Не следует играть с огнём.
Первым был Хосе Игнасио, как вы понимаете, — Каллиста Зиновьевна обещала и рассказала всё, что ей было известно о трагедии, случившейся семь лет назад. Пожалуй, я не буду вас утомлять лишними подробностями, и полтора часа переливать из пустого в порожнее, подпитывая рассказ излишними жалостливыми эпитетами, которыми Каллиста Зиновьевна чрезмерно злоупотребляла, и расскажу лишь самое важное:
Однажды Вероника пригласила Хосе Игнасио на празднование своего дня рождения. Среди гостей были: местная поэтесса — Оливер Лилия Владимировна; Яблочная Фаина Александровна — участковый лейтенант полиции; Зельева Эмма Руслановна — подруга Вероники, работает секретарём в поселковом совете; Дифирамбов Элфи Евгеньевич — депутат, глава поселкового совета, нынешний любовник Вероники; Бонитетов Джеймс Игнатович — бизнесмен, владелец магазина. Раньше этих людей связывали общие интересы, и они собирались у Намистиных довольно часто. Жена Элфи и муж Фаины Веронику недолюбливали, поэтому у Намистиных не появлялись вовсе; в будущем разногласия привели эти пары к расторжению браков. Остальные были и остаются свободными, поэтому им никто не запрещал дружить с Намистиными. О том шумном празднике долго сплетничали все, кому не лень, потому что каждый в тот злосчастный вечер содрогнулся от залпов оружия. Сначала был салют, ликование захмелевшей молодежи, а помимо приглашенных гостей, Вероники и Семёна, в поместье были и другие Намистины — тоже молодые любители повеселиться. Потом, когда гости окончательно захмелели, началось что-то непонятное. Опять же, Каллиста Зиновьевна не может утверждать, что именно так и было, ведь информацию в единый клубок сплела из разных ниток: что-то видела и слышала лично, что-то из рассказов очевидцев, а что-то лишь чьи-то догадки. Суть всей истории в том, что гости попарно разбрелись по поместью как козы по весенним рощам. Семён с Фаиной играли в шахматы, Джеймс и Лилия читали стихи, Элфи с Эммой во все горло пели «И снова седая ночь», брат Семёна помогал жене с грязной посудой, а Вероника с Хосе Игнасио любовались звездами в телескоп до тех пор, пока Вероника не обвила его шею руками. Потом они закрылись в одной из ванных комнат поместья, и о подозрительных звуках Семёну незамедлительно доложил брат, намекая на оленьи рога и прямо называя Веронику шлюхой. Семён взбесился и пошел на проверку, но ни в одной ванной комнате не нашел жену с молодым любовником — в поместье вообще было трудно кого-то найти, кроме Элфи и Эммы, выдающих себя ужасным пением. Пьяным же всегда кажется, что их голоса звучат ничуть не хуже эстрадных исполнителей. Семён, одолеваемый подозрениями, снял со стены в своём кабинете охотничье ружьё, зарядил двумя патронами и, пригрозив убить Хосе Игнасио, начал активные поиски, переворачивая в поместье всё вверх дном. Застать жену в объятиях любовника Семёну не удалось — Вероника, почувствовав опасность, вышла из комнаты для гостей, оставив Хосе Игнасио под кроватью. Семён заметил покраснения кожи вокруг губ Вероники, и началась сцена выяснения отношений. На крики сбежались все, кроме Хосе Игнасио. Как не пытались гости утихомирить Семёна, он не поддавался уговорам и не выпускал оружие из рук. Семён влетел в спальню для гостей и как только его ноги остановились рядом с кроватью, Хосе Игнасио выскользнул из укрытия и попытался скрыться, опасаясь за свою жизнь. Семён грозился вышибить ему мозги. Фаина и Джеймс сдерживали друга как могли, Элфи и брат пытались выхватить ружьё, но в результате Семён с дюжей силой Геракла раскидал всех и погнался за Хосе Игнасио. Хосе Игнасио тогда было всего семнадцать, и он как трусливый заяц, поджал хвост, унося ноги от рычащего хриплым голосом рогатого льва. Он ни на миг не остановился в коридоре, не пытался найти свои туфли и босиком выбежал во двор. Бледнее луны лицо взмокло от холодного пота; мальчишка звал на помощь; в его криках было столько отчаяния, что у соседских старушек сердце кровью облилось. Он кричал, понимая, что его жизнь висит на волоске. Семён выбежал следом, он ругался хуже портового грузчика, угрожал, оскорблял, наставляя ружьё. Тоже босой он бежал по брусчатой аллее, дыша в затылок Хосе Игнасио коньячным перегаром. На середине аллеи Хосе Игнасио наколол ногу об острый осколок брусчатки и споткнулся. Он замешкался, оглянулся и, понимая, что скрыться не удастся, выставил руки вперед, словно это могло бы остановить выстрелы. Семён, не раздумывая, нажал на курок, и первая пуля черкнула Хосе Игнасио вдоль колена. Куда целился Семён, может сказать только он, а вторая пуля сказала лишь одно: Хосе Игнасио сполна поплатился за минуты удовольствия с замужней женщиной и впредь вряд ли сможет повторить подобное, потому что пуля зацепила его детородный орган. Он кричал в муках, съежившись в луже крови, а Вероника смотрела на него стеклянными глазами, не проявляя никаких эмоций. Хосе Игнасио лечил старый поселковый доктор, он и вынес вердикт, что лечение бесполезно. Семёна длительное время таскали по судам родители Хосе Игнасио, но адвокаты, мотивируя состоянием аффекта, добились смягчения приговора, и Семёну дали три года условного наказания. Семён рассорился с братом и выплатил ему энную сумму за отказ от права на наследство. Таким образом, Семён стал единственным законным владельцем поместья своего прадеда. Вероника гордилась этим поместьем, и какое-то время вела себя скромницей-затворницей, но со временем они заключили договор свободных отношений, что-то вроде контракта, в одном из пунктов которого упоминалось, что ни Вероника, ни Семён не имеют права обвинять друг друга в измене, ибо они позволяют друг другу полную свободу действий. В случае если кто-то потребует развод, то Семён обязуется обеспечить Веронике и детям безбедное существование, независимо от того, есть ли у Вероники любовник или нет, но это не означало, что Вероника не ревновала и не устраивала сцен, как и Семён. Измены и ссоры, казалось, этой парочке шли только на пользу.