Новость об отравлении Лизы взбудоражила меня и заставила так понервничать, что я собрался и оделся за каких-то две минуты. И своего гордого стульчаконосца взять не забыл. Он, конечно, ворчал пуще прежнего, но взял артефакт и, пошёл как миленький.
— Вот опять припахали сутра пораньше, — всю дорогу приговаривал Владик, а я делал вид, что не слышу.
— Как эта штука работает? — спросил у меня по пути отец Лизы, указывая на артефакт.
Вот на графа уже пришлось обратить внимание.
— Восхитительно, — демонстративно закрыл я глаза. — Когда я сажусь, то погружаюсь в райское блаженство…
— Не надо паясничать, — рыкнул на меня отец Лизы. — Я серьёзно.
— Ну если серьёзно, — хмыкнул я, — это обычный артефакт, помогающий воскрешать мертвецов.
— Тьфу, какая мерзость… — плюнул в сторону граф Некрасов.
А Пук прокричал с моего плеча своё мнение:
— Прееелесть!
И челюсти из кармана проклацали чечёткой при одном упоминании мертвецов.
Отец Лизы покосился, вздохнул и, подняв глаза, наверх перекрестился.
— А вот таких опасных жестов при мне не надо совершать, — попросил я.
— Это почему? — возмутился граф.
— Владик может обидеться, — повернулся я к своему верному стульчаконосцу. — Да, Владик?
Вампир, ковыляющий позади, хмуро угукнул и поправил сбившийся набок стульчак.
— И откуда ты такой свалился на наш город? — вздохнул отец Лизы.
— Я всего лишь сын священника, — усмехнулся я. — Видите, что церковь делает с людьми?
— Тьфу на тебя, шут гороховый, — плюнул ещё раз в сторону граф Некрасов.
— Эта вакансия была занята, когда я устраивался на работу, — ответил я. — Поэтому мне досталась более весёлая должность.
На самом деле я шутил, чтобы сбить переживания о Лизе.
Мы пришли к поместью графа и поднялись в комнату его дочери. Лиза лежала ничком, а её лицо было бледным. Кажется, что за день она сбросила не меньше пяти килограмм.
Девушка была в сознании, но ничего не могла сказать. Одна лишь рука свисала с кровати и слегка покачивалась.
— Так, выйдите все отсюда, — приказал я и добавил отцу Лизы. — Вас это касается в первую очередь.
Граф Некрасов посмотрел на меня исподлобья, но покинул помещение. Он прекрасно понимал, что у него нет выбора, если хочет видеть дочь живой и здоровой.
— И дверь закройте! — гаркнул я — И не подсматривайте!
Дверь в комнату захлопнулась.
— Пук, проследи-ка, — попросил я питомца.
— Агась, хр-хр.
Он спрыгнул с моего плеча и помчался к двери.
— Только ничего не воруй! — пригрозил я. — Иначе в могилу верну!
— Бли-ин, — проворчал скунс.
Видимо, у него уже были коварные планы, которые я наглым образом нарушил.
Я подошёл к Лизе. Взял артефакт в виде стульчака в руку, и тот слегка засветился от напитавшей его силы. Да, много крови мы собрали для него на донорстве.
Я пробормотал одно заклинание, которое вытягивает яд из организма в другое существо. И решил передать болезнь Владику. Ему пофиг, он вампир.
Тёмно-зелёная витиеватая нить потянулась из тела Лизы, начиная скапливаться облаком в пространстве перед Владиком. Я дождался, когда болезнь полностью выйдет из девушки, а затем щёлкнул пальцами.
Облако тут же втянулось в вампира. На что тот лишь икнул, зашатался и даже слегка порозовел.
Как порозовела и Лиза. Девушка простонала что-то невнятное и разлепила веки. Её глаза расширились при виде меня.
— Что случилось? — она обвела комнату взглядом. — О, привет. А ты как тут оказался?
— Батя твой привёл, — улыбнулся я широко.
Я был рад, что Лиза поправилась. Да ещё и так быстро.
— Так-так-так, ты прикалываешься⁈ — она приподнялась на локтях.
— Какие тут приколы? — стараясь не улыбаться, ответил я. — Он стоял и умолял на коленях.
— А вот в это точно не поверю, — нахмурила она свои милые бровки.
— И правильно, дочь, — залетел в комнату как бронепоезд, отец Лизы, сметая туалетный столик своим боком. У предмета мебели отлетела ножка, и он пал смертью храбрых.
— Ну я ж просил не подслушивать! — возмутился я.
— Нет, ты просил не подсматривать! — загремел отец Лизы и приблизился к дочери, а затем взял её за руку: — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — растерянно ответила Лиза. — Только совсем не поняла, что случилось.
— О! У нас детектив! — прокомментировал я. — Чур я главный следак.
— Кто? — хором спросили отец с дочерью.
— Эмм, — задумался я о средневековом синониме и выдал. — Дознаватель.
— Ну и словечки у тебя, — прошипел отец Лизы.
— Ты лучше расскажи, как до такой жизни докатилась? — спросил я, намекая на внезапное отравление непонятно чем.
— У меня вчера разболелась голова, — начала объяснять Лиза. — А целительское заклятие не подействовало. И вот я проходила мимо площади, а там продавал эликсиры какой-то… урод
— Ублюдский педераст, — поправил граф.
Даже у Пука брови вверх полезли от удивления. А его удивить очень сложно.
— Ух ты, а он ругаться умеет! — задорно подметил зверёк.
— Ну и вот, там был эликсир и от головной боли, — продолжила Лиза. — Я выпила, и через три часа свалилась с диким недомоганием.
Я задал ей ещё несколько наводящих вопросов, как настоящий детектив. Узнал, как выглядит этот горе-лавочник и где его искать.
Уже мысленно в голове придумал план, как наказать отравителя. И сам не заметил, как в предвкушении начал потирать ладоши.
— Акакий, с тобой всё в порядке? — спросила Лиза.
— Да. Просто придумал распрекрасный способ убийства одного… педераста.
Лиза с отцом на меня недобро покосились. Сразу видно, родная кровь. Пришлось уточнять, что это была шутка. Эх, смертные, совсем моего загробного юмора не понимают.
Лавочника я нашёл довольно быстро. Это был худощавый низкорослый мужик в каком-то красном балахоне. На лице его выделялся шнобель, который напоминал огромную картофелину.
«Шнобель» стоял со своей переносной тележкой, заполненной всевозможными флакончиками, точно в указанном Лизой месте. А пока посетителей не было, улучил момент и лениво ковырялся в носу.
— Бросьте, немедленно! Пока никто не увидел, — подлетел я к «шнобелю» сзади, и он вздрогнул тщедушным телом, прекратив елозить пальцем у себя в ноздре.
— А чего это? Мой нос. Что хочу с ним, то и делаю, — в полуагрессивной форме ответил он.
— Я вас просто предупредил. И заметьте, даже денег не попросил за это, — ответил я. — Это очень опасно нынче.
— Да что опасно? — удивился «шнобель». — Вообще ничего не понимаю. Какие деньги⁈
— За то, что вам жизнь спас, — ответил я. — Недавно вот так один, похожий на вас, стоял на площади. В носу ковырялся…
— И?… — не выдержал «шнобель» моей паузы. — Что произошло? Ну, говорите же!
— Пришли за ним. Инквизиторы. И бедолага на костре сгорел. О как.
— Да за что⁈ — воскликнул «шнобель».
— Он порнографию распространял, — объяснил ему я. — Исключительно извращённого содержания.
— Так а при чём тут ковыряние в носу? — его когнитивный диссонанс вылез в виде красноты на лице. Он стал похож на варёного рака.
— Так в том-то и дело, — ответил я, сохраняя серьёзность на лице. — Если бы не ковырялся, не обратили бы на него внимания. Стоял бы и тихонько продавал всяким извращенцам свои фотокарточки. А у вас всё нормально с законом?
— Д-да, — «шнобель» закивал головой. — К-конечно. У меня даже лицензия есть. Всё, как полагается.
— И торгуете вы лекарствами, я смотрю? — начал я рассматривать его пузырьки.
— Эликсиры, снадобья, полезные отвары. А вот новинки. Выжимка из перепелиных клювов. А здесь настойка на опарышах. Вам от какой хвори нужно? — немного успокоился «шнобель», войдя в рабочую колею. Но зря он успокоился.
— А мне вот такой бутылёк, — сказал я и достал из кармана пустой флакон, который забрал у Лизы.
«Шнобель» внимательно осмотрел его, затем нашёл такой же, но уже полный, и протянул мне.
— Вот, держите.
Я открыл и понюхал содержимое.
— Петрович, иди сюда. Тут случилось что-то ужасное, — позвал я бомжа, которого оставил у соседней лавки. И когда он доковылял, махнул ему на «шнобеля». — Этот тип только что разбил большую бутыль самогона. Прямо об асфальт её грохнул. Сказал, что это дрянь и гадость.
Зомби тут же навис над лавочником, как стена.
— Вдребезги разбил, — подбавил я огоньку.
И у Петровича вылезли когти, которые почти коснулись лица жертвы. А сам зомби начал утробно рычать.
— А теперь пейте, — грозным тоном приказал «шнобелю». — Иначе я скажу Петровичу, что вы взорвали спиртовой завод. И тогда он порвёт вас на куски.
— Но как же так? Зач-чем мне это пить? У меня же нет показаний. И вообще, я не понимаю, что происходит! — старик попятился назад, забыв про тележку.
Но Петрович остановил его, положив свою мёртвую руку на его живое плечо.
— Пейте, я сказал! — я повысил голос. — Иначе мой друг с вами на месте разберётся!
«Шнобель» схватил дрожащими руками флакон и выпил, при этом жутко сморщившись. Видать, горькая штука.
А через минуту упал на землю без сознания. Походу накупил всякого дерьма и сам не знает, что продаёт. Таких учить жизни надо.
— Владик, кровушки хочешь? — предложил я вампиру.
— Угу, — промычал он.
— Тогда разрешаю выпить половину из этого носатого, — дал я добро.
Я параллельно накладывал заклинание на старика, чтобы яд снова перешёл во Владика. А то не хватало, чтоб меня ещё в убийстве лавочника обвинили.
И так проблем с инквизицией хватает. А «шнобелю» будет уроком, чтоб народ не травил.
Полуобескровленный носач очнулся минут через пять. Судя по виду чувствовал он себя очень хреново.
А вот Владик вновь получил кайф. И сейчас покачивался из стороны в сторону.
— Будто сегодня у меня день рожденья, — воскликнул он пьяным голосом.
— На здоровье, Владик… — ответил я, но затем пробормотал. — Ой, что я говорю — вампиру, и на здоровье.
— Что вы со мной сделали? — осипшим голосом спросил «шнобель», кое-как поднялся на ноги.
— Предупредили! Ты где эту дрянь взял? — я был просто вне себя от гнева. — Признавайся, козюлечных дел мастер.
— Сам намешал, — простонал он и схватился за голову. — Я не знал, что это дрянь.
— Ещё раз увижу, что продаёшь что-то подобное — убью на месте. Понял? — серьёзно посмотрел я на трясущегося лавочника. — Или Петрович! А потом воскрешу тебя и сделаю своим слугой!
— Не… не надо. я больше так не буду. — «шнобель» так запричитал, что его голос перешёл на хрип. — Уеду из города, обещаю!
Страх прибавил ему сил. Ибо он быстрым шагом, слегка покачиваясь, скрылся в ближайшем проулке. Даже тележку свою забыл.
Перед уходом я «просканировал» её своим некромантским взглядом, нашёл дефектные зелья и дал ответственное задание своим умертвиям — разбить каждый из этих сволочных пузырьков. Которых оказалось больше половины от всего количества. Слыша, как задорно лопаются под ногами моих слуг последние оставшиеся в живых зелья, обещающие «убийственное здоровье», я довольно улыбнулся.
И пробормотав под нос:
— Всё, носатик, вот теперь ты не педераст.
С абсолютно хорошим настроением я возвращался домой, и тут меня привлёк один персонаж. Толстяк в добротном костюме шёл через торговую площадь.
Но вот он оступился. Нога его подвернулась и он чудом не упал, согнувшись пополам. При этом его штаны треснули на заднице, демонстрируя трусы с красными сердечками. Он закрыл руками «брешь», но сделал неуловимое движение и портфель его расстегнулся. Оттуда начали вылетать какие-то бумаги.
— Да твою едрить налево! — сругнулся толстяк, начиная собирать документы, и чуть не попал под копыта лошадей, везущих за собой бочку с квасом.
— Эх, каналья! — крикнул он на возничего, вытаращив глаза от испуга, возница, кое-как объезжая этого чудака.
Толстяк отпрыгнул назад и приземлился на хвост проходившей мимо собачонки. Та, завизжав, вцепилась в его штанину, а он начал бить по её морде портфелем, который опять расстегнулся, и из него продолжили высыпаться документы.
Он посунулся назад, спасаясь от собаки, и наступил в коровью лепёшку, а когда воздел руки к небу, сверху прилетела пара подарков от местных голубей.
Вытирая птичьи какашки с лица, толстяк чертыхнулся и в сердцах плюнул в сторону.
Шлёп!
Смачный плевок угодил прямо в глаз проходившего мимо барона Рукосуева.
Скорость плевка была такова, что барон чуть не опрокинулся на спину.
— Да ты совсем ох*ел! — взревел Рукосуев и взял за лацканы бедолагу, пытаясь его поднять. Но тот был достаточно упитанным, а Рукосуев достаточно ниже ростом. — Да я тебя закопаю!
Охрана барона обступила толстяка, скорчив ожесточённые лица.
Отсмеявшись, я решил вмешаться.
— О, Рукосуев! И ты тут⁈ — раскинул я руки в приветственном жесте. — Мои умертвия по тебе соскучились.
— Ещё как! — поддержал с плеча Пук.
— Опохмел! — согласно зарычал Петрович.
У барона отвисла челюсть и он попятился:
— Пля, опять этот некр! Валим, ребята, — сказал один из его охраны и все разбежались.
— Опять это ты, гааад, — Рукосуева затрясло словно в приступе, а затем он прыгнул в сторону, будто ему ударили по заднице огромной кувалдой.
— Куда ж ты так быстро? Даже пообщаться не успели, — крикнул я вдогонку, стараясь не заржать над сложившейся ситуацией.
Но Рукосуев быстро скрылся вслед за остальными. Эх, ушло моё веселье.
— Ох, спасибо, — поблагодарил толстяк. — А то уже три дня так мучаюсь.
— Вы только за пять секунд попали в десяток неприятных ситуаций, — сказал я и тут же задумался, уж не проклятье ли у него.
Точно! Судя по воронке в подпространстве над ним, точно оно! Но мелкое.
Я влил маны в заклинание снятия проклятья, и уже пару секунд толстяк был чист.
— Можете идти, — обратился я к нему. — Теперь вам станет жить значительно легче и веселее.
— Спасибо! — воскликнул толстяк. — Могу ли узнать имя спасителя?
— Акакий меня зовут. А вы кто такой?
— Ох ты, вот так встреча! — засмеялся он. — А я как раз вас искал. Меня зовут Платинов Михаил Сергеевич. Я недавно приобрёл ваше произведение искусства под названием стульчак. Давно ищу встречи с вами. Разве ваши работники не передавали?
— Нет, — ответил я и покосился на Владика.
Но тот лишь пожал плечами. М-да, память у мертвецов оставляет желать лучшего.
— Так что вы хотели? — спросил я.
— Ваш проект мне кажется очень перспективным. Я бы хотел вам предложить своё покровительство для расширения бизнеса.
— Нет, — тут же отрезал я и уже собирался уйти.
Но Платинов смог меня заинтересовать.
— Или, быть может, вы согласитесь поставлять мне часть товара оптом… но по рыночной стоимости?
— Ну-у, — засомневался я, набивая себе цену.
А толстяк растерялся аж немного. Но потом лицо его засияло от радости:
— Хорошо, — кивнул Михаил Сергеевич. — За то, что меня спасли и вылечили, с моих продаж будете дополнительно иметь… пять процентов с каждой единицы проданного товара.
— Согласен, — не мешкая, протянул я ему руку.
На следующее утро меня снова разбудил вопль почтового ящика.
— Да какого дьявола! Опять поспать не дают! Кто там на этот раз⁈ — сонно бормотал я.
— Господин, к вам посетитель, — грозно взревел почтовый ящик. — Какой-то деревенщина с копной сена на башке стоит на пороге и мнёт свою шапку в руках, словно титьки бабские. Пялится на меня тупым взглядом, бормочет под нос какую-то ересь про Единого!
— Ящик, отставить описание! — скомандовал я.
— Есть отставить описание! — услышал я в ответ, ещё громче, и у меня зазвенело в голове. — К вам пришли! Но не решаются постучать в дверь!
Блин, надо бы подкрутить голосовую функцию. Уж слишком переборщил я.
Я открыл дверь. На пороге стоял и, действительно, нервно мял шапку какой-то деревенский мужичок. Увидев меня, он тут же забыл про свой головной убор.
— Я этто, господин некромант, — в глазах мужичка я прочитал мольбу о помощи, и отчаяние. — У меня к вам дело жизни и смерти.