- Ой, не слушайте его, - Взмолилась Таня, - Это не Валик. Это Женя. Женя Пельменников. Он хочет Валику карьеру испортить. Ему надоело, что их все время путают. Женя, ты должен извиниться немедленно. - Женя будто в рот воды набрал.
- Но даже если и так, подумайте. Вы просто плюете на свое будущее. А не хотите выступать сами, продайте нам ваш трюк. Назовите свою цену. - Юра взял салфетку и стал ею тщательно промакиваться. С таким невозмутимым видом, будто он купается в шампанском регулярно.
- А потом сами же начнете проситься: "Возьмите меня, ну хоть вот в такусенький номер!", и никто вас уже никуда не возьмет, правда, Юра?
- В общем, вот вам моя визитка. Подумайте, пожалуйста, и звоните. Я думаю, что мы сможем для вас что-то сделать. Милена, дай им две наших визитки.
- И мы надеемся, что наше сотрудничество принесет нам взаимную выгоду.
- Всенепременно! - Резко оборвала их Татьяна и поспешно спрятала радужно переливающуюся карточку в карман шубы. Пельмень достал портмоне, извлек оттуда небольшую визитницу и аккуратно вставил новую визитку в пустой кармашек.
Таня поняла, что разговор этот для нее закончен, стриптиза больше не будет. И денег тоже. Ведь продать секрет своего трюка она не могла. Не имела морального права. Этим она подвела бы случайно знакомого мага, разболтавшего ей одну из тайн своего ремесла. Мало сказать, подвела бы. Он хвастался, что этот фокус - его изобретение и он недавно его зарегистрировал. Если бы Таня вздумала кому-то продать идею, то дело бы закончилось судом.
Шоу-бизнес ненавязчиво отторгал Татьяну, как мягкие стенки западной психушки в палате для буйных и суицидных. Видимо, она когда-то выдавливала из себя раба слишком большими каплями. И выдавливать уже как бы нечего. Ш-шит! Опять это проклятое "как бы".
Глава 21. БЛОНДИН В ИЗГНАНИИ
Татьяна Дмитриевна приготовила обед и стала ждать своего мальчика, который после школы должен был два часа побегать по делам, а потом явиться пробовать борщ. Но когда наконец прозвучал короткий звонок, на пороге оказался взволнованный Саша.
- Татьяна, позвонить от вас можно? - Спросил он вместо приветствия и тут же стал набирать номер. А набрав, бросил трубку. - Странно... Где ж он... Видите ли, малой пропал, я его жду битый час... Родители трубку снимают. Что же делать?
- Н-ну, вы проходите на кухню. Может, вы голодны? Хотите борща? - Саша нервно отмахнулся. "Слава богу," - подумала Таня, - "Лишь бы они с Женей не столкнулись!". Впрочем, для Жени было рановато, и она поставила чайник, вспомнив изречение "спешите медленно".
- Или знаете что, - продолжил Саша свою основную мысль, - может быть, вы сами ему позвоните. Все-таки он плохо ходит на занятия, а директор, - он саркастически усмехнулся, - это для него слишком "круто". Вот вы, Танечка, хоть были очень красивой девочкой, можете похвастаться, что вам каждый день звонил директор школы? А это что такое - ни кожи, ни рожи, только гонор и капризы глупые. И иши его теперь. Пацан. - Он смахнул на пол солонку и полез за щепоткой, чтобы бросить через левое плечо. Таня достала веник и совок, подмела соль и осколки, а потом сказала:
- Ну хорошо, я позвоню. Только ко мне тоже кое-то должен прийти, так что... Мы же друзья?
- Друзья, друзья, полчаса хоть есть у меня? Если ждете этого молодого нахала, то он буквально пять минут назад заскочил в автобус, мы еще чаю выпить успеем.
- Тогда я доверяю вам заварку.
И Таня отправилась звонить. Она побеседовала с родителями Даниленко и выяснила, что ушел он с полчаса назад, куда - не сказал, когда вернется - не отчитывался. По сердитому и в то же время заискивающему голосу его матери она предположила, что Сережа перед уходом имел воспитательный момент, из-за чего и задержался. А Саша сказал, что в таком случае он где-то сидит и ревет, надо только понять, где.
Зазвонил телефон. Это Пельмень сообщил, что в окне таниной кухни виднеется чужой мужчина, и он не видит смысла приходить. У Тани упало сердце от его тона, она стала оправдываться, говорить, что это не то, что он думает, а совсем другое, но прийти лучше часа через два, молодец, что позвонил, где тебя искать.
- Но я же вижу, он же пиджак снял! Он же, кажется, чай разливает!!! Что ты мне лапшу на уши вешаешь! Да это же... послушай, это же директор!
- Да, директор. Саша, помашите Жене ручкой. - Саша помахал. - Ладно, раз ты все видишь, заходи, разберемся. Директору эта мысль не понравилась, он сделал защитное движение рукой: "Танечка, увольте, это неудобно."
- Очень мне надо заходить. И вообще, почему все всё знают? Тебе репутация своя не дорога? Может быть, ты еще и стучишь?
- Не стучу, но стукну, если ты не прекратишь говорить свои нелепости!
- В общем, гуляй, но учти, сломается колесо у твоей телеги!
- Прости, Женя, потом доругаемся, кто-то пришел. - Саша почему-то заметался и выскочил на балкон. А Таня пошла открывать и впустила Даниленко с большим рюкзаком. Его волосы были выкрашены в платиновый цвет. Он понюхал воздух и сообщил:
- "Голубой дракон". Мазь от радикулита. Этот здесь? Здравствуйте, Татьяна Дмитриевна.
- Здравствуйте. Что это вы с рюкзаком?
- А, из дому ушел.
- Боже мой! А где же вы будете жить?
- Не знаю еще. Пока на вокзале. Так этот здесь?
- Здесь вас ждет директор школы, с которым вам придется объясняться за свое отсутствие... Пожалуйте на балкон. - Даниленко отправился на балкон с таким видом, словно сам собирался атаковать бедного Александра Мыколаевича. Они долго беседовали.
* * *
Нечего и объяснять, где поселился Даниленко. Он обосновался на таниной кухне, разложил там фамильную раскладушку Джокера, завел свои полотенце, чашку, зубную щетку. Но вынести его присутствие в квартире оказалось не так сложно, как предполагала хозяйка. Сережа был домовитым, как бобер. Он все время что-то мыл, чистил, носил с места на место, но при этом не выходил за пределы кухни. Общительности особой не проявлял, в душу не лез. Единственное, - ему все время звонили девочки. Что им могло от него понадобиться?
Периодически на кухню наведывалась Леночка Самойлова и они там что-то пекли в духовке, как два алхимика в своей лаборатории. Таня это приветствовала, потому что готовили они вкусно. Интерес к алхимии начал проявлять и Джокер. Сперва он звонил и спрашивал, чем сегодня будут кормить. Потом привез целый ящик каких-то невероятных специй и взял на себя руководство процессом. Таня стала ревновать Джокера к Леночке Самойловой. Затем, она обнаружила, что сильно поправилась. Это побудило ее заявить разошедшимся алхимикам, что они должны угомониться. Но процесс оказался необратимым. Джокер предложил сменить кухню и увез Даниленко к себе. Там к банде присоединилась Наташа Раздобурдина.
Саша был очень недоволен, когда узнал о переезде Даниленко.
- Таня, вы, наверно, с ума сошли! - Причитал он. - Отпустить ребенка одного жить ко взрослому мужчине! Это непедагогично. Наконец, это аморально! Чему он его научит?! Пить, курить, ругаться, играть в азартные игры и проводить время с женщинами! К тому же, эта Самойлова...
И он рассказывал, что Леночка давно преследует его Сережу своей любовью, хочет совратить и подбирается поближе под предлогом кулинарии, а он доверчивый и принимает все за чистую монету. У него, мол, такая семья, что после нее ад раем кажется, а черт - ангелом. В смысле, у Сережи такой черный взгляд на вещи, что он добра от зла не отличает.
- Как бы то ни было, это единственный человек, который может выносить мой характер. - Заключил он вполне в духе своего зодиакального знака Рак.
Таня заверила директора, что волноваться незачем, что они там занимаются только кулинарией, а Леночку Джокер, вероятно, уже давно взял на себя, а на мальчика он патологически не способен польститься, даже если тот начнет непристойно кокетничать.
- Разумеется, начнет! - Вскричал Саша и вскочил с табуретки. - Мне ваш муж давно уже, простите, не нравится! И вообще, я бы на его месте больше следил за своей женой, потому что ходит к вам, извините, просто черти-кто.
Татьяна поняла, что надо сменить тему, поэтому она предложила Саше вынести мусор. Он взял ведро и в тапочках отправился к мусоропроводу. Но не успел он проделать, судя по времени, и половины пути, как дверь открылась и вошел Джокер. Он сразу направился к тумбе для ведра, удостоверился, что его нет на месте, еще раз изменился в лице, вернулся в коридор (место для корриды) и, пошарив на лестничной клетке, добыл Сашу, который в тапочках и с ведром прятался за изгиб мусоропровода.
- Ото допомагав вчытэльци впоратися з господарством... - Зазвучал в прихожей сашин голос. - Та я ж кажу, що благодийнисть цэ нэ мое.
- Это мои тапочки. - Отвечал ему Джокер сквозь зубы.
- Расскажи, расскажи ему, Саша, - Подключилась Таня, нельзя сказать, чтобы недовольная, - Что он должен лучше следить, кто ко мне ходит!
- А хто ходыть, я ж нэ знаю. Але мусор выносыты - то чоловича справа.
- Мусор я бы и сам вынес. - Ответил Джокер. - Незачем ему самообслуживаться. Но я не потерплю, чтобы в моей квартире, в моих тапочках из моей жены делали завуча. Именем Че Гевары, в-выметайся! - И он эффектно вытянул перед собой указательный палец.
- Саша, погоди. - Вклинилась Таня. - Джокер, чего ты без звонка. Я могла быть не одна. Ты мог застать меня в постели. Впредь всегда звони. Пожалуйста. И что за пельменные выходки?
- Ну тусик, я как муж имею право неожиданно застукать тебя с любовником. Это же так интересно для всех троих. И это никогда не приедается. Я вообще-то думал здесь заночевать, а?
- Ну гугусик, что же делать, вот Саша поссорился с мамой, он хочет, чтобы она поволновалась, где ж ему ночевать, если ты займешь раскладушку?
- Я как муж имею право и не на раскладушку. Вообще-то. Надеюсь вас, Александр, это не шокирует? Если я без очереди? Но муж - это как герой Советского Союза, и у него есть сикрет дьюти.