— Я сделаю исправления в “Жажде убийства” и отправлю ее Кэт. Из переписки между ней и Наной, я поняла, что именно агент имеет дело с издателем и делает все для того, чтобы выпустить книгу. Мы не будем этим заниматься.
— Тогда я подумаю о продолжении книги “Цветы на ее похоронах”.
Глава 33
Испытание для всех началось в тот день, когда судебно-медицинский эксперт дал разрешение на захоронение тела Эшли. Посещение судебного разбирательства и организация похорон оказалось слишком много для Роя, который попросил освободить его от слушаний в суде.
Председательствующий судья Доротея Янг вызвала адвокатов в свой кабинет.
— Я не люблю смотреть, как затягиваются слушания, — объяснила она, — поэтому давайте дадим мистеру Крафту возможность похоронить жену, а потом мы сразу приступим к судебному разбирательству.
Канчелли поворчал, но согласился.
Несмотря на то, что Уоррен Дейвин руководил похоронами Эшли, Джулс захотела присутствовать на службе и попросила Дарси пойти с ней.
— Я не уверена, как сообщество отреагирует на меня, — сказала Дарси. — В конце концов, я защищаю женщину, которая, как они считают, убила Эшли. Канчелли попытался заставить судью посадить Ченс в тюрьму, чтобы лишить ее возможности присутствовать на похоронах. К счастью, судья является сторонником подхода “невиновен до тех пор, пока суд не доказал твою вину” и отказалась арестовать Ченс.
— Пожалуйста, пошли с нами? — Джулс прижалась к губами Дарси. — Лукас и Трент пойдут с нами.
— Хорошо, — согласилась Дарси, вздохнув. — Я совершенно ослабеваю, когда ты меня о чем-то просишь.
*****
Большая часть городских жителей пришла на похороны Эшли Крафт. Хоронили ее в закрытом гробу. Рой и Преподобный Уоррен Дейвин встречали посетителей, входящих в церковь.
Ченс, Дарси, Джулс, Лукас и Трент вошли в фойе церкви, расписались в гостевой книге и отправились на похороны. Когда они шли по проходу, чтобы занять места, четыре церковных диакона во главе с Преподобным Дейвином преградили им путь.
— Ты нежелательный гость здесь, — громко произнес Уоррен своей родной дочери, а уж потом взглянул на Дарси. — И ты тоже, — он внимательно посмотрел на их одинаковые обручальные кольца. — Тебе даже в этом городе не рады. В Доме Господа не будет гомосексуалистов. Женщины, которые вступают в брак с женщинами, мерзость для Господа, — яд убежденного в своей правоте Преподобного Дейвина заполнил святилище.
Дарси посмотрела на отца Джулс и открыла было рот, чтобы ответить ему, но нежная рука любимой остановила ее.
— Это плохая идея, — тихим грустным голосом сказала Джулс. — Я думала, что это Дом Божий, но оказалась неправа.
Когда все пятеро отправились на выход, Уоррен заговорил снова.
— Ты можешь остаться.
Джулс повернулась к отцу. Возможно, с ним произошло чудо?
— Не ты! — фыркнул пастор. — Я разговаривал со своим сыном.
Лукас в изумлении уставился на отца и покачал головой.
— Я не твой сын, — ответил он голосом, полным отчаяния, взял сестру под руку, и все пятеро вышли из церкви.
Дарси была в ярости. Жестокое отношение Уоррена Дейвина к собственной дочери было ужасно. Любые добрые чувства, которые, возможно, еще оставались у нее для этого человека, теперь исчезли.
Она слушала, как Лукас и Трент попытались утешить всхлипывающую Ченс, но взгляд на лицо жены разорвал сердце Дарси.
“Встретимся в суде, — подумала она. — Я уничтожу этого ублюдка”.
========== Глава 34–35 ==========
Глава 34
Первые два дня судебного разбирательства были потрачены на отбор присяжных. Канчелли продолжал выбирать только тех, которые считали, что лесбиянки — это мерзость, а Дарси отвергала их. Сама же она выбирала умных присяжных, которые считали, что взрослые люди по взаимному согласию имеют право любить кого угодно. Канчелли удалял их. В итоге жюри разделилось пятьдесят на пятьдесят.
Вступительная речь помощника окружного прокурора Энтони Канчелли ограничивалась дискриминацией и указанием присяжным, что они должны признать Ченс виновной, потому что она была открытой лесбиянкой. Его пламенная речь агитировала присяжных и разжигала в них гнев против геев. Когда Дарси протестовала, он каждый раз немедленно снимал свои провокационные заявления, но ущерб уже был нанесен ими. Никто никогда не смог бы заставить их забыть то, что они только что услышали.
На лице Канчелли играла ехидная ухмылка, когда он передал право слова Дарси.
— Мистер Канчелли только что нарисовал для вас картину мерзких, аморальных существ, которые проводят время, участвуя в безнравственном разврате. Ничто не может быть дальше от истины. Лесбиянки ничем не отличаются от остальных людей, за исключением того, что они находят женщин более привлекательными, чем мужчины.
Лесбиянки — отличные школьные учителя и преподаватели. Они любят и заботятся о родителях, работают врачами, медсестрами и ветеринарами. Это юристы, сотрудники правоохранительных органов и пожарные. Они распространены во всех сегментах общества. Поэтому не позволяйте мистеру Канчелли обмануть вас, думая, что они являются аномалией в нашей вселенной.
Ченс Говард — трудолюбивая молодая женщина, которая поднялась из ничего. Она начала с нуля и работала день и ночь, чтобы построить успешный бизнес по уходу за газонами, — Дарси посмотрела в глаза каждому присяжному заседателю. — Многие из вас заключили контракт с ней, чтобы поддерживать в порядке свои дворы, и никогда не сталкивались с какими-либо проблемами с ней самой или ее сотрудниками.
Посмотрите на нее, — Дарси указала на Ченс, которая высоко подняла голову. — Она воплощение добропорядочного гражданина. К ней никогда ни у кого не было претензий. Она трудолюбивая и платит налоги. У нее был прекрасный дом, пока кто-то не сжег его дотла.
Не судите о ней, как о женщине. Не судите ее, как лесбиянку. Судите ее, как личность, которая не виновата в ужасных обвинениях, выдвинутых против нее. Я считаю, что, когда вы увидите отсутствие доказательств против Ченс Говард, вы поймете, что она не виновна.
Тишина, которая нависла над залом суда, была нарушена, когда кто-то из сидевших в зале начал хлопать. Вскоре еще больше присутствующих встали на ноги и приветствовали вступительное заявление Дарси.
Канчелли зарычал и поднялся на ноги.
— Можем ли мы сделать перерыв на обед, Ваша Честь? — спросил он, прилагая очевидные усилия, чтобы лишить членов жюри того настроения, в которое Дарси погрузила их.
*****
Судья посмотрела на часы и кивнула.
Джулс из последнего ряда наблюдала за происходящим в зале суда, а Дарси разговаривала с Ченс, прежде чем они вместе вышли из боковой двери. Джулс догнала их возле лифта, предназначенного для судебных приставов и подзащитных.
— Это была отличная вступительная речь, советник, — Джулс улыбнулась Дарси. — Жаль, что мы не можем прямо сейчас опросить присяжных.
— Да, — раздраженно ответила Дарси, — именно для этого Канчелли захотел перерыв на обед. Он хочет выветрить из их разума моё вступительное заявление, прежде чем начнет представлять свои туманные доказательства.
Джулс коснулась руки Дарси, когда они спускались на лифте.
— Все равно это была потрясающая презентация. Я была впечатлена тобой еще на конвенции. Ты превосходный оратор. Теперь я знаю, почему именно.
Пока они ждали обед, выступление Дарси возле скамьи присяжных продолжало возбуждать Джулс. Дарси не просто говорила с присяжными; она владела ими.
“И мной она тоже полностью владеет”, - подумала Джулс, и воспоминания о руках Дарси на ее теле заставили ее затаить дыхание. Она вздрогнула.
— Ты в порядке? — спросила Дарси.