Через три часа, Арбенин звонил в дверь Холмса, рассудив, что подождать до утра было бы гуманно, но не в его стиле, поскольку избытком этого бесспорно прекрасного человеческого качества бывший помощник детектива не отличался. У него выдался очень тяжёлый вечер, так почему бы не испортить его другим? Задумка видимо удалась, потому что открывший дверь Антон был ну просто воплощением недовольства! А его взъерошенный, абсолютно не соответствующий статусу и этикету вид, вызвал у Мая удовлетворённую ухмылку.
— Вау! Мистер Холмс в неглиже — ради этого стоило не поспать!
— Какого…?! Три часа ночи, что ты здесь делаешь?!
— Как что? Вы ж сами меня приглашали!
— Куда? — не понял сонный детектив.
— Не куда, а зачем — в расследовании поучаствовать.
— Ты передумал? Замечательно, но неужели нельзя было подождать до утра?! — Продолжал возмущаться Антон.
— Не смог, так спешил вас осчастливить.
— Считай, что я счастлив! — поморщился Холмс. — И перестань выкать, мы вроде бы на ты перешли. Но о расследовании давай завтра в агентстве побеседуем, сейчас не совсем удобно — не один, — признался он немного смутившись.
— Алина? — понимающе кивнул Май, вспомнив длинноногую подругу Холмса — модного дизайнера и светскую львицу Алину Волконскую.
— Что за бестактный вопрос?! — предательски покраснев, возмутился Антон. — Это не твоё дело!
Май насмешливо поднял брови:
— Понятно: ещё одна сказка о лебединой верности разбилась вдребезги!
Антон покраснел ещё больше, совсем как Ангелина несколько часов назад и бурно запротестовал:
— Это не то, о чём ты подумал! Я просто…э…охраняю потенциальную жертву маньяка!
— Я так и понял: телом закрываешь, — хмыкнул Май. — Жаль не ту: его потенциальная жертва сегодня, а точнее уже вчера перестала быть потенциальной, став очередной.
— Как это? — побледнел детектив.
— А вот так: пару часов назад была убита и «коронована» певица Мадлен Чёрная, в быту Елена Невезухина. Ты всё ещё хочешь перенести нашу беседу?
— Нет…я, чёрт! Свидетели, улики?
— Мечтать не вредно — всё чисто, сам увидишь — есть фотки, может, я уже войду?
— Нет, подожди минуту, я оденусь, в машине поговорим.
— К чему такая конспирация? — удивился Май.
— Не могу же я девушку среди ночи на улицу выставить?!
Арбенин только головой покачал — лично для него это никогда не было проблемой.
— А одну оставлять? Не боишься, что обворует?
— Как ты можешь?! Она порядочная девушка! — искренне возмутился Антон.
Май отвернулся, скрывая смех, в некоторых ситуациях знаменитый детектив был прямо как Скворцова — образчик непробиваемой наивности.
— Ладно, истинный джентльмен, иди, натягивай портки, да поторопись!
Май ждал Антона в машине, ещё раз прокручивая в мыслях план предстоящего диалога. С некоторых пор контролировать каждое слово вошло у него в привычку. Производственная необходимость — за ним до сих пор «присматривали», а теперь наверняка будут ещё и прослушивать, так что «следить за базаром» в его интересах. Что ж, он будет вести себя безупречно раз это необходимо для достижения желанной цели. Вотрётся в доверие, если получится, а не получится — найдётся другой способ. Главное, он находится в нужном месте, а в нужное время, то есть уже совсем скоро, случится то, ради чего он жил все эти десять лет.
Холмс спустился через две минуты безупречно одетый и безукоризненно причёсанный — словно модель с обложки модного журнала, плюхнулся на сидение рядом и выдохнул:
— Рассказывай!
Май небрежно бросил ему папку с фотографиями, и пока Антон изучал снимки, ввёл его в курс дела:
— Убийство произошло на презентации продукции фирмы «Элен». Да, да, той самой, в которой работаю я. Список присутствующих гостей прилагается. Случилось это грустное событие примерно в начале одиннадцатого. Жертва — солистка группы «Падшие ангелы», погибла в собственной гримёрке.
— Что?! — всполошился детектив. — Это же та самая группа…
— Та самая, которая исполняет злополучную «Снежную королеву», и в ней же поёт Скворцова — твоя ценная свидетельница, которая ничего стоящего не видела и не слышала, зато снова оказалась на месте преступления.
Бедная девочка! Она такая впечатлительная, — вздохнул Антон.
Май промычал нечто нечленораздельное, вспомнив как ловко «впечатлительная девочка» припёрла его к стенке.
— Это она обнаружила тело?
— Обнаружил официант, а она примчалась на его крики.
— Чёрт! Как же я мог так ошибиться?! Почему в моём списке не было этой Невезухиной?
— Скорее всего, была, но давно не проживала по месту регистрации, а столичной прописки у неё отродясь не бывало — покорять Москву девушка приехала из Иркутска. Так вот, вернёмся к нашим баранам, следов и улик на месте преступления, естественно нет, зато есть: парик, диадема и нарисованная мушка, как и в случае с первой жертвой. А ещё Скворцова узнала запах духов — угадай каких!
— «Snow Queen», — мрачно произнёс Антон. — А раньше убитая не жаловалась, что её преследовал этот запах?
— Не знаю, девчонка была на взводе, я не стал её подробно расспрашивать, это можно сделать позже.
— Да, но лучше не затягивать. Вторая жертва убита тем же способом?
— Да, раны нанесены острым колющим предметом, предположительно ножом, их не меньше пятнадцати, точнее сказать не могу — не считал.
— А сердце?
— Чисто, ни одной раны.
— Значит, Рюмин прав, всё строго по инструкции, то есть по песне: «не целься в сердце Снежной королевы, у Снежной королевы сердца нет».
— Кстати, о песне, узнал кто автор?
— Автор неизвестен, а песня довольна старая. Последний раз лет тридцать назад её пела малоизвестная певица Галина Перова. Её карьера не сложилась, собственно таковой и не было. Что с ней стало и где её искать — никто не знает. Да и зачем? Вряд ли это имеет отношение к нашей ситуации.
— Может и не имеет, но проверить стоит.
— Проверю. А почему ты мне сразу не позвонил, я бы сам осмотрел место преступления!
— Во-первых, у тебя телефон был отключён, во-вторых, место преступления осмотрел я. Или ты сомневаешься в моей компетентности?
— Дело касается моих интересов и хотелось бы всё проверить лично.
— Боюсь, не выйдет, гримёрка опечатана.
Антон кивнул и пристально посмотрел на помощника.
— А теперь главный вопрос: что ты здесь делаешь?
— Не понял? — Май не слишком старался изобразил удивление.
— Да всё ты понял! — проворчал Антон. — Когда я просил тебя о помощи ты отказался, а теперь вдруг примчался, виляя хвостом. В чём дело? Только не надо говорить о чувстве солидарности и жажде справедливости — ни то, ни другое тебе несвойственно.
— Всё очень просто. Хвостом, как ты изволил выразиться, я теперь виляю перед новым боссом, он меня сюда и направил. Дело в том, что возле трупа новой «королевы» лежал рекламный буклет нашей фирмы. Пустячок, конечно, на презентации их всем давали…
— Да, но в первый раз он тоже присутствовал! — нахмурился Антон. — Не многовато ли совпадений?
— Вот это мне надо выяснить. Зачем кому-то понадобилось бросать тень на солидную фирму?
— А что если «патрошитель» кто-то из сотрудников твоей солидной фирмы? — прищурившись, спросил Холмс.
— У нас психов не держат, но проверить стоит. В любом стаде может завестись паршивая овца, — спокойно заметил Май. — Так как насчёт взаимовыгодного сотрудничества?
— Так уж и взаимовыгодного? Думаешь, я забыл, с кем имею дело? Твой Воропаев — преступник!
— Его моральный облик к делу отношения не имеет. А сотрудничество действительно может стать взаимовыгодным: интересы у нас, не спорю, разные, но цель одна.
— Ладно, поработаем вместе, — помолчав, ответил Холмс. — С чего начнём?
— С начала. Вот список приглашённых, а вот — отсутствующих.
— Тех, кто не смог прийти? А зачем он мне?
— Не совсем так. Я смотрел запись видео наблюдения, к сожалению, оно ведётся только в большом зале, и записал, кто из гостей отсутствовал там в интересующее нас время. Таких немного — всего девять человек. Увы, охранник на входе не может точно сказать, кто и когда покинул мероприятие.
— Жаль, но всё равно неплохо — есть с чем работать! — одобрил Антон, вглядываясь в список. — О! Знакомые всё лица, в смысле фамилии — Рюмин Виталий Павлович — любимый душевед знаменитостей!
— Ага, а среди аккредитованных журналюг — твой новый знакомый Воронцов. Кстати, тоже ушёл до закрытия.
— У него вроде алиби есть! — напомнил Антон и нахмурился: — Ох! Что ж я его до сих пор не проверил?
— А действительно, что ж ты так? — укорил Май. — Ладно, проверим. Этим я сам займусь, а ты навести Скворцову и расспроси, как следует.
— Давай лучше вместе, — предложил детектив.
— С чего вдруг? Девчонку боишься или мне не доверяешь? — насмешливо уточнил Май. По ряду причин, о которых он старался не думать, встречаться с Ангелиной не хотелось. Хотя надо бы проверить, что она там наговорила полиции, да и закрепить вчерашнее напутствие не помешает.
— Просто вы оба были на презентации, вот и постараемся восстановить картину событий с помощью очевидцев.
— Позволь напомнить, очевидец это тот, кто что-то видел, а мы таковыми не являемся. Впрочем, как скажешь, попробуем.
— А из здания, где проходила презентация, можно выйти только одним способом? Я имею в виду…
— Я понял. В гримёрке есть большое окно, но на нём решётки — не пролезешь, а вот через чёрный ход наш убийца вполне мог выбраться. — Май бесцеремонно потянулся и зевнул. — Скорее всего, он так и сделал. На одежде стопроцентно осталась кровь. Он как мог её застирал, о чём свидетельствуют следы на раковине, оставаться в таком виде не привлекая внимания сложно. В этой ситуации самое лучшее — смыться незаметно.
— Здесь ты прав, будем работать со спискам, покинувших «бал» до полуночи.
Телефон Антона настойчиво зазвенел — никаких модных рингтонов, официально-скучное дзинь-дзинь, выдающее делового человека. Детектив с недоумением посмотрел на высветившийся номер:
— Ало, Виталий Павлович, нет, не сплю. Да, уже в курсе…что?! Вы уверены? Ладно, спасибо за информацию утром увидимся.
Антон отключил телефон, и устало откинулся в кресле.
— Звонил Рюмин: Мадлен Чёрная тоже была его клиенткой, только знал он её исключительно под псевдонимом, а не как Невезухину.
— А вот и первое связующее звено между жертвами — психолог! — подытожил Май.
— Второе, — поправил детектив. — Первое — твоя злополучная фирма, забыл сказать — последний ухажёр Риты Майер имел к ней непосредственное отношение.
Звонок у дверей был выкорчеван почти полостью: видимо подростки-акселераты не нашли другого более рационального применения своей энергии. Май постучал в дверь, но от нажима она вдруг гостеприимно распахнулась сама. Арбенин нахмурился недовольный беспечностью хозяев — придётся прочитать нравоучительную лекцию! Он шагнул в прихожую и остановился оглушённый свистящим рёвом пылесоса.
Ангелина металась с ним по квартире, буквально вдавливая щётку в пол, словно надеялась, что вместе пылью исчезнут и мучительные воспоминания. Это Май понимал: когда на душе темнота, дождь и слякоть нужно срочно чем-нибудь заняться, чтобы элементарно не сойти с ума. Он огляделся и, заметив шнур, выдернул его из розетки. Ангелина резко обернулась.
— Привет! Почему дверь открыта? Заходи, бери что хочешь, грабь, насилуй и убивай? Ключи потеряла?
Девушка невольно поёжилась:
— Кира только ушла, я просто не успела закрыть. А где Холмс?
— Вынужден тебя разочаровать — Антон общается с другим свидетелем, так что побеседуем тет-а-тет, не возражаешь?
Скворцова смущённо зарумянилась, и Май невольно улыбнулся — надо же, она до сих пор не разучилась краснеть по пустякам!
— Вы, конечно, пришли убедиться, что я не сболтнула лишнего? Что ж, можете спать спокойно!
— Ай, спасибо, а то бессонница замучила! Молодчина, сделала правильный выбор!
Она поморщилась:
— Вот уж не уверена! А вы говорили с Антоном?
— Ты всё-таки мне не доверяешь?
— Я просто спросила, — продолжая краснеть под его насмешливым взглядом, она невольно одёрнула короткое — до колен — ситцевое платье, стараясь натянуть его как можно ниже.
— Не переживай, мы с ним теперь партнёры, по крайней мере, в этом деле. Так и будешь держать меня в дверях или предложишь присесть?
— Ну, присаживайтесь.
— Спасибо, что не отказала. — Май вошёл в гостиную и, оглядевшись, расположился на диване. — Ты тоже садись, чего застыла?
Девушка постаралась расположиться как можно дальше — на другом конце дивана, старательно прикрывая оголившиеся колени ладошками.
— А чего так далеко? — усмехнулся Май. — Боишься, что укушу? Не стоит, я не ем маленьких девочек на завтрак — зелёные.
Девушка нахмурилась, задетая его небрежно-равнодушным тоном.
— Вижу, вы по-прежнему предпочитаете плоские шутки! Боюсь, сейчас, как впрочем и всегда, они неуместны. Давайте сразу к делу, о чём вы хотели спросить?
Май удивлённо вскинул брови.
— Ладно, можно и к делу. Насколько хорошо ты знала погибшую?
— Мы пять месяцев выступали вместе, особо не дружили, общались в основном по работе.
— Что ты вообще о ней знаешь: где живёт, с кем? Семья, жених, любовник?
Ангелина задумалась:
— Мы эту тему не обсуждали, жениха у Лены, насколько мне известно, не было. Она и вчера после выступления осталась, чтобы, как она выразилась, найти кого-нибудь походящего.
— В каком смысле походящего?
Певица снова залилась румянцем.
— Думаю, она интересовалась богатыми и влиятельными мужчинами.
— А ты? — вопрос к делу отношения не имел, но вырвался как-то непроизвольно.
Ангелина удивлённо посмотрела на бывшего начальника:
— Что? При чём здесь я?
— Ни при чём, просто интересно, — признался Арбенин, наблюдая, как её и без того алые щёки становятся пунцовыми.
— Если так интересно, спрашивайте не на допросе! — подняв голову негромко, но твёрдо заявила девушка.
— А где? На свидании? — Май понял, что разговор принимает опасный оттенок и поспешил сменить тему: — С кем она жила?
— Одна, снимала квартиру в районе Крылатских холмов, мы с ребятами-музыкантами были у неё пару раз в гостях. Из родственников у неё только мать, но они не общалась.
— Почему?
— Лена говорила, она пьёт или что-то в этом роде.
— У неё были враги, недоброжелатели? Может, жаловалась на кого-то?
— Нет, только на Мишу, это наш гитарист, она ему нравилась, он ей — нет.
— Он ей угрожал?
— Нет, просто подкалывал постоянно, мог мышь в сумку засунуть или кнопку подложить, не больше. К тому же, когда я, расставшись с Леной, пошла в общий зал, он был там, и когда звонил Гоша, я его тоже видела.
— Хорошо. Во сколько ты вышла из гримёрки?
— В десять двенадцать.
— Откуда такая точность? — удивился Май.
— Посмотрела на часы, когда вызывала такси. А в прокуратуре постоянно щипала себя за руку, чтобы не назвать эту цифру.
— Бруталов замучил?
Девушка недоверчиво покосилась на собеседника, уловив в его голосе неожиданное сочувствие, и промолчала.
— Возле гримёрки никого не встретила? Никто не шёл тебе навстречу?
— Нет, я бы ещё вчера вам сказала.
— Помнишь тот запах духов? Лена не жаловалась, что он её преследует?
— Нет, никогда ничего такого не говорила.
— А теперь вернёмся к Маргарите Майер. Антон упоминал, что ты, возможно, видела убийцу?
Девушке вздрогнула и обняла себя за плечи, словно пытаясь согреться.
— Я видела человека в длинном тёмном плаще, от которого пахло теми самыми духами. Лица не разглядела и вообще ничего не запомнила.
«Главное, чтобы он не запомнил тебя и не счёл опасным свидетелем!» — мелькнула тревожная мысль, но Май предпочёл её не озвучивать, девчонка и так напугана, вон, вся дрожит.
— Только звонок телефона?
— Да. Но я никак не могу вспомнить, где его слышала! Я очень старалась, но ничего не получается, как будто там что-то заблокировано! Только хуже становится. — девушка вымучено улыбнулась.
Она с трудом сдерживалась, разговаривать не хотелось, хотелось сжаться в комочек и по-детски громко, никого не стыдясь разреветься. Потому что страшно! Потому что Лены и Риты больше нет! Потому что никто не застрахован от того, чтобы у него вот так, жестоко и безжалостно отняли жизнь! Потому что Май сейчас так близко и одновременно далеко! потому что она тосковала по нему целых полгода, а он сейчас снова уйдёт из её жизни, ни о чём не жалея!
Арбенин вздохнул, заметив её состояние. Рука сама потянулась к девушке в естественном желании обнять, успокоить, которое, впрочем, возникало у него крайне редко, но, повинуясь голосу разума, безвольно упала обратно. Нельзя — поймёт неправильно, да и ему сбой в эмоциях ни к чему, а учитывая почти стопроцентную вероятность прослушки… В общем нужно держать себя в руках, а руки подальше от неё как бы там ни хотелось чего-то другого.
— Ладно, не буду больше тебя мучить, отдыхай. Вспомнишь, позвони мне или Антону.
— Антону! — с вызовом заявила упрямица, и Май улыбнулся:
— Разумеется, Антону, я даже не сомневался, так, на всякий случай сказал. Ну, я пойду.
Она кивнула, не глядя в его сторону — предательские слёзы уже щипали глаза и в любой момент могли хлынуть ниагарским водопадом.
— Только двери обязательно замкни!
Она снова кивнула, чувствуя, как первая слезинка уже медленно сползает по щеке.
Арбенин постоял ещё немного и вышел. Разговор с Ангелиной ничего не прояснил в плане расследования, лишь усилил прежнее почти невесомое чувство вины и недовольства собой, доведя до вполне ощутимых размеров. Увы, девчонка не изменилась — всё та же упрямая наивная дурочка и вот это хуже всего! Как ни старался, он не мог вести себя с ней как с посторонней, а просто вычеркнуть из своей жизни как тогда, летом, сейчас не получится. По крайней мере, до конца расследования. Май с досадой пнул ногой консервную банку, мирно лежащую на асфальте. Чёрт бы побрал этого Холмса! К Рюмину он, видите ли, поехал! Вот в следующий раз пускай сам с ней разбирается!