*Manse — переводится как дворец, усадьба дворцового типа, резиденция.
Джулс нравилось расти здесь. Она любила, когда зимним вечером они с бабушкой усаживались перед камином, и Джулс громко читала последнюю рукопись Наны.
— Ты должна обязательно прочитать рукопись вслух, чтобы почувствовать ее ритм, — говорила Нана.
А еще Джулс любила завернуться ночью в пушистый плед и читать романы Дарси Лейк. Боль, похожая на удар ножом в сердце, пронзила Джулс, когда имя Дарси проникло в ее сознание. Она надеялась, что Таннер Уэст отвлечет ее внимание от Дарси Лейк.
*****
— Расскажи мне о своих выходных, — попросила Таннер, когда они уселись рядом за круглым столом в ресторане Сабелло.
— Я, гм, присутствовала на съезде учителей в Далласе, — сказала Джулс. Она не собиралась рассказывать Таннер Уэст, что на выходных она принимала участие в лесбийском литературном собрании.
— Я не пытаюсь вмешиваться в твои дела, — сказала Таннер, — но пока мы не арестуем того, кто убил твою бабушку, пожалуйста, дай мне знать, когда покидаешь город. Я беспокоюсь о тебе.
Джулс кивнула.
— У тебя уже есть какие-то выводы?
— Ничего не вышло, — Таннер нахмурилась. — Мне нужно взглянуть на деловые связи Дафны, на людей, с которыми она была близка в издательской индустрии.
— Я пока еще не набралась сил, чтобы включить ее компьютер, — призналась Джулс. — Не могу заставить себя пройти через то, что, как я знаю, было для нее очень личным. Я постараюсь сделать это завтра.
— Рискую тебя расстроить, но я должна снова задать тебе вопрос. У Дафни был любовник?
— Я так не думаю, — ответила Джулс. — После того как умер мой дед — мне тогда было десять лет — она никогда ни с кем не встречалась. У нее были друзья, но парней не было. Я не могу придумать ни одной причины, по которой кто-то мог убить Нану.
— На бутылке вина, которую я забрала из ее дома, мы нашли отпечатки пальцев женщины, — Таннер искала правильные слова, чтобы продолжить разговор. — У твоей бабушки, возможно, был кто-то особенный в жизни, о ком ты не знала.
— Женщина? — недоверчиво произнесла Джулс. — У Наны?
— Ты можешь кратко рассказать мне о своей семье и их истории? — попросила Таннер.
— У Наны двое сыновей — мой отец Уоррен и дядя Бадди. У моих родителей родились я и мой брат Лукас. У дяди Бадди и тети Пейдж — два сына и три дочери. Я уверена, ты знаешь моих родителей, Уоррена и Марту Дейвин. Он последние двадцать лет служит пастором в Первой баптистской церкви. Мой брат владеет строительной компанией, а я учитель английского языка.
— Я разговаривала с твоим братом, но я не смогла связаться с твоим отцом, — Таннер задумчиво посмотрела на свой полупустой бокал. — Возможно, это очень личный вопрос, но я должна спросить: почему ты переехала в дом бабушки, когда училась в восьмом классе.
— Мне нужно было где-то жить, — Джулс вспомнила, насколько она тогда была испугана. — Нана приютила меня и познакомила с самой замечательной жизнью, которую только можно вообразить. Она была моим спасителем.
Таннер продолжила нажимать.
— Почему ты не жила с родителями?
— Мои родители вышвырнули меня из дома.
Тень прошлась по лицу Таннер.
— Почему?
Джулс повернулась на своем месте, чтобы посмотреть детективу в глаза: — Потому что я лесбиянка, — сказала она, и голос ее стал холодным и наполненным болью.
Таннер сидела молча, пока официантка выставляла еду на их стол, снова наполнила свои бокалы чаем и ушла.
— Как об этом узнали твои родители?
— Я объявила об этом на свой четырнадцатый день рождения, — засмеялась Джулс. — Мой отец, который всегда учил меня говорить только правду, был унижен и пытался убедить меня, что я никогда не должна рассказывать кому-либо свою глубокую, темную тайну, — она на мгновение отвела взгляд и продолжила: — Только я не захотела, чтобы это было секретом. Я устала скрывать то, кем я была. Нана приняла меня и научила гордиться тем, кто я и своими достижениями. Она убедила меня, что моя сексуальность не определяет меня как хорошего или плохого человека. Только мои действия и то, как я отношусь к другим, могли сделать это.
Слезы скатились по щекам Джулс.
— Я так скучаю по ней!
Таннер обняла рыдающую женщину и держала, прижимая к себе, пока та плакала на ее плече. Через несколько минут Джулс снова успокоилась, а всхлипывание постепенно прекратилось, но она продолжала опираться на плечо Таннер. Таннер Уэст была такой теплой и безопасной… и приносила успокоение.
Глава 10
Детектив в третий раз позвонила в дверь. Ей было известно, что восемь часов утра еще слишком рано, но в любой другой час ей ни за что не поймать Уоррена Дейвина. Может быть, единственный способ добраться до этого человека — выловить его до того, как он начнет свой день. Таннер наклонилась к дверному звонку и прислушалась, продолжая непрерывно звонить.
— Хорошо! Ладно! — недовольный мужчина подошел к двери. — Кто там?
Таннер держала свой значок перед глазком.
— Детектив Таннер Уэст.
— Ты не можешь вернуться в более приличный час? — заорал мужчина.
— Нет, сэр. Я должна поговорить с вами прямо сейчас. Я могу поговорить либо в вашем доме, либо затащить вас в полицейский участок. В любом случае, я не уйду отсюда, не поговорив.
Таннер услышала по другую сторону двери женский голос, поскольку теперь уже двое обсуждали присутствие офицера. Дверь приоткрылась.
— Чем мы можем помочь вам, офицер? — медленная южная протяжная речь Марты Дейвин просочилась через приоткрытое отверстие.
— Мэм, мне нужно зайти и поговорить с вами, — ответила Таннер. — Или я могу отвезти вас обоих в полицейский участок для допроса.
— О, офицер, этого не понадобится, — Марта открыла дверь, представилась и жестом предложила Таннер войти. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам за утренним кофе.
Таннер последовала за Мартой в столовую, где на столе стояли кофейник и различные сладости. Марта вытащила из шкафа еще одну чашку и наполнила ее кофе. — Добавить вам сливки или сахар? — спросила она.
— Черный подойдет, — Таннер оглядела комнату и положила папку с документами на стол. — Где преподобный Дейвин?
— Он одевается, — Марта положила на тарелку два пирожных и протянула их Таннер. — Знаешь, он должен придерживаться определенной внешности.
Таннер почти закатила глаза.
— Да. Внешний вид — это все.
— Именно, — просияла Марта, не заметив сарказм в голосе Таннер.