Рилан посмотрела на часы на тумбочке и быстро прикинула в уме. Разница Чикаго с Римом — семь часов.
— У тебя сейчас начало третьего ночи.
— Ага, — радостно подтвердил Джон. — Только что разошлись с вечеринки друга. Одна женщина из римского филиала, тоже эмигрантка, познакомила меня с местными. Мы отмечали… вообще-то, понятия не имею, что мы отмечали. Просто пришли за компанию.
— Уверена…
— Брат одного из парней держит виноградник в Тоскане. Мы ездили туда на выходные. Тебе бы понравилось, детка. Дом просто роскошный. Обновленная вилла восемнадцатого века, стоящая прямо посреди зеленых холмов. Molto bello (очень красиво — ит.).
Рилан моргнула.
О боже.
Мало того, что Джон тараторил, не слушая, и внезапно переходил на итальянский — так еще и назвал ее деткой. После трех лет отношений это могло означать лишь одно.
Ей по пьяни позвонили из другого конца света.
— Похоже, все твои надежды оправдались, — заметила она, все еще вытряхивая из головы остатки сна.
Разговор вдруг показался каким-то сюрреалистичным.
— Не все, — драматично возразил Джон. — Вечеринка была в квартире неподалеку от Пьяцца Навона. Я ушел первым и начал бродить по округе. И сам не понял, как оказался перед фонтаном Бернини, глядя на тот ресторанчик с желтым навесом, который нам так понравился. Помнишь?
Конечно. Два дня промотавшись по достопримечательностям, вроде Форума, Ватикана, Испанской лестницы и Колизея, они наконец решили отдохнуть. Поэтому на следующий день проспали допоздна, нашли ресторанчик и несколько часов просидели за уличным столиком, болтая, наблюдая за людьми, наслаждаясь пищей и хорошим вином. А потом вернулись в отель и занялись любовью.
— Помню. Хотя теперь это все словно вечность назад было.
— Да. Многое теперь словно вечность назад было. — Он сменил тему. — Ну? Как у тебя дела?
Сперва письмо, а теперь звонок по пьяни. Не понимая, что творится с бывшим, Рилан решила наконец выяснить.
— Джон. Без обид, но… что ты делаешь? Нам правда стоит это обсуждать в два часа утра?
— Мы ничего в два часа утра и не обсуждаем. У тебя только семь вечера.
Пожалуй, лучше не придираться к словам. Как бережливый юрист на гособеспечении Рилан постоянно помнила, что этот звонок обходится ему в евро за минуту.
— Зачем ты звонишь?
— А что, мужчина не может сказать «привет» давней подруге без того, чтобы ему не предъявили федеральное обвинение?
«Каламбур намеренный».
— Но ведь я получила письмо. Мы уже поздоровались, помнишь?
— Просто хотел узнать, как ты, Ри. Судя по твоему ответу, неплохо, но разве точно поймешь из письма?
Рилан провела рукой по волосам. Пусть они с Джоном и договорились не связываться после разрыва, но эта беседа все равно когда-нибудь состоялась. Люди любят поставить окончательную точку в отношениях.
— У меня все хорошо. Думаю, Чикаго отлично мне подошел.
— Я продолжал общаться с Китом, Келли, Дэном и Клэр. Они сказали, что с переезда ты им всего пару раз написала. Когда я узнал, то немного забеспокоился.
А, теперь все стало немного яснее. Рилан так спешила влиться в новую жизнь, что, пожалуй, слишком поспешно отринула старую. И не совсем уж непреднамеренно. Кит, Келли, Дэн и Клэр были двумя знакомыми парами, и когда Рилан с Джоном расстались, все пошло наперекосяк. Конечно, она попыталась продолжить общение, даже несколько раз встречалась с подругами за те четыре месяца, что еще жила в Сан-Франциско. Но Келли и Клэр в основном продолжали спрашивать, говорила ли Рилан с Джоном после его отъезда, а ей эту тему обсуждать не хотелось. Тем более, что нет, не говорила.
— Закрутилась с работой. Но ты прав, надо было им позвонить.
— Они переживают, что ты сидишь в Чикаго и страдаешь. — Джон хмыкнул. — Даже придумали какую-то романтическую чушь, мол, ты замкнулась и чахнешь по мне. Так я им напишу, что все в порядке?
Он говорил непринужденно, но Рилан задумалась, а не померещился ли ей невысказанный вопрос.
— Я в порядке. Честно.
— Они будут рады. Помнишь же, какие эти ребята любопытные. И конечно, следующее, что они спросят, нашла ли ты себе кого-нибудь. Что мне ответить?
— Что им лучше перестать бежать впереди паровоза.
— Конечно.
Повисла долгая пауза. И вдруг тон всей беседы изменился.
— А что, если они скажут, что скучают по тебе? — тихо спросил Джон.
Вот оно.
Рилан помолчала, пытаясь разобраться, что почувствовала. Ностальгию, может, еще легкую грусть.
— Я бы ответила, что их пробрало от вина и вида фонтана Бернини, но наутро они точно пожалеют об этом звонке.
— Тот день был прекрасным, Ри.
Наверное, он до сих пор стоял и смотрел на тот ресторанчик с желтым навесом.
— Был. Но он позади, Джон.
— Не знаю…
— Не надо, — прервала Рилан. — Я искренне желаю тебе счастья. Но этот разговор ни к чему не приведет. Думаю, нам обоим лучше… идти дальше. — Произнести слова вслух оказалось труднее, чем она предполагала, но тем не менее, так будет правильно. — Прощай, Джон.
Нажав отбой, Рилан глубоко вздохнула, а затем уставилась на телефон.
Да уж, самые странные выходные в ее жизни.