Увидев бледного, натянуто улыбающегося посетителям начальника охраны, кивком призывающего его подойти, Май понял — случилось что-то серьёзное. Он вышел вслед за ним, сохраняя непринужденность и естественность поведения — пугать уважаемую публику пока ни к чему, но возможно придётся. Всегда суровый и невозмутимый Цыблин, пожалуй, впервые в жизни выглядел растерянным и жалким, а подобную реакцию могли вызвать лишь о-о-очень большие проблемы.
— Что случилось? — тихо спросил Арбенин.
— Полный аут! — простонал Цыблин. — У нас убийство! Воропаев рвёт и мечет, короче мы по уши в дерьме!
— Кто убит? Кто-то из гостей? — быстро уточнил Май.
— Нет, певичку какую-то порезали, кажется из «Ангелов», — засомневался Цыблин. На мероприятии выступали четыре группы и три солистки, а он их постоянно путал, поскольку не интересовалсявался современной музыкой.
— Какую?! — рявкнул Май так, что Цыблин испуганно вздрогнул и в изумлении уставился на сотрудника.
— Не знаю, да какая разница одну или другую — в любом случае мы в полном дерьме и надо как-то выпутываться! Воропаев велел…
— Где она? — нетерпеливо перебил его Арбенин.
— В гримёрке, её прямо там порезали, а наш официант нашёл. Воропаев велел нам молчать до конца презентации, а полицию потом вызовем, ну как будто тело только что обнаружили!
Май, уже не слушая его, резко развернулся и поспешил в сторону грим-уборных. Он запретил себе думать о том, что может увидеть хотя бы до тех пор, пока этого не произошло, так было проще держать себя в руках. И обычно ему это удавалось, но сейчас, в голове, игнорируя все запреты разума, металась одна единственная мысль «только бы не она!»
Он и сам не знал, почему так испугался за эту, в сущности малознакомую девчонку. Они общались всего неделю, и по большому счёту их ничего не связывало, но почему-то мир без неё, его мир, пусть даже она всегда оставалась за его пределами, представлялся ещё чернее и безрадостнее, чем обычно.
Ангелину он увидел почти сразу живую и невредимую. Невероятно бледная, с потухшим ничего не выражающим взглядом она замерла возле дверей как в старой детской игре «море волнуется раз» и, казалось, ничего вокруг не замечала. Рядом, не решаясь войти внутрь, толпились несколько сотрудников-фирмы, один из них бледно-зелёный и судорожно хватающий воздух ртом был тем самым официантом обнаружившим труп. Вздохнув с облегчением, Май подошёл к застывшей певице и тихо позвал по имени. Она никак не отреагировала, продолжая смотреть в одну точку.
— Ангелина! — Май тронул её за руку и девушка, наконец, очнулась. Несколько секунд она смотрела на него всё тем же ничего не выражающим взглядом, потом вздрогнула, словно проснулась в середине страшного сна и, прошептав его имя, обняла, дав волю душившим слезам.
Май снова вздохнул и неловко погладил её по волосам. Он понятия не имел, как утешать женщин, а девушка, судя по всему, пребывала в глубоком шоке, но через секунду она сама отстранилась и бросилась к гримёрке, повторяя:
— Скорее! Нужно проверить, может, Лена ещё жива!
Май снова поймал её за руку и, осторожно развернув к себе, с несвойственной ему мягкостью сказал:
— Успокойся, Ангелёныш, я сам всё проверю, а ты, останься здесь, договорились?
Она долго смотрела на него, потом молча кивнула и отступила, по щекам непрерывно стекали прозрачные капли, но она и не думала их вытирать. Май вздохнул в третий раз и, достав платок, осторожно сделал это сам. Потом отстранил бестолково толкущихся в дверях коллег и вошёл в гримёрку, ставшую последним пристанищем молодой певицы.
Тело лежало на полу в неестественной позе, и представляло собой кровавое месиво, с которым резко контрастировали белоснежные волосы парика и новенькая диадема-корона — совсем как на фотографиях, оставленных Холмсом. Как человек, неоднократно имевший дело с насильственной смертью, Май сразу понял — девушка мертва, но Ангелина наверняка наблюдала за ним и он, склонившись, попытался нащупать пульс, которого, разумеется, не было. Зато нашлось кое-что другое! Май долго разглядывал знакомый рекламный флаер, подробно расписывающий достоинства продукции фирмы «Элен», затем быстрым незаметным движением спрятал его в карман пиджака. В раковине он обнаружил кровавые разводы и пару тёмных ниток, видимо убийца застирывал одежду. Надо бы осторожненько осмотреть посетителе, на предмет непросохших туалетов. Впрочем, здесь совсем рядом чёрный ход…
— Май, ну что там? — сдержанно спросил подоспевший Воропаев.
— Похоже на продолжение истории рассказанной Холмсом. Полиция, как я понимаю, будет позже?
— Правильно понимаешь, девушке уже всё равно не помочь, а я не хочу скандала и паники на презентации. Закончится всё — тогда пусть и работают. Официант скажет, что нашёл тело, когда убирал посуду из помещений. А вот на счёт этой красавицы, я не уверен, — Воропаев нахмурился, разглядывая Ангелину, снова впавшую в бессознательное состояние.
— Девушка в шоке, во времени вряд ли ориентируются, к тому же мы немного знакомы, я с ней поговорю, — спокойно заверил Май. — Меня больше беспокоит другое.
Воропаев вопросительно поднял брови, Арбенин отвёл его в сторону и показал спрятанный флаер.
— Это лежало возле тела.
— И что? Мы на презентации, здесь сегодня все получили по пачке таких бумажек!
— Во-первых, не таких — это, видимо, старый образец, посмотрите сами, он отличается от новых рекламок. А во-вторых, точно такая бумажка валялась возле первой убитой подобным образом девушки. На совпадение мало похоже. Я взял на себя смелость изъять улику, а то попадёт в газеты, начнут проводить параллели. Ну вы знаете, как это бывает — у журналистов бурная фантазия.
— Ты думаешь…
— Да, я думаю, что этот флаер не случайно оказывается на месте убийства второй раз подряд. Существует какая-то связь между ним и действиями маньяка.
Воропаев несколько секунд сверлил Мая пристальным цепким взглядом, словно стараясь прочитать его мысли, потом со вздохом уточнил:
— Этим делом занимается Холмс?
— Параллельно с прокуратурой.
— К чёрту прокуратуру! Огласка мне ни к чему. Он вроде бы неплохой детектив?
— Вроде бы, — кивнул Май, краем глаза наблюдая за Скворцовой, которая по-прежнему смотрела в одну точку.
— И просил тебя помочь именно в этом расследовании?
— Так точно.
— Ну так помоги, — усмехнулся Воропаев. — Заодно приглядишь за мистером Холмсом, и если вдруг действительно обнаружится какая-то связь с «Элен», не позволишь сделать её достоянием гласности. Как это сделать — сам знаешь, опыт у тебя имеется.
Май сдержанно кивнул, он не ожидал подобного предложения, хотя и не особенно ему удивился.
— Почему я?
Не задавай идиотских вопросов: Холмс тебе доверяет, раз обратился за помощью! Можешь начинать прямо сейчас!
— Как скажете, а начал бы я с ненавязчивого осмотра гостей.
Геннадий Викторович сердито сдвинул брови.
— Ты же не думаешь, что кто-то из них способен на такое?! Большинство — наши давние партнёры и я не собираюсь портить с ними отношения! — он понизил голос. — Более того, если выяснится, что кто-то из них замешан нужно будет принять все меры, чтобы…Ну ты понял, мне скандал не нужен.
— Вот поэтому мне и надо знать, кто замешан, — Май спокойно выдержал его взгляд и начальник махнул рукой, проворчав:
— Хорошо, я направлю к тебе Цыблина, проинструктируешь его — пусть осмотрится в зале, а ты разберись здесь и не забудь девчонку обработать! — Воропаев кивнул в сторону Ангелины и вернулся к ничего не подозревающим гостям.
Май быстро замкнул гримёрку и огляделся — после появления Воропаева сотрудники-зеваки испарились, остались только Скворцова и несчастный официант, незнающий куда себя девать и что делать.
— Кто этот человек и почему он не разрешает вызвать полицию? — вдруг тихо, но отчётливо спросила Ангелина.
Май удивлённо уставился на певицу. Он был уверен, что она пребывала в полном ступоре и ничего не слышала.
— Э…ты неправильно поняла, он всего лишь попросил сделать это чуть позже, когда гости разойдутся. Сегодня здесь важное мероприятие, зачем портить людям настроение?
— Но ведь убийца, возможно, среди них! — нахмурилась Ангелина. — Он уже убил Лену и Риту, а вы его просто возьмёте и отпустите?! Пусть себе убивает дальше!
— Да, тише ты! — Май удивлялся всё больше — девчонка не только пришла в себя, но и находится в полной боевой готовности, похоже, переубедить её будет не просто! — Иди-ка сюда!
Он схватил её за руку и втащил в соседнее пустующее помещение.
— Во-первых, здравствуй, всё-таки полгода не виделись. Во-вторых, лишний час здесь роли не сыграет, твоя подруга, прими мои соболезнования, мертвее мёртвого. А убийцу мы с Холмсом всё равно найдём, это я тебе гарантирую!
— Да, если только он не окажется кем-то из давних партнёров, кажется, так выразился тот человек, — презрительно процитировала Ангелина. — А если окажется, что тогда?! Пусть убивает дальше?!
— Эй, так не честно! Ты же была в отключке и не должна была ничего запомнить! — возмутился Май и, приблизившись к девушке вплотную, тихо добавил: — Забудь всё, что слышала, так будет лучше для всех.
— Для кого именно?
— Прежде всего для тебя, ну и для меня тоже. Я вроде как поручился, что ты будешь молчать!
— А если не буду, что тогда? Опять шантажировать начнёте? — с вызовом спросила девушка, вспомнив, с чего началось их знакомство.
— Не хотелось бы, — честно признался Арбенин, тоже заглянув в прошлое. — Просто у нас с тобой будут большие неприятности, но я, пожалуй, выкручусь, а вот насчёт тебя не уверен.
Ангелина отвернулась, прижав холодные ладони, к пылающим щекам и сделала несколько шагов туда и обратно.
— Господи, откуда вы вообще взялись?!
— Я здесь работаю.
— Боюсь даже спрашивать кем! — в синих глазах вспыхнули золотистые искорки гнева. — Следователь называется! Как вы можете покрывать преступление?! Полицию нужно вызывать сейчас, потом будет поздно!
— Я — бывший следователь, разницу чувствуешь? А насчёт…
— Май, ты здесь? — в двери просунулся взлохмаченный Цыблин. — Что делать будем, Воропаев сказал — ты теперь за главного.
В голосе начальника охраны отчётливо прозвучала досада, и Май невольно усмехнулся:
— Только в том, что касается расследования, а ваша должность, Михаил Борисович, по-прежнему при вас.
— А это кто? — Цыблин насторожено мотнул головой в сторону продолжающей хмуриться Ангелины.
— Свидетельница.
— Чего видела?
— Как и полагается образцовому свидетелю — ничего. Чёрный ход проверяли?
— Да, сам же знаешь — он запирается изнутри вручную, так какая-то круглая хреновина защёлкивается, а с улицы дверь достаточно захлопнуть и она будет заперта. Так вот она заперта, а выходил через неё кто-то или нет — неизвестно.
— Кто из охраны у нас был на этом секторе?
— Иван Лешаков, я с ним уже говорил — он ничего подозрительного не заметил.
— Значит, скорее всего, убийца уже покинул здание, но осмотреться всё же стоит.
Арбенин вышел в коридор, где всё ещё по стойке смирно стоял официант и, проинструктировав Цыблина как себя вести и на что обращать внимание в большом зале, повернулся к молодому человеку.
— Ну что, — он бросил быстрый взгляд на бейдж с именем, — Алексей, Алёшенька, сынок, вот и до тебя очередь дошла.
— А я что?! Я ничего не видел! Совсем ничего! — испуганно затараторил парнишка. — Я напитки разносил, заглянул, а она там вся в крови! Вот и всё!
— Вот об этом и поговорим, проходи! — Май завёл парнишку в соседнюю гримёрную и, увидев Ангелину, говорящую по телефону, чертыхаясь, бросился к ней и отнял мобильник.
— Эй! Вы что себе позволяете?! — возмутилась оскорблённая девушка, тщетно пытаясь забрать телефон.
— Кому звонила? В милицию?! Я ведь тебя предупреждал!
— Отдайте, вы не имеете права отнимать частную собственность!
Май, отмахнувшись, проверил последний исходящий номер и нахмурился:
— С Холмсом беседовала, ну и что ты ему рассказала?
— Правду! — с вызовом ответила девушка. — Он сейчас приедет!
— Ну, Скворцова! Кто тебя просил, зачем?!
— Затем, чтобы здесь был хоть один беспристрастный и неподкупный человек, — тихо проворчала девушка, невольно съёжившись под тяжёлым взглядом Арбенина.
— А я уже и забыл, какой ты можешь быть язвой! — мрачно заметил Май. — Ещё раз чётко и подробно — что ты сказала Холмсу?
— Да ничего! Сначала у него было занято, а когда дозвонилась, успела только поздороваться. — Ангелина, наконец, забрала у него телефон. — И не надо на меня так смотреть, лучше расследованием займитесь, полчаса ругаемся, а вы даже не спросили, что я видела!
— А что ты видела? — заинтересовался Арбенин.
— Ничего, я пошла домой примерно в начале десятого, а Лена осталась, она собиралась переодеться и остаться на презентации.
— Так я и думал, спасибо за ценные сведения, — съязвил Арбенин и повернулся к молчаливому Алексею.
— Итак, помнится, мы с тобой остановились на напитках. Их кто-то заказал?
— Да, музыканты из их группы, — парень кивнул на Ангелину. — Они были в гримёрке напротив. Я принёс пиво и колы, получил чаевые. Потом парни ушли: кто-то домой, кто-то в общий зал, а я решил спросить, не нужно ли чего, ну и постучал к ним, — снова кивок в сторону Скворцовой.
— Дальше.
— Мне никто не ответил, тогда я решил посмотреть нет ли грязной посуды ну и увидел её, ту, другую…
— Лена, её звали Лена, — сдавленно всхлипнув, напомнила Ангелина. Май перевёл взгляд на неё:
— Получается, ты последняя кто видел её живой.
— Получается…
— Ладно, Алексей, ты пока погуляй, позже с тобой поговорят представители нашей доблестной полиции, ты помнишь, как должен отвечать? Когда обнаружил тело?
— В половине двенадцатого!
— Молодец! Скворцова, тебя это тоже касается, повтори!
Девушка смерила его осуждающим взглядом и молча отвернулась к окну.
— Я могу идти? — с надеждой проблеял официант.
— Да, иди уже, иди. Скворцова, ты тоже свободна, с ментами завтра побеседуешь — от них не убудет.
— А вы что будете делать?
— Работать, для начала осмотрю ещё раз место преступления и…
— Я с вами! — решительно заявила Ангелина.
— Зачем? — удивился Май. — Ты там что-то забыла?
— Нет, хочу убедиться, что вы больше не будете прятать улики! — не смущаясь, заявила девушка.
Тёмные брови Арбенина грозно сошлись на переносице, а в голосе зазвучал металл:
— Ты забываешься, девочка! Не думай, что на правах нашего мимолётного знакомства, я закрою глаза на оскорбление!
Ангелина вспыхнула: мимолётное знакомство — вот значит как! И те, как ей казалось, нежные объятия, и её неуклюжие, заставляющие сгорать от смущения и неловкости, безуспешные попытки назначить ему свидание: всё это для него не более чем мимолётное знакомство?! Что ж, ладно, пусть тогда тоже на снисхождение не рассчитывает!
— С каких пор правда стала оскорблением? Я сама видела, как вы сегодня уже спрятали какую-то вещь, а потом показывали её тому мужчине!
Арбенин удивлённо захлопал длинными ресницами, невольно позабавив девушку как когда-то летом, сходством с куклой Барби.
— Скворцова, ты была в предобморочном состоянии и не могла ничего такого видеть! — по-детски возмутился он.
— Ну, извините, так уж получилось! Так кто из нас забывается? Разве сокрытие улик — не уголовно-наказуемое деяние?
Арбенин скривился:
— О! Какие мы теперь словечки знаем! Откуда, интересно, ты же детективы не читаешь?! — Он шагнул к ней, наклонился так близко, что девушка почувствовала его дыхание на своей щеке и, понизив голос, жёстко сказал: — Ты даже не представляешь, во что вляпалась, я имею ввиду не убийство, но раз уж так получилось — забудь всё что видела и слышала, молчи в тряпочку, сиди тише воды ниже травы. И тогда, может быть, больших неприятностей удастся избежать!
— Моя самая большая неприятность — это вы! — с горечью призналась уязвлённая Ангелина. — И не надо меня запугивать!
— Я ещё и не начинал, просто предупредил!
Ангелина вдруг перестала возмущаться и, глядя ему прямо в глаза, тихо спросила:
— Этот человек он…вы что связались с мафией?!
— А ты «Спрута» насмотрелась! — вяло возмутился Арбенин, не зная какую тактику убеждения избрать. Он уже успел позабыть, какие залежи упрямства скрыты в этой с виду хрупкой особе. Зато, вероятно, полностью отсутствует инстинкт самосохранения: говорить такое в этом здании! Нужно заставить её замолчать и как можно скорее!
— Тогда почему я должна молчать и не высовываться? — настойчиво повторила Ангелина, и Май окончательно потерял терпение, грозно прошипев:
— Потому что это не твоё дело! Неужели так сложно хоть раз в жизни просто сделать то, что говорят без этих твоих вечных «зачем» и «почему»! Всё забудь и помалкивай — это последнее предупреждение, следующий этап — запугивание!
Ангелина отшатнулась как от удара и, неестественно побледнев, тихо сказала:
— И чем запугивать будете после всего, что я сейчас видела?! Отлучением от сцены — не страшно! Я ненавижу эти жуткие песни и нелепую чёрную одежду, которую по контракту должна носить везде, чтобы не портить имидж! А ещё эти корпоративны и приват заказы, где все мужчины смотрят так, как будто я им что-то должна! Семьёй — так у меня нет семьи! Отец выставил за двери родного дома, и не хочет меня видеть только потому, что отказалась жить по его правилам и поступила по-своему! Жизнью? А вы спросите сначала — нужна мне такая жизнь?
Арбенин не выдержав её взгляда, поспешно отвёл глаза и тихо выругался — уж лучше бы кричала, как обычно, или даже ударила — это она тоже может!
— Какого чёрта ты сразу не уехала? — вздохнул он, пристально разглядывая узоры на голубом натяжном потолке.
— Я не успела — Гоша позвонил.
— Гоша ей позвонил, — недовольно передразнил Май, вспомнив друга детства, который летом приглашал её в кино. — Вот и скажи спасибо своему Гоше! Если бы не он — сидела бы сейчас возле телевизора! И мне бы проще жилось! Я спрятал рекламную листовку фирмы, в которой работаю. — Помолчав, неохотно признался он. — Сегодня здесь такие всем раздавали. Но если её найдут на месте преступления, журналисты могут запросто сочинить какую-нибудь грязную историю, что может отразиться на репутации фирмы. А насчёт давних партнёров — речь не о том, чтобы покрывать убийцу, этого никто делать не собирается. Нужно всего лишь проконтролировать, чтобы это не навредило фирме, вот и всё. Не переживай, Антону я эту бумажку покажу обязательно, можешь потом проконтролировать и спросить у него.
— Спрошу обязательно! — пообещала Ангелина, покраснев под пристальным взглядом Арбенина. — А почему его нельзя позвать, если полицию не хотите?
— Соскучилась? Или сомневаешься в моей компетенции? — с неизменной усмешкой уточнил Май.
— Я сомневаюсь в вашей объективности, — Ангелина хоть и продолжала краснеть, сдаваться не собиралась. — Так почему его нельзя вызвать прямо сейчас?
— По той же самой причине: здесь сегодня полно журналистов, а Холмс личность слишком приметная — даже если войдёт с чёрного хода незамеченным не останется. А когда станет известно об убийстве, эти события обязательно свяжут вместе. Теперь, надеюсь, допрос окончен, ты удовлетворена? Мир, дружба, жвачка?
Девушка неуверенно кивнула.
— Отлично! Я могу, наконец, поработать или ты по-прежнему собираешься меня контролировать? — улыбнулся Май. — А впрочем, было бы неплохо проверить, не пропало ли что-нибудь? Справишься? Понимаю, зрелище не для женщин и детей, но…
Ангелина вздрогнула, но постаралась взять себя в руки — вдруг это действительно поможет остановить человека-монстра!
— Я… да, справлюсь.
— Вот и умница, идём! Обещаю, это недолго!
У дверей гримёрки, девушка всё же остановилась и, словно нащупывая путь к отступлению, неуверенно спросила:
— А как же наши отпечатки? Их ведь здесь найду!
— Разумеется, найдут! Это ведь твоя гримёрка, как же здесь не быть твоим отпечаткам? А я — охранник, проверял все помещения перед презентацией — всё по сценарию.
Май открыл дверь, и девушка невольно зажмурилась, уловив тяжёлый терпкий запах крови, но другой, едва уловимый аромат заставил её вздрогнуть снова.
— Что такое? Тебе плохо? — быстро спросил Май, подхватив покачнувшуюся девушку.
— Этот запах! Тётины духи! Точно так же пахло от Маргариты Майер!