— Ваши документы, — попросил мужчина, с крайне серьёзным лицом. Отчего мою физиономию, перекрасило от страха.
Как бы я не старалась держаться уверенно, мои попытки были жалки. Учитывая весь резонанс последних событий, меня стали серьезно пугать в форме.
— Вы не представились, — заметил Савва, без капли страха. — Это было весьма не вежливо.
Что он делает? Пожалуйста, прекрати! Есть ли шанс, отделаться только испугом, если мы не будем с ним вежливы? Конечно, нет!
— Ваши документы, — настаивал сотрудник, осознав, что мы его клиенты.
Савва неохотно открыл автомобильный бардачок и стал лениво капаться в фантиках от конфет. Черт, они были везде. Но смущало меня больше другое — мы оба знали, что никаких документов нет. Так зачем, он тянет время?
— Куда же, я их засунул? — разговаривая с самим собой, Савва разыгрывал неубедительную сцену. — Вечно они где-то прячутся.
Брови сотрудника ГАИ, все больше и больше опускались на веки, я прибывала в полном отчаянии, а фантики продолжали сыпаться под ноги водителю.
— Я так понимаю, документы вы дома забыли? — сказал мужчина, обратив внимание на мою одежду. Точнее, робу, выглядящую, мягко сказать, непотребно.
Нет, нет, нет. Ну почему все рушиться прямо на глазах?
Савва уловил это взгляд.
— Не обращайте внимания, — махнул он на меня рукой. — Моя девчонка — жуткая замарашка. Все никак не уговорю её принять ванну.
Я сжала зубы. Прекрасно, Савва! Если ты решил отшучиваться в каждой неудачной ситуации, то сейчас, это вряд ли у тебя не выйдет.
— Я жду, — рявкнул мужчина.
— Ищу, ищу, — наигранно поторопился Савва. — О, нашел целую сосачку! Не хотите? — парень протянул мятую конфету в лицо мужчины.
В тот момент, вместе с терпением сотрудника, взорвалась и моя надежда на свободу. Мужчина резко открыл водительскую дверь и силой вытащил Савву наружу. На его манипуляции поспешил его помощник. Дело дрянь.
— Эй, тебе бы стоило быть более нежным, — не успокаивался Савва, чьи руки уже были зажаты за спиной. — Я не люблю, когда со мной слишком грубы.
Мы встретились с ним взглядом и тот, непринужденно подмигнул, а я мысленно накинула ему удавку на шею. Парень в форме, последовал примеру старшего и тоже грубо, попросил выйти из машины. Начался обыск. Неприятный, унизительный обыск.
— А это еще что? — спросил мужчина, достав из кармана Саввы упаковку новых носок.
Парень, пользуясь, случаем вывернулся из его хватки.
— А вот это не тронь! — пригрозил он пальцем. — Я честно приобрел их на карманные деньги.
Тогда, я решила, что с меня хватит. Да, Савва помогал мне всегда. С этим не поспоришь. Он умен, остро шутит и выглядит неплохо. Но все это меркнет, по сравнению с тем, что он творит сейчас. Я так долго ждала этого момента, была искренне счастлива, что оказалась на свободе, была готова кланяться ему в ноги за эту возможность, но сейчас, его выходки, было полнейшим проявлением эгоизма.
— Вот вы и приехали, ребятки, — съязвил мой пленитель. — Когда привезем вас в участок, тогда вы поймете, что сильно влипли.
Эх, знал бы ты, что пришлось нам пережить на самом деле, придержал бы свой язык. Я полностью отчаялась. Все пропало. Сейчас нас привезут в участок, где без труда опознают мою личность. И все пойдет по кругу. Суд. Приговор. И не дай Бог, снова колония «Дельфин».
Нас, как нагадивших котят, они потянули в сторону своего авто, но Савва притормозил.
— Я имею право на звонок? — сказал он больше с утверждением.
Гаишники весело рассмеялись.
— Ты думаешь, что тебе это поможет? Ну, если ты так уверен, то валяй. Мы подождем.
Савва достал телефон и набрал номер. Шагая из стороны в сторону, он ждал ответа на том конце трубки, а дождавшись, гордо передал ее мужчине.
Мое сердце едва билось. Все было похоже на кадры из криминального сериала. Но только в кино, у меня мог бы быть шанс на успех, ведь ни для кого не секрет, что я являюсь полной неудачницей. Но сейчас, что-то пошло не так.
Сотрудник попросил прощения, и оставил нас. Да-да, именно это и произошло.
— Зачем было устраивать весь этот цирк? — недовольно спросила я, переступая порог шикарного дома.
Оставшуюся часть дороги, он любезно просветил меня, что это была типичная ситуация, в которую он попадает изрядно часто. Но, положение его отца и хорошие связи, всегда из подобной проблемы, делают ситуацию плевой. То есть, Савве позволено многое.
Савва по-хозяйски скинул свою обувь и прошел в огромную гостиную.
— Мне не хватало перчинки, — ответил он. — Зато ты, получила не забываемые эмоции.
— Ты серьезно? Мне понятно, что тебе вечно перца не хватает, но я-то тут причем? Поверь, незабываемых эмоций, я уже получила сполна.
— Не ругайся, — мягко попросил он, проходя к холодильнику. — Я больше так не буду.
Хотя теперь, я больше эмоционировала от увиденного. Дом был очень красивый и светлый, в нем царила непередаваемая атмосфера. Атмосфера спокойствия, крепости, защищенности, которой так мне давно не хватало. На душе, в коем-то веке стало уютно тепло. Подоконники на кухни утопали в цветах, а кирпичный камин, я вообще видела впервые. Все было дорого. Папа Саввы действительно был очень влиятельны.
Я прошла за Саввой, скользя носками по белому кафелю.
— Если тебе все сходит с рук, то почему ты оказался в колонии? — спросила я. — Неужели, папа бы не отмазал тебя?
— Он устал от меня, и решил отдохнуть на пару месяцев. Глупец решил, что это повлияет на мое поведение. Поможет переосмыслить свою жизнь и прочую ерунду. Этого не случилось.
— Он и в правду глупец, — я села на за стол на кухонный диван. — Тебе бы и пяти лет не хватило, чтобы все переосмыслить.
— Это точно, — Савва показался за холодильной дверцей и вывалил на стол гору полуфабрикатов. — Ты голодна. Что желаешь перекусить?
От увиденного, мой живот радостно заурчал. Никогда не думала, что так сильно буду рада замороженному окороку.
— Мне нужно в душ и переодеться, — уточнила я, предвкушая сытную трапезу. — Мне нужно полчаса, а ты пока что-нибудь приготовь.
— Заметано, — Сава отдал честь. — На втором этаже душевая, а там и мои вещи. Выбери себе что-нибудь. Хотя, — он запнулся, — можешь ничего не надевать.
Я закатила глаза.
— Прощу, избавь меня от своих подколок, хотя бы на этот день.
Серьезно, я очень устала от этого спектра чувств. Я была рада свободе, но испытывала огромный страх, что лишусь ее. Одновременно с этим, меня пугала наша дорога сюда, еще и он, со своими неуместными шутками. Я хочу расслабиться. Хоть на минуту.
Поднимаясь по деревянной лестнице, мне пришлось остановиться.
— Соня, — окликнул меня Савва, — если в ванне будет слишком одиноко и…
— Заткнись!
После долгожданного душа и сытного обеда, мы расположились в гостиной, и если бы не все прошлые события, мне бы показалась, что это какая-то сказка. Правда, я была далека от образа принцессы. Футболка Саввы была велика, а джинсы волочились по полу. Зато волосы вернули свою гладкость. Да и курица подгорела, потому что Савва про нее забыл, что весьма неудивительно. Но, это была самая вкусная курица, которую я ела.
Я села на мягкий диванчик, закинув ногу на ногу, и наблюдала за завораживающим пламенем из камина. Невольно, в голову лезли терзающие мысли, не смотря на столь уютную обстановку. Учитывая, какой Герман мерзавец, должна признаться, что он очень хитер и умен. Получиться ли у кучки подростком надломить его? Послушают ли в полиции отца Саввы? Поверят ли? Этого никто не знал. Что будет с девчонками? Что будет с колонией? Что будет с Маратом? Я чувствовала за собой некую вину, за то, что сижу сейчас здесь. За то, что ребята пожертвовали многим ради этого и теперь, мне совсем неизвестна их судьба. Что там говорить, мне неизвестна даже своя судьба.
— Я кое-что нам принес, — ко мне подсел Савва, держа в руках два бокала с красной жидкостью. — Винишко?
Я недоверчиво поморщилась.
— Последний раз, когда я употребила алкоголь, это закончилось слишком плохо. Забыл? Я убила человека.
Савва откашлялся и прищурился.
— Прости, Сонтьяго, но я тебя не боюсь. Тем более, все колюще — режущие, я хорошо припрятал.
— Но я толкнула его, а не зарезала, — уточнила я, сразу же осознав, как ужасно это звучит. — То есть, все вышло случайно.
Никогда не думала, что буду говорить о своем преступлении, именно в таком контексте.
— Я знаю, — отрезал Савва. — Я больше переживал за свою прическу. Поэтому, даже не пытайся найти ножницы. У тебя ничего все равно ничего не выйдет.
Нет, он не исправится.
— Ну, так что? — Савва протянул мне бокал. — Поставим приятную точку, в не совсем приятном дне?
Я приняла его. Хватит с меня притворства. Мне было это нужно. Я хотела расслабиться и забыться. Сделав глоток полусладкого, я поджала под себя ноги, приняв более удобную позу. Так сказать, более подходящую моему внешнему виду. Мерзкая роба, всегда прятала нашу привлекательность. Отнюдь, я совсем перестала быть похожа на леди. А может, просто никогда ей не была.
То ли дело Савва. В повседневной одежде он выглядел восхитительно. Даю зуб, парень не пренебрегал походами в спортзал. Широкие плечи, зеленые глаза, завораживающая улыбка — и почему, у него нет девушки? Или есть? Я ведь совсем ничего про него не знаю, только то, что он полный безумец.
Я забылась, и Савва заметил мой оценивающий взгляд. От неловкости, я отвела глаза.
Неловкое молчание повисло в воздухе, однако я заметила на лице Саввы неподдельное притворство. Он думал о чем-то. Он что-то знал, но не решался сказать. И с каждой секундой, я понимала, что слегка боюсь это слышать. Его лицо было серьезным, не как обычно и это провоцировало определенные домыслы.
— Почему ты постоянно прикалываешься надо мной? — спросила я, нарушив тишину.
— Потому что это весело, — признался он, — а еще я так живу. — Я не помню себя другим. А еще, я не помню человека, которого бы это не раздражало.
Я сощурилась.
— Но ты ведь бываешь серьезным, да? Даже сейчас, ты ведешь себя как-то странно.
Его глаза сверкнули, и в них читался вызов.
— То есть, ты сама призналась, что быть серьезным — странно.
Мне было сложно вообразить, как это — постоянно быть навеселе. Хотя, и говорить, что это странно, я не имела никакого права. Учитывая все обстоятельства, я одна, кого на самом деле можно было такой назвать.
— Это касается только тебя, — кольнула его я, чтобы наша беседа вернулась в дружественный настрой. — Из всех проведенных дней в колонии, не было ни одного, в котором ты не выделился.
Савва, опустив глаза, тихо хохотнул. Нет, он точно не был настроен на разговор.
— У меня есть тост, — сказал он, подняв бокал вина.
Я радостно выпрямила спину, внимательно его слушая.
— Я хочу выпить за тебя, — продолжил он. — За то, что мы познакомились. За то, что подарила мне уйму положительных эмоций. За то, что терпела меня и продолжаешь терпеть. Я хочу выпить за то, чтобы наша дружба никогда не закончилась, и мы продолжили свое общение, не смотря ни на что.
Мы отпили с бокалов, и только тогда до меня дошли его последние слова.
— С чего ты взял, что наше общение может прекратиться? — угрюмо спросила я. — Я умею дружить.
— Я не сомневался в этом, — тихо проговорил Савва и замолчал. Да что с ним такое? Он явно стал немногословен. Всем своим видом, он показывал, что его терзает какая-то недосказанность.
Мне надо было это узнать.
— Моя очередь, — прочистила я горло, подняв свой бокал. — Я хочу выпить за тебя. За прекрасного парня и невыносимого засранца. Но, любимого засранца. Я безгранично тебе благодарна, и даже представить не могу, сколькими «спасибо» тебе обязана. Ты был таким придурком, но это было здорово. И чтобы не случилось, я не брошу тебя. Даже если, ты не престанешь воровать носки.
Савва поджал губы и посмотрел на меня.
— Чтобы не случилось? — переспросил он.
— Ага, — кивнула я, чувствуя жар в горле. Алкоголь слишком быстро расходился по крови. Но, не смотря на то, что во рту стоял странный привкус вина, я не хотела его перебивать. И вообще, помимо мировоззрения, вкусовые привычки тоже изменились. Теперь, меня совсем не пугает вкус пригорелого блюда.
— Даже если я скажу тебе, что ты свободна? — спросил Савва, внимательно смотря на меня. — Ты не уйдешь?
Мое сердце трепенулось. Сжалось в кулачок. И походу… остановилось.
— Конечно, не уйду, — я сглотнула, говоря шепотом. — А почему, ты так говоришь?
Савва грустно опустил голову, а я совершенно не понимала, что происходит.
— Все кончено, Соня, — проговорил он. — Мне звонил отец, пока ты была в душе…
Он сделал паузу и несколько глотков. А мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
— Они приняли заявление. Идет проверка. Герман чертовски влип.
В этот момент, я слышала, как переходит стрелка часов, как трещит огонь, как бьются наши сердца… Повисла грабовая тишина. Мне все это послышалось? Я сплю? Он сказал, что я свободна? Он сказал, идет проверка?
— Савва, — прошептала я, отлепив язык от неба, — ты не врешь мне?
Парень слегка улыбнулся и ущипнул меня за колено.
— Ну, это же не особенный случай…
Моему счастью не было предела. Савва долго убегал от меня по дому, прячась от моих тумаков. Я хотела его задушить, за то, что так долго молчал. Что держал в тайне, самую долгожданную новость. Теперь понятно, что он скрывал. Но почему, столько грусти было в его глазах? Неважно. За нашими догонялками и дурачеством, мы не заметили, как осушили целую бутылку вина. Савва нашел еще одну. Да и плевать, я так не радовалась, даже в новогодние праздники. Даже когда мне было три года. Даже когда папа подарил билеты в дельфинарий.
За моей спиной выросли крошечные крылья, и я была готова летать, порхать, и даже танцевать «Ламбаду». Мы сделали это. У нас получилось. Остается только немного подождать.
— Я свободен, словно птица в небесах! — уже орали мы оба, не попадая в слова. — Я свободен, я забыл, что значит страх!
Мы катались по полу, как типичные дети. В этот момент, растянутый рукав и так большой футболки, оголил часть ключицы.
— А это что? — спросил Савва, заметив мой шрам. — Хотя не отвечай, я предполагал, что ты прошла через Афганскую войну. Настоящая Соня Блэйд!
Я похихикала в руку. Раньше, я так старательно скрывала свой шрам, но Савва был из тех людей, которым я могла открыться. Вести себя по-простому и быть самой собой. Тем более, за последние месяца, мой шрам стал настоящим достоянием. Его не видел, разве что только Герман.
— Когда я была маленькая, — начала я, рассматривая ажурный потолок, — то попыталась вырезать себе сердце.
Савва лежал рядом и, услышав это, поперхнулся красным вином.
— Вырезать? Детка прости, ты конечно, особенная и все дела, но на твоем месте, я бы вырезал бабочек из картона.
— На своем бы месте, я бы вырезала тебя язык, — парировала я, чувствуя, как изображение в глазах потихоньку начинает кружиться.
— Ну, серьезно, зачем ты это сделала? — вернулся он к теме.
— Чтобы не болело…
На мои слова ответа не поступило. Он все понимал. Понимал, что это слишком больная тема. Эх, и почему, немного запьянев, волей не волей, начинаешь капаться в самом личном?
— У меня есть идея! — подорвался Савва, поскакав на кухню. — Сейчас, я кое-что сделаю! Закрой глаза!
Я приподнялась, и стала послушно, ждать сюрприза. Хотя, закрыть глаза в таком состоянии, было не самой лучшей затеей.
Через минуту, ко мне подсел Савва и начал старательно, что-то вырисовывать на моей ключице. Мне было щекотно, но я совершенно не могла предположить, что он делает.
— Воу-ля! Теперь, можешь открывать.
Сначала я увидела довольную гримасу друга, державшего в руках черный перманентный маркер, а потом…
Что это такое?! — возмутилась я, увидев на себе черное пятно, довольно странной формы.
— Носок, — непринужденно пояснил Савва. — Черный носок. Черный, красивый носок, на память.
— Ты издеваешься?! — взревела я. — Оно ведь не отмоется!
Савва откинул маркер в сторону и состроил невинное лицо.
— И не смотри на меня так, — приказала я, нервно заглатывая воздух. — Мне что, теперь кусок кожи отрезать?
— Детка… — его губы дрогнули в усмешке.
Я подняла руку, тыча в него пальцем.
— Ты придурок! — не унималась я. — Это не смешно! Я не хочу ходить с носком на теле! Да это и не похоже на носок! Это похоже… Боже, я даже не хочу предполагать!
Сава примирительно поднял руки.
— Пусть это будет не носок. Ты только не кипятись.
Мои глаза сузились, а руки упали на бока.
— А что, например?
— Например… огурец, — ответил Савва, явно издеваясь надо мной.
Я выдохнула волну огненного пара, теряя терпение.
— Огурец? Огурец?!
Савва виновато положил свою руку мне на колено.
— Прости, Соня. Я хотел, как лучше, а получилось, как всегда. На кухне есть раствор, огурец легко смоется. Не злись и прости…
И тогда я замолчала. Я действительно была эгоисткой, не умеющей веселиться. Парень всеми силами, старался отвлечь меня, а я опять за свое.
— Это ты меня прости, — выдохнула я. — Я не хочу стирать этот носок. Или огурец… Неважно. Спасибо тебе. Ты ведь знаешь, что я не умею контролировать свои эмоции. Я же… зануда.
Савва так смешно смотрел на меня в этот момент, что мне захотелось расхохотаться, но он оборвал меня прикосновением руки. Его горячие пальцы остановились на моей щеке, и это напомнило мне сцену, у входа в барак. Только теперь, я не могла убежать.
— Как жаль, что это все достанется Марату, — прошептал он одними губами.
Я не знала, что на это ответить. Черт, я растерялась.
— Ты свободна, — продолжал он, не отрывая своего взгляда. — И он будет свободен. Ты права, я странный. Я невыносим. Теперь, ты должна быть счастлива. Только не со мной. Я ведь не такой, как он. И не могу им стать. Мне не пойдут рыжие волосы.
Боже. Савва бормотал что-то не связное, он был в стельку пьян. Но его слова всколыхнули во мне бурю чувств.
— Поэтому, ты грустил? — спросила я. — Поэтому не сказал сразу, что у нас все получилось?
Савва медленно кивнул.
— Ты же сама сказала, что я эгоист, — он развел руками. — Так и есть.
Волна мурашек пробежала по затылку. Он не был эгоистом, и мы оба это понимали.
— Это не так, — не согласилась я, чувствуя, как дрожат губы.
Он поднял голову и уперся лбом в мой лоб.
— Скажи, — выдохнул он. — Только не ври. Ты ведь ждешь его. Переживаешь. Я ведь знаю, как ты смотришь на него. На меня ты так никогда не смотрела. Ответь. Не смотря на то, что он сделал, ты неравнодушна к нему? Так ведь?
Как будто пробка от вина застряла у меня в горле.
— Я…я…
Все посыпалось само собой. Я не смогла правильно ответить на это. Я не смогла ответить правду. Но ответа и не потребовалось, потому что Савва рухнул на пол. Вполне возможно, он бы и не понял меня сейчас.
Я прилегла рядом, и положила руку на уже сопящую грудь. Он уснул.
Что я отвечу ему, когда он проснется? Я не знаю. Серьезно, не знаю. Савва прав, я слишком быстро отпустила все грехи Марата. Слишком быстро. И догадываюсь, почему так происходит. Но и Савва, я не могу сказать, что он мне безразличен. Я солгу, если скажу так. Но ведь, к меня совершенно не было времени, чтобы с этим разобраться. Я вообще, об этом старалась не думать. Если бы я позволила себе немного слабости, чем бы все это закончилось? История с Кириллом, показала мне, что не стоит позволять себе… Ничего. Когда я была закрыта от людей, все было намного проще.
Опять же, я не могу знать наперед.
Я думала лишь о побеге. О маме. И лишь временами о них. Но этого не достаточно, чтобы понять, что я чувствую. Слишком мало, чтобы определиться. Почему, все всегда так тяжело? Мне не хочется кого-то огорчать. Они все, мне небезразличны. Девочки, Рут, Лилля, и даже Тихон… Я оставлю это на потом. У нас еще будет время, во всем разобраться.
Подумать только, еще вчера, я смотрела через окно комнаты, в колонии «Дельфин», а сегодня, валяюсь на полу шикарного дома, в нетрезвом состоянии.
Жизнь… Насколько непредсказуема эта жизнь. По крайней мере моя. Джойстик управления, который должен выдастся мне при рождении, был несправедливо утерян. И кто-то очень вредный, управляет моей судьбой, как ему только вздумается. Нажимает на разные кнопочки и превращает меня в безвольную марионетку. В этой жизненной игре, я слишком слабый персонаж, не обладающей заурядными способностями. Меня выбирали, только для того, чтобы в очередной раз поглумиться. Но, завтра, все будет по-другому. Все измениться. Провода вырваны. Приставка разбита. Я буду жить по-настоящему.
Я ощущала тепло, исходившее от Саввы. Все было по-домашнему. И я никогда бы не подумала, что смогу еще такое чувствовать. И как бы это странно не звучало, теперь, колония «Дельфин» — моя семья. А точнее, дельфинята.
В окно стали пробиваться первые лучи солнца. Настал первый день, новой жизни. Теперь все будет по-другому. Я смогу начать эту жизнь заново. Смогу радоваться каждому дню и забыть весь этот кошмар.
Я смогу. Я знаю. Смогу.
Эх, как бы ни так, Соня. Как бы ни так…