А я хочу услышать все, — сказал Бернард. — Мы знаем, что в том месте не держат простых воров, насильников и убийц. Там все особенные.
Да я постоянно об этом слышу, — заворчал Тогл. — Но видел я только гробы, опускающиеся в ямы, которые я же и вырыл, где все они гнили, как и все живое.
Но это не значит, что они все обычные преступники, — сказал Кетл. — Правительство содержит эти два острова не просто так. Они хотят быть уверенными в том, что отсюда никто не выберется. К тому же, я повидал немало странного, вот уж ты мне поверь.
Ну а мне кажется, что тебе нравится слушать собственный треп. — Сказал Тогл.
Не без этого, — ответил Кетл. — Но это не значит, что все, что я говорю, ложь.
Ну, давай, расскажи нам о слухах, — попросил Уилсон.
Говорят, его нашли в стене.
В стене? — Переспросил Бернард.
Да-да, в стене, в какой-то старой синагоге в Нью-Йорке, которую собирались сносить.
Разбили стену, а там — он.
Угу, маразм крепчал, — пробормотал Тогл.
Это еще цветочки, — сказал Кетл. — Может быть, это, конечно, чушь, я рассказываю вам то, что сам слышал. Они нашли его в стене. Он стоял там неподвижно, как дерево. Сначала они подумали, что это статуя.
И вот, наконец, мы подбираемся к финалу этой шутки, — засмеялся Тогл. — А потом он взял и всех убил.
А почти. — Сказал Кетл таким тоном, что даже Тогл отпрянул. Понимаете ли, им потребовалась дюжина человек, чтобы поднять его. Они оттащили его на склад, а на следующее утро в стене склада была дыра размером примерно со статую, ну или тело, как потом выяснилось. А сам он пропал.
Значит, стену проломил, — усмехнулся Тогл, но сарказма в нем явно поубавилось.
Не-е-ет, за складом обнаружили следы шин, кто-то вырезал дыру в алюминиевой стене и стащил тело.
Кому и зачем это было нужно? — Удивился Бернард. Кетл покачал головой.
А я не знаю. Слухи ходили разные, но ответа я не знаю. Кому-то вот понадобилось. Пару дней спустя в Нью-Джерси двух евреев обнаружили мертвыми, а в стене опять была дыра. Ее явно проломили изнутри.
Даже Тогл притих. Кетл снова разлил виски, даже Бернард подставил свою кружку с кофе.
Кетл сделал глоточек и какое-то время сидел молча.
Те два еврея, их что-то связывало с синагогой, мне кажется. Если я правильно понимаю, один из них был раввином. Я не знаю всей правды, только слухи, но тех двоих буквально разорвали на части, одному оторвали голову, а второму — руки и ноги.
Ты же не знаешь, что случилось на самом деле, — сказал Тогл. На этот раз его тон не был язвительным. Ему было любопытно.
Так же я и сказал — только слухи, но тело — это было именно оно — пропало. Что-то пошло не так, оно воскресло и ушло, выломав по пути парочку стен. Говорят, там была просто куча книг, разбросанных повсюду, большинство на древних языках, что-то типа того. Но я повторюсь, информация исходила от охраны и обслуживающего персонала, что-то они подслушали, что-то додумали, кто-то сказал кому-то, тот передал следующему. Как игра в испорченный телефон. Так вот, мне рассказали, что его потом нашли, в его руках была нога того парня, и ей он забил несколько бездомных, а остальных разорвал голыми руками. Он убил двух или трех копов, а пули ему были нипочем.
Ну, тут уж ты совсем заврался, — прервал его Тогл. — Это же просто безумие, да кто поверит в такую чушь!
Кетл пожал плечами.
Верь во что хочешь. Я не знаю, как им удалось его схватить, обезвредить и запереть, но все-таки они смогли. И я верю, что он убил копов. И я верю во все, что о нем рассказывают.
Почему? Потому что я видел его своими глазами. Я был радом, я знаю и своими глазами видел, что он ничего не ел. Ты и не обязан мне верить, да мне вообще насрать! Но он не ел, и он не срал и не ссал. Он вообще ничего не делал, просто сидел неподвижно. Что в нем пугало меня до чертиков. И знаешь, что они сделали сегодня? Им пришлось использовать каталку с ремнями, чтобы забрать его из камеры. А он умудрился покалечить несколько охранников, прежде чем им удалось связать его. А пластиковая стена сделана так, что ее можно разобрать.
На каталке были толстенные ремни и металлические скобы, которые его удерживали. А потом потребовалась почти дюжина человек, чтобы усадить его на электрический стул. Да какой там стул, это был сраный трон, увешанный цепями. Я видел все это через окошко в двери. Мне не запрещали смотреть, и я смотрел. Я вам уже говорил, что я предпочитаю знать, какую херню мне предстоит хоронить.
Так вот, они его пристегнули, нацепили на него специально сделанный металлический колпак, в нем он был похож на жуткого Тома (в оригинале Том Террифик — мультфильм, выходивший с 1957 по 1959 гг. Главного героя озвучивал Лайонел Уилсон, также известный по озвучке Старика Юстаса из мультфильма Кураж — трусливый пес — примечание).
Кого-кого? — Переспросил Уилсон.
Да забей, — сказал Кетл.
А потом, — продолжил Кетл, — все отскочили от него куда подальше, не было ни последних слов, ни торжественных речей. Да и зачем, он все равно никогда не разговаривал. А потом по нему шарахнули током, он весь задымился и впервые издал хоть какой-то звук. Это было похоже на вой гигантского волка, только вой был ниже и громче, будто он выл из колодца. Я не знаю, как это описать, но у меня кровь застыла в жилах, вот честное слово! Они увидели, что он все ещё жив и почти разорвал одно из креплений на ноге. И дали второй заряд. Из-под колпака вырвалось пламя, опалив ему голову, а он все продолжал выть. И снова дернули рубильник, и снова, как вы сами сказали, я даже забыл о четвертом разе. Наконец, он умолк.
Они приложили стетоскоп к его груди. Он не дышал, но его руки двигались, а крепление на руке держалось на честном слове. Тогда ему на голову надели пакет, он по-прежнему сидел спокойно. По тому пакету я заметил, что он дышал. Они подержали его так еще какое-то время на всякий случай, но пакет не шелохнулся. Больше он не выл и не двигался, так что дело было сделано. Они хотели еще раз пустить ток, но решили, что это уже слишком. Они стащили его со стула, сунули в ящик и погрузили на лодку. Ну а дальше, дальше вы сами знаете.
Чертовщина какая-то, — сказал Уилсон.
Ну ладно, удар током он выдержал, — сказал Тогл, — в это я могу поверить, я сам видел, как гас свет. Но в остальное верится с трудом.
А верь во что хошь, — сказал Кетл. — Вертел я твое мнение! Ладно, мне пора возвращаться. Ну что, еще по стаканчику? Желающие есть?
Все, кроме Бернарда, согласились. Они выпили залпом, Кетл поднялся и направился к двери.
Ну, пора мне. — Сказал Кетл. — Оставляю вас наедине с нашим дружком, закопанным на кладбище.
Я тебя провожу, — сказал Бернард.
Я тоже, — сказал Уилсон.
Ну а почему бы и нет. Делать-то все равно мне уже нехрен.
Когда они дошли до причала, Бернард поймал себя на том, что не может оторвать глаз от могилы номера 489. Табличка будто светилась в лунном свете. Ветер стал ощутимо холоднее, поэтому он, как Уилсон с Тоглом, накинул на себя ветровку. Кетл был в рубашке с коротким рукавом. Ему явно было не холодно, казалось, ему была нипочем любая погода. Они наблюдали, как тот забрался на борт лодки и отчалил.
Море было не спокойно. Лодка направилась в сторону Большого острова, ее фонари удалялись все быстрее. Казалось, что безопасность тюрьмы, забитой до отказа отбросами общества, волновала Кетла больше, чем труп казненного заключенного, похороненного на Маленьком острове в металлическом гробу, обмотанном цепями.
Кажется, надвигается сильный ветер, — проговорил Тогл, когда они отвернулись от причала и побрели вдоль побережья.
Похоже на то, — ответил Бернард.
С тех пор, как я на этом острове, тут ни разу не было шторма. — Сказал Уилсон. — Так, ветер да дождь.
А мы попали на пару, да, Бернард? — Сказал Тогл, и Бернард почувствовал что-то вроде взаимопонимания между ними. Возможно, из-за виски Тогл стал более дружелюбным, а может, это все последствия россказней Кетла.
Да, ты прав, застали мы парочку, а точнее, три.
Точно, — сказал Тогл. — Три, три отменнейших шторма. Первый сорвал крышу со стража острова, у нас три месяца ушло на починку. Три месяца нас заливало дождями, такой бардак был потом.