конце октября море было спокойным и теплым. Щуря глаза от солнца, Клеопатра следила за одиноким парусом на горизонте, и душа ее постепенно оттаивала. Алексей со Светой пробыли в Испании всего две недели и улетели в Москву. Она не могла поехать вместе с ними и теперь чувствовала себя одинокой.
Погуляв по пляжу, Клеопатра вернулась на виллу. Уже на ступеньках веранды услышала телефонный звонок. Поспешила снять трубку.
— Тетя Верико, вам привет из солнечного Тбилиси, — услышала она.
«Тетя Верико!» Так мог ее называть только один человек — Черный Беркут. Однажды он сказал ей, что она напоминает ему его родственницу, княжну Верико, танцевавшую на балах с самим императором Николаем I.
— Из Тбилиси? — переспросила она.
Черный Беркут в Испании! Клеопатра почувствовала прилив сил.
Приглашать гостя на виллу Клеопатра не стала, назначила встречу на утро в одном из кафе на окраине Барселоны.
— …Как дела в Парголове? — спросила Клеопатра, когда официант отошел от их столика. — Мы затянули со второй линией. Есть ли подвижки с Люберецким банком?
— Кое-что имеется. — Беркут понизил голос: за соседним столиком приземлилась молодая парочка. — Попробуем вызволить Саркиса, но это обойдется недешево.
— Ладно. Как только выпустят, подключи его к Парголово. Все ресурсы — туда. Это сейчас наше главное звено, — сказала Клеопатра.
— Устал я. Думаю отдохнуть тут с недельку.
— И не мечтай. Дела не ждут, каждый день на счету.
— Да знаю я, знаю, — вздохнул Беркут. — Это я так, удочку закинул.
— Улетишь завтра же. Есть вечерний рейс на Москву. Что слышно о Громаде?
— Закрепился в Сибири, пытается контролировать финансовые потоки.
— Рано или поздно он поймет: отделяться от нас — глупо. Он может крупно проиграть, причем во всех смыслах.
— Лучше бы раньше, чем позже.
— А это уже твоя задача. Поезжай к нему и объясни ему на пальцах, что к чему. Сибирь — очень важный для нас регион.
Черный Беркут полез в нагрудный карман и вытащил оттуда новенький российский заграничный паспорт.
— Это тебе. Отныне ты Соловьева Валентина Ивановна, уроженка города Кургана. Виза на Кипр открыта на два месяца. Паспорт настоящий. Выписан в Башкирии.
— Это зачем? — удивилась Клеопатра. — Я не заказывала.
— Прости, Клеопатра. Моя инициатива. Но тебе ведь хочется в Россию? — Черные глаза Беркута сощурились. — Хочется. И надо. Одно твое появление наведет порядок в наших рядах. Разболтались некоторые… Кое-кого надо проучить!
Хитроумному Саркисяну, старому, прожженному лису, удалось увести в офшор довольно много денег, — во всяком случае, на порядок больше, чем думала Клеопатра. Но эти деньги должны работать. Капитал должен приносить доход. На производство фенциклидина в Парголове и «фени» в Подмосковье пойдет малая часть. А остальные? В России так просто эти деньги не вложишь — их необходимо сначала отмыть. А как? Эти вопросы не терпели отлагательств.
Узнав, что Саркис вышел на свободу, Клеопатра вызвала его к себе. Они сидели в дорогом ресторане и обсуждали возможные варианты. Крупные фирмы, принадлежащие отечественным олигархам, были на виду, и связываться с ними в данный момент было опасно.
— Надо найти реальный бизнес, — сказала Клеопатра. — Иначе денежки наши растают, как мартовский лед, оглянуться не успеем.
— Да уж искал, искал я, хозяйка, — вздохнул Саркисян.
— Когда ж ты успел? После тюрьмы времени у тебя было — кот наплакал.
— Зачем — когда выпустили? У меня и в тюряге были вполне сносные условия, мог вести переговоры, с кем хотел. Я ведь и с Громадой разговаривал, и с Черным Беркутом.
— И что?
— Плохо. Сейчас время такое, все хвосты поджали. Знаешь, чего подумал? Может, тут, за границей, какого-нибудь клиента подцепим, а?
Клеопатра пожала плечами:
— Но для этого время нужно, а у нас его нет.
По залу с большой охапкой цветов ходил марокканец и предлагал посетителям свой товар. Он остановился у столика, за которым сидел молодой элегантный мужчина, и тот выбрал шикарный букет пунцовых роз. Потом поднялся и направился в их сторону. Подойдя к столику, мужчина протянул букет Клеопатре.
— Это мне? — опешила она. — Вы, случайно, не ошиблись?
— Не ошибся, именно вам.
Клеопатра взяла букет:
— Чем обязана?
— Вы здесь самая красивая, — поклонился незнакомец. — Потому прошу принять этот маленький знак внимания.
— Вы считаете, этого достаточно, чтобы подходить к незнакомой даме?
Поклонник улыбнулся:
— Кроме того, я уловил обрывки речи, русской речи, и очень обрадовался. Я ведь тоже русский. А русский здесь, на чужой земле, что родственник.
Саркисян пригласил незнакомца присесть за их столик.
— С вашего разрешения. — С церемонным полупоклоном незнакомец протянул Клеопатре и Саркисяну по визитной карточке с золотым обрезом, из которой явствовало, что незнакомца зовут Сергей Сергеевич Перешейкин и он совладелец фирмы в городе Кургане.
Сергей Сергеевич подозвал официанта и заказал бутылку шампанского.
— Ужасно рад, господа, что встретил соотечественников, — признался он. — Надоела, знаете ли, чужая речь.
Официант откупорил бутылку, разлил шампанское по фужерам. Клеопатра сделала несколько глотков, Саркисян опорожнил весь бокал. Перешейкин едва пригубил.
— Вы приехали сюда отдыхать? — поинтересовалась Клеопатра.
— Нет, не до отдыха сейчас, — вздохнул Сергей Сергеевич. — Дела.
— А какие, если не секрет? — спросил Саркис.
— Да какие там секреты, — махнул рукой Перешейкин. — Обычный рутинный бизнес.
— Купи — продай?
— В вашем представлении бизнес: взял товар здесь, продал там и навар в карман.
— А разве не так? — подыграла Саркису Клеопатра.
— Совсем не так, — сказал Перешейкин. — Серьезный бизнес — это совсем другое.
— Ну так просветите нас, — попросила Клеопатра.
— Бизнес — это совместные предприятия, сращивание капитала с производством. Да мало ли что еще…
— И что может предложить Курган Мадриду?
— Вы, видимо, все еще полагаете, что Курганская область — это Сибирь, куда раньше ссылали за какие-то провинности. А ныне, да будет вам известно, это золотой край.
— Золотой? — удивилась Клеопатра.
— Ну, фигурально говоря. Я имею в виду нефть. Недавно у нас открыли богатейшее месторождение нефти.
— Да, я что-то слышал об этом, — кивнул Саркис.
— Ну, открыли нефть, прекрасно. И в чем же проблема? — спросила Клеопатра.
— Вечная проблема русского бизнеса, — вздохнул Сергей Сергеевич.
— Деньги, — подсказал Саркис.
— Да! Именно так. Сидим на золоте, а поднять мы его не можем.
— Прошу прощения, а мы — это кто? — поинтересовался Саркисян.
— Мы — это фирма «Алсо».
— И вы, Сергей, ее владелец? — спросила Клеопатра.
— Совладелец. Мой партнер — заместитель губернатора.
— Выходит, административный ресурс есть, а денег нет?
— Вроде того.
— Так вы что же, Сергей Сергеевич, сюда приехали партнера искать? — спросил Саркисян.
— Да, заместитель губернатора договорился с одним крупным испанским бизнесменом. Мы созвонились, я прилетел, а он срочно куда-то уехал.
— И что дальше? Ждать его будете?
— Зачем же. Поищу другого.
— Разработка нефти уже ведется? — не отставал с расспросами Саркис.
— Пока нет. Только шурфы разметили, где скважины разбивать.
Саркис удовлетворенно кивнул:
— А сама-то земля… нефтеносный участок, он кому принадлежит?
— Заместитель губернатора сумел его приватизировать на фирму «Алсо», строго по закону.
— И облдума утвердила?
— Обязательно.
— Грамотно, — похвалил Саркисян.
— Все, все, — подняла руки Клеопатра, — хватит о делах. Не для того создал Господь рестораны…
Далеко за полночь Клеопатра и Саркисян, вернувшись на виллу, обсуждали создавшуюся ситуацию.
Суть идеи, зародившейся почти одновременно в головах Саркисяна и Клеопатры, состояла в том, чтобы вложить деньги «Эдельвейса» в новорожденную нефтяную фирму «Алсо», опередив конкурентов. Процент прибыли по всем предварительным прикидкам получался весьма солидным.
— Послушай, Клеопатра, что ты думаешь об этом фендрике? — спросил Саркисян.
— Фендрике?
— Я имею в виду Сергея Сергеевича.
— Мужик как мужик.
— Он не вызвал у тебя никаких подозрений?
— Да вроде нет. А в чем дело?
— Сюда, к тебе, многие лапы тянутся. И Интерпол, да и родные менты московские…
— Ах, вот ты о чем. Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет… По-моему, после тюрьмы ты стал мнительным. За каждым кустом тебе чертик мерещится.
— А если это на самом деле чертик?
— Послушай, Саркис. Этот, как его… Перешейкин сам ведь ничего нам не предлагал.
— Думаешь?
— Он только объективно обрисовал условия работы… А дальше — как мы захотим.
— А мне кажется, нас с тобой банально ловят на живца.
— И на чем основаны твои подозрения?
— Интуиция, матушка, интуиция.
— Короче, что предлагаешь?
— Не знаю, надо подумать. Во всяком случае, проверить надо этого Перешейкина.
День выдался для Клеопатры хлопотным. Рано утром она вылетела на Кипр, искупалась в море, понежилась в лучах нежаркого, но ласкового кипрского солнца, рассчиталась в отеле и выехала в аэропорт. Через четыре с половиной часа она прилетела в Санкт-Петербург.
В Пулкове ее встретил Черный Беркут. После обеда в кафе они выехали в Парголово, осмотрели «химчистку», вернее, ту ее часть, которая была оборудована под лабораторию по производству фенциклидина, потом перешли в новое помещение, которое предназначалось под производство «фени».
В ее присутствии работа в парголовском центре заметно оживилась. Что ни говори, а хозяйский глаз много значит. Тем более, глаз такой дотошной особы, как Клеопатра.
Убедившись, что все идет по плану, она отбыла в гостиницу.
Зулейка Ивановна никогда не открывала все карты, которые были у нее на руках. Даже самым близким людям, которым она абсолютно доверяла. Она всегда оставляла что-то как бы про запас, на всякий непредвиденный случай. Так солдат таскает в своем вещмешке НЗ — неприкосновенный запас.
Таким НЗ в багаже Клеопатры была информация о майоре милиции, возглавлявшем в Кургане районную ГИБДД.
Наркоторговец по кличке Скупой сообщил, что майор — хронический алкоголик, тайный наркоман с многолетним стажем, а еще… сутенер: содержит подпольный публичный дом.
Взвесив все, Клеопатра прикинула: майор милиции, начальник ГИБДД — значит, не дурак. С другой стороны — наркоман, содержит притон. Информации вполне достаточно, чтобы взять его за жабры.
В своих тайных расчетах Клеопатра прочила его на место начальника курганского филиала. «Согласится, никуда ему не деться», — рассуждала она.
Через день Зулейка выехала в Москву.
Пока все устраивало Клеопатру, вернее, Валентину Ивановну Соловьеву. С новыми фамилией и именем она уже свыклась, но с новым имиджем — нет. На белокурую блондинку заглядывались в основном лица кавказской национальности, и это раздражало ее.
Вишневый «пассат-фольксваген» стремительно несся по шоссе Санкт-Петербург — Москва. Клеопатра размышляла о предстоящей встрече с Ильиным и Светланкой. Еще из Испании Клеопатра позвонила ему и сказала, что вылетает на Кипр. Он удивился, но промолчал. Однако она чувствовала, что Алексей ждет объяснений. Но в целях конспирации кроме этой информации она ничего ему сказать не могла.
Вот и Бологое. Здесь, в местной гостинице, ее ждут Алексей и Светлана. Их должен был доставить сюда начальник службы безопасности Влад. Он настоял на таком варианте встречи, так как его подчиненные заметили слежку за квартирой Ильина. Свету Влад перехватил по дороге в школу, а Алексея взял у черного входа в банк. Только в пути он сообщил им, что везет их на встречу с Клеопатрой.
С замиранием сердца поднималась она в номер местной гостиницы. Подошла к двери, постояла, прислушалась к голосам, осторожно постучала.
Дверь открыл Алексей. Худой и настороженный.
— Ну, здравствуй, Ильин! — потянулась к нему Клеопатра.
— Мама, мама! — радостно вскрикнула Света и бросилась в объятия Клеопатры.
Ночь пролетела быстро. Уже под утро, обессилевшие от любви, они забылись в глубоком сне…
Когда Алексей открыл глаза, Клеопатра уже оделась.
— Проснулся, дорогой. — Она наклонилась и поцеловала его в губы. — Я оставила тебе деньги. Купи билеты на Малагу. С понедельника у Светы начинаются каникулы. Вот и отправляйтесь в Испанию. Вас встретят…
— А ты… — Ильин осекся, увидев строгий взгляд Клеопатры.
— Я прилечу через три-четыре дня. Деньги в сейфе. Ключ ты знаешь где. — Она пристально посмотрела на него и исчезла за дверью.
Алексея поразили глаза Клеопатры. Они всегда были веселые, искрились, а сейчас в них застыли грусть, печаль, тоска и еще что-то такое, далекое, отрешенное, что заставило его содрогнуться: не прощается ли она с ним. Навсегда…
Удачное — без сучка и задоринки — пересечение ею российской государственной границы, когда она возвращалась, вновь вселило в Клеопатру уверенность в собственных силах и собственной удаче, уверенность, одно время несколько пошатнувшуюся.
Она настолько поверила в свою звезду, в свою неуязвимость, что, отправляясь в Курган для заключения договоров, решила использовать там свой депутатский мандат. Конечно, это было дерзко, нахально, но в случае удачи могло принести большую выгоду.
Всю долгую дорогу до Кургана Клеопатра думала о предстоящей операции. Она снова и снова мысленно перечисляла поставленные цели. Прежде всего создать в Кургане — на совершенно легальных основаниях — филиал возрождающегося «Эдельвейса», разумеется, под другим названием. Именно с этого филиала должно было начаться освоение Зауралья, прирастать могущество синдиката. Парголовская лаборатория вот-вот перейдет на промышленное производство «фени».
Несмотря на серьезные потери в руководстве «Эдельвейса», сеть распространителей не сильно пострадала: сказался секционный принцип, по которому был построен синдикат. Каждый сотрудник знал только своего непосредственного начальника, редко — двух, — на этом цепочка обрывалась.
За окном купе стемнело. Клеопатра задернула занавеску и легла на мягкий кожаный диван.
Как всегда, когда предстояла масштабная работа, она находилась в нервном возбуждении. Но сегодня к этому чувству примешивалась и тревога. Клеопатра не могла понять — почему? Ведь по уверениям Саркиса почва для работы была подготовлена и все меры предосторожности соблюдены.
Заместитель начальника Госкомитета по борьбе с наркотиками устроил жесткий разнос подчиненным, упустившим Клеопатру. Из достоверных источников стало известно лишь то, что она благополучно пересекла государственную границу России, а затем следы ее затерялись на российских просторах.
Информатор предполагал, что она поехала куда-то под Санкт-Петербург. Но Ленинградская область большая, равна по площади Бельгии или Голландии, и искать ее там, все равно что искать иголку в стоге сена.
Тем не менее нужно было действовать, и действовать оперативно. Клеопатра была слишком опасной преступницей и, оставаясь на свободе, могла натворить много бед.
Оперативники понимали, что Клеопатра прибыла в Россию под чужим именем. Не исключали также, что она могла прибегнуть к услугам пластической хирургии.
— Предлагаю вновь установить слежку за квартирой Ильина. Если Клеопатра в России, она обязательно встретится с ним, — предложил Чернов.
— Это уже сделано, — заверил Панкратов…
Спустя несколько дней из Кургана пришло донесение от Смирнова.
Информация о Клеопатре поступила во все отделения милиции Кургана. Заместитель начальника ГИБДД принес ее своему шефу, едва тот появился в своем кабинете. Майор был не в духе, как всегда по утрам. Для того чтобы прийти в себя после бурно проведенной ночи, ему требовались две вещи: некоторое время и некоторая доза того, без чего он уже не мог жить.
— Что это? — спросил начальник, брезгливо глядя на листок бумаги.
— Депеша из УВД области. Розыск опасной преступницы.
Начальник взял листок и сунул его под массивный чернильный прибор, решив ознакомиться с ним позже, когда немного придет в себя.
— В приемной никого нет? — спросил он зама.
— Только парень, который поставляет информацию…
— Пусть зайдет!
Лицо его просияло, когда в кабинет вошел торговец зельем.
— Принес? — спросил начальник, когда они остались одни.
— Конечно, гражданин… то есть товарищ начальник, — ответил парень.
— А куда ты запропал? Я уж думал тебя с собаками искать. — Майор жестом предложил гостю сесть.
— Да в деревню надо было съездить. Мать заболела…
— Ладно, хрен с тобой, — не дослушав, махнул рукой начальник. — Давай сюда, — хлопнул он ладонью по столу.
— Должок у вас, товарищ начальник…
— Ах, да. Я и запамятовал, — сказал майор, покривив душой: он отлично помнил сумму, которую задолжал торговцу.
Майор достал из сейфа конверт с деньгами и протянул его посетителю:
— Держи. Все точно как в аптеке.
— Может, все-таки отдохнешь с дороги? — предложил Клеопатре Саркисян, встречавший ее на вокзале вместе с телохранителем Владом.
— На кладбище отдохнем, — отрезала она.
— Номер — лучший во всем отеле, трехкомнатный.
— Успокойся, Саркис.
— Так куда сейчас? — спросил он, открывая ей дверцу черной «Волги». — В администрацию?
— Едем к начальнику ГИБДД, — объявила Клеопатра.
Саркис не смог скрыть удивления.
Клеопатра объяснила ему суть дела, не посвятив, впрочем, в некоторые детали. Через несколько минут «Волга» остановилась перед колоннами.
Велев Саркисяну и телохранителю ждать в машине, Клеопатра вышла из салона и, наклонившись к ним, сказала:
— Если понадобишься — вызову.
— Как?
— По мобиле! — Клеопатра с силой захлопнула дверцу.
Еще в поезде она обдумала тактику разговора с начальником местной ГИБДД. Как сделать ему предложение, от которого он не смог бы отказаться?
По рассказам торговца «феней», начальник патологически жаден, хотя и имеет немалые доходы. Жаден? Прекрасно. Вот и готовый кукан на эту рыбешку.
Клеопатра поднялась на второй этаж местной ГИБДД. Дорогу ей преградил дежурный:
— Что вам угодно?
— Я к начальнику ГИБДД.
— Сегодня он не принимает.
— А когда он принимает? — слегка растерялась Клеопатра.
— Расписание на стене.
— У меня важное дело.
— У нас предварительная запись. — Таких писаных красавиц младший лейтенант милиции в жизни не встречал и потому старался быть вежливым. — Вот книга записи, — продолжал офицер, указывая на толстую тетрадь, лежавшую на столике. — Присядьте, пожалуйста, и запишитесь.
— Вижу, у вас все основательно поставлено, — усмехнулась Клеопатра.
— Укажите, пожалуйста, кратко содержание вашего дела, а также свою фамилию, имя, отчество и домашний адрес. Только предупреждаю вас, девушка, что очередь к начальнику большая.
— Серьезно?
— Вы попадете к нему через неделю. Это в лучшем случае, если сильно повезет. А то можете и месяц прождать.
— Суровые у вас порядки.
Офицер пожал плечами:
— Видите ли, у начальника много дел.
— Это я знаю, товарищ лейтенант, — улыбнулась Клеопатра. — Но, видите ли, у меня срочное дело, которое не терпит отлагательств.
— У всех срочное дело, гражданочка. С несрочными к нам не приходят, — отрезал дежурный. Он начал медленно закипать оттого, что эта странная посетительница заставила его прервать чтение детектива и никак не хочет уходить.
— Я из Москвы специально приехала, — решила усилить нажим Клеопатра.
— Да хоть из Нью-Йорка.
— И потом, видите ли, молодой человек… Как бы вам объяснить? Дело касается не столько меня, сколько вашего начальника.
Дежурный разозлился. Обращение «молодой человек» показалось ему фамильярным.
— Начальник у себя? — надменным тоном спросила Клеопатра.
— У себя, — сквозь зубы ответил лейтенант.
— Доложите ему, что прибыл депутат Государственной думы, — отчеканила Клеопатра.
— Очистите помещение, женщина! — потребовал он.
— А если не уйду?
— Наряд вызову.
— Вот как? И что дальше? — Казалось, Клеопатре доставляет удовольствие поддразнивать дежурного.
— В обезьянник посажу.
Досадное препятствие, с виду совсем ничтожное, разрушало все ее ближайшие планы, столь тщательно выстроенные.
Тем временем начальник районной ГИБДД расхаживал по своему кабинету, испытывая кайф каждой клеточкой тела. Руки, правда, не всегда слушались, хватали совсем не то, что хотел хозяин. Но это все пустяки. Несколько заветных таблеток «фени» лежали в кармане, грея душу.
А ведь эта гнида, пожалуй, содрал с него лишку, подумал майор, когда его полубезумный взгляд остановился на сейфе. «Феня», «феня»… И кто придумал такое смешное название? А ведь у него самого этих «фень» — целый десяток. Только его «фени» — совсем другого рода: красотки, которые целиком находятся в его подчинении и приносят немалый доходец. И двоюродная сестренка его там же служит. Гм, служит… А ведь обломать ее было непросто, совсем непросто: чуть было руки на себя поначалу не наложила. Но несколько доз наркотика — и хрупкая воля девчонки была сломлена. Зато теперь она — заводила и прима-балерина всего уютного бардачка, сам заместитель губернатора, не говоря уж о гостях из центра, чаще всего выбирает именно ее… А все потому, что тогда — майор гордо выпятил грудь — он не пожалел деньжат на дурь.
А не поехать ли прямо сейчас к девкам? При мысли о своем заведении он почувствовал любовное томление во всех членах. Но тут его размышления прервал шум, доносившийся из приемной. Он поморщился и, немного поколебавшись, принять ли еще одну таблетку или это будет перебор, решил все же потерпеть. Он сел за стол и принялась перебирать бумаги, пытаясь вникнуть в их смысл, который упорно ускользал.
Циркуляры, распоряжения, отношения… Провести, расследовать, проверить… И каждый раз — доложить об исполнении. Бюрократы чертовы!..А это что еще за бумаженция? Ориентировка из УВД.
А, это не УВД… А что? Комитет по борьбе с наркотиками? Ну-ка, это что за баба? Красивая, бля!
Грузинка вроде. Или черкешенка. А может, и русская, хрен их теперь разберет. Вот бы такую заполучить в свой уютный бардачок. С такой он бы с удовольствием занялся делом. Да и сам замгубернатора не побрезговал бы ею.
«ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ»… Да кому они на хрен нужны, особые приметы? Такую бабу надо, попадись она в руки, немедленно в постель тащить.
Не дочитав ориентировку, он опять сунул ее под чернильный прибор.
Снова какой-то посторонний шум привлек его внимание, и он нетвердой походкой двинулся к двери.
— Что за шум, а драки нет? — осведомился майор, выйдя в приемную.
— Разрешите доложить, товарищ начальник, — прерывистым голосом начал дежурный. — Вот, говорит, из Москвы, депутат… А я говорю, неприемный день. А я…
— Так вы ко мне? — обратился майор к посетительнице.
— Именно к вам, товарищ майор милиции, — ответила Клеопатра, прижав руки к груди. — И уже битый час пытаюсь объяснить этому…
— Стоп, — остановил ее начальник, подняв руку. — Давайте обойдемся без этого, как его… без непарламентских выражений.
— Да такой и ангела может вывести из терпения.
— Ладно, сударыня, не ругайте его. Он только исполнял свой долг.
— Мы можем поговорить? — спросила Клеопатра, сделав шаг к нему.
— Поговорить? Конечно. И не только… — пробормотал начальник, рассматривая ее. — Послушайте, мы с вами знакомы?
— Нет.
— Но мне кажется, я вас где-то видел.
Клеопатра пожала плечами:
— Сомневаюсь.
— А я не сомневаюсь! Знаете, у меня отличная память на лица. Особенно — на красивые женские лица.
«Кажется, начальник не только слегка чокнутый, но и ловелас. Что ж, тем лучше для дела», — рассудила Клеопатра и решила подыграть ему.
— А ведь вы правы, — сказала она с улыбкой. — Я тоже вас припоминаю.
— А ты что мне не доложил? — строго спросил начальник у дежурного.
— Но у вас неприемный день.
— Это неважно. Принял же я сегодня этого, как его… Ну, неважно. Ты обязан был доложить мне, что пришла роскош… роскошная женщина. — При этих словах он окинул Клеопатру откровенно похотливым взглядом. — Ты понял?
— Понял, товарищ начальник.
— Ну, то-то. Что же мы стоим? Прошу! — широким жестом он пригласил Клеопатру в кабинет.
Эту картину наблюдал и заместитель начальника ГИБДД. Выйдя на шум в приемной, он узнал в посетительнице преступницу, которую объявили в розыск, и когда она скрылась в кабинете начальника, метнулся к телефону.
Еще раз окинув жадным взглядом ладную фигуру Клеопатры, майор церемонно произнес:
— Прошу вас, располагайтесь. Чай, кофе? Или, может, что-нибудь покрепче?
— Спасибо, я алкоголь не употребляю, — улыбнулась Клеопатра. — А от стакана воды не откажусь. — У нее пересохло в горле после безобразного и долгого препирательства с дежурным.
— Отлично. — Начальник с торжественным видом водрузил перед посетительницей бутылочку пепси-колы, присовокупив к ней два пластиковых стаканчика.
— …Ну, а раз мы с вами каким-то странным образом знакомы или просто где-то виделись, я предлагаю восстановить историческую справедливость и перейти на «ты»!
— Выпить на брудершафт пепси-колы! — с готовностью подыграла Клеопатра, довольная, что разговор начинается так гладко, как говорится, «в легком жанре».
— На брудершафт! — радостно произнес хозяин кабинета, наполняя доверху бумажные стаканчики.
Они церемонно чокнулись, и начальник залпом выпил пепси-колу.
— А теперь давайте перейдем к делу, Иван Иванович, — серьезно произнесла Клеопатра.
— Не давайте, а давай, — поправил ее майор, нисколько не удивившись, что посетительница знает его имя.
— Давай! — согласилась гостья. Она уже немного освоилась: а может, у майора просто манера поведения такая своеобразная?
— Что касается меня, то я готов хоть сейчас перейти к делу! — заявил он.
— Вот и славненько, — кивнула Клеопатра, не обратив внимания на блеск в его глазах.
— Как тебя звать, фея?
— Я — депутат думы, — произнесла Клеопатра, пропустив слова «Московской» и «областной». — Кроме того, возглавляю одну серьезную фирму… Ну, короче, мы заинтересовались нефтяным месторождением, которое обнаружено в вашем регионе.
— Да, нефти здесь, оказывается, до хрена, — подтвердил майор. Руки его бесцельно блуждали по письменному столу, перебирая листы: ему вдруг припомнилось, что на какой-то из бумаг он видел портрет женщины, похожей как две капли воды на его гостью.
— …Вот мы и хотели бы, чтобы вы, как лицо, уважаемое в городе, возглавили эту фирму…
— А? Фирму? Конечно, с удовольствием… Только нужно подумать… — машинально ответил майор, размышляя, где лучше ее трахнуть. «Может, прямо сейчас, в кабинете? В отделе сейчас вроде бы никого. Кроме дежурного».
— …Думайте… думай, пожалуйста, только побыстрее, — донесся до него голос Клеопатры. — Вопрос не терпит отлагательств.
— Сам вижу, что не терпит… Какой вопрос? — встрепенулся он.
— Я же сказала, Ваня, о фирме, которую ты должен возглавить.
— Что за фирма?
— Я предоставлю всю необходимую документацию. Она в машине, сейчас принесу, — приподнялась Клеопатра.
— Сиди! — остановил ее майор, испугавшись, что чудесное видение исчезнет так же внезапно, как и появилось. — Я дежурного пошлю.
— Нет, документы я не доверяю никому, — категорически заявила Клеопатра.
— Ладно, бумаги — дело десятое, — махнул рукой майор. Беспорядок на столе подтверждал его тезис. — Ты лучше поясни, что надо делать и куда складывать деньги, — позволил он себе пошутить.
— Насчет денег, думаю, разберешься без меня. А главная задача твоя будет — распространять «феню».
— Какую еще «феню»? — воззрился на Клеопатру майор.
— Ту самую, Ваня. Ту самую, твою любимую «феню», — усмехнулась Клеопатра.
— Гражданка, вы много себе позволяете! Я не знаю никакой «фени»! — Ошалевший начальник ГИБДД перешел на резкий фальцет.
— Полегче, полегче, пан офицер. Нам известно и про наркотики, которые ты употребляешь, и еще многое другое, что может заинтересовать службу безопасности Министерства внутренних дел.
Майора словно обухом по башке огрели. Вот так дела! Приходит баба, можно сказать, с улицы, если не с панели, и выкладывает про тебя всю твою подноготную, да еще и угрожает. Елки-палки, а ведь он даже имени ее не знает!
— Слышь, красавица, а зовут-то тебя как? — В голосе майора зазвучали вкрадчивые нотки.
— Зулейка Ивановна. Можно просто — Зулейка, — ответила Клеопатра.
— Зулейка, это ж надо. Ты моя Зулейка-ханум, — неожиданно пропел майор. — А можно, я буду звать тебя просто Зуля? Скажи, Зуля, а ты правда депутат?
— Документ показать? — Клеопатра потянулась к сумочке, лежащей на столе.
— Брось, — остановил ее майор. — У меня тут такие умельцы — какую хошь ксиву изготовят. Лучше сама правду скажи, признайся милиционеру: разве может такая красивая женщина быть депутатом?
— Может, Иван Иванович. И даже обязана, — сказала Клеопатра. — Ну, значит, по рукам? Договор подпишем?
— Подпишем. Потом, — ответил он, подкрадываясь к Клеопатре, как кот к мышке.
Маслянистые глаза мента сощурились, губы растянулись в улыбке и чуть-чуть подрагивали. Только теперь Клеопатра поняла, что майор принял дозу «фени». Она поспешно достала телефон, но позвонить Саркисяну не успела. Начальник ГИБДД выбил из ее рук мобильник и, обхватив женщину сильными лапищами, стал целовать.
Клеопатре с трудом удалось вырваться из его объятий. Она подбежала к окну, ударила сумкой по стеклу, и то мгновенно рассыпалось. В комнату ворвался свежий ветер. Зулейка с радостью вдохнула его и закричала:
— На помощь!
Майор зажал ей рот, со злостью выматерился и ударил ребром ладони по шее. Клеопатра сразу обмякла. Мент подхватил ее и потащил к дивану, на ходу срывая одежду…
Саркисян с Владом уже битый час стояли у машины, не зная, что делать. Клеопатра не звонила, а время поджимало. Надо было ехать в фирму «Алсо» подписывать договор. До встречи оставалось всего ничего, и Перешейкин уже нервничал, дважды звонил по телефону, который ему дал банкир.
Выкурив еще одну сигарету, Влад позвал водителя и сказал ему:
— Бери мультук, пойдем на выручку.
— Подождем еще пяток минут, — остановил его Саркисян. — Можем все запороть. Мы же не знаем, с какой целью она пошла в ГИБДД.
В этот момент стекло на втором этаже разбилось, и в окне появилось лицо Клеопатры.
Влад машинально выхватил своего Стечкина и рванул к подъезду отделения милиции.
Саркисян толкнул в плечо водителя:
— Ты что сидишь! Беги на помощь!
— Пошли!
Но подойти к зданию они не успели. По улице мчались милицейские машины, пугая прохожих ревом сирен.
Саркисян с водителем замерли, не зная, что делать. Водитель побежал обратно к машине, а банкир швырнул в снег свой пистолет и попятился.
Две «Волги» и рафик резво остановились у входа в здание ГИБДД, и из машин выскочили омоновцы и люди в штатском. Часть из них ринулась в здание, остальные скрутили Саркисяна и водителя, который так и не успел добежать до машины.
Всего этого Влад не видел. Он бежал по лестнице на второй этаж. Новый посетитель сразу вызвал подозрение у дежурного ГИБДД. Младший лейтенант встал из-за стола и положил руку на кобуру.
— Минуточку, гражданин…
Влад перехватил руку дежурного, поднырнул под нее всем телом и с такой силой заломил ее за спину, что тот громко застонал. Потом ударил младшего лейтенанта рукояткой Стечкина по голове и тот, ойкнув, упал.
С ходу вышибить плечом тяжелую дверь кабинета начальника ГИБДД не удалось. Влад окинул взглядом помещение. В углу стояла металлическая рогатая вешалка, на которой висел плащ дежурного. Схватив ее, телохранитель развернул вешалку массивным основанием вперед и с разбегу, будто тараном, вышиб дверь кабинета.
На диване он увидел растерзанную Клеопатру и склонившегося над ней майора со спущенными штанами. В два прыжка Влад оказался рядом, сбил с ног начальника ГИБДД, нанес ему несколько ударов, а когда тот прекратил сопротивление и затих, надел на него наручники. Клеопатра была без сознания. Под глазом у нее был большой синяк, на шее — ярко-лиловый засос.
Влад накинул на ее обнаженное тело плащ, еще раз с силой пнул майора ногой в пах и, подхватив женщину на руки, понес к выходу.
В дверях он столкнулся с омоновцами и оперативниками.
— Осторожно с шахиней! — крикнул Влад, когда Чернов и Панкратов заломили ему за спину руки.
Клеопатру вновь внесли в кабинет и положили на диван. Чернов налил в бумажный стакан оставшуюся в бутылке пепси-колу и подошел к женщине. Игорь не такой представлял себе встречу с наркобаронессой — сильной, волевой, умной и красивой. Сейчас перед ним лежала обычная, замученная извергом-садистом женщина.
Чернов даже усомнился: неужели это и есть всемогущая Клеопатра, которая создала наркосиндикат «Эдельвейс»? Неужели это ее все их управление во главе с полковником Ковалевым так долго искало? Неужели эта, лежащая сейчас в глубоком обмороке женщина повелевала судьбами людей, самолично решая жить им или быть убитыми? Два года Игорь Чернов гонялся за ней, придумывал хитроумные планы, чтобы заманить ее в сети. Сколько раз ему казалось, что вот теперь она не уйдет, на этот раз обязательно попадется. Но она уходила, исчезала, растворялась…
Теперь она лежала на диване беспомощная и жалкая. Чернов поднес к ее губам стакан с пепси-колой, влил в полураскрытый рот сладкую коричневую жидкость.
Клеопатра открыла глаза, соображая, где она и что с ней. Вспомнив, поспешно натянула на себя съехавший плащ, огляделась. Влада в наручниках уже уводили, а голову майора-гаишника перевязывали бинтом. Он сидел на стуле и ругался матом. Брюки его лежали на полу, и на них стоял Чернов.
Клеопатра, взглянув на майора, застонала. Не столько от боли, сколько от обиды и стыда. Она поняла, что позорно проиграла, что ее растоптали. Горше всего было то, что она потерпела фиаско на взлете, когда победа, казалось, была совсем рядом. Она ведь еще не знала, что фирма «Алсо» — подставная, что этой компанией руководит не удачливый предприниматель Перешейкин, а капитан милиции Смирнов.
— Я отомщу. Всем отомщу! — произнесла Клеопатра.