико слишком быстро зажило, — Марат слегка склонил голову, проедая мою душу. — Ты ведь понимаешь, почему все так происходит? Было не вежливо говорить, что мой брат- вор.
— Очень не вежливо, — прошипел Тихон сквозь зубы.
Приглушенный свет слегка попадал на их лица, и их глаза казались черными, дикими. Да, я была не в самом удачном положении, но сдаваться было нельзя. Только не им.
Собрав свою микро волю в кулак, я сделала шаг.
— Крутые парни, да? — я прищурилась. — Загнали меня и думаете, что напугали? Как бы ни так! Я не боюсь вас! И все, что я сделала, вы это заслужили! Так что, если хоть пальцем до меня дотронетесь, я за себя не отвечаю!
Братья иронично обернулись друг на друга, а потом, заглушили пространство неприятным смехом. Да уж, мой прозрачный вид, совсем не внушал серьезности.
— Это было очень смешно, Филатова, — сказал Тихон, убирая смешливые слезы с глаз. — Что ты можешь нам сделать?
Марат слегка толкнул брата кулаком в плечо.
— Слышь, она толкнет тебя, и ты умрешь, — язвил он. — Как того бомжа, уработает и все.
Можно было долго наблюдать, как мои слова веселят братьев, но с этим надо было кончать. Они больше не посмеют унизить меня.
— У меня нет времени на это, — я поторопилась на выход, но меня остановил Тихон, развернув за локоть обратно к себе.
— И куда это мы собрались? — сказал он. — Мы еще не закончили. Так что без глупостей, пока я тебе руку не сломал.
На лице Марата играл звериный задор, ему явно нравилось то, что сейчас происходит. Это была его игра, его правила. Силы были неравны, и шанс свалить отсюда приблизился к нулю.
— Что вы хотите от меня? — я устало развела руками. — Извинений? Тогда, я извиняюсь! Все? Все довольны?
— Не думаю, что мы хотели именно этого, — произнес Марат хриплым голосом.
— Тем более, — добавил Тихон, — это было неубедительно. Я тебя не прощаю.
Я на несколько секунд закрыла глаза, старательно подавляя в себе эмоции.
— Что вы хотите? — повторила я практически шепотом. — Сожжете меня вместе с этим сараем? Это ведь ваша фишка?
Марат задумчиво потер подбородок.
— А это идея, — просиял он. — Тихий, поддержи ее.
Тихон схватил меня сзади, обвив сильными руками. И тогда, мне стало по-настоящему страшно и я снова, сильно пожалела о своих словах. Мне стоило бы научиться держать язык за зубами. Пора бы зашить свой рот, от которого одни проблемы.
Я решила отомстить Тихону, теперь он мстит мне и это никогда не закончиться. Это замкнутый круг, который подводит нас к страшным поступкам. Месть — это грязное блюдо, холодной закуской которого, сейчас являюсь я.
Марат, ни на секунду не раздумывая, скручивал бумагу в самодельный факел. Он ни капли не сомневался в своих действиях и это пугало. Несмотря на страх, я даже не пыталась сопротивляться. Дергаться было бесполезно, да и сил не хватало. Наверное, в глубине души, я не верила, что они способны на такое. Поэтому, молча наблюдала, что произойдет дальше.
Одним чирком зажигалки, бумажное сооружение вспыхнуло ярким пламенем.
— Ну что? — Марат повернулся к нам лицом. — Загорится наша елочка или нет? Как думаешь?
— Мы не узнаем, пока не попробуем, — противно хихикнул Тихон, мне на ухо. — Гори, гори ясно, чтобы не погасло…
Марат уверенно пошагал ко мне, и тогда я пожалела, что не ношу с собой вилку. Вся моя жизнь, одно сплошное сожаление.
Марат игриво водил пламенем перед моим лицом и кожу начало больно обжигать. Долбанный псих, все же перешел границу. Рыжеволосый парень, напоминал собой огненного демона, и тогда я поняла, что он испытывает неподдельную слабость к данной стихии. Спички — детям не игрушки. Для Марата же, это была любимая забава.
Мои глаза защипало, то ли от жара, то ли от собирающихся слез. У него снова это получилось. Он снова сломал меня.
— Фокс, не желаешь жаренного цыпленка? — насмехался Тихон, дыша мне в шею.
Я снова попала в их ловушку и даже боялась предположить, чем теперь закончиться этот фильм ужасов. Оставалось только надеяться, что это будет лазарет.
— Эй, — услышала я, когда факел вылетел из рук Котова и искры заблестели в воздухе. — Ты кто такой?
— Зови меня, конец, — сказал Савва, появившейся из неоткуда. — Большой и толстый конец, который я на вас наложу, если вы не отпустите девчонку.
Моему счастью не было предела. Если бы Тихон не сжимал мне руки, я бы себя ущипнула.
— Ты как здесь? — крикнула я, не веря своим глазам. — Ты должен быть в карцере.
Савва втянул живот и философски выставил нижнюю губу.
— Я пел, — непринужденно ответил он. — Очень громко и сказочно пел. У придурков совершенно отсутствует слух, и они не смогли по достоинству оценить мой талант. Я хотел остаться, но они решили выпереть меня оттуда. Поэтому, я здесь. И видимо, очень кстати, учитывая обстановку.
Тихон отпустил меня и встал напротив Саввы.
— Слушай парень, по-хорошему, вали отсюда, — настаивал он. — Поверь, она того не стоит. Проваливай.
Савва опустил голову и посмеялся себе поднос.
— И кто это решил? Ты?
Теперь, брата оттолкнул Марат и воткнулся лбом в лицо Саввы. Их глаза сверкали, они были похожи на двух быков, готовых накинуться друг на друга в любую секунду. Мне говорили, что это здорово, когда два парня дерутся за тебя, но я испытывала совершенно противоположные эмоции. Мне это совсем не нравилось, да и драка, скорее была не из-за меня, а из-за дележки территории.
— Ты плохо понял? — прорычал Марат. — Я даю тебе минуту, чтобы убраться отсюда.
— Я слишком медлителен, — спокойно говорил друг, и я видела, как сжимаются его кулаки. — Как насчет того, чтобы забрать свою шестерку и избавить нас от своего присутствия?
Я закрыла глаза, в предвкушении нечестной драки. У Саввы практически не было шансов справиться с ними двоими, и даже если бы я попробовала помочь, мои жалкие усилия никто бы не заметил.
— Что тут происходит? — меня разбудил басистый голос Германа. Это первый раз, когда я была рада его видеть. Директор стоял на входе в сарай и держа маленькую ручку своей дочки. — Кто-нибудь объяснит мне, что тут твориться?
— Привет, Соня! — вскрикнула Ева. Меня крайне удивляла непоколебимая способность этого ребенка, необъективно оценивать ситуацию. Она жила в своей собственной сказке и никто не в силах достать ее оттуда.
Глаза Германа остановились на мне.
— Филатова, — тихо указал он, медленно качая головой. — Снова вы, София, в самом центре событий. Скажите, вами рулят обстоятельства или внутренние демоны?
— Скорее, два блохастых пса из самой преисподнии, — вырвалось у меня, и Савва усмехнулся. Мои щеки горели, то ли от ожога, то ли от переполняющих меня эмоций.
Все ждали комментария Германа, а я ликовала в душе, потому что планы Котовых были безжалостно разрушены. Теперь, они ничего не смогут мне сделать. А в идеале, получат по заслугам. И вот опять, я жаждала мести.
— Всем разойтись, — приказал Герман, — а завтра я решу, что с вами делать. Сейчас, я хочу провести время с дочерью, так что поспешите на ужин.
На моем лице заиграла улыбка. Наконец-то достанется не только мне. Пусть даже меня ждет карцер, но это того стоит, если Котовым тоже перепадет.
Уходя, Герман обернулся.
— Я считаю, что вы неисправимы, София, — серьезно сказал он. — Я думаю, вам стоит отправиться домой.
Он удалился, а мои колени подкосились. Что он только сказал? Домой? Вот так просто? Или я ослышалась? Нет-нет, мне не показалось! Он решил оправить меня домой! Домой!
Моя шкала Ада, треснула по основанию, и лопнул градусник.
Неужели, завтра я вернусь домой?