Стратиграфический принцип, то есть такой подход, когда раскопки ведутся по вертикальному срезу в том случае, если их результаты должны опираться на более или менее надёжный фундамент сравнительной хронологии, сегодня является бесспорным в археологии Палестины/Израиля. Однако следует различать понятия «отложение» и «стратум» пласт. Стратум не идентичен слою отложений, а является его теоретическим соответствием в рамках научной оценки раскопок. Отложения, напротив, есть объективно имеющиеся в наличии элементы разреза.
Профессор Чарльз Уилфорд-Смит. «Сообщение о раскопках при Бет-Хамеше».
Хотя всё выглядело мирно, помещение было наполнено напряжением. Они сидели вокруг большого белого полированного стола для переговоров и смотрели на него, как члены комиссии по освидетельствованию, которые подозревают в пациенте изощрённого симулянта. В известном смысле он и был им. Ему стало ясно, что сейчас начнётся давно ожидаемый строжайший допрос, и Стивен Фокс был полон решимости не раскрывать свои карты.
Он аккуратно закрыл за собой дверь, бросив беглый взгляд на Джона Кауна, который из всех троих занимал в помещении больше всего места: сидел, широко расставив колени, широко раздвинув на столе руки с тщательно обработанными ногтями, по-охотничьи подстерегающе вобрав голову в плечи. Стивен взглянул на третьего, в котором узнал немецкого писателя Петера Эйзенхардта. И потом посмотрел на профессора:
— Вы хотели поговорить со мной?
— Я хотел поговорить с вами, — тотчас пророкотал Каун, переводя внимание на себя. — Мне хотелось непременно познакомиться с молодым человеком, который сделал эту в высшей степени таинственную находку. — Он встал и протянул через стол руку: — Меня зовут Джон Каун. Я имею честь финансировать эти раскопки.
Ах, вон как. Завели, значит, льстивую пластинку. Стивен пожал протянутую руку и склонил голову, демонстрируя скромность.
— Стивен Фокс. Я ценю ваше внимание, мистер Каун, но с сожалением должен признать, что лишь случайно оказался в нужное время в нужном месте. Моей заслуги в этом нет.
— Я думаю, вы скромничаете, Стивен. Кстати, позвольте познакомить вас с Петером Эйзенхардтом. Мистер Эйзенхардт — немецкий писатель, который собирает здесь материал для своей будущей книги. Садитесь же, прошу вас.
Так они сидели вокруг стола, и на некоторое время воцарилась напряжённая тишина. Стивен быстро осмотрелся. Поразительно холодное помещение — как в смысле убранства, так и в смысле температуры. Самым важным предметом обстановки, судя по всему, был пюпитр флип-чата, многие листы которого были уже целиком исписаны и перевёрнуты на другую сторону так, чтобы их нельзя было прочитать.
Каун грузно оперся о стол, скрестив руки, и стал смотреть на Стивена. Стивен чувствовал, как под этим взглядом у него дыбом встают волосы на затылке.
— Стивен, — наконец заговорил магнат, — мне очень интересно было бы знать ваше мнение об этой находке.
Фокс разыграл недоумение:
— Моё мнение? — переспросил он. — Что я об этом думаю?
— Да.
Только бы не переиграть. Он не особенно был уверен в своих актёрских способностях. Не настолько уверен, как в том, что Джон Каун отлично разбирается в оценке людей. Никто не поверит ему, если он будет прикидываться ни о чём не подозревающим придурком.
— Боюсь, что я смогу предложить вам лишь пару беспочвенных догадок, — произнёс Фокс с подчёркнутым раздумьем. — Разумеется, это наводит на какие-то мысли, но… в общем… я не знаю, что за этим кроется.
— А как вы думаете? — настаивал Каун.
— Хм. Что я могу сказать? То, что лежит сейчас в могиле, имеет вид инструкции по эксплуатации видеокамеры, к тому же в пластиковом конверте. Я думаю, что по логике это не может иметь отношения к библейским временам, поэтому возникает вопрос, что эта инструкция там делает? Но этого я не знаю.
— А каковы ваши гипотезы?
— Боюсь, что никаких.
Трое мужчин за столом так и впились глазами в его губы. И он должен был прикидываться лишённым фантазии раскопочным рабочим, который даже не замечает их внимания.
— Помните ли вы, какой фирмы эта инструкция? — спросил Каун.
— Фирмы SONY.
— Не приходило ли вам в голову позвонить в фирму SONY по этому поводу?
Стивен сделал глубокий вдох и почувствовал, как его сердце забилось чаще. Каун что-то знал, поэтому и спросил. Он спрашивал не наугад. Иначе он не был бы Чингиз Ханом, менеджером XXI века.
Тут поможет только бегство навстречу, скачок вперёд.
— Да, — кивнул Стивен и сделал ничего не выражающую мину. — Действительно, я вчера вечером звонил в SONY.
— И когда именно вчера вечером?
— Незадолго до полуночи, думаю, — он сделал удивлённые глаза: — А что, это важно?
— Может быть. Куда именно вы звонили?
Фокс пожал плечами:
— При сегодняшних телефонных устройствах этого никогда не знаешь точно. Это был один из бесплатных сервисных номеров — то есть, я надеюсь, что бесплатный, — ну, вы знаете, круглосуточно к услугам клиентов — и потом начинаются бесконечные переключения, пока я наконец не наткнулся на того, кто знал тип камеры. — Он кивнул, как будто в этом и состояла его главная забота: — Это был достаточно долгий разговор, если считать все эти переключения. Но я правда надеюсь, что такие номера бесплатны и для мобильных телефонов. Вы случайно не знаете?
Внутри него всё дрожало. История была рискованная. На самом деле он не знал никакого сервисного телефона SONY, и не был уверен, есть ли у этой фирмы вообще такой вид сервиса. Если сейчас Каун спросит его, какой номер он набирал, ему придётся попотеть.
— А почему вы туда позвонили? — домогался Каун, проигнорировав встречный вопрос Стивена.
— Просто так. Из любопытства. Я хотел узнать, что же это за камера. Я довольно хорошо в них разбираюсь, но про этот тип никогда не слышал. — Он постарался не сделать паузы, тут же добавив: — И не удивительно, потому что, как они мне сказали, этой камеры вообще пока нет на рынке.
Кто-то хмыкнул. Каун едва заметно поднял брови. Кажется, карта была разыграна хорошо. Он показал себя откровенным, заслуживающим доверия сотрудником, и не выдал при этом ничего такого, чего они и без него не знали бы.
— Какие выводы вы из этого делаете? — спросил Каун.
— Никаких.
— А ваши самые смелые предположения?
— Хм-м… — Фокс сделал вид, что он стесняется их высказывать, на самом же деле он рылся в тех гипотезах, которые роились у него в голове до разговора с Иешуа и Юдифью, когда его пронзила решающая догадка. — Я действительно знаю такие истории только из телепередач, поэтому вы должны меня простить, если я буду нести полный вздор, но я мог бы представить себе, что это каким-то образом связано с промышленным шпионажем. Возможно, были похищены какие-то данные о разработке камеры, не знаю. Но если вы меня спросите, что эта инструкция делала в могиле, мне нечего будет сказать. Я только знаю, что к раскопкам она не имеет никакого отношения.
Каун какое-то время молча взирал на него, а затем кивнул. Он обменялся короткими взглядами с остальными, и те тоже удовлетворённо кивнули. Все были довольны. Довольны, потому что убедились, что до сих пор, как и прежде, единолично владеют этой фантастической тайной.
Райан медленно опустил за собой полог палатки. Свет полуденного солнца снаружи был достаточно ярким, чтобы проникать сквозь брезент. Он увидел односпальную походную кровать, заправлять которую хозяин палатки не считал нужным. Одеяло и простыни свисали до пыльного пола, который представлял собой просто утоптанную землю. Рядом с кроватью — штанга для одежды, на которой висело множество плечиков с мужскими вещами, и зеркало. Мужчина с водянисто-голубыми, ничего не выражающими глазами тихонько присвистнул сквозь зубы, не теряя безразличия в глазах. На такую широкую ногу в лагере не жил никто из рабочих, насколько он успел узнать. На такую широкую ногу не жил и он сам.
Ещё в палатке стоял узенький складной стол из металла и пластика, а на нём лежал закрытый ноутбук. Лежал просто так. Похоже, хозяин совсем не боялся, что эту ценную вещь украдут. И не боялся, что кто-то в его отсутствие пороется в нём.
А именно это и собирался сделать Райан. Он сел на складной стул, боком стоявший перед столом, внимательно следя за тем, чтобы ничего не сдвинуть. Он простёр свои ладони заклинающим жестом и рассмотрел компьютер поближе. Не стоит ли он в каком-нибудь особенном положении? Не лежит ли где-нибудь волосок, обломок спички или зажатый кусочек бумаги, который потом выдаст, что кто-то побывал в компьютере? Райан не увидел ничего в этом роде и раскрыл крышку с вмонтированным в неё экраном. Конечно, могло быть так, что сам компьютер содержал программу, которая протоколирует все включения, датируя их. Но Райану были хорошо знакомы такие меры предосторожности, и он знал, где их искать и как стереть соответствующие записи. Он нажал кнопку включения, и плоский экран осветился.
У современных персональных компьютеров есть множество программных функций, которые будто нарочно созданы для нужд шпионов, и Райан знал их все. Он обследовал жёсткий диск на данные, появившиеся или изменённые в течение последних трёх дней. Возник целый список, который он тщательно изучил. Отдельные документы — письма и тому подобное — он открыл и прочитал. Этот мужчина с коротко остриженными волосами работал быстро и целенаправленно, и казалось, что его глаза считывают информацию с экрана и перекачивают её в непогрешимой целости в другого рода накопитель памяти.
В это время его взгляд упал на выдвижной CD-дисковод. Он открыл его, прочитал надпись на компактном диске, лежащем в нём, поднял бровь и коротким толчком загнал дисковод внутрь компьютера, не утруждая себя нажатием специально предназначенной для этого действия кнопки. Пока компактный диск со сдержанным шорохом разгонялся, Райан запустил соответствующую программу чтения, вызвал поисковую функцию и запросил пролистать последние задания.
Иисус Христос — вот в какой области вёлся последний поиск.
Райан улыбнулся холодной, едва заметной улыбкой, в которой не участвовали его глаза. Он увидел достаточно. Потом быстро удостоверился, что осмотр компьютера останется незамеченным, и выключил прибор.
Какое-то мгновение он сидел неподвижно. Постороннему наблюдателю — если бы в этот момент кто-нибудь наблюдал за ним — могло показаться, что на короткое время энергия глаз Райана отключена и переведена на другие органы чувств. Его взгляд почти остекленел, зато уши начали улавливать каждый шорох в окрестностях палатки. Его нос вдыхал пыль, высохший пот на использованном, но ещё не стиранном белье и испарения простыней на кровати. Его кожа ощущала зной, исходящий отовсюду, и чуть ли не порядок предметов, составляющих обстановку палатки. Есть в пожитках человека много чего, способного выдать опытному лазутчику не меньше, чем компьютер, причём с готовностью.
Райан подошёл к штанге для одежды, ловко и быстро обыскал карманы, но ничего не нашёл. Он присел на корточки и обыскал дорожную сумку, которая стояла тут же полураскрытой, при этом он постарался не нарушить в ней порядок — если речь вообще могла идти о каком-либо порядке в этом очевидном хаосе. Результат был неутешительный, и брови Райана по мере обыска всё неудержимее сближались, образуя на обычно гладком лбу морщинку омрачённости. Ни дневника. Ни письма. Ни календаря с назначенными встречами, ни записной книжки с адресами.
Он опустился на кровать, и на сей раз уже не беспокоился о том, что может оставить следы на диком ландшафте из складок, одеяла и пижамы. Пятки его упёрлись во что-то жёсткое, и послышался сухой, полый звук. Райан удивлённо нагнулся, расставив колени, и отодвинул простыню, которая свисала с кровати, загораживая пространство под ней. Там он увидел жестяной ящик для находок.
— Опять к нам гости, — сказал один из рабочих, которые сгребали в третьем ареале рассыпанные камни и кидали их лопатой в растерзанную корзину.
Они остановились и вытянули шеи. По каменистой дороге к лагерю подъезжали два больших серебристых грузовика, окутанные обычным облаком пыли, угрожающе раскачиваясь на каждом из многочисленных ухабов. Это были очень большие грузовики, настоящие фуры, какие можно увидеть в американских фильмах.
— Прямо как оккупация, — сказал другой.
Потом они снова взялись за свои лопаты, хотя со вторника работа уже не доставляла им никакого удовольствия.
Профессор Чарльз Уилфорд-Смит вздохнул, наклонился вперёд, посмотрел на Стивена, но когда тот выдержал его взгляд, смущённо отвёл глаза и принялся следить за своими пальцами, которые чертили на поверхности стола невидимые причудливые фигуры.
— Есть кое-что, — всё же начал он обстоятельно, — о чём я хотел бы вас спросить, Стивен.
— Да?
— Почему вы вскрыли льняной мешочек?
Стивен увидел, как пальцы профессора остановились. В помещении внезапно стало очень тихо.
— Вы работаете, — продолжал Уилфорд-Смит, — на раскопках. Я могу предположить, что вам это хорошо известно. Вы нашли холщовый мешочек, который без всякого сомнения был древним.
Стивену показалось, что он краешком глаза заметил, как Джон Каун невольно метнул в сторону профессора предостерегающий взгляд.
— И вы знаете, что одно из важнейших правил раскопок гласит, что мы археологи, а не кладоискатели. Находки ни в коем случае не должны быть повреждены, будь в них скрыто хоть золото царицы Савской. Вы же запросто вскрыли полотняный мешок, а пластиковый конверт внутри него вы даже взрезали! Просто выхватили перочинный нож и разрезали его! — Когда Стивен поднял на него глаза, профессор не отвёл взгляд. — Я хотел бы знать, почему.
Теперь на него смотрели все трое, и если бы взгляды были уколами, он бы уже кровоточил в трёх местах. Стивен был готов к тому, что когда-нибудь ему зададут этот вопрос. Он почувствовал, как, несмотря на прохладу в помещении, по спине его побежали струйки пота.
Он вздохнул, но не очень глубоко. Вот ему задали этот вопрос, но он всё ещё должен разыгрывать из себя безобидного придурка. А это нелегко. Каун был настороже, как рысь, и Стивен не сомневался, что у этого человека есть не только шестое, но даже и седьмое, и восьмое чувство на всё, что происходит в другом человеке. Стивен откинулся назад, держа ладони в покое, и попытался небрежно улыбнуться.
— Ну поймите, — сказал он. — Мне же было ясно, что это не может быть археологической находкой.
Брови слушателей вопросительно двинулись вверх.
— То есть? — спросил профессор.
— Пластик просвечивал сквозь мешковину, — объяснил Стивен Фокс так, словно в этом помещении не было и следа невысказанных упрёков в его адрес. — Это было видно. Потрёпанная старая торбочка из мешковины, уже изрядно истлевшая, волокна можно было раздвинуть ногтем — а под ней виднеется пластик. Окей, я сперва подумал, что кто-то хочет меня разыграть. Вы же знаете, что у любого человека всегда найдётся пара недоброжелателей. Я подумал, наверняка в пластиковом пакете обнаружится записка с какой-нибудь глупостью, например: «Фокс идиот» или «Привет от фараона» или что-нибудь в этом роде.
Это было ложью лишь наполовину, поэтому он произнёс всё это более или менее убедительно.
— И поэтому вы разрезали пластиковый конверт?
— Да. Я думал, за мной тайно наблюдают, и в любую минуту разразится смех.
— И как вы собирались ему воспрепятствовать?
— Понятия не имею. Об этом я не успел подумать, потому что увидел, что в конверте инструкция, и это показалось мне довольно странным. И тогда я пришёл к вам.
Профессор кивнул. Стивен переводил взгляд с одного на другого. Недоверие ещё не исчезло с их лиц. Только немецкий писатель казался не особенно вовлечённым в этот разговор. Может быть, он не всё понимал.
В этот момент за его спиной открылась дверь мобильного домика. Волна зноя и тревоги ввалилась вместе с вошедшим мужчиной в униформе цвета хаки, в котором Стивен, обернувшись, узнал человека, испортившего вчера ему с Юдифью всё романтическое настроение. Возможно, этот человек у Кауна что-то вроде правой руки? По крайней мере, они переглянулись так, как это бывает в гангстерских фильмах, а там это значит примерно следующее: Всё ясно, босс, я прикончил собаку.
Каун снова взял слово, которое он и так уступил профессору лишь взаймы, так сказать, с условием отзыва в любой момент.
— Спасибо, Стивен, — сказал он и кивнул так, будто был охвачен чувством глубокой признательности. — Я думаю, мы и так отняли у вас слишком много драгоценного времени. О чём бы я ещё хотел вас попросить — это чтобы вы информировали нас, когда временно покидаете лагерь, например, сегодня вечером. На тот случай, если у нас возникнут к вам ещё вопросы. Вы понимаете.
— Да, — кивнул Стивен, восхищаясь способностью магната облекать неприятные обстоятельства в скользкие, как угорь, формулировки. — Естественно.
На этом его отпустили, и он направился к выходу. Каун больше не обращал на него внимания, Уилфорд-Смит ещё раз рассеянно кивнул ему, а писатель и без того лишь наблюдал происходящее. Никто не сказал ни слова, пока Стивен не закрыл за собой дверь вагончика.
Он готов был спорить на что угодно, что в ту же минуту они начали говорить о нём.
Два огромных, поблёскивающих хромом грузовика маневрировали на парковочной площадке, окружённые толпой мужчин в серых комбинезонах, которые казались крошечными, как муравьи, на фоне этих колоссов и, размахивая руками, руководили их движением взад и вперёд. Грохот моторов сотрясал землю.
Наверху, у третьего ареала, стояли рабочие и с любопытством смотрели вниз. Повара в кухонной палатке помешивали варево в котлах, которое готовилось к обеду, а глаза их неотрывно были прикованы к серебристым монстрам. Что всё это снова могло значить? Не было никого, кто не задавал бы себе этого вопроса.
Стивен Фокс занял наблюдательную позицию недалеко от первого ряда палаточного лагеря. На грузовиках не было ни надписей, ни фирменного логотипа, ничего.
Наконец фуры встали в такое положение, которым окружающие их люди, казалось, были довольны. Рокот моторов стих, и наступившая тишина показалась оглушительной. Но команда не взяла себе ни минуты отдыха. Не откладывая, они раскрыли задние двери грузовиков, и началась быстрая, кажущаяся хорошо отлаженной выгрузка: большие катушки с кабелями, деревянные ящики, в которых были закреплены своеобразные приборы из тёмного металла, ящики с инструментами, компьютерные мониторы в стальных корпусах.
Всё это действительно сильно напоминало нашествие марсиан. Как в фильме. Чего они хотели? И кто они, к чёрту, такие, эти серые фигурки?
Стивен заметил, что кто-то подходит к нему сзади, и повернул голову. То была Юдифь.
— Мужчина, который зашёл к Кауну незадолго до того, как оттуда вышел ты… знаешь, кто это такой? — спросила она вполголоса.
— Который вчера вечером нас проверял? У меня такое чувство, что это подручный Кауна. Для грязных.
— Он только что был в твоей палатке.
— Интересно.
Она молчала. Наверное, ждала, и Стивен почувствовал, как она начинает сердиться:
— А ты не боишься, что он мог найти твои бумаги?
Стивен улыбнулся. Значит, она всё-таки его союзница. Это хорошо.
— Нет, — сказал он. — Он их не нашёл.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я, — усмехнулся Стивен, — сегодня утром спрятал их в твоей палатке.